Алёна Алексина

Квардинг отстранился, но замер, услышав тихое:

— Мой?

Сердце, которое он всегда считал мертвым, дрогнуло. Он не понял, что же с ним такое происходит, а губы уже сами произнесли:

— Твой.

С пугающей ясностью она поняла, что умирает.

— За что? — одними губами спросила девушка.

Демон прижал ее к себе, чувствуя, как из невесомого тела медленно уходит жизнь.

— За разрешение делать с тобой все, что я хочу, — прошептал он.

– Трогай. Где хочешь. Тебе можно.

И вот в этот миг пришла пора краснеть Василисе. Она залилась таким качественным, таким кумачовым румянцем, что ее можно было тащить впереди наступающих войск вместо знамени.

– Ты… приняла… дар…

При этом вид у Грехобора был такой, словно героическая стряпуха приняла кубок с ядом или, по меньшей мере, закон о массовых расстрелах.