Kitobni o'qish: «Медальон»

Необычное утро

Вторая половина двадцатого века. Так условно, но так маняще. Стояла удручающая лондонская погода. Впрочем, как и всегда. Шелестели листья на ветру, дождь поливал брусчатку. Небо оставалось мрачным, хотя за окном ещё был день. Свежий воздух навевал приятные мысли и радостное начало дня. В уютной и со вкусом меблированной комнате начинала свой день Эдита. Она нежно потягивалась в мягкой кровати. Её супруг к тому моменту уже час как отправился на работу в преуспевающую компанию.

Часы пробили полдень, а к Эдите подбежала её любимая кругленькая карликовая свинка Марфа, скрашивающая её беспробудное одиночество.

– Только ты меня понимаешь, – промолвила женщина, трепя свинку за бока.

В ответ свинка весело захрюкала.

– Как же я устала. Я не могу так больше. Почему ты происходит со мной? – спустя паузу высказывала мысли вслух Эдита.

Женщина встала и направилась в сторону кухни, пока свинка с раболепной преданностью глядела на хозяйку с низу вверх.

– Можешь пойти со мной, – сказала Эдит, словно чувствуя грустный взгляд питомицы.

***

После быстрого, но сытного завтрака, состоящего из макарон и говяжьей отбивной, послышался настойчивый звонок в дверь. Эдита, раздражённая, двинулась к прихожей. Дверь бесшумно отворилась и на пороге женщина встретила низкого и грузного господина с не внимающим ни к чьим интересам лицом.

– Миссис Уэнсдей, я должен сообщить Вам прискорбную новость, – таинственным и низким тоном проговорил неизвестный.

– Для начала представьтесь, – капризно отозвалась миссис.

– Мистер Брунсмит, офицер полиции Скотленд-Ярда.

– Что же произошло? – любопытно спросил Эдита.

– Произошло несчастье. Ваш муж погиб, – холодно отвечал он.

В груди вдовы что-то щёлкнуло и будто оторвалось. Из глаз мгновенно полился град слёз, а мысли смешались в один огромный путанный клубок. Она не помнила себя и её внимание было сосредоточено лишь на трагедии.

– Как? Когда? – переступая чрез себя, задыхаясь, спрашивала она.

– Двумя выстрелами в упор. Сегодня утром, – леденящим душу голосом продолжал полицейский.

– Кто это сделал?! Ещё есть надежда на то, что он жив? – рыдая, пропускала она сквозь слёзы горькие слова.

– Мы не знаем, кто это, мэм. Надежды нет. Пули задели мозг. Ваш муж скончался мгновенно.

– Нет! – вне себя вскричала Эдита.

– Завтра вы должны будете прийти на допрос. До скоро, миссис Уэнсдей, – сказав сие, господин удалился, словно его не было, и всё происходящее было кошмарным сном.

Эдита будто не слышала этих слов. Она устремилась к кровати, но рухнула на пол, не дойдя до неё. Её слёзы орошали дубовый пол. В то время свинка, пытаясь подбодрить хозяйку, крутилась рядом с ней.

– Марфа, ты не можешь меня утешить, – с трудом говорила молодая вдова.

– Хрю-хрю.

– Я не хочу больше жить! – исходила на крик Эдита, – Уйди от меня! Оставь меня! Этого не должно было произойти!

Свинка печально ушла, оставив вдову наедине со своим горем, слыша вслед:

– Почему я жива, а он мёртв?! Ты не сможешь ответить мне, глупая свинья!

Эдита плакала и только погода Лондона поддерживала её. Женщина еле подошла к окну, высунула голову из него и посмотрела на фигуры людей внизу. Она прикрывались зонтиками и были похожи на грибы с широкополыми шляпками. Они торопились куда-то по своим делам, не представляя, какая трагедия приключилась сегодня утром в их городе.

Дождь усиливался, и уже гроза начинала давать о себе знать. Складывалось впечатление. Что только природа понимает всю боль, которую испытала одна семья за один день.

