Kitobni o'qish: «Клан Волка. Том 1. Империя»
Эпизод 1.
Я не видел, кто это сделал.
Мешок на голову накинули прямо в гардеробе кадетского корпуса и сразу вырубили.
Очнулся я уже в поле, привязанный к столбу и почему-то без обуви. Ноги на снегу обморозил нещадно, да и кричать не мог – мешок на голове был не просто мешком, а магической заслонкой: хоть заорись – никто не услышит. И силы почти полностью блокируются.
К несовершеннолетним такое применять запрещалось, но то, что мне шестнадцать, похитителя мало волновало.
Всё произошло быстро.
Я только очнулся и успел осознать звуки вокруг себя: звон железнодорожного переезда, гудки, шум пригорода. Слишком знакомые звуки. Я почти не сомневался, что это поле близ станции Новая Москва-35.
Мне доводилось бывать тут не раз, ещё маленьким. Мы приходили сюда с матерью, смотреть на небо и слушать, как стучат вагоны.
Сейчас они тоже стучали.
– Мне жаль, Кирилл, – тихо сказал похититель. – Ты бы стал великим боевым магом, если б не здоровье. Сегодня я узнал, что ты болен. Твои родители скрывали это и лечили тебя совсем не так, как других. А я всё думал, откуда в тебе этот жуткий Изъян…
Он смолк, но я уже узнал его голос.
На поле меня привёз мой собственный наставник, да ещё и лучший друг моего отца!
Я шевельнул связанными руками, вслушиваясь в тихий голос наставника.
– Но дело не только в этом, – продолжил он. – Я нашёл твой тайник и то, что в нём лежало. Блокнот и пропуск в Караванный Портал. Я не могу допустить, чтобы ты уехал… чтобы ты вообще жил. Из-за болезни ты всё равно умрёшь, но так хотя бы никому не успеешь причинить вреда.
Я еле поднял голову.
Сквозь мешок ничего нельзя было разглядеть, зато мои окоченевшие пальцы уже шарили по рукаву шинели.
Слова наставника не укладывались в мозгах. О том, что мои родители, известные на всю область врачи Мирон и Ольга Волковы, лечили меня не так, как остальных магов, я вообще впервые слышал.
Но об этом решил подумать потом.
Наставник ухватил меня за руку, привязанную к столбу, и стиснул холодными пальцами, будто говорил: «Прости меня за такой сюрприз».
Только и у меня имелся сюрприз.
Я воспользовался руной, вшитой на рукаве шинели с изнанки. Об этой руне не знал никто, даже сам наставник. Правда, сил хватило только на небольшой взрыв.
Верёвка на столбе разлетелась на обрывки, руки освободились, и я успел совершить удар наугад, прямо в сторону голоса.
В тот же момент мороз пронёсся по телу, рядом послышался короткий хрип, потом – шипение, как в проткнутой шине, а затем – звук упавшего тела.
Я сдёрнул мешок с головы и увидел, что на снегу, прямо у моих босых ног, лежит наставник.
Мёртвый.
А ведь я его даже кулаком не задел!
Меня бросило в озноб и на секунду будто контузило от вида неживых глаз… таких родных для меня глаз… и седые брови, и вечно хмурое морщинистое лицо, и бакенбарды. А может, я просто замёрз и только сейчас начал осознавать, что чудом спасся.
Я так и не понял, что убило наставника – неужели мой отчаянный удар в пустоту?
Не теряя времени, я бросился к старику, ещё раз удостоверился, что тот мёртв, и что помочь ему уже невозможно, затем обшарил внутренние карманы его пальто.
Вытащив оттуда свой школьный блокнот в кожаном перелёте со стальными замками, я сунул его себе за ремень, под китель. Потом забрал свой пропуск и положил в карман, а уже после этого быстро стянул с наставника обувь.
– Простите, Анатоль, – прошептал я.
Ботинки оказались велики.
Ладно, хорошо, хоть такие есть. Теперь главное – добраться до станции Караванных Порталов, а она тут недалеко, и пропуск уже имеется.
Я сунул обмороженные ноги в ботинки, поморщившись от боли, туго завязал шнурки и ещё раз проверил блокнот под ремнём. Ценный артефакт держался крепко.
