Kitobni o'qish: «Морской сборник 1905. Цусимское сражение по японским источникам»

Shrift:

Введение

На пожертвования неравнодушных жителей Санкт-Петербурга в городе Москве были приобретены 4 оригинальных журнала «Морской сборник» 1905 года. В этих номерах опубликованы имена российских военных моряков, погибших в Цусимском сражении. В журнале «Морской сборник» № 10 за октябрь 1905 года было опубликовано первое подробное описание Цусимского сражения на русском языке.

В газете «Times» от 22 августа 1905 года помещён очень пространный и обстоятельный отчёт о Цусимском бое. Статья была доставлена в газету от её корреспондента из Токио, так что все сведения, сообщаемые им, были, по всей вероятности, предварительно тщательно проверены на месте; ввиду этого можно быть уверенным, что выдержка из названного отчёта представит большой интерес. Описанию сражения предпослано изложение обстоятельств имевшего место боя, а кроме того, помещены некоторые соображения касательно планов командующих флотами обоих противников.

Нужно заметить, что само словосочетание «Цусимское сражение» у большинства наших соотечественников ассоциируется только с разгромом японцами русской эскадры, с подачи некоторых ура-патриотов это сражение называют позором Русского императорского флота, а вице-адмирала Рожественского З. П. – бездарью и трусом.

Да, русская эскадра сражение проиграла. Да, было потоплено и захвачено японцами большое количество кораблей русской эскадры, огромные потери убитыми и ранеными, более 6 000 человек попало в плен. Да, адмирал Того превзошел нашего командующего эскадрой в тактике ведения боя, а его комендоры оказались подготовлены лучше.

А теперь загибайте пальцы.

1. 38 русских кораблей вступили в бой со 125 японскими, при этом превосходство в миноносцах у японского флота было семикратным.

2. Русская эскадра вступила в бой после 18-тысячемильного перехода с Балтики на Дальний Восток, что само по себе является беспримерным подвигом и не имеет мировых аналогов.

3. В составе русской эскадры находились тихоходные (скорость хода – 8–12 узлов), практически безоружные транспорты и госпитальные суда (всего 8 единиц), которые бросить было невозможно и которые значительно снижали эскадренный ход, не позволяя эффективно маневрировать боевым кораблям.

4. Роковым для всего российского флота было решение о выходе в море Порт-Артурской эскадры за 3 месяца до прибытия эскадры с Балтики – и в результате её разгром.

5. Всякое взаимодействие между силами Порт-Артура и Владивостока отсутствовало.

6. Того чувствовал громадную поддержку метрополии. Корейский пролив была его вотчина. Рядом – японская земля. Везде его глаза и уши. Японские шпионы преследовали эскадру Рожественского на всем пути её следования.

Достаточно? Думаю, вполне!

Можно согласиться с бездарностью, а иногда и откровенной трусостью отдельных руководителей обороны Порт-Артура, с сомнительностью решений флотоводцев в морских сражениях русско-японской войны, но ни в коем случае нельзя умалять героизма и беззаветной преданности

Отечеству матросов, солдат и офицеров, которые до конца остались верны Присяге.

Для настоящего русского человека, а тем более офицера Военно-морского флота, навсегда останутся святыми эскадренный броненосец «Князь Суворов», броненосцы «Наварин», «Бородино», «Император Александр III», эскадренные миноносцы «Буйный», «Безупречный», «Громкий», крейсера 1 ранга «Дмитрий Донской» и «Светлана», транспорт-мастерская «Камчатка» и целый ряд других кораблей и судов, экипажи которых, сражаясь до последнего снаряда, погибали, но не спускали перед врагом Андреевского флага.

Некоторые историки называют русско-японскую войну последней рыцарской войной. Может быть, если убийство вообще можно «притянуть» к понятию «рыцарство». Пусть будет так.

Лучше Валентина Саввича Пикуля про русско-японскую войну не скажешь. Вот его слова:

«Русско-японская война… Самая горькая и самая славная страница истории ХХ века. Самая горькая потому, что Российская империя никогда не знала войны, ведущейся столь нелепо и неумело. Самая славная потому, что офицеры, солдаты и матросы творили чудеса мужества и отваги».

А теперь Вашему вниманию, уважаемый любитель военно-морской истории, предлагается взгляд на Цусимское сражение «с той стороны».

Приближение Балтийской эскадры

Вице-адмирал З. П. Рожественский

Необходимо сказать, что с японской точки зрения Балтийская эскадра не считалась серьезным фактором до тех пор, пока она не вошла в воды французских владений Индо-Китая. До того же времени казалось, что многие почти непреодолимые обстоятельства заграждали ей свободный путь к театру войны. Всё предприятие адмирала Рожественского могло бы провалиться и оказаться почти безумием, если бы после прохода Малакским проливом ему не удалось найти дружественного убежища для своих судов, где им можно было бы принимать уголь и провизию со своих транспортов и оправляться после длинного перехода от Мадагаскара, и если бы он не был в состоянии выбрать какого-нибудь определенного места для встречи с третьим отрядом своей эскадры. Франция все еще старалась строго держаться правил нейтралитета, и ввиду этого общественное мнение терялось в догадках относительно того, будет ли русский адмирал окончательно побежден всеми физическими затруднениями прежде, чем встретится с японцами, или решит свою задачу захватом какого-нибудь китайского или голландского порта для превращения его в базу, не обращая никакого внимания ни на Пекин, ни на Гаагу. Словом, эта экспедиция, столь долго задерживаемая в своем движении, выказывала слишком мало способности для одоления всех начальных затруднений и представлялась несколько некомпетентной, чтобы достичь окончательной цели без какого-нибудь отчаянного шага по нарушению нейтралитета, что японцам она положительно казалась скорее какой-то авантюрой, чем серьезной угрозой.

