«Мы» audiokitobidan iqtiboslar, sahifa 2

Государство (гуманность) запрещало убить насмерть одного и не запрещало убивать миллионы наполовину.

Но ты не знал и только немногие знали, что небольшая часть их все же уцелела и осталась жить там, за Стенами. Голые – они ушли в леса. Они учились там у деревьев, зверей, птиц, цветов, солнца. Они обросли шерстью, но  зато под шерстью сберегли горячую, красную кровь. С вами хуже: вы обросли цифрами, по вас цифры ползают, как вши. Надо с вас содрать все и выгнать голыми в леса. Пусть научатся дрожать от страха, от радости, от бешеного гнева, от холода, пусть молятся огню.

– Дети – единственно смелые философы. И  смелые философы – непременно дети. Именно так, как дети, всегда и надо: а что дальше?

Я знала: ты будешь здесь, ты придешь! Я знала: ты-ты… Копья ресниц отодвигаются, пропускают меня внутрь – и… Как рассказать то, что со мною делает этот древний, нелепый, чудесный обряд, когда ее губы касаются моих? Какой формулой выразить этот, все, кроме нее, в душе выметающий вихрь? Да, да, в душе – смейтесь, если хотите.

Быстро уничтожить немногих – разумней, чем дать возможность многим губить себя – и вырождение – и так далее. Это до непристойности верно.

Да здравствует Единое Государство, да здравствуют нумера, да здравствует Благодетель!»

смехом можно убить все – даже убийство.

Первая мысль – кинуться туда и крикнуть ей: «Почему ты сегодня с ним? Почему не хотела, чтобы я?» Но невидимая, благодетельная паутина крепко спутала руки и ноги; стиснув зубы, я железно сидел, не спуская глаз. Как  сейчас: это острая, физическая боль в сердце; я, помню, подумал: «Если от нефизических причин может быть физическая боль, то ясно, что –»

Как будто были перерезаны все провода между мною и миром.

Свобода и преступление так же неразрывно связаны между собой