Затем я прикрыл веки старика и приложил ладонь к его груди, прощаясь с учителем и пряча скорбь в душе. Он предал меня, но всё равно был моим учителем многие годы.
– Прощайте, – произнёс я занемевшими от мороза губами.
И только потом кинулся бежать.
***
До места я добрался за два часа быстрого бега и даже умудрился не опоздать.
Перед тем, как войти в главный зал станции Караванных Порталов и встать в очередь отъезжающих, я отдышался и остудил лицо горстью свежевыпавшего снега.
– Инструкцию-то хоть читал, Кирилл Миронович? Знаешь, что тебя ждёт в Тафаларе? – Это первое, что спросил у меня привратник в жёлтой форме работника станции.
Его вопрос не требовал ответа – Инструкцию все отъезжающие должны были знать назубок.
– Ты взял Заказ на работу, или впервые? На вводную экскурсию?
– На экскурсию, господин пропускающий, – ответил я, прочистив горло.
От волнения в глотке собрался ком.
Я никогда раньше не бывал на станции, ведущей к порталу в другой мир – Мир Магов, у которых не было проблем с истощением сил, как у нас. Там всё процветало.
«Прекрасный Мир Восьми Империй» – так о нём говорили.
Поезд прибывал прямо в столицу крупнейшей империи того мира, Стокняжья – в город под названием Тафалар.
Станция Караванных Порталов, отправляющая туда пассажиров, имелась только одна на всю страну, и запись на проездное место тут была на полгода вперёд.
Вот и сейчас меня поторапливали: позади, кроме тридцати незнакомцев из разных деревень и городов, стояли ещё и два моих одноклассника.
– Волк, шевели конечностями! Не задерживай!
Им тоже на днях исполнилось шестнадцать, и они записались в очередь на первое посещение Тафалара больше полугода назад, как и я, чтобы не терять времени.
Туда торопились все маги, кто хотел заработать самую главную награду – маго-таны. Серые монеты из прессованной маны, которая здесь использовалась как лекарство, дающее временную магическую энергию, а значит, продлевала жизнь истощённых после каждого приступа.
Этим и спасались погибающие маги.
У каждого из отъезжающих имелась своя веская причина зарабатывать маго-таны в чужом мире. Кто-то лечил больного родственника, кто-то делал бизнес, потому что стоимость маго-танов постоянно росла.
Понятно, почему все торопились.
Один привратник не торопился. Его глаза внимательно меня оглядели, потом снова уставились в мой пропуск, а там чётко и ясно было написано:
Истощение Манных Сил Организма (имсо): не обнаружено
Настоящее имя: Кирилл Миронович Волков
Заявленное имя в Тафаларе: Иномирец Киджо
Возраст: 16 лет
Выполненных Заказов: 0
Заработано маго-танов: 0
Проездное место: 79, эконом
Проезд в Тафалар: РАЗРЕШЕНО
Но привратник будто засомневался.
– Ты точно читал Инструкцию? Есть риск, что не выдержишь перехода. Не все выдерживают, даже те, у кого нет истощённости. Ты какой-то слишком худой. Точно не болеешь? Выдержишь?
– Выдержу, – ответил я как можно твёрже. – Дежурный врач сказал, что я здоров.
Вообще-то, врач ничего мне не говорил, потому что я к нему не ходил.
После того, как отец погиб, я больше не посещал врачей – тогда бы они обнаружили, что у меня «имсо», ещё и средней тяжести.
Я скрывал, что болен.
С самого рождения я страдал от имсо, поразившей многих магов планеты, и мне приходилось это скрывать, иначе не приняли бы в кадетский корпус Петра Великого.
Вообще никуда бы не приняли.
Кому нужен «имсонированный» боевой маг, который во время приступа теряет магические силы почти до нуля, а если потеряет их полностью, то сдохнет?
Отец тайно колол мне жидкую ману, как и многим другим пациентам, чтобы мы не истощились полностью.
И с таким диагнозом, как у меня, даже до станции бы не допустили – слишком высокий риск умереть прямо в портале. Хотя эту ответственность возлагали на пассажира, а не на перевозчика, о чём всегда напоминали при входе на станцию.
