Теодор Шумовский

Вы хотели меня уподобить бродячей собаке, Что тоскливо глядит, подтянувшая тощий живот, Из морозного мрака на яркие окна господ. Сохрани меня, боже, приблизиться к вашей клоаке! Я, стареющий каторжник, в спящем тревожно бараке Одиноко встречаю в пеленках принесенный год. Ты скорей вырастай из младенческих тесных пеленок, Как из хрупкого слова растет огнедышащий стих, Ты скорей окрыляйся для вылета в небо, орленок, Для борьбы и побед, для великих свершений своих. Да свершается прежде моих остальных ожиданий То, что душу тревожит, что спать не дает по ночам, Чтоб за черные годы безмерных народных страданий Каждый день твой и час жестоко отомстил палачам. Пусть по душам озлобленным, лицам усталым и хмурым Растекается счастье и жить и творить на земле, Пусть любимые к любящим – все! – возвратятся из тюрем И рожденный в добре никогда не узнает о зле. Пусть корабль государства свершает стремительный вымах! Я, в цепях и решетках доживший до ранних седин, Я державным убийцам желаю скамьи подсудимых, Чтоб от кары народной из них не ушел ни один! Да не тешатся ложью и ложью цари и кликуши! Да поднимется Правда во весь несгибаемый рост! В арестантском бараке, где разные уши и души, Озираясь, шепчу новогодний торжественный тост.

Огня побойтесь: камни, люди ему дровами могут быть! Обрадуй верующих ныне, творящих благо там и тут: Для них – сады, внизу потоки благоуханные текут. Как только им плоды даются, они толкуют, млад и стар: «Такое нам уже дарили, все это нам не первый дар».