Kitobni o'qish: «Царское прошлое чеченцев. Наука и культура»

Светлой памяти дедушки Василия (урожд. с Великоцк, Луганская область) и бабушки Евдокии (урожд. с Сетное, Сумская область)

Книга издана при поддержке “Благотворительного фонда имени Зии Бажаева”

* * *

 
Тебе, Кавказ, суровый царь земли,
Я посвящаю снова стих небрежный.
Как сына ты его благослови
И осени вершиной белоснежной;
От юных лет к тебе мечты мои
Прикованы судьбою неизбежной,
На севере – в стране тебе чужой
Я сердцем твой – всегда и всюду твой.
 

М.Ю. Лермонтов

* * *

 
Во время оное былое!..
В те дни ты знал меня, Кавказ,
В свое святилище глухое
Ты призывал меня не раз.
В тебя влюблен я был безумно.
Меня приветствовал ты шумно
Могучим гласом бурь своих.
Я слышал рев ручьев твоих,
И снеговых обвалов грохот.
И клик орлов, и пенье дев,
И Терека свирепый рев,
И эха дальнозвучный хохот,
И зрел я, слабый твой певец,
Казбека царственный венец.
 

А. С. Пушкин

 

Кавказ

Хотя я судьбой на заре моих дней,
О южные горы, отторгнут от вас,
Чтоб вечно их помнить, там надо быть раз:
Как сладкую песню отчизны моей,
Люблю я Кавказ.
 
 
В младенческих летах я мать потерял.
Но мнилось, что в розовый вечера час
Та степь повторяла мне памятный глас.
За это люблю я вершины тех скал,
Люблю я Кавказ.
 
 
Я счастлив был с вами, ущелия гор,
Пять лет пронеслось: всё тоскую по вас.
Там видел я пару божественных глаз;
И сердце лепечет, воспомня тот взор:
Люблю я Кавказ!..
М.Ю. Лермонтов
 

Глава I
Культура и просвещение в Чечне в XIX веке

Известно, что основой изучения национальной специфики мировосприятия, склада ума и образа мышления выступают объекты материальной и духовной культуры. Происходящий в последние годы активный процесс возрождения этнических культур, усиление национального самосознания и как следствие этого – возрастание интереса многих наук к феномену человека, как к носителю определенной культуры, выдвинул в качестве первостепенной проблему глубокого и всестороннего изучения нравственного опыта народа, его морально-этического потенциала. Данная проблема особенно актуализировалась в условиях, когда силам распада и разобщения противопоставляется устойчивая тенденция к консолидации и сотрудничеству между представителями разных наций, когда возникает закономерный интерес народов к культуре друг друга. Сегодня становится более очевидным, что мир в обществе может быть достигнут и сохранен только через культуру и нравственность, через устройство жизни и взаимоотношений между народами по этическим законам. Представляется, что здесь уместно было бы привести слова В.С. Непомнящего: «Культура вообще такая вещь, которая зовет человека остановиться, не бежать, не спешить, оглядеться, задуматься..

Культуру можно разделить многими способами – по языкам, экономикам, технологиям, религиям, искусствам, политическим и общественным организациям. Культура человека как единое целое есть сложный структурированный организм, в котором все категории формируют друг друга. Все культуры слагаются из множества материальных и нематериальных элементов, содержание которых является результатом сложной адаптации к обширному ряду экологических, общественных и культурных факторов. Безусловно, культура – живой организм, ее границы, ее внутреннее пространство и даже основы эластичны, подвижны, проницаемы. Но уникальное сочетание некоторых ее качеств неизменно, упорно воспроизводится во всех масштабах и на всех уровнях общества, и во все времена².

Большая часть культуры передается от одного поколения к другому посредством сложных систем связи, благодаря которым сложные и бесконечные процессы адаптации позволяют выживать и помогают культурам быстро меняться, когда, например, эти общества сталкиваются с другими цивилизациями. Каждая культура имеет свою индивидуальность и узнаваемый стиль, которые формируют ее политические и юридические институты, а также моральные нормы. Таким образом, человеческие культуры слагаются из человеческого поведения и его результатов; они состоят из сложных и взаимодействующих постоянных величин. Но в то же время, человеческая культура, не являясь статичной, постоянно приспосабливается как к внутренним, так и к внешним факторам³.

