Kitobni o'qish: «Спасение из ада»

Shrift:

* * *

Пролог

Группа из пяти человек маленькими шажками приблизилась к предполагаемой ловушке. Двое из них с помощью биноклей рассматривали заиндевевшую от мороза траву с расстояния всего в десяток метров, а трое начали интенсивное обсуждение. Впрочем, первые слова относились к категории ругательств:

– А… и… тудыть!.. Как меня уже достали эти хитрожопые неандертальцы!

Мужчина с замашками командира зло сплюнул в сторону. Правда, перед этим внимательно оценил место попадания, а указательный палец так и оставил на спусковом крючке хищно замершего автомата.

– Не только тебя одного, – ответила ему черноглазая женщина с почти сросшимися на переносице бровями. – Только вот давно уже пора признать, что они далеко не дикари. Сам ведь говоришь, что хитрые.

– Ага! Еще и наглые, безрассудные, тупые фанатики! Всех пострелять надо, всех! Я бы на месте этого… – Ни имени он не назвал, ни другого определения, только со злостью еще раз сплюнул: – Тьфу, чтоб его!.. Сразу бы ядерную бомбу кинул.

– Ничего, – отозвался другой мужчина, говоривший по-русски с явным акцентом. – Как бы там ни было, мы еще живы и почти приблизились к нашей цели.

– Вот именно, что почти! – брызгал от недовольства слюной старший в группе. – Холодрыга с ума сводит. А от голода у меня уже кишки свело, скоро вас по очереди жрать начну.

Не прекращая внимательно рассматривать окружающие с двух сторон тропу крутые склоны, черноглазая красотка фыркнула:

– Смотри, Васек, не подавись только. Если сам раньше на корм не пойдешь…

– Меня есть нельзя, – строго возразил ее собеседник.

– Это почему? – Говорящий с акцентом воин не отрывал взгляда от того, что находилось за спиной у остальных членов группы. Там виднелся густой лес, покрытый инеем, а в нем прятались несколько волков, которые вот уже два дня шли по следам людей. – Ты вроде как толще всех.

– Эх, Курт, какие вы, немцы, все-таки тупые. Широкую кость принимаешь за сало. И потом, я вам все-таки командир, можно сказать, отец родной. Без меня вы сразу пропадете. Ну и напоследок. Я вон сколько мухоморов съел, отравитесь.

– Мухоморов? – смешно передразнил немец. – Ты ведь утверждал, что жуешь сыроежки!

– Врал. Хотел вызвать у вас зависть и мобилизовать для лучшего наблюдения за почвой. Вон как вокруг нас ловушки мелькают, – Василий тоже не отводил напряженного взгляда от крутых склонов. – Дана, может, все-таки постараемся пройти поверху?

– Сам ведь понимаешь: и силы потеряем, и часа полтора времени, – отозвалась черноглазая. И обратилась к наблюдателям с биноклями: – Сильва, Петруха! Вы спите или уже заледенели? – Выждав паузу, добавила: – Если заледенели, то мы вас на мясо пустим.

Василий хохотнул:

– Вот это верно! У Сильвы такой окорочок аппетитный!.. – Но тут же благоразумно замолк, потому как названная им женщина опустила бинокль и с надменным видом обернулась к старшему группы. Причем прекрасно зная, что не сама надменность или ярость пугает ее врагов и смущает боевых товарищей. Все лицо у Сильвы было обезображено бугорками и рытвинами, словно после оспы, и несколькими еще больше уродующими шрамами. Сама она от этого нисколько не комплексовала, зато использовала свою внешность в любом случае, порой и без повода.

– Васька, ты на мой окорок не заглядывайся, а то я и живьем загрызть могу. Даже жарить не придется твою кость широкую. Сырым упадешь в желудок за милую душу…

– Ну вот, лишний раз убеждаюсь в своей правоте: нет хищника страшнее в мироздании, чем женщина с гранатой на задании. По сравнению с тобой эти местные неандертальцы добрыми детками кажутся. Рассмотрела что-то?

Женщина протерла глаза и опять приставила к ним бинокль. И перешла к комментариям:

– Ночью бы мы здесь не прошли, очень тонко все подготовили. Заметила сразу три спусковые системы, может быть и четвертая… Но так и не поняла, что именно и откуда на нас должно покатиться. Растяжки проложены вон к тем странно изогнутым осинам на склоне справа, рассмотреть лучше не могу, но, скорее всего, это они должны разогнуться и свалить на нас то ли камнепад, то ли еще какую напасть.