Если по-простому: не рассчитал сил и сдох в портале – сам виноват.
Но я всё рассчитал, и мне должно было хватить энергии на переход, потому что даже с таким диагнозом сдаваться я не собирался. Как говорил мне отец: «Когда тяжело, всегда напоминай себе: если сдаться – лучше не станет. Трус умирает тысячу раз; храбрец – лишь однажды».
Я уверенно посмотрел привратнику в глаза и спросил:
– Могу я идти?
Тот вдруг нахмурился.
– Погоди-ка. Это же твой отец в прошлом году прямо у нас на станции помер? Мирон Волков, правильно?
Теперь и я нахмурился.
Не хотелось бы говорить об отце, хотя меня часто о нём спрашивали. Все догадывались, что в прошлом году известный врач Мирон Волков выполнял опасный Заказ в Тафаларе, чтобы заработать маго-танов для нашей областной больницы, но о Заказчике и Заказах не принято было рассказывать по возвращении.
Вот отец и не сказал.
Да и не смог бы.
С таким ранением он даже до больницы бы доехать не успел – умер, только покинув портал. Прямо здесь, на станции.
А неделю назад мама истощилась от сильного приступа имсо и впала в кому, сейчас она лежала в госпитале на искусственном жизнеобеспечении, и, чтобы жить хотя бы так, ей требовалось много инъекций маны, а значит, много маго-танов.
За ними я и отправился в Тафалар, еле дождавшись шестнадцати, чтобы получить пропуск. Хотя причина была не только в этом. К магам Тафалара у меня было много вопросов.
– Да, это он. – Больше я ничего не стал добавлять.
– Тогда понятно, – кивнул привратник и отдал мне пропуск. – Удачи. Жизнь твоя, и рисковать тебе одному. Служба Караванных Порталов желает тебе счастливого магического путешествия!
Он улыбнулся.
Это прозвучало как издевательство.
В Тафалар ездили не путешествовать, а работать на магов из другого мира. Выполняли для них любые Заказы, лишь бы потом получить от них маго-таны, потому что купить их было нельзя – только заработать. И пока я не встречал людей, ставших счастливыми после посещения Тафалара. Но и без него многим было не выжить.
Пускали туда хоть и ненадолго – всего на трое суток – однако и за такое время некоторые умудрялись хорошо заработать. Были и те, кто сильно рисковал при переходе через портал, а возвращался ни с чем или не возвращался вообще, погибнув на работе, но, чтобы такое случалось реже, разработали систему Заказов.
Работа была доступна для выбора только после вводной экскурсии по столице Стокняжья (дальше всё равно никого не пускали) и после проверки на знание Инструкции, а Инструкцию я знал наизусть, поэтому рассчитывал быстро найти себе работодателя.
Я забрал пропуск, сунул его в карман шинели и прошёл дальше по коридору, обогнув стол привратника. Потом долго поднимался по винтовой лестнице, пока не вышел на площадку с поездом.
Блестящий и огромный, без единого окна и издали похожий на белую каплю пластмассы, положенную набок, он стоял в жёлобе, готовый к отправке через Караванный Портал.
Здесь тоже была очередь.
Женщины, мужчины, старики, подростки – один за другим они показывали пропуски проводнику, забирали у него индивидуальный наушник-переводчик иномирных языков, проходили внутрь поезда и рассаживались в креслах-капсулах.
Пассажиров не досматривали – проводникам было плевать, что ты везёшь в Тафалар. Их интересовало то, что ты привозишь оттуда. Особенно строго они фиксировали, сколько маго-танов ты заработал и провёз через границу.
Я протиснулся между двумя девушками, выискивающими свои места, и уселся в капсулу № 79 в блоке «Эконом».
Никаких тебе удобств и дополнительного сервиса: сел в узкую и очень неудобную капсулу, пристегнулся ремнями, закрыл прозрачную крышку кабины, вдохнул газа и уснул. Проснулся уже на станции Тафалара, где встречают проводники из Мира Восьми Империй.
Так, по крайней мере, было указано в Инструкции.
Мой отец порой рассказывал про капсулы, потому что катался в Тафалар каждый месяц. Что он там делал, я не знал, но маго-танов он привозил на всю больницу и на сотни имсонированных.