Формы развития имперской культуры

Сосуществование различных культур неизбежно приводит к пересмотру многих традиционных точек зрения, на обсуждение которых многие члены сообществ не осмеливались ранее, полагая, что это является самоочевидным. Кроме того, не имелось внешних мотивов, чтобы пересматривать устоявшиеся взгляды на традиционные явления культуры. Встреча и сосуществование народов и культур – это неизменный факт, который можно использовать на благо, но который может быть также и началом новых конфликтов и столкновений⁴. Результат взаимодействия этноса с другими зависит от уровня его культуры. Считается, что чем выше уровень культуры этноса, тем более благоприятные последствия приносят ему соприкосновения с другой культурой. У такой культуры действует обычно селективный механизм, отбирающий только полезное для нее. По данному показателю среди межэтнических культурных контактов можно выделить адаптацию, аккультурацию и ассимиляцию. Этносы, как и все живые организмы, стремятся выжить, несмотря на самые суровые условия существования. Уже, при самом рождении каждый этнос обладает своим уровнем витальности (т. е. выживания). Одни энергичные и наполненные жизненной энергией, в пору своей молодости начинают теснить соседние этносы, другие идут по более мудрому пути приспособления. Этносы физически умирают редко, чаще они видоизменяются до неузнаваемости, становятся реликтами или распадаются на этнографические группы⁵.

Этническая адаптация – это процесс активного приспособления этнических групп к изменившейся природной и социально-культурной среде.

Основным способом этнической адаптации является принятие норм и ценностей новой социально-этнической среды, форм межэтнических взаимодействий и предметной деятельности. Аккультурация – это процесс и результат взаимовлияния этнических культур, заключающийся в восприятии одной из них элементов другой культуры. Причем формы взаимного обмена культурными достижениями бывают очень разнообразны. Этническая аккультурация, возникающая вследствие контактов между культурами и способствующая широкому распространению культурных явлений, нередко ведет к частичной или полной ассимиляции. В свою очередь ассимиляция представляет собой процесс усвоения представителями одного этноса языка, культуры, обычаев и традиций другого народа. В зависимости от того, какими путями и способами осуществляется ассимиляция, различаются естественная и насильственная ассимиляция. Естественная ассимиляция – итог непосредственного контакта этнически разнородных групп, обусловлена потребностями упрочнения их общей социальной, экономической и культурной жизни. Насильственная – представляет собой целенаправленную систему мер органов власти во всех сферах общественной жизни, направленных на искусственное навязывание процессов ассимиляции путем подавления или стеснения языка и культуры этнических меньшинств, давление на их этническое самосознание и т. д. В результате происходит потеря ими своего языка и культурных особенностей, что приводит к смене этнического самосознания⁶.

По определению Ивана Ильина: «Русская культура есть созерцание целого». В основе российской культуры в ходе всего исторического процесса было заложено собирание, а не разделение; восприятие целого, а не манипулирование частностями. По замечанию Владислава Суркова: «Русского, скажем так, в большей степени интересует время, а чертеж будильника – в меньшей». Отсюда вытекает и стремление к политической целостности через централизацию властных функций; идеализация целей политической борьбы. Целостное, философское восприятие мира позволило русской культуре гибко взаимодействовать с культурами других российских народов. Интегрировать, не разрушая, все многообразие их обычаев, сохранять целостность пестрого общего мира. Русскому взгляду присуще эмоциональное, романтическое, идеалистическое мировосприятие. Идеализму свойственно желание обращать в свою веру, приобщать к своей культуре, основываясь на часто весьма наивном, почти детском позыве всех сделать счастливыми, не имея для этого реальных возможностей⁷.

