Наталья Тимошенко

удивления и несколько секунд пораженно молчала. И лишь затем спросила:

1 Нельзя купаться в открытых водоемах после второго августа: русалки и  водяные утащат на дно. Так всегда говорила Яре бабушка, так говорили бабушки всем детям в деревне. Дети, конечно, бабушек не слушали. Было в  этом какое-то особенное приключение: втайне от взрослых собраться за  старой конюшней, прихватив из

но награждает девиц либо красотой, либо умом.

Я снова обернулась и от ужаса едва не ушла под воду с головой. В той стороне, где, как я считала, находилась твердая земля и мой дом, стоял волк. Огромный серый волк с измазанной кровью пастью. Настолько огромный, что таких больших я не видела даже в зоопарках. Вот кто сожрал зайца! Конечно, лягушки не едят зайцев. А волки – запросто. Хотелось бы верить, что волк сыт и не полезет в трясину

проблематично, – отозвалась Лера. Илья достал еще один пакетик

Жертвам перерезали горло, чтобы окропить жертвенный камень кровью, и вырезали глаза, чтобы после того, как умрет человек, проводивший ритуал, жертвы не нашли его в загробном мире.

отцами. Вчера днем, никому ничего не говоря, Яна приехала к больнице, где лежали Вероника Дубина и маленькая Арина. Их как раз выписывали, Карина с мужем встречали у входа. Яна не показывалась им на глаза, они ведь почти не знали ее, стояла в сторонке и просто смотрела. Ей необходимо было убедиться, что есть нормальные семьи, где матери не топят и

Хотел бы я сказать, что тьма сгущается перед рассветом, а за черной полосой идет белая, как у зебры… Но как известно, у нее есть полоса белая, есть полоса черная, а есть задница. И как бы мы не оказались сейчас в ней…

в начале отношений вы влюблены друг в друга, не замечаете очевидных недостатков, а если и замечаете, то кажется, что готовы с ними мириться. Но потом первая страсть проходит, а недостатки остаются. И вот вы уже понимаете, что надо что-то менять. И появляются первые придирки, ссоры, потом скандалы, потому что ваш партнер, во-первых, ничего менять не планировал, ведь до этого вас все устраивало, а во-вторых, его, может быть, в вас тоже что-то раздражает, но он же молчит и искренне ждет от вас того же. Или же не молчит, и тогда ваши претензии становятся взаимными, а ссоры – серьезными.

двигаются, будто ему снится сон, но двигаются гораздо быстрее, чем даже при кошмаре. – Надо вывезти его из огороженной зоны, – решила Саша. – Быстрее! Подальше от тени. Ваня! Ваня появился в дверях медотсека быстро, будто стоял за дверью, хотя дверь была стеклянной и это было бы видно. Впрочем, Саша не смотрела, может, и стоял. – Нужно везти Войту в город, у него все еще видения. – Да вашу ж… – выругался Ваня и снова взвалил Войтеха на плечо, торопясь к машине. Сделать это на легковой будет быстрее, чем собирать и заводить фургон. Саша и Женя последовали за ним, Айя молча осталась в лаборатории. В любом случае ей предстояло дежурить ночью. Саша подсознательно надеялась, что что-то начнет меняться сразу, едва они выедут за огороженную зону, но ничего не произошло. И лишь когда машина уже пересекла границу Медногорска, а она почти потеряла надежду, видения наконец прекратились. Она поняла это по тому, что Войтех внезапно обмяк и будто даже легче стал: он полулежал у нее на руках на заднем сиденье, потому что иначе в машине вчетвером было не поместиться. А Саша ведь и внимания не обратила, насколько до этого он был напряжен. – Войта? – осторожно позвала она, и он, к всеобщему облегчению, приоткрыл глаза. – Что… что произошло? – пересохшими губами прошептал он. – Ты задолжал мне новую футболку, – отозвался из-за руля Ваня, стараясь рассмотреть его