Альпина.Проза

фестиваля, не нужен. Поэтому приз дадим не вам. Пресса налетит не на вас. И спасибо вашему Вадику за то, что он хотя бы сиганул не с крыши гостиницы. Все, что мы можем, – это наградить девочку, которая Соня, за лучшую женскую роль, чтоб не так обидно. Тем более что девочка действительно

Ничего нового Вечер. Коровы. Между нами забор. Молча глядим друг на друга, да и чего говорить. Потом – словно раздался приказ ниоткуда – они уходят, торжественно, тихо и, как мне кажется, разочарованно, мне им нечего дать, кроме старого горя.

В большинстве случаев люди, даже злодеи, гораздо наивнее и простодушнее, чем мы вообще о них заключаем

исковерканные лафеты, придавившие человеческие русские и  вражеские трупы, тяжелые, замолкнувшие навсегда чугунные пушки, страшной силой сброшенные в ямы

Всего же поразительнее оказалась в  городе вакса. За всю мою жизнь не испытал я от вещей, виденных мною на  земле, – а я видел много! – такого восторга, такой радости, как на базаре в  этом городе, держа в руках коробочку ваксы. Круглая коробочка эта была из  простого лыка, но что это было за лыко и с какой несравненной художественной ловкостью была сделана из него коробочка! А самая вакса! Черная, тугая, с тусклым блеском и упоительным спиртным запахом! А потом были еще

Мы оба были богаты, здоровы, молоды и настолько хороши собой, что в  ресторанах, на концертах нас провожали взглядами.

счастье, – но твое ли счастье, Наташа? Ты слишком мало ценишь себя! Лучше в монастырь, чем в толпу. Помни одно, что я говорю это, потому что я твой брат, потому что я горд за  тебя и тобою! От Огарева получил еще письмо, вот выписка: «L’autre jour donc je repassais dans ma mémoire toute ma vie. Un bonheur, qui ne m’a jamais trahi, c’est ton amitié. De toutes mes passions und seule, qui est restée intacte, c’est mon amitié pour toi, car mon amitié est une passion»

Некоторые источники («На воде» Мопассана) прямо

Нужно хорошо «вязать чулок своей жизни», и – не помышлять об остальном. Остальное – в «Судьбе»: и все равно там мы ничего не сделаем, а свое («чулок») испортим (через отвлечение внимания).

Это был день чрезвычайностей. Он, конечно, был ясен. С самых ранних часов в небе искрилось солнце: и заискрилось все, что  могло только искриться: петербургские крыши, петербургские шпицы, петербургские купола.