«Голова профессора Доуэля» audiokitobidan iqtiboslar, sahifa 2
Вы умеете молчать? Все женщины болтливы. Вы женщина - это плохо. Вы красивы - это еще хуже. ... Красивая женщина - женщина вдвойне. Значит, вдвойне обладает и женскими недостатками (Профессор Керн)
Из двух погибших людей составить одного живого, — это было бы грандиозно!
Странно, при жизни мне казалось, что я жил одной работой мысли. Я, право, как-то не замечал своего тела, весь погруженный в научные занятия. И только, потеряв тело, я почувствовал, чего я лишился. Теперь, как никогда за всю мою жизнь, я думаю о запахах цветов, душистого сена где-нибудь на опушке леса, о дальних прогулках пешком, шуме морского прибоя... Мною не утеряны обоняние, осязание и прочие чувства, но я отрезан от всего многообразия мира ощущений. Запах сена хорош на поле, когда он связан с тысячью других ощущений: и запахом леса, и с красотой догорающей зари, и с песнями лесных птиц. Искусственные запахи не могли бы мне заменить натуральных. Запах духов "Роза" вместо цветка? Это так же мало удовлетворило бы меня, как голодного запах паштета без паштета. Утратив тело, я утратил мир, - весь необъятный, прекрасный мир вещей, которых я не замечал, вещей, которые можно взять, потрогать, и в то же время почувствовать свое тело, себя.
Вежливость не в ладу с правдивостью.
Лоран отрицательно покачала головой.
– Даже Цицерон не убедил бы меня. Я никогда не решусь прекратить жизнь человека...
– Ну, разве я человек? – с грустной улыбкой спросила голова.
– Помните, вы сами повторили слова Декарта: «Я мыслю. Следовательно, я существую», – ответила Лоран.
Не спала и Мари. Погасив свет, чтобы мать её думала, что она уже спит, Мари сидела на кровати с широко раскрытыми глазами. Она вспоминала каждое слово головы и старалась вообразить себя на её месте: тихонько касалась языком своих губ, нёба, зубов и думала:
«Это все, что может делать голова. Можно прикусить губы, кончик языка. Можно шевелить бровями. Ворочать глазами. Закрывать, открывать их. Рот и глаза. Больше ни одного движения. Нет, еще можно немного шевелить кожею на лбу. И больше ничего...»
Мари закрывала и открывала глаза и делала гримасы. О, если бы в этот момент мать посмотрела на неё! Старушка решила бы, что её дочь сошла с ума.
Потом вдруг Мари начала хватать свои плечи, колени, руки, гладила себя по груди, запускала пальцы в густые волосы и шептала:
– Боже мой! Как я счастлива! Как много я имею! Какая я богатая! И я не знала, не чувствовала этого!
...тщеславный, как тысяча Геростратов.
Одно дело оживить голову или даже целый труп, а другое — пришить голову одного человека к трупу другого
Несмотря на всю странность работы, она согласилась почти без колебания.
Те хороши, которые не знают о неведомом.