Спустя час Эдита смогла собраться с мыслями, и слёзы на её щеках начали высыхать.

– У нас было много проблем, много неурядиц, много недопонимания и конфликтов, но он не должен был умирать, не должен был, не так быстро. Я не смогу быть без него. Я хочу умереть, но прежде я должна узнать, кто совершил это с ним и со мной. Если я сейчас убью себя, я никогда не узнаю этого, а полиция решит, что это сделала я, и закроют дело. Я должна помочь им раскрыть это убийство, – думала Эдита, засыпая на жёстком и влажном полу.

На следующий день

Эдита проснулась раньше обычного и, не позавтракав, двинулась в путь. Магазинчики только начинали свою работу. На улице было пустынно. Утренняя роса собиралась на травинках клумб. Мокрые улочки словно не просыхали после вчерашней грозы. Однако всё это было безразлично безутешной вдове.

В Скотленд-Ярде Эдиту уже давно ждали, и вот дверь отворилась.

– Здравствуйте, миссис Уэнсдей. Вы опоздали на двадцать минут, – язвительно приветствовал следователь мрачную тонкую фигуру в углу комнаты.

– Здравствуйте, извините, я не могла прийти раньше.

Дама была одета просто, но со вкусом. Возможно, это была дань стилю, какой проповедовала Шанель, а, возможно, это неуловимое чувство присутствовало ещё в задатках мышления вечно очаровательной Эдит.

– Что ж, приступим, – не обратив внимание на слова женщины, говорил худощавый и невысокий блондин с косыми глазами.

Эдита сняла пальто и, взяв его в руки, подошла к следователю.

– Садитесь и отдайте своё пальто ему, – мужчина указал ладонью на юного парня, стоявшего рядом с Эдит, – Не тратьте наше и без того потерянное время.

Когда растерянная женщина села, следователь, одним глазом посмотрев на неё, приступил к допросу, перед тем рассказав ей о законе и о самом допросе.

– Итак, Вы Эдит Уэнсдей, жена покойного Чарльза Уэнсдей? – сухо спрашивал сухопарый господин.

– Да, это я, – нервно отвечала женщина.

– Где вы были на момент совершения убийства вашего супруга?

– Дома.

– Дома? И что же Вы делали?

– Спала.

– Спали? Так просто? В одиннадцать часов? – с любопытством заметил дознаватель.

– Да, обычно я сплю до двенадцати или часа.

– С чем это связано? – не скрывая эмоций допрашивал коронер.

– Я поздно ложусь и сплю очень долго…

– Ладно, – прервал её следователь, – Значит, Вы просто спали, пока убивают вашего супруга?

– Да, получается так, – медленно подтвердила женщина, и из её слёз снова пробились слёзы, градом стекавшие по её бледным щекам.

– Хватит этих слёз. Я вижу их каждый день. Вытирайте лицо, и мы продолжим.

Эдита послушно вытерла щёки салфеткой.

– У Вас были ссоры с супругом за ночь до его смерти?

– Нет.

– А Стивен Грант, коллега Вашего мужа, рассказал другое, – следователь надел очки, взял листок – один из множества – со стола и принялся читать: «Миссис Уэнсдей и Мистер Уэнсдей ссорились вечером перед убийством Чарльза. Их крики слышала вся округа. Чарльз был очень озабочен конфликтом с женой, был сам не свой, не разговаривал ни с кем и был безразличен к работе. Думаю, личная жизнь у него складывалась не лучшим образом». Что Вы на это скажете? – смотря исподлобья своими змеиными глазками, давил на вдову коронер.

– Я не знаю… Мы ругались, но за два дня до убийства. Позавчера же всё было нормально, вернее, мы мало общались. Возможно, он был удручён, но не делился со мной своими переживаниями.

– Так, – ожидающе глядел на «подсудимую» господин в костюме.

