Kitobni o'qish: «Школа №13. Оборотень-сладкоежка»

Shrift:

Глава 1
Встреча с черной собакой

В этот день с самого утра все пошло не так. На завтрак мама снова приготовила кашу. Фу! В результате из-за долгих препирательств, что полезно есть детям, а что нет, Дарина выскочила из дома, забыв сменку.

Учебный год только начался, погода стояла сухая, можно бы и махнуть рукой на такую мелочь. Но в школе, куда она перешла в этом году, без сменки лучше было не показываться. За этим строго следили. Особенно завхоз: Фёдор Михайлович специально ходил и высматривал, не попадется ли кто в уличной обуви. А если ловил нарушителя, то сразу тащил к директору.

Вениамин Константинович, высокий, чуть сутулый мужчина с длинным узким лицом, складывал ладони домиком и долго рассказывал, какая у них историческая школа, какой знаменитый архитектор ее строил и как детям повезло учиться в здании, где побывало столько знаменитостей.

– Даже Пушкин… – Директор делал паузу. – Да-да, сам, сам Александр Сергеевич ходил по этому паркету, который вы пачкаете сегодня своими грязными кроссовками.

Фёдор Михайлович при этом энергично кивал, и волосы вокруг его лысины вставали дыбом. Пожалуй, не было более непохожей друг на друга пары, чем завхоз и директор. Вениамин Константинович никогда не повышал голос, но говорил так, что хотелось провалиться сквозь землю. Завхоз же любил возмущаться громко, и то и дело по школе разносился его раскатистый бас: «Р-разгильдяи! Р-ремонта на вас не напасешься!» – что, однако, очень веселило шумных и нерадивых учеников.

Вот поэтому, обнаружив отсутствие мешка со сменкой, Дарина вернулась и, конечно же, выслушала от мамы, что надо быть внимательней, ответственней и все такое.

От дома до школы идти всего минут двадцать, если медленно, – если бегом, то, конечно, быстрее. Сначала шагаешь по дороге вдоль трехэтажных домов с балкончиками и лавочками у подъездов. Потом надо перейти на другую сторону, пройти еще одну улицу и очутиться на аллее с высокими толстыми вязами.

В самом конце аллеи блестела под солнцем ажурная решетка ворот, а за ней проглядывало здание школы, где сам… сам Пушкин топтал ботинками дубовый паркет. Уж его-то наверняка не заставляли сменку приносить.

Мельком глянув на дисплей мобильника, Дарина ускорила шаг. Она опаздывает! До вязовой аллеи еще топать и топать, но можно сократить путь.

Не дойдя до конца улицы, Дарина свернула в переулок и вышла на поросший травой и кустарником пустырь. Отсюда к ограде школы вела неприметная тропинка. Несколько металлических прутьев в этом месте были чуть погнуты, так что в отверстие вполне мог протиснуться не особо толстый ученик. Лазом пользовались те, кто опаздывал и хотел срезать.

Дарина припустила бегом и вдруг налетела на неожиданное препятствие.

Мальчик стоял так тихо и неподвижно, что она и не заметила бы его, если бы не столкнулась.

Бум! Рюкзак свалился с плеча и ударил мальчика по спине.

– Ой, прости! – Дарина тронула его за плечо, но он даже не шевельнулся. – Э-эй!

Дарина заглянула мальчику в лицо. Он неотрывно смотрел в одну точку.

И тут Дарина тоже увидела. В тени кустов, почти скрытая от глаз, стояла огромная черная собака. Собак Дарина не боялась, но эта вызвала почему-то тревожное чувство.

– Трусишь, что ли? – хмыкнула она, показывая мальчику и себе, что ничуть не испугалась.

Мальчик внезапно поднял голову, глаза его были полны слез. Дарине стало совестно. Понятно, что малявка боится. Первоклашка, что с него взять.

– Идем, – она взяла бедолагу за руку и сделала шаг вперед.

Мальчик остался стоять как вкопанный. Собака же подняла верхнюю губу.

– Р-р-р! – послышалось негромкое, но явно грозное ворчание.

Дарина огляделась. В этот утренний час они оказались здесь совсем одни. Не считая собаки, конечно. Девочка подхватила с земли палку и выставила перед собой:

– Брысь отсюда!

Губа собаки приподнялась еще больше, показывая ряд белых острых зубов. Она даже как будто улыбалась, эта собака.

– Р-р-р! – глухое ворчание усилилось: палка псине явно не понравилась.

– Эй! Чья собака? – крикнула Дарина. – Заберите вашего пса!

– Она ничья, – прошептал мальчик. – Она тут всегда.

