Ги де Мопассан

кресла. Я порывисто обернулся, схватившись

– Тебе нравятся эти детишки? – спросил он. – Я обожаю их. Видя, как она смотрит на них, он чувствовал, что ей хочется взять их на руки, целовать, тормошить – естественное и нежное желание будущей матери. И он дивился этому тайному инстинкту, скрытому в женском теле.

дорога мысли и сердца, одно воспоминание о которой внушает тоскливый трепет

Чего вы ждете? Любви? Еще несколько поцелуев – и вы утратите способность ею наслаждаться. Чего еще? Денег? Для чего? Чтобы покупать женщин? Завидная доля! Чтобы объедаться, жиреть и кричать напролет целые ночи от припадков подагры? Еще чего? Славы? К чему она, когда уже ушла любовь? Ну а что же после всего этого? В конце концов всегда смерть.

Иные так и живут до самой смерти в ослеплении чистоты, прямодушия и честности, до такой степени не тронутые жизнью, что ничто не в состоянии открыть им глаза. Другие, выведенные из заблуждения, растерянные, сбитые с толку, в отчаянии падают и умирают, считая себя игрушкой жестокой судьбы, несчастной жертвой гибельных обстоятельств и каких-то на редкость преступных людей.

Как изменчива и капризна жизнь! Как мало нужно для того, чтобы спасти или погубить человека.

Иллюзии свои оплакиваешь порой так же горько, как покойников.

Нам необходимо жить в окружении людей, мыслящих и высказывающих свои мысли. Долгое уединение понуждает нас населять пустоту призраками.

При королях война идет с внешним врагом, а при республике – внутри страны.

Револьвер здесь на столе... Я взвожу курок... Никогда не перечитывайте старых писем.