Исторически государства часто составлялись в ущерб интересам народов: в большинстве случаев принцип индивидуальности рассматривался как нечто безразличное для государства. Опыт истории показывает, что самостоятельное культурное развитие народа, вошедшего в состав чужого государства, приостанавливается. А ведь само латинское слово «cultura», означает «возделывание», «воспитание», «образование» и «развитие»⁸. Государство – особая сфера, действующая по своим законам и живущая своими интересами. Ни сущность, ни динамика, ни судьбы государства не совпадают прямо с динамикой культуры народа, между ними обычно возникают трения и конфликты, в которых государство временно может одерживать верх, но, обладая собственным потенциалом, культура большей частью оказывается значительно долговечнее. Недостаток средств и кадров затрудняет ликвидацию неграмотности и освоение достижений науки и техники. К тому же на деятельность правительства постоянно влияют различные классовые, клановые и ситуационные соображения, в силу чего ему большей частью «не до культуры». Тем не менее, сформулированные государственные цели существует как сверх задачи, на которые должны быть направлены усилия официальных органов и те ресурсы, которые удается выкроить из бюджета⁹.

Длительные, устойчивые политические отношения России с народами Кавказа приобрели для обеих сторон глубокое культурно – цивилизационное значение, не зависящее от тех или иных поворотов политической коньюктуры¹⁰. Однако, в ходе взаимопроникновения культур, представители русского и чеченского этносов нередко сталкивались с различными формами национализма и государственного шовинизма, что заставляло народы придерживаться консервативных тенденций и искать защиты своих интересов в древних традициях, отталкивая все новое, привнесенное извне.

Серьезной проблемой в развитии этнических культур является проблема традиций и инноваций, их взаимосвязь и взаимодействие. Традиции и инновации взаимосвязаны между собой и дополняют друг друга. От поколения к поколению передаются такие традиции, как форма поведения, навыки, духовные ценности, идеи, обычаи, обряды, понятия, все то, что образует костяк культуры. Инновации – в проекции – будущие традиции. Если традиция абсолютно необходима для самого поддержания существования общества, то инновация жизненно важна для его развития и совершенствования. Общества взаимодействуют между собой, дополняя и обогащая культуру друг друга, и получая необходимые импульсы для своего дальнейшего развития. Обогащая свою культуру с помощью больших этносов, малые народы знакомят их, в свою очередь, с национальными обычаями и традициями, предоставляя значительную социально – культурную информацию, накопленную и обогащенную веками¹¹. Немецкий философ О.Шпенглер признает возможность заимствования технологий. Но это вовсе не значит, что тем самым он отказывается от своей идеи «замкнутых культур», это также не противоречит его культурному релятивизму, поскольку заимствование понимается не как сущностное, а как формальное. У О. Шпенглера есть понятие «псевдоморфоза», означающее наличие чужеродных культурных «вкраплений», появившихся в результате непосредственных межэтнических (ассимиляционных) контактов; если их много, они могут даже определять «лицо» культуры (на самом деле являющееся «маской», набором ничем не обоснованных стереотипов, ложно и неадекватно характеризующих ее). Культурное единство и многообразие обусловлено по принципу диалектического единства формы и содержания. Многообразие составляет сущность культуры. Единство – ее форму существования¹².

Нарушение традиций, ценностных установок, культурных норм приводит к так называемой реакции социального беспокойства, росту национализма. Это выражается, в частности, в стремлении этнической группы к изоляции от иноэтнической среды и всех ее проявлений, к защите собственных духовно-нравственных ориентаций от внешнего влияния, которое воспринимается как агрессия. Эти процессы напрямую связаны с социальным, политическим и экономическим бытием конкретной этнической системы. Основной побудитель изоляционистских стремлений – неустроенность представителей данной системы в социально-экономическом плане, политическая несостоятельность группы. Подобные явления характерны для различных периодов развития чеченцев¹³.

Рассмотрим подробнее понятие «национализм». Национализм – социальный механизм, процесс и результат осознания национальной культурой себя в целом, доминантная форма национального самосознания. Его можно также определить как субкультуру, выполняющую по отношению к национальной культуре важную функцию самоописания, самопрезентации, самоотношения. Роль, которую национализм играет в культуре, предопределяет его особую пространственно-структурную компоновку: он одновременно находится внутри и вне культуры. Национализм делится на конструктивный (патриотизм) и негативный (шовинизм). Негативный национализм редуцирует культуру к собственному представлению о ней, к тому, что он называет национальным характером. То, что остается после этого от материнской культуры, выдается за образец культурной жизни, по которому он готов кроить и другие культуры.

