audiokitobKitobning davomiyligi 1 s. 33 daqiqa
1913 yil
Повесть «Детство» – это автобиографическое произведение Максима Горького, главный герой которой – Алеша Пешков. После того как у мальчика умер отец, он стал жить с дедом и бабушкой. В доме деда царила мрачная атмосфера, в которой и формировался характер Алеши.
Режиссёр – Рафаил Суслович.
Хор и оркестр народных инструментов Ленинградского радио, дирижёр – Николай Михайлов, хормейстер – Юрий Славницкий.
Запись 1950 г.
Ведущий – Александр Кожевников
Алёша Пешков – Мария Петрова
бабушка – Полина Митрофанова
дедушка – Иван Назаров
мать – Елена Медведева
Яков – Иван Селянин
Григорий – Константин Злобин
Цыганок – Владимир Сошальский
баба – Вера Богданова
Михаил – Анатолий Абрамов
а также артисты – Маркелова, Кузнец, Штраус, Овечкин, Бутягин, Алексеев.
Не самый лучший спектакль. Озвучка на высшем уровне. Музыкальное сопровождение потрясающее. Бесподобная атмосфера. Поэтому и поставила высокую оценку. Спасибо
Спектакль замечательный. Подлинное наслаждение! Озвучка продумана до мелочей. Если это песня, которую поет бабаня, то это настоящая песня, которая за душу трогает. Ну а про содержание и говорить нечего. Классика. Думаю, что никто не останется равнодушным.
Не останавливаясь на таких моментах, как суровые условия «формирования характера великого писателя Максима Горького» и своеобразные способы обучения грамоте, весьма распространенные в то время, могу сказать, что мою любовь к аудиоспектаклям данное издание только укрепило. Актеры, звуки, музыка – все создает благоприятнейшие условия для получения интеллектуального удовольствия.
Izoh qoldiring
над гитарой, вытягивал шею, точно гусь; круглое, беззаботное лицо его становилось сонным; живые, неуловимые глаза угасали в масленом тумане, и, тихонько пощипывая струны, он играл что-то разымчивое, невольно поднимавшее на ноги. Его музыка требовала напряженной тишины; торопливым ручьем она бежала откуда-то издали, просачивалась сквозь пол и стены и, волнуя сердце, выманивала непонятное чувство, грустное и беспокойное. Под эту музыку становилось жалко всех и себя самого, большие казались тоже маленькими, и все сидели неподвижно, притаясь в задумчивом молчании. Особенно напряженно слушал
Эхе-хе! Правил у нас много, а правды нет…
что-нибудь обидное и злое: то нагреют на огне ручки ножниц, то воткнут в сиденье его стула гвоздь вверх острием или подложат, полуслепому, разноцветные куски материи, – он сошьет их в одну «штуку», а дедушка ругает его за это. Однажды, когда он спал после обеда в кухне на полатях, ему накрасили лицо фуксином, и долго он ходил смешной, страшный: из серой бороды тускло смотрят два
немой племянник его Степа, гладкий, литой парень, с лицом, похожим на поднос красной меди, – и невеселый длинный татарин
Долго спустя я понял, что русские люди, по нищете и скудости жизни своей, вообще любят забавляться горем, играют им, как дети, и редко стыдятся быть несчастными. В бесконечных буднях и горе – праздник и пожар – забава; на пустом лице и царапина – украшение…
Izohlar
3