Kitobni o'qish: «Волшебный скорпион. Сборник рассказов»

Тайна снежного сугроба

Стоял конец ноября. Я шла по холодному и мокрому парку. Первый выпавший снег, весьма запоздалый в этом году, растаял и превратился в обледеневшие лужи. С неба падала какая-то морось. Деревья, почерневшие и мокрые, тоже не украшали окружавший меня пейзаж. Над городом висели черно-серые тучи, и от этого сумерки наступали уже днем.

В общем, прогулка в такую погоду радует мало. Но в городских квартирах огромного мегаполиса не хватает воздуха. Тесная застройка многоэтажными зданиями, забитые транспортом улицы и дворы создают какую-то особую духоту, которая еще несколько лет назад не была столь ощутимой. Поэтому желание вдохнуть всей грудью свежего воздуха вывело меня в осенний парк.

Я потеплее оделась и, несмотря на промозглую сырость, с удовольствием вдыхала холодный воздух. Парк был почти пуст. Изредка попадались прохожие, и я ощутила восторг от отсутствия людской суеты. Несмотря на промозглую погоду, мне было хорошо в парке. Шла я достаточно быстро, чтобы не замерзнуть, и чувствовала себя комфортно.

Пройдя мимо круга, засаженного каштанами, и перейдя тропинку, я зашла в хоровод березок и остановилась, как вкопанная. В самом центре круга располагалась гора снега выше человеческого роста. Откуда она могла взяться, если выпавший снег еле прикрыл землю и сразу растаял? Построить крепость или такой куполообразный дворец было невозможно даже при очень сильном желании.

Но снежный сугроб в виде овального здания с куполом наверху стоял у меня на пути. Мне стало не по себе. Я обошла сугроб кругом и увидела арку, явно обозначавшую вход. Совершенно не задумываясь о последствиях, движимая любопытством, приправленным страхом, я шагнула за арку и очутилась в большом сводчатом зале, из которого следующая арка вела в другое помещение. Без сомнения прошла я и ее и оказалась в комнате с пылающим камином, большим столом и двумя креслами. В одном из них кто-то сидел.

В комнате царил полумрак, освещаемый огнем очага, и я не сразу разглядела обитателя странного жилища. Но когда я поняла, кто это, у меня подкосились ноги, и я, вцепившись в стоявший у меня на пути стол, еле удержалась, чтобы не упасть. В кресле сидел огромный бурый медведь.

Мной овладел животный ужас, и казалось, что сердце мое сейчас просто разорвется. Медведь же смотрел вполне дружелюбно и, по всей видимости, не собирался снимать с меня скальп сию же минуту. Внезапно он произнес очень приятным человеческим голосом:

– Да не бойтесь вы так. Я вам ничего плохого не сделаю. Побудьте моей гостьей немного. Я слишком давно был лишен человеческого общества. Садитесь, мадам, к столу. – И он подвинул мне второе кресло.

Я упала в него, как куль с мукой, бесчувственная и совершенно обессиленная. Медведь встал. Он был огромен. Взяв два бокала из красного стекла, он налил из огромной бутыли напиток и предложил:

– Угощайтесь, мадам.

Трясущейся рукой я взяла бокал. Чтобы ненароком не разозлить хозяина, я была готова проглотить что угодно. Пригубив напиток, очень напоминающий хороший русский квас, я вдруг почувствовала, что страх мой исчез, и мне стало хорошо в этом кресле у огня. Огонь отвлек мое внимание от хозяина. Я потихоньку тянула напиток из бокала и смотрела, как горят поленья.

Огонь завораживал. Я забыла обо все, даже о медведе. Каждый глоток напитка вливал в меня силы и какую-то внутреннюю радость, какую ощущаешь в детстве, оказавшись у новогодней елки в предвкушении волшебного подарка. Внутри меня росло ожидание волшебства. Я так сосредоточилась на своих ощущениях, что, когда услышала голос медведя, чуть не выронила бокал.

– Вам уже лучше? – спросил он меня.

– Да, – ответила я и посмотрела на него.