Национализм пластичен, изменчив, трансформируем. Ему свойственно стремление выдавать себя за национальную культуру и действовать вне и, вместо нее. Но он также способен к конструктивному взаимодействию с другими формами общественного сознания, с другими субкультурами в пределах культуры, к творческому созиданию новых форм национальной жизни, к развитию культуры народа исходя из его глубоких духовных традиций. Чем предопределяется то или иное состояние национального самосознания? Немаловажную роль играет экономика и политика. Проблемная экономика легко трансформирует национализм в шовинизм. Причину, определяющую характер национализма, следует искать в социальной сфере, которая целенаправленно и последовательно формирует способ культурологического мышления у большинства представителей этноса¹⁴.

Разрастание Российского государства, включение в его состав новых подданных влекли за собой кардинальные перемены в жизни присоединенных народов. В подобных исторических ситуациях, когда люди пытаются приспособиться к переменам, в массовом сознании возникает благодатная почва для складывания различных мифологем, спасительных иллюзий как средства адаптации к «жесткой» действительности. Имеет место поиск оснований для культурного противопоставления своего народа – России и русским. Часто происходит приписывание себе положительных характеристик в качестве компенсации за подчиненное положение, как средства повысить свою позицию в символической иерархии народов. Наиболее востребованными в идеологическом отношении здесь становятся этногенетические мифы с их компенсаторской функцией – представлением о том, что нынешним невзгодам предшествовал «золотой век»¹⁵. Но, не смотря на все усилия политической пропаганды, история Чечни в составе России подтверждает, что эти группы людей – меньшинство и доминант – не относятся к числу этнических систем, которые не могут сосуществовать в одном социальном пространстве. Отдельные ценностные установки и стереотипы могут носить конфронтационный характер, но и здесь существуют механизмы, способствующие их погашению¹⁶.

К сожалению, культурно-национальная политика занимала подчиненное положение по сравнению с военно-политическими и социально-экономическими методами царизма. При этом властям пришлось считаться со складывающимися веками традиционными восточноарабскими нормами культуры, которые невозможно было упразднить административными и насильственными методами. Несмотря на мизерные, совершенно недостаточные средства и усилия правительства в области социальной сферы, медицины, все же они много значили для развития северокавказского региона. Коренные народы стали ощущать и необходимость развития светского образования и профессиональной медицинской помощи, основы которой на Северном Кавказе закладывались именно в рассматриваемый период. Однако состояние этих сфер культуры здесь было значительно слабее, чем в закавказских районах, не говоря уже о центральных российских губерниях. Весьма благотворной являлась деятельность представителей передовой российской интеллигенции, внесшей огромный вклад в развитие края. По сравнению с исторической перспективой поглощения, даже единоверными державами (например, Турцией), вхождение горцев Северо-Восточного Кавказа в состав России таким болезненным и тяжелым путем все же создавало возможность для значительно более быстрой адаптации и интеграции местных народов в империю, а через нее и в мировое сообщество с сохранением своих национальных особенностей¹⁷.

Организация поликультурного образования основывается на идее культурного диалога, равноправного партнерства в пределах образовательного пространства культурных ценностей различных этносов. Такой подход методологически восходит к культурологическим идеям ведущих философов XIX–XX веков, в частности к идеям Н. Данилевского, О. Шпенглера, А. Тойнби, П. Сорокина и др. Одним из основоположников идеи многослойности, гетерогенности мировой культуры традиционно называют русского философа Н.Я. Данилевского. Каждая историческая национальность, по мнению философа, имеет свою собственную задачу, которую должна решать, свою идею, свою отдельную сторону жизни. В многообразии культурно-исторических типов Данилевский видел одно из важнейших условий прогрессивного развития человечества. Существование множества цивилизаций является, с его точки зрения, выражением бесконечно богатого творческого гения человечества. Философ подчеркивал преимущество специфического, особенного по сравнению с общим, доказывал идею приоритета в истории национального над общечеловеческим¹⁸. Развитие этноса не в том, что он с необходимостью должен достичь своей «полноценности» посредством обретения «здесь» и «сейчас» государственного «оформления», но в том, что каждый этнос имеет право и обязан сохранять и развивать свою культуру. Именно последнее дает ему качество «первичной субъективности» на уровне этно-исторического развития. Сама государственность есть проявление «цивилизаторской потенции» этноса, его возможности участвовать во всемирно-историческом процессе в качестве самостоятельной силы, организующей окружающее этническое пространство. Однако далеко не всегда внешние атрибуты государственности являются проявлением государственной суверенности¹⁹.

