Kitobni o'qish: «Дитя 2»

Пролог

13 сентября 2022 года. Время 00:13

Шипящий мужской голос по радиостанции:

– Штаб вызывает диспетчера, приём!

– Диспетчер слушает… – отвечает приятный женский.

– В «безымянке» усилилась аномальная активность – наша аппаратура засекла, э-мм… зафиксировала в одной из «заброшек» города три тела. Они… кажется… парят в воздухе. Обескровлены. Конечности неестественно вывернуты, приём.

– Ужас… И правда чертовщина какая-то… – дрожа, еле слышно пробубнил женский голос по рации.

– Но это ещё не всё. Их тела не просто парят… – мужчина по ту сторону радиостанции утих, чтобы собраться с мыслями и подобрать правильные слова, после небольшой паузы продолжил строгим железным голосом, – Их превратили в «бабочек», приём.

– ….

– Диспетчер?

– Д-да, я здесь, п-приём.

– Не переживайте, вам ничего не грозит. Вы в безопасности, просто не покидайте своё… убежище, приём.

– Я поняла.

– Активируйте защитный протокол и задействуйте лучших «эс-а» «эл-пэ-у». Как поняли, прием?

– Поняла. Уже выполняю. Ведётся подбор «элпэушников» для задания, готовность семь минут, приём.

– Молодец, диспетчер. Делайте свою работу. И да храни вас… в кого вы там верите? Конец связи.

***

Экран монитора:

Запуск защитного протокола… Подождите…

СОВЕРШЕННО СЕКРЕТНО

Личные дела, подобранных СА для задания.

Личное дело № 128

Специальный агент Михов – командир Л.П.У. 31 год, рост 1,8м, вес 85кг, темноволосый, карие глаза, крепкого телосложения.

Уверен в себе. Способен быстро и чётко принимать решения и выполнять поставленные задачи. Отлично владеет различными видами рукопашного боя. Внимателен и осторожен. Любит огнестрельное оружие и жёсткий кулачный бой. Был женат, ребёнок погиб.

Особые навыки: обладает необычайно острым слухом и чутьём.

Личное дело № 135

Специальный агент Русик – следопыт Л.П.У. 29 лет, рост 1,75м, вес 70кг, русый, серые глаза, спортивного телосложения.

Гиперактивен, псевдосамоуверен, вследствие чего – дерзок и груб (защитная реакция). Зачастую душа компании – в результате переболел десятком венерических заболеваний. Любит огнестрельное, холодное и удушающее оружие. Не женат, детей нет.

Особые навыки: лёгкая бесшумная поступь, необычайно ловок и изворотлив, видит и примечает то, что другие не замечают.

Личное дело № 192

Специальный агент Боварк – штурмовик Л.П.У. 39 лет, рост 1,9м, вес 91кг, бритый налысо, чёрные глаза, крепкого мускулистого телосложения.

Холоднокровен, решителен, спокоен и рассудителен. Предан командиру и своему делу, готов пожертвовать собой без колебаний, когда это потребуется. Любит экспериментальное энергетическое оружие и исторические военные фильмы. Был женат, вдовец. Есть трёхлетний сын.

Особые навыки: чувствует проявление малейших энергетических колебаний – импульсов и волн. Может распознать их природу – естественные или не естественные.

Личное дело № 118

Специальный агент Старков – боец поддержки Л.П.У. 38 лет, рост 1,84м, вес 82кг, шатен, светло-коричневые глаза с такими же светло-коричневыми веснушками, крепкого телосложения.

Старается избегать разговоров. Часто уходит в себя. Любит метательные ножи и лёгкое огнестрельное оружие – пистолеты, пистолеты-пулемёты. Родных нет.

Особые навыки: видит тепловые сигнатуры органических объектов, в том числе сквозь препятствия на небольшом и среднем расстоянии.

Активировать данных СА для устранения угрозы? Введите Y/N

– Yes

Активация успешна. Все необходимые данные переданы специальным агентам. Статус СА вы можете отслеживать на экране, а также создать голосовой чат для передачи информации. Включить voice-чат для передачи информации? Введите Y/N.