– Мне больше ничего сказать. Я всегда любила своего мужа и не желала ему зла. У нас была прекрасная совместная жизнь. Мы были вместе уже тринадцать лет, и я не ожидала, что всё кончится так скоро, и резко, и… – слёзы снова покатились по щекам красавицы.

Следователь, не скрывая своего раздражения, отрезал:

– Не вижу смысла на данный момент Вас задерживать. Ступайте.

– Хорошо, – скрывая лицо руками, Эдита направилась к гардеробу, спросив уходя:

– Вы сообщите, если появится подозреваемый, или когда Вы раскроете убийство Чарльза?

Помолчав коронер произнёс сквозь зубы:

– Возможно.

Эдита моментально ретировалась, чтобы не показывать своего горя всем и не раздражать тем самым следователя и других сотрудников полиции. Она шла быстро, не замечая людей, дома, растений и даже троп. В её голове ещё вчера всё смешалось, и она никак не могла справится с ворохом накопившихся проблем и стресса, источаемого ситуацией. «Как могло произойти нечто подобное? Почему именно сейчас? А ведь ему было всего сорок два года. Я знала, что он уйдёт раньше, но не сейчас. Почему именно сейчас? Я хочу увидеть его, но живым. Я должна увидеть его, но он мёртв. Что мне делать теперь?» Эдита повернула за угол и очутилась рядом с уже бывшей работой своего мужа. Она преодолела ступени и двинулась в двери.

– Кто Вы? – спросил некий мрачный господин.

– Я жена Чарльза Уэнсдея! Пропустите меня!

– Извините, но нет, миссис Уэнсдей.

– Почему?! – кричала женщина. Её нервы уже были на пределе, – Я хочу видеть своего мужа здесь и сейчас!

– Прошу прощения, миссис Уэнсдей, но это место оцеплено полицией. Никто не может быть здесь, кроме представителей полиции.

– Как Вы смеете?!

– Вашего мужа всё равно нет здесь, – выпроваживая говорил мужчина.

– Где же он?! – женщина не отходила от шока.

– В морге, милочка. Уходите.

Эдита со злостью посмотрела на этого человека, который просто выполнял свою работу, развернулась и вновь направилась в полицию.

Путь казался ей не таким долгим и туманным. Теперь она знала, чего хочет и к чему стремится.

– Где мой муж?! – свирепо нависнув над следователем, облокотясь об обширный стол, спрашивала вдова.

– Он, а точнее его тело, на вскрытии, миссис Уэнсдей, – коронер встал и направился к выходу.

– Но я хочу видеть его! – побежала за ним Эдита.

– Пока это невозможно, миссис Уэнсдей, идите домой, – следователь галантно открыл перед дамой дверь.

Глаза Эдиты были полны отчаяния и страха.

– Так и быть. Но вы позвоните мне, когда я смогу увидеть его.

– Обязательно, миссис Уэнсдей, а теперь не мешайте нам работать, – на губах этого неприятного господина повисла еле заметная улыбка ящерицы.

Эдита посмотрела на него и, огорчённая, пошла домой.

«Отвратительный день, отвратительный мир, отвратительная жизнь. Почему я? Почему я?»

– Гав! Гав! – послышалось откуда-то снизу.

Эдита опустила голову и увидела под ногами маленького пушистого белого щенка, шерсть которого была вся в грязи.

– Как ты здесь оказался? – спрашивала она у щенка, опускаясь на колени, – Ты тоже всеми покинут?

– Гав!

Эдита уже собиралась погладить пёсика, а на её глазах снова выступили слёзы, как вдруг послышался властный женский голос:

– Паппи, вот ты где, грязная псина! Беги к хозяйке!

Щенок послушно последовал за полной и статной женщиной, одетой в кучу одежд, что делала её похожей на лук.

– Даже ты меня бросаешь, – сказала про себя Эдит и побрела свои путём по ледяным лужам.

Дома её ждала голодная свинка, соскучившаяся по своей владелице.

– Привет Марфа. Я совсем забыла о тебе со всеми этими неурядицами.

Свинка только захрюкала в ответ и тяжело побежала к Эдит.