Северокавказская интеллигенция

На Северном Кавказе проживают отличные от других регионов страны социокультурные сообщества, скомбинированные из черт горских, степных, земледельческих и индустриальных этносов и полиэтнических групп христиан, мусульман, буддистов и пр. Здесь постоянные культурные столкновения повышают мобильность населения, обращение к местным традициям или, напротив, многократные заимствования, и создают высокую напряженность в межэтнических «швах». Полидисциплинарные и компаративные подходы, историческая и культурная антропология позволяют исследовать процессы взаимовлияния народов, опыты совместного проживания, хозяйствования, природопользования и т. п.²⁰. Стремление к традиционализму как необходимому условию сохранения этнической культуры во многом детерминирует поведенческие установки представителей всех этнических групп на Северном Кавказе. Это стремление существенным образом влияет на процессы трансформации групповой этнической идентичности, что неизбежно проявляется в этноконтактных ситуациях, складывающихся в ходе повседневной межэтнической коммуникации в различных планах и на разных уровнях общественной жизни, обогащая культурную сферу жизни государства²¹.

Кавказ – это один из живительных родников русской культуры. Немыслима в полном объеме русская культура, какой мы ее знаем, которой восхищается весь мир, если бы Россия и Кавказ не были бы слиты в своем единстве. Дух Кавказа, его интонации навечно вплетены в русскую поэзию, литературу, музыку. Вслед за декабристами на Кавказ пришли А.С. Пушкин, М.Ю. Лермонтов и др. До появления поэмы А.С. Пушкина «Кавказский пленник» Кавказ был для русской литературы «далекой страной», ибо кавказская действительность еще не получила в ней реалистического осмысления. В поэме «Кавказский пленник» Пушкин впервые в русской литературе показал социально-нравственные процессы, происходившие в чеченском обществе. А.С. Пушкин первым отобразил отношения доверия и уважения, начавшие возникать между Кавказом и Россией. Им найдена глубинная суть нравственного мужества горцев, непривычного для русского восприятия того времени²².

Через русский язык и деяния во благо общего российского государства мир открыл для себя имена великих писателей, композиторов, ученых, полководцев, государственных деятелей, рожденных на земле Кавказа²³. Самым первым профессиональным композитором и собирателем чеченского фольклора был Муслим Магомаев. Он родился в 1885 г. в семье кузнеца-оружейника, уроженца с. Старые Атаги. В доме Магомаевых царила творческая атмосфера: ставились домашние спектакли, звучала музыка, любили танцы, художественную литературу. Старший брат Муслима прекрасно играл на гармони и флейте, увлекался фотографией и живописью, руководил ученическим оркестром в своей школе, позднее преподавал европейские и восточные танцы. В Грозненской горской школе Муслим Магомаев овладел игрой на скрипке, участвовал в ученических концертах. В 1900 году Муслим поступил учиться в Закавказскую учительскую семинарию в г. Гори. М. Магомаев – автор таких сочинений, как оперы «Шах Исмаил», «Нэргиз»; около 15 симфонических произведений разного жанра, незаконченного балета «Дели Мухтар» и ряда других сочинений, которые пока не найдены. М. Магомаев на основе записанных им чеченских народных мелодий создает ряд композиций: «Маленькая фантазия», «Попурри из туземных мотивов», «Чеченская пляска», «Песни и танцы Чечни»²⁴.