Странно: Дарина ходила здесь с начала учебного года и никакой собаки не видела.

– Ну и как ты с ней справляешься, если она тут всегда?

Мальчик горько вздохнул и слабо всхлипнул:

– Я конфету вчера съел. Хотел оставить, а потом забыл.

– Ничего не поняла. При чем тут конфета?

Мальчик кивнул на собаку. Та переступила лапами и вышла из тени. Черная гладкая шерсть блестела на солнце. Острые уши стояли торчком.

Это действительно была очень большая собака. Дарина чуть отступила, увлекая мальчика за собой.

– Пойдем отсюда, – прошептала она.

– Она не пустит, – прошептал в ответ мальчик. – Я забыл конфету.

– Ты отдаешь ей конфеты?

– Да. А сегодня забыл.

Они чуть попятились. Собака сделала шаг вперед. Ноздри ее шевельнулись. Она принюхалась, дернула хвостом. Как только мальчик и Дарина сделали еще шаг назад, собака быстро скакнула и преградила им дорогу.

Дело принимало опасный оборот. Дарина сунула руку в карман, пошуршала там фантиками и всяким сором и нащупала конфету. Эти конфеты под названием «Красная Шапочка» продавались в школьном буфете. Внутри шоколадного батончика пряталась хрустящая вафелька – понятно, что ни один сладкоежка мимо не пройдет. Но собака? Разве собаки едят шоколад?

Размышлять об этом вопросе было некогда. Дарина прицелилась и бросила конфету псине. Та клацнула зубами и поймала ее на лету. Постояла немного, словно оценивая подношение, и пропала.

Дарина даже глазом моргнуть не успела. Вот была собака, а вот уже на тропинке пусто. Только где-то трещат кусты.

Мальчик шумно выдохнул:

– Уф!

– И часто ты ей конфеты отдаешь?

– Ага. Каждый день. Почти. Я по-всякому пробовал. И другой дорогой ходить и прятаться. Все равно она меня находит.

Дарина недоверчиво хмыкнула. Не бывает такого.

– Ты, наверное, выдумщик знатный. Барон Мюнхгаузен.

– Я Максим, а никакой не барон.

– Так ты кому-то рассказывал про собаку? Может, ее как-то прогонят…

– Рассказывал, – Максим шмыгнул носом. – Мама сказала, что я все придумываю, чтобы школу прогуливать.

– Понятно… Ладно, пойдем. Звонок скоро.

Глава 2
Что затеяли мальчишки?

Дарина с Максимом по очереди пролезли между железными прутьями ограды. Потом Максим побежал, смешно дрыгая ногами. Ранец колотился об его спину.

Дарина тоже поспешила. Если она не хочет опоздать на математику, надо торопиться. Вообще, ставить первым уроком математику неправильно. Утро надо начинать с литературы или вообще с рисования. А лучше с пения. Или физкультуры. Чтобы проснуться. А так что – Анна Викторовна задачу на доске пишет, а у тебя глаза слипаются. Половину не услышишь, потом не понимаешь ничего. Приходится у отца спрашивать. А тот и объясняет с большим удовольствием, да так долго, что сил никаких нет.

Дарина вывернула на школьный двор с большой круглой клумбой посредине. К массивным дверям вели каменные ступени. Сами двери скрывались в глубине портика с четырьмя круглыми колоннами, по две с каждой стороны. Три этажа здания смотрели на мир фигурными окнами с гипсовыми вензелями между ними. На фронтоне сверкало разноцветными стеклами круглое окно. Витраж изображал какой-то цветок с острыми лепестками.

Дарина часто думала, что там, за окном? На третьем этаже никакой лестницы куда-то еще наверх не было. Как же попадают туда, к этому окну?

Ведь кто-то его моет. Вон как блестят на солнце цветные стекла.

Сверху каменные стены школы украшали барельефы. Фигуры в длинных одеждах с гипсовыми лицами безмятежно взирали на мир, сжимая в руках кувшины и свитки.

Струйка учеников у входа почти иссякла. Дарина взбежала по ступеням. Столкнулась с Яриком Шумейко на входе, отпихнула его и влетела в вестибюль, чуть не сбив с ног завхоза, который, как обычно, внимательно следил за учениками. От неожиданности он отшатнулся, а потом выразительно посмотрел на часы. И, словно по команде, раздался звонок.

Ярик припустил к гардеробу, не забыв толкнуть Дарину локтем. Она побежала следом. Быстро переодев обувь, заторопилась дальше. На лестнице Дарина и Ярик еще раз пихнулись, пытаясь обогнать друг друга. В класс влетели разгоряченные, сверкая глазами. Дарина шлепнулась за парту. Ее соседка Наташа испуганно придержала тетрадки руками.