Когда все пассажиры наконец расселись, проводник проверил ремни и разрешил опустить крышки капсул, затем прошёлся по рядам ещё раз и защёлкнул замки на кабинах.
По Инструкции, сейчас должны были пустить газ.
Я медленно выдохнул, чтобы успокоиться. Затем открыл упаковку с наушником-переводчиком и внимательно рассмотрел: маленький, размером со спичечную головку, почти прозрачный.
Приложив его к уху, я тут же ощутил, как он приклеился к коже и расползся, как клякса, затем кольнуло, будто наушник пустил разряд, а потом он вообще перестал ощущаться.
Ещё раз выдохнув, я прикрыл глаза, готовясь «насладиться приятным ароматом усыпляющего газа», как было обещано.
Прошла минута.
Вторая.
Прождав так минут пять, я открыл глаза. Пассажиры в соседних кабинах уже спали, а вот я так и не уснул – газ в мою кабину не пустили, либо впустили, но он не сработал.
Палец тут же потянулся к кнопке вызова проводника.
В этот момент в поезде появились два высоких человека в чёрных балахонах и чёрных масках на всё лицо. Только в вырезах для глаз мерцало красное свечение.
Моя рука так и застыла у кнопки, а потом медленно опустилась на подлокотник кресла. Ладони моментально вспотели.
Люди в балахонах проследовали мимо капсул со спящими пассажирами, затем остановились и указали на несколько кабин по очереди. Проводник опять пошёл по рядам, по пути быстро отключая указанные капсулы от приборов.
Всего пять кабин и пять пассажиров, и среди тех выбранных были и оба моих одноклассника!
Вдруг один из людей в масках повернул голову, будто почуяв, что я на него смотрю, и глянул мне прямо в глаза. Даже через стекло кабины я ощутил, как его красные зрачки задействуют ментальную атаку.
В моей капсуле зашумело – кабина моментально наполнилась газом, приторно сладким и всепроникающим. Сразу бросило в пот, обрушилась слабость. Веки отяжелели, глаза закрылись сами собой, голова упала на грудь, после чего я услышал щелчок – кто-то открыл крышку кабины… а может, показалось.
Затем появилась вода, не ясно откуда взявшаяся – она остудила моё ослабевшее тело и толкнула его вверх, ну а потом я вынырнул и услышал…
***
– Не пялься на меня!
– И дыхание задержи! Захлебнёшься!
Меня оглушили звонкие девичьи голоса.
Вокруг орали наперебой и требовали, чтобы я не пялился и не захлебнулся.
Вообще-то, пялиться я был не в состоянии, а вот захлебнуться – вполне. Меня так резко швырнуло в воду, что я успел лишь дёрнуться вверх, вдохнуть и закашляться.
В ушах шумело, в глазах стоял туман. Ни запахов, ни картинок – только звуки, и то с гудящим эхом.
Единственное, что я мог понять – это то, что мои босые ноги стоят на песке, а сам я нахожусь по пояс в тёплой воде, меня оглушают голоса, и хочется всех растолкать, чтобы заткнуть, только руки не поднимаются.
Такого точно в Инструкции не было!
Это не станция Тафалара. И самое главное – я очнулся не в капсуле, как должно быть.
Первая реакция – задействовать магические силы и пустить ударную волну, чтобы всех отшибло от меня подальше, и я бы разобрался, что к чему. Раз я жив, то и магия должна была остаться, хоть и истощённая.
Так я думал первые три секунды… а потом пришлось столкнуться с правдой.
Магии не возникло в теле, будто я опустел – никакой энергии. Абсолютный ноль! Вообще-то, я должен был уже сдохнуть. Если мана истощилась до нуля при переходе через портал – значит, пришла смерть. Так было у всех имсонированных магов.
Странно, что я выжил.
Меня повело вбок, парализованное тело дало крен. Ещё немного – и завалюсь обратно в воду…
– Надо его спасать! – закричали рядом.
Но тут издалека донёсся ещё один девичий голос, строгий и спокойный:
– Нельзя его так сразу спасать. Не положено. Пусть сначала утонет, потом спасать будете.
Такого бреда я в жизни не слышал!