В XIX веке, когда народы Северного Кавказа вышли из многовековой изоляции, на общероссийские пространства политики, экономики, культуры, выразителем общественного самосознания и общественной мысли стала выступать горская интеллигенция. В надежде на успех своих просветительских инициатив, она апеллировала к основному субъекту российской имперской модернизации – правительству, «просвещенному» либеральному чиновничеству. Светское просвещение выступало у просветителей как главный фактор перестройки северокавказских обществ на новых рациональных началах, гражданском воспитании горских народов, усвоения ими тех требований, которые предъявляет к гражданину государство. Проблема русско – кавказских отношений рассматривалось интеллигенцией сквозь призму просветительской теории общественного договора²⁵.

Северокавказская интеллигенция втор. пол. XIX в., интеллектуально и эмоционально переживающая драму своей неукоренности, интеллигентской маргинальности, стремится обрести национальную государственно-правовую «почву», пытается раскрыть для самой себя и для других подлинный облик своих народов. Однако, встав на путь культурного самоопределения, погружаясь в истоки, интеллигенция сохранила привязанность к русской и европейской правовой культуре. От включения в европейскую государственно-правовую цивилизацию, от усвоения ее достижений находясь в составе Российской империи, зависело существование целых народов, обреченных в противном случае на неразвитость, нищету и различные притеснения со стороны властных структур²⁶.

Северо-Кавказская интеллигенция возникла на скрещении автохтонного и российского обществ; её идейный облик формировался на «перекрёстке» двух культурных потоков: традиционного наследия систем ценностей и идеалов – и идейных воздействий, идущих из России и стран европейского круга²⁷. Интеллигент – это представитель профессии, связанной с умственным трудом, и человек, обладающий умственной порядочностью. Основной принцип интеллигентности – интеллектуальная свобода, свобода как нравственная категория. Не свободен интеллигентный человек только от своей совести и от своей мысли²⁸.

Просветители выражали крепнущее национальное самосознание горских народов. Они рассматривали историю горцев как составную часть общечеловеческой истории, выявляли самобытные духовные факторы исторического развития каждого народа. В обширной статье У. Лаудаева «Чеченское племя» приобщение к российской государственности осмысляется как итог многовекового естественно-исторического процесса развития чеченского общества. Российская государственность способна, по мысли просветителей, обеспечить на Кавказе главные функции государства – вершить правосудие, гарантировать безопасность людей, сохранность их жизни, свободы и собственности. Смотрящая на прошлое и настоящее горских народов сквозь призму европейских ценностей свободы и развития, северокавказская интеллигенция 60-70-х гг. и хозяйственную культуру горцев оценивала в свете европейской идеологии труда и хозяйствования. Тема воспитания новой трудовой этики и совершенствования хозяйственных навыков горцев занимает главное место в творческом наследии просветителей. Подъем экономических сил народа, становление современных хозяйств для просветителей – основа интеграции горцев не только в социальный и хозяйственный организм России, но и в европейскую цивилизацию²⁹.

Первые просветители, – отмечает Р.Х. Хашхожева, – это те, «кто занимался первоначальным накоплением духовного капитала, но только для своего народа. Они, подобно великим географическим открытиям средневековья, открыли мир цивилизации через просвещение для себя и для своих соплеменников. Они, усвоив русский язык и изучив историю и культуру не только своих народов, но, прежде всего своего этноса, совершили интеллектуальное чудо: не только усвоили русский язык и другие европейские языки, но изучили свой язык; первыми поставили вопрос о научном исследовании своей культуры, истории, языка; создали первые учебники и издали обобщающие труды по этим направлениям знаний и этим положили начало научной мысли среди своих народов. Поэтому одной из особенностей их научной деятельности является то, что они обратились к социально-гуманитарным проблемам своего народа. Именно по этим отраслям знаний они проводили свою просветительскую работу среди соотечественников»³⁰.

Необходимость «догонять» более развитые общества Европы, преодолеть отсталость ставили перед горскими народами непреложный императив обновления производства, социальных отношений, мировоззрения широких народных масс. И в то же время нужно было сохранить социальную и культурную преемственность, обрести культурно-историческую самостоятельность. Впитав русскую и европейскую культуры, северокавказская интеллигенция основательно усвоила их, исходя из собственного положения и своих задач. Глубоко национальный облик этой интеллигенции определил то, что она раньше других социальных сил и в наибольшей мере осознала те требования, которые предъявило к горским обществам, еще недавно «стоявшим в стороне от истории», вхождение в «большой мир».