Но то, что я увидела, повергло меня в шок, и я так и осталась с открытым ртом. В кресле через стол от меня сидел элегантный пожилой мужчина лет пятидесяти пяти, весьма обаятельный, сразу располагавший к себе. Мой ответ застрял у меня в горле. Я уже совершенно ничего не соображала. Мелькнула только мысль, что, видимо, я сошла с ума.

– Нет! Нет! – Заверил меня мой собеседник. – Вы вполне в здравом уме. И я рад, очень рад, что вы посетили меня. Уже десять лет я жду этого визита. И если вы мне поможете, я освобожусь от страшных чар злой колдуньи, которую я посмел ослушаться, и вот существую в обличие медведя. Но это лучше, чем всю жизнь быть в сетях нелюбимой женщины.

– Вы хотите рассказать мне сказку о превращении прекрасного юноши в медведя? – спросила я. – Но для этого вам бы следовало выбрать в слушатели не меня – вашу ровесницу – а девочку лет пяти-шести. Хотя в наше время даже пятилетний ребенок навряд ли поверит в вашу сказку.

– Да, это правда, – с болью в голосе сказал хозяин. – Я, в общем-то, и не надеялся особенно. Но если моя гостья не поверит в мою историю, не посочувствует мне, все останется, как есть.

– Но ведь вы, тем не менее, сейчас в человеческом обличии? Значит в какие-то моменты вы живете, как человек?

– Нет. Это действие волшебного напитка. Вы просто видите меня таким, каков я есть, благодаря ему. А я не превращаюсь в человека. И даже не знаю, как сейчас выгляжу.

– Очень привлекательно, – искренне ответила я. – Совсем в моем вкусе. Я лично вижу вас очень интересным зрелым мужчиной. Но, тем не менее, я не в состоянии поверить, что человека можно превратить в кого-то.

– Почему? – удивился мой собеседник. – Ведь вы же не можете отрицать, что существуют оборотни, то есть люди, принимающие облик того или иного животного? Почему же сильный колдун или колдунья не могут это сделать с другим человеком?

– Не знаю. Просто об этом пишут только в сказках. А вот об оборотнях рассказывают очевидцы.

– Ну что ж, дорогая Аннет, вы совершенно правы во всем. Поверить, что сорока пяти летнего мужчину, не пожелавшего жениться на дочери ведьмы, можно превратить в медведя, сложно. Лично я бы никогда в это не поверил. Поэтому у меня к вам лишь одна просьба. Побудьте у меня в гостях еще хотя бы часок. Я так счастлив беседовать с человеком, тем более, с очаровательной женщиной. Давайте оставим надоевшую вам тему колдовских возможностей, и вы мне расскажете о жизни среди людей. Обо всем новом, что произошло за эти десять лет. Позвольте мне представиться вам. Меня зовут Арсен. Я ученый-физик. Попал в этот плен по глупости. Но уже очень многому научился. Изобрел вот напиток, уничтожающий страх и дающий возможность увидеть сущность любого субъекта. Научился читать судьбы людей и многое другое.

– А откуда вы знаете, что меня зовут Аннет?

– О! Это тоже мое достижение. Я много чего могу. Хитрая Мадлен рассчитывала на то, что из-за страха со мной никогда никто и не заговорит даже. А уж о сочувствии и любви и речи быть не может. Впрочем, довольно. Я слушаю вас, Аннет. Я весь внимание! Мне интересно все!

– Но я ничего особенного не знаю, – взмолилась я. – Наверное, в физике за эти годы сделаны большие открытия, но я так далека от этого, что ничего интересно не смогу вам сообщить.

Арсен засмеялся:

– Вы мне уже очень во многом помогли. Я спокойно буду доживать свой век в шкуре медведя и все время вспоминать нашу встречу, нашу беседу. Расскажите мне о себе. Это самое интересное, поверьте мне.

И я вдруг стала говорить ему о себе, о своем одиночестве, хоть и в обличие человека, о своих проблемах, о суетности нашей жизни, о плохой экологии, о болезнях, об извращенных нравах. Меня просто несло. Какой-то неиссякаемый поток невысказанной боли. Арсен слушал, подливая мне напиток. Мы уже сидели у огня, сдвинув кресла. Потом он угощал меня чаем и медом, невероятного вкуса и аромата. Мы играли с ним в карты, пели под гитару.