– Yes

Voice-чат включён. Приятного пользования!

Статус СА Л.П.У.:

Михов ………. Активен

Русик ………. Активен

Боварк ………. Активен

Старков ………. Активен

Глава 1. Жертвы

Часть 1. Укрытие

13 сентября 2022 года. Время 23:06

Мрачная ночь. Алая луна. Редкий дождь, падающий с чёрного неба, в свете луны становился каплями крови. На тёмной улице, в одном из заброшенных двенадцатиэтажных домов Безымянного города, в небольшой квартире первого этажа, сидели люди. Кто на сумке, кто на кирпичах, а кто на старой и рваной, серой подушке от пуфика, которую нашли в соседней комнате – пуфик стоял у длинной и низкой тумбы, подушка валялась рядом, а внутри него лежал согнутый детский скелет. Будто толкнули его, или её, внутрь. Если б подушка была на месте, то ребёнок не провалился.

Но кто-то намеренно, незаметно её убрал, и ничего не подозревающий ребёнок туда упал. Вряд ли от этого можно умереть, но кроме скелета правды не знает никто…

Ноги торчали наружу, руки были вытянуты, голова приподнята и смотрела вверх. С черепа свисали очень редкие пряди пепельно-серых, длинных волос. Скорее всего, это была девочка, лет тринадцати… Куда она смотрела, или на кого? На убийцу?

Жёлтые языки пламени грустно облизывали обломки, разломанной бездомными, старой деревянной тумбочки.

– Вы видели? Там, в спальной комнате стоит небольшая кровать, а рядом, в сером пуфике, скелет какой-то мелюзги. П-п-пизнец, не нравится мне это место… Нахер мы тут вообще остановились на ночлег? – бездомный по кличке Трепач сильно нервничал, руки дрожали, большие голубые глаза на тощем чумазом лице, бегали от страха по обветшалой комнате.

Свет костра вырывал из черноты рваные пожелтевшие обои с ромбовидным оранжевым рисунком, местами покрытые тёмной махровой плесенью, которые тонули в чёрном коридоре. Иногда порывы ветра били с такой силой, что с облезшего потолка и стен отваливалась штукатурка, глухо падала на пол, поднимая пыль, и Трепач вздрагивал.

– Эй, бродяга… кореш! Трепач, твою налево! – закричал Васька, дёргая его за засаленный рукав когда-то светлой спортивной олимпийки.

– А, что?! – Трепач обвёл двух бездомных рассеянным взглядом и ошалело уставился на Ваську.

– Ты кто такой?

– Как «кто»? Ты чё мля, где витаешь там? Я братан твой. Мы ночлег здесь устроили, нужно ночь переждать. Сейчас на улице слишком опасно. Да и нехер там делать. Все то и дело говорят, что в «безымянке» творится что-то непонятное. И так уже полгорода исчезло. Кто смог – уехал, а кто не смог и не соблюдал правила – подох. Народ сидит по ночам, не высовывается…

Они знали, что городская жизнь начинается только с рассветом – люди открывали запертые на самодельные засовы двери, лениво и осторожно выползали, шли на работу… А по ночам, начиная с девяти вечера, город снова становился мёртвым.

– А улицы и подворотни начинают жить – от наркоманов и беззаконников, до поистине охеревших событий. Помните, тот жуткий вечер? Когда пьяный козёл, избил ногами и руками свою девку… Говорят, у него пена изо рта шла, и воняло серой. После чего её, ещё тёплую, хотел запихнуть в холодильник. Но, с-сука, она туда естественно не поместилась! Так он отрезал ей руку по плечо, порубил на три части: кисть, в локте, ну и кусок с плечом… Положил в большой пакет «Спасибо за покупку», только часть с кистью оставил. Остальное засунул в холодильник – уместилось.

– Васька, ты чё, совсем головой поехал? – Ромка, одетый в тёмные джинсы и зелёную куртку, с чёрной рваной шапкой на голове, смотрел на него боязливо, весь напрягся.