Вокруг разом затихло.
– Ты уверена, Мидори? – спросили совсем рядом со мной. – Утопить учебного манекена?
– Ну конечно, – ответили издалека. – По нему же видно, что он не слишком нуждается в вашей помощи. А надо, чтобы нуждался. Вы ведь Целительницы. Топите его, потом спасайте. Лидия будет довольна, а это большая редкость.
И опять со всех сторон заверещали:
– Тогда топите его! Мидори сказала топить!
– Точно! Пусть сначала захлебнётся! Потом спасать будем!
Я и так еле держался на ногах, из-за пелены в глазах ничего не видел, не мог даже рта открыть, чтобы рявкнуть, как следует, или хотя бы оттолкнуть тех, кто орал рядом – мышцы лица онемели, как и всё тело.
Хорошо, хоть дышал.
Но и это продлилось недолго.
Мне даже опомниться не дали. Множество цепких пальцев обхватили меня за затылок и плечи, а затем вдавили в толщу воды.
Ах ты нечистая сила!
Умирать не хотелось, я ведь только-только вынырнул из небытия, а теперь меня пихали обратно, да ещё с воплями:
– Топите его, девочки! Топите быстрее! Он должен захлебнуться!!
В глотку хлынула жидкость. В нос и уши. Казалось, она залила даже череп и брызнула из глаз, а я всё не мог пошевелиться.
И тут во внутренностях, прямо в районе желудка, вспыхнуло уже знакомое ощущение ярости и холода.
Как всегда, невовремя проявился мой Изъян, который с детства мешал мне жить, особенно в кадетской школе. Мой наставник называл этот дефект Изъяном, хотя я бы назвал его порчей, скверной, грёбанным уродством.
Не знаю, был ли он связан с моей болезнью или с тем, что сказал наставник сегодня.
Изъян жил во мне сколько я себя помнил.
Он не подчинялся контролю и возникал, когда ему вздумается. Ни с того ни с сего под кожей по всему телу проступали серые жилы. Выглядело это тошнотворно, будто вместо крови во мне текла грязь.
И эта паршивая «грязь» никак не помогала, ничего не давала, не усиливала магию – она лишь делала меня уродом. Порой так и дразнили – «страшила Волков».
И вот опять началось!
По мышцам пронеслась волна холода, только вдвое сильнее обычного, будто проклятый Изъян неожиданно окреп, учуяв мою слабость.
Эффект на этот раз получился совсем другим.
Через секунду все, кто пихал меня в воду, с визгом отлетели в стороны. Вода забурлила, став вдруг горячей. И такого не ожидал никто, тем более я сам.
– Скорее из воды! Живо-живо! – заголосили уже издалека.
Ну а я наконец смог разглядеть, что происходит вокруг.
После удара Изъяна моё зрение обрело чёткость, да и остальные органы чувств заработали, и мне удалось наконец осмотреться.
Я стоял в яме, наполненной сиреневой жидкостью, пахнущей благовониями. Это было круглое озерцо с травой по берегам, а под ногами по-прежнему ощущался песок.
Рядом с озерцом я заметил ещё пару таких же круглых ям, а за ними, посреди двора со множеством кирпичных дорожек и овальных статуй с жуткими мордами, стояла одноэтажная постройка с крышей-полусферой, как в обсерватории, и гонгом на кровле.
В отдалении возвышались острые горы, а у подножий пестрели домишки.
Стояла тропическая жара, да и солнце зависло в зените, как на экваторе.
В Тафаларе такой жары быть не должно – я читал, что даже летом температура в столице Стокняжья не поднимается выше двадцати градусов по Цельсию.
Значит, портал выбросил меня совсем не туда.
Теперь бы ещё понять, что это за место, чтобы не нарваться на неприятности. Дальше Тафалара никого из Иномирцев не пускают, а я попал совсем не туда, куда разрешено.
Вот дерьмо…
Эпизод 2.
Пока я разглядывал местность, все разглядывали меня.
Вокруг озера замерли четыре босых девчонки. Темноволосые, загорелые, с восточным разрезом глаз и все разного возраста, навскидку от десяти до шестнадцати лет.
«Как японки», – сразу подумал я.
Но это, конечно, были не японки. И не Япония.
