Kitobni o'qish: «Элеонора»

Ощущение лёгкости – практически невесомость, некая зыбкая прозрачность, какая-то сюреалистичность далёкой звезды, к которой она тянулась всеми фибрами своей души. Чувство неуверенности, что дотянется. Пробуждение… Затем руки поднялись к верху и, в потягивании всё тело напряглось, как струна. Она проснулась! Через задёрнутые, ночные шторы на потолке пробивался солнечный зайчик, утро было прекрасным. Эля /так её называли родные и близкие/ чувствовала абсолютно отдохнувшее тело готовое к действию, к свершениям и достижениям. Как всегда, не зависимо ни от каких катаклизмов вчерашнего дня либо вечера утро начиналось с гимнастики. Кажется, прошла целая «вечность» с того момента, когда она познакомилась с человеком – который вернул ей это прекрасное чувствование собственного тела и возможность ощущать себя нормальным – обыкновенным человеком, как и все. Именно он показал ей простейший комплекс упражнений и рекомендовал его на всю оставшуюся жизнь. Было в начале нет не сказать, что слишком сложно, скорее несколько занудно от однообразия исполняемых упражнений, но затем, как и объяснял А.В./ так она его звала про себя/ пришло понимание, ощущение. Да, она научилась слушать себя и своё тело, как он и рекомендовал и это настолько вошло в привычку, что она уже и не понимала, что её больше стимулирует к действию необходимость или ощущение себя – своего тела, его бодрость и силу, все стало едино. Вот и сейчас начав свой утренний разминочный комплекс она, погрузилась в себя ощущая каждую мышцу, каждый участок своего тела, участвующий в том или ином упражнении. Как говорил А.В. начинали разогреваться суставные сухожилия соответственно через них разогревались лимфоузлы разогревающаяся лимфа разогревала кровь и, ощущение бодрости во сем организме просто зашкаливало хотелось петь и танцевать, бегать, летать, в общем делать можно сказать невозможное. После первых нескольких действий, ощущение жизненных токов позволило ей переключить свое внимание на сон, приснившийся прошедшей ночью. Он будоражил и возбуждал образное восприятие действительности.

Это было нечто, какой-то хаос прикосновений, Эля не видела лица – точнее она его видела расцвеченным всеми оттенками зеленого и желтого. Они эти цвета перетекали друг в друга сказочно сочетаясь неимоверной эйфорией, от насыщенных до почти прозрачных оттенков, которые воспринимались чисто умозрительно. И если бы не абрис-ограничивающий фантастическую музыку цвета она, вероятно и не поняла бы, что это все ж таки мужское лицо. И, это лицо точнее губы его путешествовали по её телу так не принужденно и безостановочно, что это воспринималось, как взрыв – безудержный вулкан эмоций и страстей. Эля вся трепетала, будто бабочка на ветру она видела это лицо, она чувствовала эти губы, но почему-то больше ничего ни себя, ни окружающего – лицо и свои ощущения, все. Н-да сон влекущий, сон зовущий, возбуждающий, но не понятно, что же это. Конечно-есть интернет и подруги, но не привыкла Элеонора делиться интимными тайнами и трепетно волнующими событиями вообще ни с кем, даже маме она не всегда рассказывала о наболевшем и беспокоящем.

Так уж случилось, что в отроческие годы пришлось ей пережить физический и психологический кризис, связанный с-наверное пренебрежительным поведением мужчины, отчима. Наказание за какой-то проступок ребёнка было довольно-таки жёстким, неожиданным – ремнём. Пряжка ударила по позвоночнику в районе поясницы это было очень больно и, как бы вроде бы немного успокоилось, но через некоторое время в этом месте появилась нестерпимая боль, а вслед за ней постепенно начались очень неприятные изменения в позвоночнике. Да, вот случаются же такие неожиданности, а что дальше, как с этим жить? В районе поясницы сухожилия начало скручивать в узел, а верхнюю часть туловища разворачивать в тот же правый бок, сначала тянуло легонечко и хватало сил справляться с этим, т.е. с усилием разворачивая в правильное положение, но с каждым разом все больнее и больнее было это исправлять, пришёл, день-когда она развернуться правильно уже не смогла. Это была катастрофа правда уже не физическая, а психологическая – она не представляла, как пойдёт в школу, на улицу если даже ей просто было больно сидеть, стоять, лежать начался настоящий кошмар. Хождение по больницам, врачам, бабкам. Ничто не помогало, появились страхи за ними истерики, что это теперь на всю жизнь, что с этим никогда, и никто не справится, а она теперь калека до конца своих дней. И что делать никто не знал, усталость – дикая усталость от отчаяния, ведь это конец, да люди и с такими недугами живут, но Я ТО ЗА ЧТО? Ведь все ж было нормально, а теперь что? а теперь как? Почему? За что мне это все?

Не хотелось жить, не хотелось никого видеть, и где-то вроде бы не виноват человек, но уже винила во всем его. Ведь если бы тогда… Очередной выезд, и опять в другой город, как тяжко было это все, уже отчаявшаяся ни во что не верившая, но мама говорит нужно ехать, а отчим с опущенным лицом за рулём. Как же устала от этих сочувствующих, виноватых взглядов и разводимых рук, что мол ничего не поделать, а врачи предлагают операцию, но только результат фифти-фифти – может получиться, а может и нет, но ведь все равно в любом случае инвалидная коляска, так что можно и рискнуть. Как-как они не понимают, в двенадцать лет инвалидная коляска? Ну да, им то все равно не они же в неё сядут чтобы не встать никогда, а ей, каково-а?

Ну вот приехали, благо ещё сама могу ходить. Мужчина сильный крупный, с доброй улыбкой и в первый раз, человек не прячет глаза и не пытается сделать вид, что не видит в каком состоянии моё тело. Мама помогла раздеться, уложила меня на топчан и вышла в другую комнату, но человек её вернул предложил стул и занялся мною. Думаю, сказал он, что мне нужны будут пояснения, девочка может и не сказать, но мне нужна конкретика произошедшего, как, что, когда. Ясность в произошедшем необходима это поможет мне понять те процессы, которые сейчас происходят в организме. Мне предложили лечь на живот. И я, вдруг впервые поняла и пожалела маму, каково ей это все рассказывать и вновь переживать. А он не торопился, как многие сразу хвататься за проблемную зону, прощупал мои ноги, бедра, плечи, руки, ребра и только после этого принялся исследовать мою проблемную зону, прощупывал довольно-таки больно, просил потерпеть. Когда нашёл самое больное место я вскрикнула, но он не отдёрнул в испуге рук, а уговаривая меня потерпеть всё так же болезненно проминал эту зону. Когда же мне думалось уже не хватит терпения боль прекратилась и, впервые за год я не чувствовала боли, как такое могло быть? – ведь он же только мял больше ничего не делал, но мне не хотелось шевелиться приятно было без этого болевого потока и, в то же время как будто чего-то не хватало. Мне предложили сесть, и только представив это изменение положения тела боль вернулась, она возвращалась медленно толчками не отвратимо.