– Это я «поехал»? Он потом ещё начал кисть эту обжаривать. Чтобы жрать вместо снеков – хрустеть пальцами будто чипсами. И пахло так… кожей палёной, а красный лак с длинных ногтей начал плавиться и стекать в сковородку, – Васька как зомбированный говорил сидя на полу, глядя в еле горящий костёр.

– Ты чё, был там? Какие ещё запахи? – Трепач взвинчено вскочил, озираясь по сторонам, потёр лоб и пробубнил еле слышно: – Показалось, что ли…

– Я видел по телевизору. Зашёл в магазин хлеб стыбрить, а там передача про чрезвычайные происшествия шла. Когда всё это видишь… тошнотворный, приторный запах крови, растёкшейся по всему полу, и горелого мяса, трудно не представить. Правда, цензуры ради это замазали, но всё равно было чётко видно.

– Звиздец. Как тебя не вырвало после такого… – дёрганое лицо Трепача, покрытое какими-то язвами, приобрело серо-зелёный оттенок и стало похоже на бурлящую зелёную жижу, которую варят ведьмы в своём котелке, помешивая огромным половником или палкой, и добавляя туда непонятные корешки, части тел людей и животных.

– Так меня вырвало. Прямо на кассе, – ответил Васька. – Благодаря этому я ещё и пузырь с прилавка свистнул, который продавался по акции. Продавец подняла кипиш и полезла куда-то. За тряпкой наверно.

Бездомный вытер грязные руки о синие джинсы и достал из большого внутреннего кармана чёрной куртки пузырёк.

– Так, сядь, отдохни, выпей стопочку. – Васька протянул гранёный стакан, с налитыми сто грамм. – Давай, твоё здоровье, чтоб себе мозги не манал, и нас не пугал, – отхлебнул из прозрачной бутылки «Пшеничную».

– Да уж, что-то тебе не очень, судя по твоей болотной роже, – буркнул Ромка. Его пухлое розоватое лицо и мелкие поросячьи глаза, в прищуре смотрели на Трепача с настороженностью.

– Д-да, мы на ночлежке, всё нормально… Просто я… задумался, – Трепач выпил стопку, зажмурился, занюхал грязным рукавом олимпийки, выдохнул. На сердце отлегло, тревога отступила, но ненадолго. Достал из рюкзака, на котором сидел, упаковку плавленого сыра и хлеб. Отрезал кусок ржавым перочинным ножом, который нашёл в какой-то помойке. Намазал толстый слой. Откусил и начал жевать. Смотрел в разбитое окно. Во мглу, что за ним. Она с жадностью поглощала дым от костра, вытягивая его жизненную силу. Пламя становилось всё тусклее и тусклее. Оно умирало.

Детский смех. Топот маленьких ножек. Хруст разбитого стекла под ногами.

– Твою мать! – нервно дёргаясь, Трепач вскочил, задел локтем Ваську с бутылкой. Выронил надкусанный бутерброд. Тот упал верхней стороной прямо на угли. Забурлил, зашипел. Угольки затрещали.

Он смотрел на ломоть хлеба в языках пламени, и видел, как сыр превращается в чёрную, гнилую, пузырящуюся жижу, а из лопавшихся пузырей лезли белые черви…

От костра запахло сыростью. Среди всех этих шипящих звуков ему послышался немой крик ребёнка. Полный боли и злости, отчаяния и безысходности.

– С-сука мля, ты чё, совсем охренел?! – Васька заорал, вскочил. Из лежавшей на полу бутылки толчками выплёскивалось содержимое, в противоположную от огня сторону, превращая красное кирпичное крошево на полу в чёрно-бурое месиво.

Ромка вздрогнул и хрюкнул. Выронил вилку, которой ел консервный паштет. Она упала в пыль, а он пробубнил что-то со страху.

Трепачу казалось, что коридор превратился в километровую бездонную кишку, которую заполонила тьма. Ближе к спальне, кто-то скрёбся и шуршал. Хотя нет, не казалось. Он точно, точно слышал! И знал – это место их «переварит» с потрохами и грязной одеждой. Не оставит и следа, стоит только шагнуть туда…