О расах Стокняжья я не знал почти ничего. Единственные, о ком я читал – это нартонцы – жители княжеств Нартонской Долины. Говорят, в столице именно их было большинство, потому что Тафалар находился в княжестве Северный Нартон.
Однако эти девчонки, похожие на загорелых японок, не имели к нартонцам отношения. Те были европейской внешности и в основном светловолосыми.
Девчонки наспех натягивали на купальники зелёные кимоно и обвязывались поясами. На бедре у каждой я заметил кожаные ленты с петлями, к которым крепилось оружие – что-то вроде нунчак: две узорчатых дубинки, соединённые короткой цепью.
Я смотрел на девчонок, а они – на меня.
И никто из нас не решался заговорить.
Понятное дело, они-то напугались, а вот у меня рот не открывался – я ведь не знал их языка, хотя понимал, что они говорили… И тут я вспомнил о наушнике-переводчике, настолько маленьком, незаметном и неощутимом, что про него сразу забываешь.
Он работал!
Будто кто-то переводил слова прямо в уши: одновременно я слышал голоса на незнакомом языке, а затем – уже с синхронным переводом, немного запаздывающий с реакцией.
Эти штуковины, кстати, производили в самом Тафаларе специально для Иномирцев.
Девчонки уже не верещали наперебой, а тихо переговаривались, побледнев до мучного цвета. И ни одна из них больше не совалась в воду.
– Кто это? – пискнула самая маленькая, с двумя закрученными бубликами волос на затылке.
Она пряталась за подружку чуть постарше.
– Мальчик… не из нашей деревни… – выдавила та. – Он нартонец, кажется, из северных княжеств… Смотри, какая у него светлая кожа… и волосы светлые… и странная одежда…
Тут она была права: одежда на мне была совсем не для купания.
Брюки, рубашка, китель, а сверху форменное пальто из чёрного сукна со стоячим воротником, да еще и с соболиным мехом.
Как-никак, я учился в магической кадетской школе Петра Великого, где чтут давние традиции. Правда, вся эта одежда сейчас вымокла и давила нехилым весом.
Только обуви на мне не было – ботинки наставника куда-то делись.
– Это не учебный манекен… – наконец догадалась одна из старших учениц, худая, с пышным хвостом волос и татуировкой в виде змеи вместо правой брови.
Сделав выводы, девушка обернулась и спросила у кого-то:
– Это ведь не учебный манекен, Мидори. Зачем ты сказала, что надо его утопить?
Я проследил за её взглядом и заметил ещё одну девчонку.
Пятую по счёту, примерно моего возраста. Точно в таком же зелёном кимоно, как у остальных, и с косой тёмных волос.
Она сидела в тени куста, устроившись задницей прямо на голове одной из овальных статуй и положив ногу на ногу.
Ни дать ни взять, королева.
В руках девчонка держала металлическую катушку и игралась с ней не переставая: катушка раскручивалась вниз на верёвке, а затем поднималась обратно в руку.
При броске игрушка издавала щелчки, выпуская бутон мерцающих лезвий, и складывалась в тот момент, когда снова приближалась к ладони хозяйки.
Девчонка скривила мину, хотя это нисколько не испортило её симпатичную мордашку. У нас я редко видел азиатов, и она выигрывала на фоне всех, кого я встречал. Красивые миндалевидные глаза, тонкий нос, вытянутое лицо. Возможно, метиска.
– Я и не утверждала, что это учебный манекен, – она пожала плечом, не переставая играться с катушкой. – Прочисти уши, Джанко. Я сказала, что раз уж пациент оказался в лечебном озере, то его надо лечить. А это значит, утопить, чтобы потом спасти. Разве не этим мы занимаемся на уроках водного Целительства? Учебным спасением утопленников. В конце концов, мы должны спасать людей, а не учебных манекенов. Или я не права?
Логика в её словах не прослеживалась вообще, зато вид девчонка сделала такой, будто другой правды не существует.
– Только не надо тут умничать, лучше убери свою бомбу, а то уронишь! – Девчонка с татуировкой указала на игрушку в руке Мидори. – Ты нас всех тут когда-нибудь взорвёшь!