Причины японской доверчивости

Полная и неожиданная перемена взгляда произошла, однако, тогда, когда стало ясно, что к услугам адмирала Рожественского предоставлены порты Индо-Китая. С этого момента полумифическая сила стала вдруг действительной силой, и японцы увидели, что русского адмирала ведет к самым их дверям та самая держава, которой они так слепо доверяли в отношении строгости нейтралитета. Япония стала громко заявлять протест против поведения французов – так громко, что многие принимали ее негодование за угрозу. Японские ценности на бирже тем не менее не колыхнулись, потому что народ был все-таки уверен, что их моряки непременно одолеют противника, невзирая ни на какие нарушения нейтралитета. Японцы обязаны были рассчитывать на успех, потому что иначе вся кампания у них пропала бы даром. Если бы адмирал Рожественский не только разбил их флот, но лишь нанес им такой вред, что хоть на время овладел бы морем, то вся полумиллионная японская армия в Манчжурии оказалась бы сразу оторванной от своей метрополии и все положение должно было бы совершенно измениться. У Японии не было бы тогда иного исхода, как покинуть театр войны и принять всякие условия, какие были бы продиктованы ей противником.

Ввиду этого перед нами вырастает вопрос, почему русские не пробовали раньше нанести Японии такого удара? Для этого было, однако, подходящее время в 1904 году, когда Порт-Артурская эскадра насчитывала в своем составе 6 сильных первоклассных броненосцев, один бронированный крейсер, 4 бронепалубных крейсера и несколько мелких судов. 28 июля эти суда сделали бесплодную попытку прорваться в Владивосток, и дело это, как известно, окончилось настолько неудачно, что часть судов, возвращавшихся в Порт-Артур, была сильно повреждена, а вся эскадра почти перестала считаться существующий для нового сражения. История когда-нибудь, вероятно, назовёт этот выход самой большой ошибкой за время этой кампании. Не было никакой надобности выходить, так как суда могли тогда оставаться в порту, по меньшей мере, еще три месяца, а за это время эскадра адмирала Того должна была зорко сторожить русских и переутомиться вконец. В течение тех трёх месяцев вся Балтийская эскадра или, по крайней мере, большая часть её могла бы добраться до Китайского моря.

В таком случае, японский флот находился бы в отчаянном положении. Адмирал Рожественский по меньшей мере с шестью броненосцами и пятью бронированными крейсерами мог бы появиться с запада и атаковать адмирала Того с фланга, между тем как адмирал Витгефт со своими шестью броненосцами и одним бронированным крейсером вышел бы из Порт-Артура, чтобы напасть на японцев с другого фланга, и тогда против всех 12 броненосцев и 6 бронированных крейсеров Того, конечно, не был бы в состоянии выставить более чем 4 броненосца и 8 бронированных крейсеров. Да и это еще не все: потопление «Рюрика» в Японском море надо также считать последствием фатального выхода Порт-Артурской эскадры 28 июля, и если бы эта последняя оставалась спокойно в порту, выжидая появления Балтийской эскадры, то и владивостокские суда могли бы послужить той же общей цели атаки. Если бы адмиралу Того одновременно угрожали нападением с севера, востока и запада, то ему пришлось бы отделить от своего флота навстречу владивостокским крейсерам никак не менее трех крейсеров, чтобы задержать их в море, и тогда он сам на месте остался бы лишь с 4 броненосцами и 5 бронированными крейсерами, очутившись среди 12 броненосцев и 6 бронированных крейсеров Балтийской и Порт-Артурской эскадры. Японские комендоры растерялись бы, не зная, в какую сторону стрелять, и притом расход снарядов потребовался бы огромный. Россия, однако, упустила этот единственный выгодный момент. Ни одна морская держава никогда не делала таких крупных растрачиваний своих сил на неважные единичные усилия. Даже Владивосток и Порт-Артур не могли толком сговориться, чтобы успешно действовать совместно. Порт-Артурская эскадра вышла в море за своим злополучием 28 июля, а владивостокские крейсера подошли к Цусимскому проливу 1 августа. Если бы прорыв первых имел успех, то выход вторых уже был бы не нужен, но раз Артурская эскадра возвратилась обратно в порт, северным крейсерам уже не следовало выходить на бесполезное самопожертвование. Владивосток, правда, отвлек часть сил Того от главного театра войны, но тем не менее и в этом случае последний был в состоянии загнать артурские суда обратно в западню и вместе с тем побить Владивостокский отряд до такой степени, что он сделался совершенно ничтожной силой. Эти примеры русской морской стратегии прибавили японскому флоту большой запас самоуверенности. Теперь русским оставалось еще рассчитывать на свою Балтийскую эскадру, между тем как, если бы русские поразмыслили немножко внимательнее, они могли бы соединенными силами своих трех эскадр, как уже сказано выше, совершенно уничтожить японский флот. В Токио все это предвидели еще в предшествующем году, когда впервые в руки взяли боевое оружие. Затем начались отчаянные и кровопролитные усилия скорее захватить Порт-Артур, потому что никто не мог предвидеть, что разумная держава стала бы так пренебрегать своими выгодными обстоятельствами, и никакой благоразумный стратег не мог бы допустить существования такой неспособности в своем противнике.

Bepul matn qismi tugad.