Катерина Цвик
2,7Кta obunachi
Я думала, что уже прожила свою жизнь, но высшие силы решили иначе. И вот я уже не семидесятилетняя бабушка, а молодая девушка, живущая в другом мире, в котором по небу летают дирижабли и драконы. Как к такому повороту относиться? Еще не решила. Для начала нужно понять, кто я теперь такая, как оказалась в гостинице не самого большого городка и куда направлялась. Наверное, все было бы проще, если бы в этот момент неподалеку не упал самый настоящий пассажирский дракон, а его хозяин с маленьким сыном не оказались ранены и доставлены в ту же гостиницу, в который живу я.
Спасая мальчика, я умерла и попала в другой мир в тело молоденькой девушки. А ведь я уже настроилась на тихую старость в кругу детей и внуков. Но теперь придется разбираться с проблемами другого ребенка, чтобы понять, куда пропала его мать и продолжают пропадать все женщины его отца. Может, нужно хватать мальца и бежать без оглядки? Но почему мне кажется, что его отец ни при чем? Или мне просто хочется в это верить?
Sitatalar
по дому и пугает впечатлительных
– Ревнуешь? Я тебе нравлюсь? – поиграл он бровями. А я поняла, что если сейчас не успокоюсь, то прокляну этого хвостатого похуже Стеллы – лучшего спеца по неснимаемым проклятиям.
собираешься смотреть, как я какаю? – Какаешь?! – в ужасе распахнув глаза, переспросил парень.
вглядывалась во всех встречных мужчин и прикидывала: а смогу ли с ним
Ветренным называет, говорит, что бестия тебе пишет? А нет, это ты ей пишешь
– Обычно девушки питаются пыльцой фей, пьют нектар с лепестков роз и не какают. А мужчины не задают бестактные вопросы.
– И чего же тебе не хватает, Шаас? Что стоит сотен тысяч жертв, которые богиня неминуемо соберет, чтобы здесь укрепиться?
улыбнулась старушка. – Говорят
рук. Я снова посмотрела на мать, на ее злой взгляд, устремленный на того, кто называл себя моим дедом, и решила тихонечко ретироваться. Кто бы что ни говорил, а стратегическое отступление трусостью точно не назовешь. Потому что я не трус, но я боюсь. И тут либо мир сошел с ума, либо я, а ни то, ни другое меня не устраивало.
– О! Я их хорошо помню, – подошел он совсем близко