И когда он спел «Как здорово, что все мы здесь сегодня собрались», я вдруг ощутила весь ужас его положения, неминуемость нашего расставания и разрыдалась. Он гладил меня, утешал, целовал мои руки. Я смотрела в его бархатные глаза, и мне хотелось остаться с ним навсегда. Но я знала, это напиток действует на меня, и сдержала свой порыв. Арсен проводил меня до арки, мы обнялись и поцеловались. Поцелуй длился долго…

И вот я стою в центре березового хоровода, продуваемая всеми ветрами и прекрасно понимающая, что у меня не все в порядке с головой.

– Глюки, глюки, глюки, – шепчу я.

Никакого снежного сугроба в виде куполообразного здания я не обнаружила. Почти бегом я помчалась домой, выпила чая и легла спать. Но сон не шел. Перед глазами вставали картины встречи с медведем-Арсеном. Во мне поднялась буря негодования на судьбу. Этот мужчина, то ли явление, то ли реальность, мне нравился. Я не верила в реальность происшедшего, но при этом реально ощущала на губах его поцелуй.

Утром я решила идти к психиатру, совершенно не представляя, что ему сказать и на что жаловаться. Но моим планам не суждено было осуществиться.

В семь утра ко мне заехал давний знакомый и попросил съездить с ним в наш родной город, находившийся в двухстах километрах от столицы. Я бы ни за что не согласилась, но на него обрушилось настоящее горе: ночью умерла его мама, которую я знала очень хорошо, потому что она была моим классным руководителем и учителем химии.

Скорбное событие Алексея, оставшегося в одиночестве после гибели жены и сына, отвлекло меня от невероятного происшествия. Я помогала старому товарищу, как могла. После похорон мы отправились в обратный путь.

Все три дня мела метель. Алексей был так плох сам, что ехали мы очень медленно, часто останавливаясь, чтобы он отдохнул. Я без конца совала ему валидол, нитроглицерин. Примерно на полпути у Алексея случился сердечный приступ. Я не умела водить машину и была просто в панике.

Выскочив на дорогу, я стала ловить машину, чтобы доставить друга в больницу. Мокрый снег уже через пять минут превратил меня в снежную бабу. Я вся продрогла. В машине в полузабытьи замерзал Алексей. И ни один проезжающий мимо автомобиль не останавливался.

Кинувшись обратно, я нащупала в кармане Алексея мобильный, но к моему ужасу он не работал. Положение было совершенно безвыходное. Со слезами на глазах я молила Бога о помощи, отойдя на обочину. И вдруг прямо перед собой я увидела огромный снежный сугроб. Я узнала его и кинулась под арку. Навстречу мне двинулся огромный бурый медведь, но я его уже не боялась. Я бросилась к нему на шею и стала целовать его шерстяную морду. Медведь обнял меня и прошептал:

– Я не могу выйти за арку. Постарайся дотащить его сюда.

Он взял со стола бокал и буквально влил мне в рот его содержимое. И снова я увидела Арсена, но главное – ощутила невероятную силу и подъем духа. Пулей помчалась я к машине. Совершенно легко вытащила Алексея и потащила его волоком по земле к арке. Все это я сумела проделать за считанные минуты, хотя Алексея нельзя было назвать маленьким и легким человеком.

За аркой Арсен взял его на руки и пронес в следующую за камином комнату, уложив моего друга на кровать. Он влил в него свой волшебный эликсир, и Алексей задышал спокойно, лицо его порозовело, пульс стал нормальным, и он уснул сном совершенно здорового человека.

Мы с Арсеном пошли к камину. Я села в кресло, а он устроился на коврике у моих ног. Я наклонилась и поцеловала его волосы, пахнущие медом. Он поднял глаза. Мы встретились взглядом, и я провалилась в сон.

Очнулась я у себя дома, ничего не понимая. Стала звонить Алексею. Он сообщил, что чувствует себя хорошо и очень благодарен мне за помощь.