– М-да, – взгрустнул Василий. – Неужели придется обходить? Чего молчишь, Петруха?

Самый молодой парень в группе, двадцати четырех лет от роду, довольно фыркнул:

– Семафор нашел! Спуск стоит чуть выше по тропе и контактирует вон с той сосной на самой верхушке склона слева. Если бечева ослабнет, то там упадет вон та боковая одинокая ветка. Такой сигнал будет виден за десяток километров.

– «Заякорить» на другом месте сможешь? С учетом, что не знаем о сути самой ловушки.

– Запросто! Пусть только Сильва мне под ноги смотрит да наводку на те три «спуска» даст. А вы от греха подальше к лесу вернитесь. Двигаю?

– Давай! – благословил старший группы. – Сильва, присмотри.

Трое стали оттягиваться назад, не снижая бдительности наблюдения за окрестностями, тогда как парень по только ему и Сильве понятной траектории проскочил метров на двадцать по тропе вперед, перерезал тоненькую, почти невидимую бечевку и, не снижая натяжения, чуть сдвинул конец по левому склону. Там уложил бечевку в промоину и намотал на вбитый между камнями колышек. Сигнальная ветка на верхушке сосны при этом даже не шелохнулась. Петр уже вернулся почти на свое прежнее место, когда Сильва подняла общую тревогу:

– Сверху кто-то спускается! Не скрывается. Да и вообще прет, как кабан. Мы отходим! Прикройте!

Но только они с парнем бросились бежать вниз по тропе, как выше установленной ловушки из-за поворота появилась огромная туша местного хозяина. И совсем не кабана, а хищника во много раз опаснее. Почти черный медведище наверняка уже издалека почувствовал запах человека, поэтому спешил к добыче, ничего не разбирая и не рассматривая на своем пути. Заметив поспешно удирающую пару людей, он только взревел от азарта и ускорил движение. Видно, тоже давненько мечтал подкрепиться свежатиной.

Василий вздохнул, поднимая автомат и ловя на мушку приближающегося хищника. Стрелять не хотелось, слишком уж далеко разнесется звук выстрела, но делать было нечего. Не бегать же по лесу от оголодавшего медведя. Разве что ловушка зверя остановит.

Остановила. Даже больше чем остановила. Оказывается, осины где-то там чуть выше по склону сдернули своими стволами огромное бревно с торчащими на метр сучьями. Эдакий таран, ощетинившийся оглоблями. Оставалось только поражаться мастерству тех, кто строил западню: бревно взлетело со склона, по инерции устремилось вниз, затем из-за натяжек изменило направление полета и шумящим смерчем пронеслось над тропой. Создалось впечатление, что полет бревна сотни раз отрепетировали и подогнали его отростки с точностью до пяти сантиметров. Именно столько оставалось свободного пространства до земли и до склонов. Проходи вверх отряд хоть из двадцати человек, всех бы размазало, поломало, разорвало и покалечило.

А так досталось лишь одному медведю. Удар комлем сзади получился такой силы, что местный хозяин охотничьих угодий взлетел в воздух и, пролетев по нисходящей дуге метров тридцать, грохнулся бездыханной тушей чуть ли не на головы убегающей парочки воинов. Само бревно в возвратном движении зарылось в правый склон остатками веток да так сразу и замерло.

Когда Курт, Василий и Дана, внимательно осматриваясь по сторонам, вернулись к началу тропы, там уже вовсю царило хищное пиршество. Словно заправский мясник, Сильва разрезала брюшину изломанного медведя в нужном месте, Петр растянул шкуру в стороны, и на свет появилась огромная, жутко окровавленная печень. Разделенная ножом примерно на пять равных частей, она тут же пошла в пищу. Первая часть досталась главному мяснику. Понаблюдав за коллегой короткое время, в свой кусок печени впился зубами и самый молодой в группе. Остальные продолжили прикрывать обедающих товарищей, сглатывая слюнки и давясь от омерзения. Разве что Дана выдала короткое мечтательное восклицание:

– Прожарить бы!

– Щас! – осадила ее подруга, с еще более страшным от капель крови лицом. – Тогда уж точно эти местные уроды на дымок подтянутся.