– Сейчас я тебя накормлю, и всё будет хорошо. Так ведь? – успокаивала скорее себя, чем питомицу, женщина, – Это был тяжёлый день, но нас ждёт ещё многое. Но главное, что у меня осталась хотя бы ты, – поглаживая Марфу, говорила она, – Сейчас я приготовлю что-нибудь, и тебе тоже перепадёт. Мы будем жить также, как и раньше, правда? – Марфа только грустно смотрела на хозяйку. Не в силах что-либо ей ответить.

– Да, ты права, Марфа. Как раньше уже не будет.

День из жизни

«Сегодня я не буду грустить, хотя это сложно. Мне нужно провести приятный день с родственниками и друзьями. Мне нужно вернуть веру в жизнь,» – с этих мыслей начиналось очередное утро Эдиты.

Казалось, ничего не изменилось. Всё та же сырая погода, всё те же кровать и окно, всё та же свинья, но Эдита уже не была прежней. Проблемы, которые до того казались глобальными, на данный момент перестали иметь смысл.

Эдита договорилась встретится с подругой, а потом говорить по телефону с мамой.

Подруга Эдиты, Валентина, была старше её на два месяца и моложе лет на пять, однако, с учётом этих особенностей, им нравилось проводить время вместе. Девушки часто встречались и разговаривали в кафе или гуляли по парку. Правда, за последний год молодые женщины виделись намного реже, а точнее ни разу. Это было связано с тем, что покойному мужу Эдиты не нравилась Валентина (он её просто терпеть не мог) из-за её ребячества и узкой осведомлённости практически во всех жизненных вопросах. Эдита сама понимала, что Валентина не самая умная женщина, зато с ней всегда было весело, и на том держалась их дружба.

Когда в доме Валентины послышался звонок, она не была удивлена, ведь у неё было множество знакомых и друзей, а также любовников, которым она не знала счёта.

– Алло, кто это? – игриво спросила Валентина, – Неужто это мой дикий волчок, который ушёл вчера, забыв кошелёк?

– Это я, Валентина.

В трубке воцарилось краткая пауза.

– Это ты, Сьюзан? Прости, я пока не могу вернуть тебе те тени. Ты же знаешь, я люблю делать яркий макияж…

– Это Эдита, – прервала её молодая вдова.

– А, это ты Эдит! Извини, не знала твой голос. Ты, кажется, расстроена? Снова твой муж устроил тебе скандал из-за холодного завтрака?

– Он умер, Валентина, – со слезами на глазах сказала Эдита.

– О, Господи, я могу чем-то помочь? – тут игривость Валентины куда-то запропастилась.

– Нет. Я просто хочу видеть тебя; провести день, как это было раньше, помнишь? – Эдита плакала, но старалась держать свой голос ровным и даже улыбалась, хотя абонент, очевидно, не видела её.

– О, без проблем, дорогая. Только дай мне собраться.

– Могу я приехать?

– Да, конечно! Так будет даже лучше. Ты ведь знаешь, как долго я могу собираться! – шутливо отвечала Валентина.

– Хорошо. Ты живёшь всё там же?

– Да, на Верчеллана¹-авеню 3Б.

– Скоро буду, – Эдита резко положила трубку, после чего вновь расплакалась, ведь, чем больше она сдерживала слёзы, тем в большем объёме они вылились.

Свинка подошла утешить хозяйку, но Эдита прошла мимо и, наспех накинув двубортное длинное пальто, выбежала на улицу.

Спустя полчаса Эдита была уже в квартире у Валентины.

– Рассказывай, как ты? – начала Валентина, изображая сочувствие, что категорически не вязалось с её образом весёлой простушки.

– Отвратно, – коротко ответила Эдит.

– Понимаю, может…

– Нет. Не понимаешь, Валентин, – отрезала женщина, – Ты не теряла мужчины. Ты всегда сама их бросала. Ты не знаешь, что значит потерять человека, с которым ты жила тринадцать лет, в один момент, просто так, и даже не увидеть его после смерти.