– Как ты сумела занести меня спящего в дом? – задал он вопрос, на который я не знала ответа.

– Мне помогли, – уклончиво сообщила я.

– Я понимаю, – согласился Алексей. – Аннет! Я тебе много задолжал. Ты, наверное, отдала все свои деньги. Я сейчас привезу.

– Нет! Нет! Не нужно, – остановила я его пыл. – Ты мне ничего не должен. Поправляйся! – и я положила трубку.

«Арсен не мог перейти через арку, – думала я. – Как же ему удалось нас доставить по домам? Откуда он узнал адреса? Правда, он что-то говорил о своих экстрасенсорных способностях. Но как он все это сумел? А главное, неужели я больше не увижу его?» От этой мысли сердце сжалось в комок, и слезы потекли из глаз. Мне никого никогда не хотелось так видеть, как его.

Вдруг я ощутила чей-то пристальный взгляд. Оглядевшись вокруг, я не поверила своим глазам. Черная кошка с невероятно злыми глазами готовилась прыгнуть на меня. От ужаса я прикрыла лицо руками, ожидая ее прыжка.

Но тут дикий вопль заставил меня открыть лицо. Я увидела сильные мужские руки, сжавшие шею кошке, превратившейся на моих глазах в старую злобную ведьму и тут же рассыпавшуюся, как горсть пепла. Подняв глаза, я встретилась с глазами Арсена.

Он смотрел на меня с радостью и любовью, и я поняла, что реальность и сказка неотделимы.

Ночной визит

Как же прекрасен окружающий нас мир! Сколько радости дает нам общение с природой! Счастье просто переполняло Андрея. Теплая летняя ночь, небо, усыпанное звездами, легкий ветерок, рыбалка с великолепным клевом на берегу Оки, костер, ушица и мужские сальные анекдоты. Что может быть лучше? Каждый такой подарок судьбы Андрей воспринимал с благодарностью к Вселенной.

Ночь на рыбалке пролетела незаметно. Домой он вернулся лишь к вечеру следующего дня. После ушицы, уснув у костра, он всю ночь видел звезды. Одна была особенно пленительна. Она подмигивала ему, улыбалась, притягивала к себе. И от этого притяжения в него вливалась какая-то сила и радость бытия. После пробуждения компания еще часика три порыбачила, но клев стал хуже, да и солнце начало припекать. Решили, что пора возвращаться.

Почему-то возвратившись снова в город, он не пошел сразу к жене, а проехал с Михаилом до Заречья и зашел в свою пустую квартиру, доставшуюся ему после смерти родителей. Засунув рыбу в холодильник, он выпил чая и улегся на диван с книгой.

«Какое блаженство! – думал Андрей. – Проваляюсь здесь до позднего вечера, а уж потом вернусь к Таньке, и до утра никто меня не потревожит». Мысль о том, что ему непременно нужно будет дома что-то делать, портила настроение, и он старался гнать ее подальше. Но она не отставала. Не успею войти, как тут же погонят гулять с собакой, думалось ему. И хотя он любил своего пса, но гулять с ним ему было лень. Да и уставал он на работе. Он и на даче любил бывать, собирать там соседей на шашлычки. Но при этом совершенно не любил возиться с лопатой, грядками, деревьями. Правда, собирать урожай яблок и даже ягод он был не против. Вообще домашние дела вызывали у него тоску.

Удобно устроившись, Андрей уткнулся в книгу и не заметил, как часы пробили 11 часов вечера. Очнулся он от звонка в дверь и с ужасом понял, что жена явилась сюда с проверкой и скандала не избежать.

«Какой же я идиот! – обругал он себя. – Не мог уйти на час раньше!» Однако, распахнув дверь, он был удивлен. На пороге стоял мужик. Вроде знакомый, а вроде и нет.

– Привет! – сказал Андрей. – Ты ко мне что ли? Заходи.

– Андрюш, ты, что не узнаешь меня? – спросил гость, и по голосу он узнал своего старинного друга Леху.