Башир Керимович Далгат был выдающимся просветителем, видным ученым в области этнографии, этнологии, антропологии, фольклора народов Кавказа, известным правоведом и общественным деятелем. Б. Далгат закончил Ставропольскую классическую гимназию в 1889 г., после чего поступил сначала на физико-математический факультет С. – Петербургского университета, где учился весьма успешно, но затем по гуманитарным соображениям перешел на юридический факультет.

Он не только досконально изучает всю имеющуюся кавказоведческую литературу о вайнахах (чеченцах и ингушах), но, не довольствуясь этим, в 1891–1892 гг. предпринимает продолжительную экспедицию в горную Чечню и Ингушетию. Все свои наблюдения и знания о вайнахах Б. Далгат доводил до высокой научной аудитории, делая доклады и читая рефераты. 28 февраля 1894 года им был прочитан реферат на заседании Русского антропологического общества при университете в столице империи на тему: «Происхождение, организация и разложение агнатического рода у чеченцев и ингушей». Этот реферат получил высокую оценку русских маститых ученых. В своем труде о первобытной религии чеченцев, который был представлен студентом-выпускником в Испытательную комиссию на юридическом факультете Петербургского университета в 1895 г. Б. Далгат получил самый высокий бал. За этот труд Далгату присудили диплом высшей категории и ученую степень кандидата прав, что было редким исключением для дипломников. Эта работа только частично была опубликована в 1893 году во Владикавказе, в «Терском сборнике»³¹. Становление культуры, которая не зачеркивала, не обесценивала бы национальную традицию, но умела бы соотноситься с всемирно-историческими запросами, требованиями модернизации, умела бы быть отзывчивой к опыту других народов – выдвинулось в ряд первостепенных задач северокавказской истории в конце XIX столетия³².

Повышенный научный интерес к традиционной культуре, как в зарубежных, так и в отечественных исследованиях, глубоко симптоматичен. Гуманитарная наука в начале третьего тысячелетия нашей эры отходит от одностороннего исследования истории как процесса непрерывного прогрессирующего развития; история человечества может быть адекватно понята только во взаимодействии динамики её непрерывных изменений со статикой её культурных архетипов, например, устного народного творчества, сказаний, пословиц и поговорок³³. Ранее само общественное развитие понималось как однолинейный процесс. Собственно говоря, смысл такого процесса заключался в постепенном приведении всех этносов, народов и созданных на их базе цивилизаций к некоему «общему» знаменателю. За безнадёжно отставшими от «передовых» цивилизаций народами признавалось лишь только почётное право быть соответствующим образом обученными и поглощёнными более развитой цивилизацией, которой они в свою очередь оставляли элементы собственной культуры³⁴.

Сотрудничество с местным населением ради безопасности, отказ от тотального господства титульной нации в целях социальной стабильности были принципами Российского государства. Изучение «титульных» национальных языков, доселе невиданной национально-культурной инфраструктуры, вовлечение «коренных» кадров в систему государственного управления – все это долгое время служило эффективным клапаном для стравливания давления в имперском «плавильном котле»³⁵. Не все шло гладко и не сразу получалось, но в итоге находился оптимальный баланс. Для укрепления господства русского правительства недостаточно стало силы только одного оружия. Официальная позиция была выражена следующим образом: «Горцам надо указывать путь к новой гражданской культурной жизни, их надо терпеливо и с большой осторожностью учить, а не запугивать властью и строгостью, иначе, как показал опыт многих лет, кары вели к совершенно противоположным результатам». Людям всех национальностей в Российской империи было разрешено получать образование (рабов в США категорически запрещалось учить грамоте) и входить в политическую, военную, научную, культурную элиту России. Лояльность трону, профессионализм и знатное происхождение ценились выше, чем этническая или конфессиональная принадлежность. Были разрешены межнациональные браки, а, например, в США в XVII–XIX вв. они были запрещены. В правовом отношении нерусским народам предоставлялись некоторые льготы сравнительно с русскими. Они не закрепощались, не рекрутировались, имели налоговые послабления³⁶.