– Тебя быстрее сожрёт котлованный упырь, чем я уроню своего Пупса, – поморщилась Мидори.
Они посмотрели друг на друга, как заклятые враги. Только их вражда никого не интересовала – остальные ученицы продолжали глазеть на меня, как на чудо. И волновало их не то, как я тут очутился, а кое-что другое.
– Его волосы… посмотри, какие… и глаза голубые… – шептались они.
Блондинов они явно до этого не видели.
Из тех коротких реплик, что бормотали девчонки, я сделал несколько выводов (возможно, поспешных, но и они стали ориентиром).
Во-первых, это захолустье Стокняжья.
Район отдалён настолько, что, зная о том, что существуют нартонцы с характерной внешностью, как у меня, эти дети их тут никогда не видели.
Во-вторых, они называют друг друга Целительницами, а у той девчонки катушка мерцает магией, это видно сразу. Значит, я попал прямиком к магам.
И в-третьих, меня приняли за жителя Нартонской Долины, а это уже внушало надежду договориться. Не признаваться же в лоб, что я Иномирец Киджо и случайно пролетел мимо Тафалара.
Догадка, свербящая мне мозги последние пять минут, могла оказаться правдой: когда я стал свидетелем странной сцены в поезде, то с моей капсулой что-то сделали, но это не убило меня, а перекинуло в далёкую точку Стокняжья.
Причём, без самой капсулы.
Не знаю, ожидали ли такой поворот те люди в балахонах, но что-то подсказывало мне, что лучше им не знать о моём спасении.
Я прокашлялся, чтобы заговорить, но девчонки бросились в стороны от озерца и молниеносно вынули из-под халатов нунчаки.
Одна лишь Мидори даже задницы не подняла. Видимо, посчитала, что я недостоин того, чтобы из-за меня сдвигать свою упругую пятую точку.
Не спуская с девчонок глаз, я направился к берегу.
– Не бойтесь, я не собираюсь нападать, – сказал я на ходу, чтобы проверить действие переводчика.
И он снова сработал!
Мозги сгенерировали фразу на родном языке, а наушник перевёл уже на чужеродный, я лишь повторил за ним (наверняка, с жутким акцентом). И опять будто кто-то сидел в голове и помогал. Странновато, но, если привыкнуть, то пользоваться можно.
Я старался не делать резких движений, чтобы никого не напугать и не нажить проблем. Прежде чем пугать людей и наживать проблемы, нужно выяснить, с кем я имею дело.
К тому же, пока меня никто убивать и не собирается, если не считать попытку утопить, чтобы потом спасти (интересно тут врачи практикуются).
Мои босые ноги ступили на траву, и только сейчас я ощутил, что всё-таки успел их обморозить. Кожа ныла, а больших пальцев я почти не чувствовал.
С пальто потекли ручьи, но снимать его с себя я не спешил: на рукаве осталась вшитая руна, и если она сработает, то может сильно пригодиться.
– Эй! Что за визг, неженки? И кто это тут у нас? – вдруг послышалось со стороны плетёной изгороди и сада.
Меня сразу напрягло.
Если раньше все голоса вокруг были только девичьими, то этот оказался мальчишеским.
***
Я повернул голову и встретился взглядом с невысоким азиатом-крепышом, загоревшим и жилистым. Его чёрные волосы были собраны в хвост на затылке, а виски побриты так, что угадывался орнамент из квадратов.
Парень шёл вместе с парой дружков примерно той же боевой категории, только ростом вдвое выше.
Таких у нас в школе называют ратоборцами: кулаки, как молот, бычья шея, а лбом можно поезда останавливать, даже несмотря на возраст. Лет этим длинноволосым незнакомцам было не больше, чем мне. И судя по сходству лиц, это были братья.
Все трое носили широкие штаны, похожие на юбки в складку, соломенные сандалии и короткие запашные халаты тусклого синего цвета, обхваченные поясами.
А ещё к руке каждого чуть выше запястья крепился маленький квадратный щит, обитый сталью и украшенный письменами. Эти щиты больше напоминали громоздкие мужские часы.
На фоне этих парней, даже самого низкого из них, я выглядел тощим и хрупким – болезнь и истощённость всё же отражались на внешности.