– Леха! – заорал он. – Какими судьбами? Ты прямиком из Москвы или у брата отдыхаешь?

– Из Москвы, инкогнито, – ответил Леха. – Не хочу, чтобы родичи знали, что я был здесь.

– Ну, проходи на кухню, – засуетился хозяин. – Сейчас чайку сварганим. Рассказывай, как там у вас, в Москве. Что-то у вас там все рушится, падает. Ой, раздевайся, – спохватился он, заметив, что Леха в плаще. – Что это ты в такую жару так тепло вырядился?

– Простудился я, – как-то смущенно пробормотал его давний самый близкий друг по двору, в котором они вместе выросли. И Андрей вдруг ощутил, что от Лехи повеяло могильным холодом. Его даже самого зазнобило.

Леха же, не раздеваясь, прошел на кухню прямо в плаще, сел на диван и каким-то невидящим взглядом уставился в угол. Андрей быстро вскипятил чай, нарезал бутерброды с колбасой, достал сахар и печенье и пригласил Леху к трапезе. Но тот будто был не в себе. Он ни к чему даже не притронулся. Понимая, что с другом случилась какая-то беда, Андрей попросил того не стесняться, а все ему рассказать.

– Выкладывай, что стряслось-то, – пытался он растормошить друга.

– Понимаешь, – начал Леха, заикаясь, – я приехал из-за Ольги. С ней может случиться беда, и мне необходимо ей помочь.

– Из-за кого? – не понял Андрей, а когда понял, удивился до невозможности. – Из-за Люськиной дочки что ли?

– Ты забыл Андрюша, – грустно сказал гость, что Ольга и моя дочь тоже.

У Андрея вытянулось лицо.

– Я что-то не понимаю, Леш. Ты же Ольгу в глаза не видел. Когда через пять лет после ее рождения ты узнал, что у тебя есть дочь, то не захотел об этом даже слышать. И с чего же сейчас ты так разволновался? Девка, наверное, совсем здоровая выросла? Ей, наверное, уже лет восемнадцать? – спросил он у друга.

– Да, ей восемнадцать. А я уже наказан за свой эгоизм и безразличие. Поверь, друг, за все когда-нибудь приходится платить! Ты прав. Я никогда не видел свою дочь и не интересовался ею. Но теперь вот хочу ее спасти.

На кухне возле Лехи было так холодно, что Андрей сбегал в комнату и надел на себя старую отцовскую меховую безрукавку. «Наверное, простудился на рыбалке», – подумал он.

– Что-то похолодало, – сказал он вслух и долил себе в чашку горячего чая. Чашка приятно согревала пальцы. – Ну так что же случилось с твоей Ольгой? – спросил он Леху. – Что там за трагедия?

– Ее обманул один подонок, запудрил мозги, а сам уже договорился сплавить ее в Турцию за 15 тысяч Евро. Представляешь, она у него уже тринадцатая по счету. Вдумайся, друг. Двенадцать наших девушек он уже продал. Одна из них не выдержала и повесилась. А этому упырю хоть бы что. Купил себе гад дом под Калугой, машину, живет как кум королю и рубит бабки на наших детях.

Почему-то слово «детях» резануло слух Андрея, и он не сдержался.

– Ну уж ты бы, Леха, о детях помолчал, – ехидно заметил он. – Какой ты у нас славный папочка, я знаю лучше других. А может, даже и я не все знаю? – полу вопросом заключил он.

– Да, – спокойно ответил друг, – даже ты не знаешь всей правды. – У меня на стороне кроме Оли есть еще два сына. Оба уже институты закончили. Сейчас я все узнал о своих детях. Мои сыновья не нуждаются ни во мне, ни в моей помощи, но вот Оленьку нужно спасти. А этого подонка Гришку Цыгана я сам убью.

Андрей открыл рот от удивления. Во-первых, оттого, что Лешка, любитель женщин, волокита и совершенно безответственный человек в отношении своих случайных детей, вдруг так обеспокоился судьбой дочери, которую в глаза никогда не видел. Во-вторых, потому что мягкий и ласковый Леха, судя по всему, действительно, был готов на убийство. Выражение его глаз и холодная решимость в лице не оставляли в этом никакого сомнения. И, в-третьих, что их друган из дворовой команды Гришка Цыган оказался замешан в этом грязном деле.