– Ты чего опаздываешь? – укорила она. – Обещала же дать списать…

Дарина прикусила губу. Она и забыла. Нет, она бы пришла раньше, если бы не странная собака. Она придвинула Наташе тетрадку. Та отпихнула ее:

– Не надо уже. Мне Маша дала. Так и знала, что на тебя надежды никакой. Думаешь, если у тебя папа инженер, так больше и списать не у кого? У Маши отец тоже математику знает.

Дарина вздохнула. Что за напасть? Никак ей не привыкнуть к новой школе. Только-только наладила какие-то отношения с одноклассниками, и вот уже поссорилась с Наташей. А ведь они уже почти подружились. Даже ходили вместе гулять в парк. И на следующей неделе вроде как хотели пойти на новый фильм. Наташин отец собирался отвезти их в кинотеатр, а потом в кафе-мороженое.

– Не сердись, – попросила Дарина. – У меня там происшествие случилось. Такое ужасное…

– Какое? – Наташа сразу перестала дуться.

Ответить Дарина не успела: в класс быстро вошла Аннавика – Анна Викторовна, учительница их третьего «В». Она сегодня была в очередном нарядном платье и, как всегда, аккуратно причесанная. Красивая. Правда, строгая. Иногда прямо очень и очень.

Урок начался. Дарина водила ручкой по тетрадному листу, а сама думала. Про собаку. И про мальчика Максима, который уверял, что каждый день отдает собаке свои конфеты.

– Наташ, ты собаку черную возле школы не встречала? – Дарина пихнула соседку локтем.

– Какую собаку?

– Большую. Такую злющую.

Наташа хотела ответить, но тут же уставилась в тетрадь и опустила плечи.

– Так, что за разговоры на уроке? – Возле парты стояла Аннавика. – Рассажу за разные парты. Ясно? И вообще, Фролова, давно я тебя к доске не вызывала. Иди-ка, реши нам задачу.

Наташа с укором посмотрела на Дарину и медленно поднялась с места. Потом Аннавика долго терзала ее у доски. Наташа водила маркером по белой глянцевой поверхности, выводя кривые цифры, которые все никак не хотели ни складываться, ни делиться, ни умножаться.

– Садись, Наташа, – сжалилась наконец Аннавика. – Хватит мучить бедных землекопов. С твоими расчетами копать им траншею до самого экватора.

В классе захихикали. А Ярик даже за живот схватился – так ему понравилась шутка про экватор. Сосед Ярика, Марат, не смеялся, но как-то странно надул щеки, а под конец не выдержал и шумно выдохнул:

– Фр-р-р!

Дарина погрозила ему кулаком. Эта парочка – высокий худой Ярик и коренастый, широкий в плечах Марат – вечно затевала всякие проказы и любила поднять на смех кого-нибудь из одноклассников.

Наташа стояла пунцовая и теребила язычок молнии на кофте. Аннавика подняла брови, и смех тут же стих.

– Ярослав Шумейко так громко смеется – наверное, знает, за сколько часов землекопы прокопают эту несчастную канаву, правильно я понимаю?

Ярик моментально пригнулся к парте и уставился в учебник, и даже губами зашевелил. Мол, читаю, вникаю и вообще паинька.

– Ох, Наташа, что ж тебе так цифры не даются? – загрустила Аннавика. – Ладно, поставлю тебе тройку, но исключительно за старание.

– Из-за тебя все, – буркнула Наташа, когда вернулась за парту.

Дарина промолчала. А что тут скажешь? С самого утра все кувырком идет. Может, потому, что вернулась и в зеркало не посмотрела? Мама говорила, если забыл что-нибудь дома, надо в зеркало посмотреться. «И язык себе показать, – со смехом добавлял папа, – а то пути не будет».

Странные взрослые. Когда дети что-то такое рассказывают – так это выдумки, а сами верят во всякую ерунду.

На перемене она поведала про утреннее происшествие Наташе. Та ахала и делала круглые глаза:

– Ой, я теперь буду бояться ходить в школу. Вдруг собака снова появится.

– Надо бы узнать, чья она, и сказать хозяину, чтобы не отпускал ее бегать по улицам.

Мимо как раз проходили Марат с Яриком и остановились, услышав их разговор.

– Вы правда думаете, что это собака? – Ярик насмешливо прищурился.

– А кто? Волк? – Наташа даже в лице переменилась.

– Где ты видела черных волков? Оборотень.

Bepul matn qismi tugad.