Вторую книгу Елены озвучил с не меньшим удовольствием, нежели первую, хотя, казалось бы, тема художественного искусства в "Черный, как тайна..." мне была куда ближе, чем тема балета в «Фавне». Нет, не так. Балет мне в принципе не интересен. И вот же странное дело. Елена настолько заражает читателя своим собственным интересом к Дягилевским сезонам, что не успел я прочитать и половины романа, как уже с головой погрузился в интернет-статьи, лекции и документалки на эту тему. И, хочу отметить, что Елена взяла очень многое из того, что происходило в действительности. Доля её исторического допущения настолько органично вплетена в реальный исторический контекст, что невольно хочется поверить, что так оно всё и было.
Я всегда считал, что самые заметные детективные романы стали таковыми не столько за счёт лихо закрученного сюжетного ребуса, неожиданного финала, сколько благодаря тому, что они представляют из себя нечто большее, чем просто детектив. Когда они выходят за собственные рамки. Когда жанр становится лишь формой для запекания, куда вкладывается ещё более вкусная начинка: мощная личная или социальная драма, историческое исследование, философское высказывание и т.д. Так вот у Елены нечто подобное и получилось. Она пропитала сюжет густым историческим ореолом, состоящим из множества деталей эпохи. Верится, что перед тобой именно исторический детектив, а не костюмированная безделушка, эксплуатирующая исторический контекст в качестве пикантного антуража. Елена позволяет себе вольно путешествовать внутри выбранного жанра, не ограничиваясь им. Переход от легко порхающей беллетристики к драме в финале действует, как пощечина. Как хорошая художественная пощёчина. Впрочем, на последних страницах Елена всё равно изящно скрашивает горькую пилюлю.
Когда ты наконец-то узнаешь, кто же стоит за всеми злодеяниями и кознями, то приходишь к мысли: да, всё здорово закручено, спору нет, но ценен в романе отнюдь не финальный твист, а то, что Елена качественно препарирует выбранные темы: болезненное столкновение политики и искусства с нелицеприятной закулисной изнанкой того и другого; эмансипация русской культуры в Западную Европу; ксенофобия и национализм; неоднозначные отношения Франции и России на пороге Первой Мировой войны. Стилизованная под реальные дневники Вацлава Нижинского глава вообще представляет собой отдельно виртуозную миниатюру. Однако самое главное содержится в сердцевине – это посыл автора, который актуален как тогда, так и сейчас: чтобы лучше понимать и уважать другую нацию и другую культуру, нужно попытаться с ними лучше познакомиться, попытаться их понять. И язык искусства подходит для этого как нельзя лучше.
Izohlar
11