– Да, я согласна, но дай мне хотя бы попытаться понять тебя, милая, – Валентина положила руку на плечо подруги.

– Ладно. Я не хочу думать об этом сейчас, хоть мне и тяжело. Я хочу провести весёлый и беззаботный день с тобой, как это было раньше.

– Боюсь, я сегодня не смогу, дорогая. Я должна встретиться…

– Почему ты не можешь отложить одно дело ради того, чтобы провести время с человеком, которого ты называешь другом? Мы не виделись больше года, а у тебя есть дела?

Эдита была вне себя. Слишком много потрясений для трёх дней.

– Могу, конечно, но…

– Что «но»?

В глазах Эдиты была безграничная печаль.

– Ох, конечно, дорогая, я смогу! Прости, пожалуйста, мы и правда не виделись с прошлого лета!

Подруги обнялись. Им казалось, что теперь они всегда будут вместе.

– Куда ты хочешь пойти? – с энтузиазмом спросила Валентина.

– Я хочу погулять по парку.

– О, да, это было наше любимое место! Но сегодня так холодно. Давай лучше посидим в кафе.

Эдита впервые за последнее время искренне улыбнулась.

– Давай погуляем по парку, а потом пойдём греться в кафе.

– Да, согласна!

Девушки снова обнялись. Казалось, они неразлучны.

– Слушай, Эдит, прости, но ты выглядишь не очень…

– Да, не очень красиво, я знаю.

– Да, я понимаю… Может, я накрашу тебя?!

– Можешь попробовать, – меланхолично промолвила Эдит.

– Отлично! Я обожаю красить тебя. У тебя такие красивые глаза и губы. Тебе нужно чаще краситься, и у тебя не будет отбоя от поклонников!

– Мне не нужны поклонники, – отрезала Эдит.

– Они всем нужны, – загадочно и весело говорила Валентина, ища косметичку в ящике столика.

– Нет, не всем. Да и кому теперь нужна я?

Эдит глядела в окно. В склерах её глаз отражался печальный пейзаж деревьев и домов окраины.

– Как будто ты была нужна своему мужу. Он не уважал и не любил тебя, – заметила Валя.

– Как ты можешь говорить о нём так, ведь его уже нет в живых? – злостно отвечала Эдит.

– Я просто сказала правду, – тихо отвечала Валентина, начиная красить миндалевидные глаза вдовы.

– Я не правда. Он любил меня и делал всё ради меня.

– Ты зря ему верила.

– Почему же? Тебе что-то известно? – с недовольством, но ещё с большим интересом спрашивала Эдита.

– Помнишь Монику?

– Да… и что?

– Твой муж приставал к ней.

Для Эдит это было громом среди и без того не ясного неба.

– Ты уверена? Моника сплетница, – волнительно говорила Эдита.

– Да, уверена. Я видела их вместе. Это было неделю назад.

Валентина красила губы Эдит, пока у той в голове проносилось: «Неделю назад? Значит, у неё мог быть мотив. Не она ли убила его? Хотя зачем? Она должна была бы убить меня. Но у Моники есть муж. Возможно, это он».

– О чём задумалась, милая? – Валентина с довольным видом взглянула на свою работу.

– Да так. Ни о чём. А где сейчас Моника?

– Уехала в деревню к родителям. Сказала, что у неё плохое настроение, она плохо себя чувствует и хочет побыть в окружении семьи.

– Ясно. Ты готова?

– В общем, да, – с улыбкой отвечала Валентина.

– Тогда пошли.

Подруги отправились в парк, где много смеялись, кормили уток и разговаривали о личной жизни Валентины, которая так переменчива. Чуть погодя, они уже сидели в ближайшем кафе, где продолжили общаться. Со стороны не было видно, что у Эдиты большое горе, словно она всё забыла. Но это было не так. Ей ещё предстояло дать наводку полиции, а, если она не захочет её слушать, самой найти и расспросить Монику.