– Постой, Леха, – обратился он к другу. – Ты вообще-то уверен, что это Гришка? Он же старше твоей Ольги лет на 25-28. Кроме того, у него свои дети – две дочки. Я как-то не верю в это. Откуда ты узнал, что именно он продает наших девушек?

– Не важно, откуда, но я это знаю точно. А возраст 45 лет для девчонки не помеха. Наоборот, считает, что солидный человек любит ее, не обманет и так далее. Она же еще ребенок, дурочка совсем. В общем, Андрюш, я зашел к тебе проститься. Сегодня ночью у меня с ним свидание. Мне известно, что Ольга уже у него. Этот подонок снял номер в гостинице. Завтра они улетают в Турцию. Я должен успеть помешать ему распорядиться судьбой моей дочери, спасти ее и хоть частично заплатить ей свой отцовской долг.

Леха встал и, не сказав больше ни слова, вышел из квартиры. Андрей несколько минут сидел в полном оцепенении. Он не мог сдвинуться с места. Что-то с ним случилось, как будто он примерз к дивану. Часы пробили два часа ночи, идти к жене было поздно.

Промучившись в квартире родителей до утра, он отправился на работу, совершенно разбитый. Ночной визит старого друга не выходил из головы. Но в суете деловых встреч и разговоров, он отвлекся от странного свидания.

Через два дня к нему пришел их старый товарищ из дворовой компании Вован и сообщил страшную весть: погиб Гришка Цыган. Его зарезали в номере гостиницы. Что он там делал, никто не знает. Правда, ходят слухи, что Гришка продавал наших девушек в Турцию, в бордели. Причем обманным путем, сначала влюбляя их в себя.

– Нет, ну ты представляешь, Андрей, – кричал друг, – ведь какая ж это сволочь! Убийцу не нашли, – продолжил Вован, – и честно говоря, я ему сочувствую больше, чем этому подонку Гришке. Никогда б не подумал, что Гришка такой подлец, хотя и помню, как по пьяни он у меня кошелек стибрил.

Из всего сказанного Андрей понял одно, что его друга ищут и в любое время могут арестовать. Он отпросился на работе на два дня и помчался в Москву. Адрес друга ему был хорошо известен. Было время, когда он работал в Москве в командировке и почти целый год жил в семье Лешки. К нему всегда хорошо относилась жена друга Надя. Поэтому когда он очутился у дома Лехи, сердце его сжалось от боли и тоски по невозвратному прошлому.

На звонок вышла Надя. Она обрадовалась Андрею, как родному, усадила за стол, стала расспрашивать о семье, о жизни, о работе. Андрей отвечал рассеянно. Его мучил лишь один вопрос, и он, наконец, не выдержал.

– Где Леха? – спросил он.

И тут Надя разрыдалась.

– Андрюшенька, – сказала она, – сегодня сорок дней, как он умер от инфаркта. Вот что значит настоящий друг! Ты как почувствовал, Андрюша. Я так тебе благодарна. Я знаю, как здорово вы дружили с ним. Лешка очень часто вспоминал тебя.

Андрею стало плохо.

– Этого не может быть! – шептал он. – Этого не может быть!

Теперь уже Надя утешала Андрея, который никак не мог поверить в то, что Леша умер. Утром они вместе поехали на кладбище, и Андрей возложил цветы к могиле друга. Он вспомнил слова Лехи, что тот не хочет, чтобы его родственники знали о его приезде, и решил Наде ничего не говорить. Но мысль о том, что умерший друг был у него, что каким-то чудом ему удалось спасти дочь и избавить мир от подлеца Гришки, не давала ему покоя. Но рассказывать об этом он не решался даже друзьям. Он банально не хотел, чтобы его считали сумасшедшим. В доме родителей на кухонном столе он нашел Лешкину зажигалку и разрыдался, как ребенок. То ли от тоски по другу, то ли от нервного срыва.