Казанка и литераторы

В 1841 году Лев Толстой вместе с братьями и сестрой переезжает из имения Ясная Поляна в Казань. Семья поселяется в усадьбе Горталова, которая находилась на склоне к Казанке. Как-то, взяв лодку, Лев Николаевич с братом Сергеем отправились в маленькое путешествие вверх по реке. Одним из «ярких и страшных» впечатлений от той поездки был красный гроб с оборками, выплывший из камышей им навстречу. Писатель вспоминал: «Крышки не было. В нём как будто бы спала тонкая старуха с медяками на глазах. Следом плыл ещё один, облезлый, но он был заколочен».

Скорее всего, случился оползень склона, где находилось кладбище Троице-Фёдоровского монастыря. Так гробы оказались в воде.

Однажды Лев Николаевич видел, как заполыхала Козья слобода. Казанка сделалась кровавой и словно горела. Под утро вспыхнула улица, на которой жили Толстые. Бежали спешно, выбрасывая вещи из окон. «По двору носилась огненная лошадь, и никто не мог сбить пламя с её гривы и хвоста. Я слышал, как трещали рамы, лопались стёкла, на это было жутко смотреть», – писал Лев Толстой. Потом эти казанские впечатления войдут в роман «Война и мир» и станут страницами описания горящей Москвы 1812 года.

С рекой Казанкой связаны имена ещё двух наших знаменитых земляков. 19-летний Алёша Пешков (будущий писатель Максим Горький) в декабре 1887 года на заснеженном берегу под Фёдоровским бугром пытался покончить с собой. Выстрел услышал церковный сторож Мустафа и отвёз на санях самоубийцу-неудачника в земскую больницу.

В это же время в Казани проживал Фёдор Шаляпин. Он любил забредать подальше – на окраину города, где ни души, и там петь, «чтобы голос звучал с ветром и хором птиц». Одним из любимых мест для уединений была тихая Казанка. Он пешком преодолевал большие расстояния: от Суконной слободы, где жил, доходил до лечебницы для душевнобольных, там спускался к реке, рыбачил и пробовал силу голоса. Песня его лилась по водной глади:

Вдоль да по речке,

Вдоль да по Казанке

Сизый селезень плывёт…