– И кто тут наших Целительниц напугал? О! Снежный мальчик! – осклабился первый длинноволосый, разглядывая меня.
Он не удивился тому, что я блондин. Значит, выезжал из деревни.
Парень тут же подтвердил мою догадку.
– На бледнолицых я насмотрелся, когда гостил у дяди в Северном Нартоне. Это же нартонец. Да ещё в какой-то форме. Ты откуда свалился?
Меня все принимали за нартонца.
Никто даже мысли не допускал, что я могу оказаться Иномирцем. И тут возникал вопрос: что со мной сделают, если узнают, кто я на самом деле?
Парень оставил дружков у изгороди, а сам пошёл в сторону озерца, из которого я только что вылез, весь мокрый, как водяной.
Девчонки с нунчаками хмуро уставились на парня, следя за каждым его движением. Его тут явно не жаловали.
– Горо, мы сами разберёмся, – буркнула Мидори, не вставая со статуи. – Иди куда шёл. И своих таранов-тараканов захвати.
Она злобно зыркнула на его дружков.
Горо усмехнулся на ходу.
– По моей просьбе братья Цути до сих пор прощают тебе это прозвище, крошка. Но я могу и передумать. Пойдём сегодня на праздник? Вся деревня там будет. Ты ведь в курсе, что у меня праздник?
– Праздник не у тебя, а у твоего брата, придурок! Это он женится на богатенькой внучке торгаша, а не ты.
– Разрешаю завидовать, – усмехнулся Горо. – Сегодня моя семья получит соляной амулет, мы породнимся с Торговым Домом Янамара и заберём часть земель княжества. А чего добилась ты?
– Пф-ф! Нашёл достижение. Залезть под юбку чьей-нибудь внучке – дело нехитрое.
Горо не стал с ней спорить, а продолжил изучать меня на ходу, и я уже знал, что будет дальше – такой взгляд ни с чем не перепутать.
С этим парнем разговора точно не выйдет.
Только кулаком в рожу, если атакует, а кулаком в рожу я умел.
Пока мы с Горо смотрели друг на друга, я ещё раз обратился к внутренней силе мага. И снова ничего. Затем быстро проверил пальцем руну на рукаве. Тоже ничего.
Тотальное опустошение манных сил, и я всё никак не мог понять, почему ещё жив. На моём месте любой имсонированный уже бы свалился замертво. В больнице у отца я видел такое не раз. И ладно, если бы я успел вколоть себе ману. Но ведь и этого не было.
– Ты всегда в шубе купаешься, снежный мальчик? Боишься простудиться? – заржал Горо, стремительно приближаясь ко мне и выставляя левую руку вперёд. – Может, ещё раз окунёшься?
Его зрачки расширились, блеснув белым.
Он остановился и сделал короткий жест рукой от корпуса. Его щит щёлкнул, раздвинувшись узорными слоями и квадратами в ширину, письмена вспыхнули и пустили вперёд энергетическую таранную волну. Она была не слишком широкой, но плотной.
Против чужой магии мне пришлось действовать по старинке, и я уже знал, что будет дальше, потому что успел рассчитать в голове весь процесс боя – привычка, выработанная за последние три года.
За долю секунды я выскользнул из мокрого и тяжёлого пальто, ухватил его за ворот и швырнул прямо в энергетический таран, замедлив его движение. Сам же упал на траву, перекатился под волной, вскочил перед носом у Горо и сработал на опережение.
Сделав шаг вперёд, я врезал засранцу кулаком точно под подбородок.
Правда, кости адски заныли, да и обмороженные ступни сразу дали о себе знать. Но я выпрямился и сделал вид, что мне не больно – не время показывать слабость.
Крепыш отшатнулся и, не удержавшись, рухнул на спину.
Позади меня от радости заверещали девчонки. Даже Мидори перестала играться с катушкой, вскочила и уставилась на поверженного Горо.
А тот не сразу смог подняться. Он перевернулся на бок и сплюнул на траву.
– Сидхов выродок…
В мою сторону бросились дружки Горо, которых он назвал братьями Цути. Ответ бы мне от них прилетел жестокий, но тут на крыше здания прогудел гонг, и здоровяки встали, как вкопанные.