Содрогнувшись от ее вида, Курт отвел взгляд в сторону и промямлил:

– «Язык» говорил, что чуть выше полно пещер. Да и про каких-то отшельников вокруг тракта твердил. Может, хоть там костерок организуем да пожарим? А то что-то наш хозяин давненько не появляется…

Кажется, упоминание об отсутствующем «хозяине» не на шутку обозлило его товарищей по группе.

– Чтоб он сам такую сырую мерзость до конца жизни своей жрал! – прорычал Петр.

Тогда как Сильва высказалась с еще большей ненавистью:

– Лучше бы я сейчас его печень сожрала! – и с остервенением продолжила терзать зубами свою порцию. – Ух!..

– А ведь обещал, дятел, нам хлеба свежего подбросить, – напомнил Курт.

– Если он в ближайшие сутки не появится, я за себя не ручаюсь, – нахмурился Василий. – Издохну, но его голыми руками задушу. Сколько он еще над нами издеваться будет?

Черноглазая Дана тоже высказалась о наболевшем:

– Теперь я прекрасно понимаю некоторых распутниц, которые перед смертью старались заразить СПИДом всех своих врагов и обидчиков.

– А у тебя что?.. – не смог сдержать страх Петруха. – И в самом деле?..

Он даже жевать перестал, и причина подобного испуга для остальных товарищей по группе была понятна: парень порой бывал с красавицей в близких отношениях. «Для разрядки…» – как они оба говаривали.

– Да пошел ты! – вызверилась на него красотка. – Это я так образно говорю.

Петр облегченно вздохнул и снова впился зубами в окровавленный кусок печени. Вместо него заговорил немец.

– А‑а‑а… ну тогда да, такую проститутку под него подложить и я был бы не против, – закивал он головой. – Только вот мне сдается, наш хозяин – человек слишком уж правильный и обязательный. Раз он ни вчера, ни сегодня не появился, значит, обстоятельства не позволили. И нам больше ничего не остается делать, как смиренно ждать его появления.

– Да? – Василий поддел на нож кусочек печени, рассматривая его с большим сомнением и неохотой. – Так нам что теперь, все равно рваться к цели и выполнять поставленное задание?

– Только так! Да ты и сам знаешь, что другого выхода у нас нет.

– Выход есть всегда, – возразил старший группы. – Знать бы только, как он выглядит…

Затем еще раз вздохнул и отправил в рот первый кусочек парящего на морозе «деликатеса».

Глава 1
На грани смерти

Королевство Ягонов напряглось от сумрачного тягостного ожидания. Весть о тяжелейшем состоянии шафика разлетелась по всему королевству со скоростью пронзающих пространство радиоволн, благо связь уже прочно вошла в жизнь уникального государства. Так что здоровьем и самочувствием Дина интересовались не только столичная знать, придворный люд или самые приближенные к Бонзаю Пятому люди, его судьбой обеспокоились и замерли в горестном ожидании практически все подданные королевства. Простой люд прекрасно понимал, кому он в первую очередь обязан своей свободой, безбедной жизнью и стремительным процветанием. Страшное ранение легендарного шафика взволновало всех без исключения.

Поэтому вполне естественно, что после короткой паузы от полученного информационного шока к королевскому дворцу понеслась обратная волна вопросов, сопереживания, соболезнования и, конечно же, возмущения. Как же так, мол, почему не усмотрели? Как допустили? Где остальные шафики находились?

Пришлось молодому самодержцу по этому поводу даже выступить перед собравшейся на площади толпой, выкрикивая со своего балкона, что главная опасность миновала и врачи всеми силами стараются привести пострадавшего Дина в сознание. Как только появятся новые сведения, они будут преданы огласке. Потом сурово наказал народу не беспокоиться, не создавать смуты и разойтись по своим рабочим местам.

Сам же он попытался провести хоть какое-то начальное расследование случившегося. Для этого прихватил обоих придворных шафиков, спустился с ними в подвал Башни, и, под смешок зеленого дыма, несущегося из четырех проходов, они вместе обследовали каждый квадратный сантиметр пола. Первым, что они нашли, оказался мобильный телефон, отлетевший при падении к самой стене. Что это за прибор и как он действует, король знал отлично, тогда как два остальных обитателя мира с мнимым Средневековьем знали лишь в общих чертах. Потому как сами пользовались несколько иной связью: радиотелефонами.

Ориентируясь по пятнам крови на камнях, Флавия Несравненная начала рассуждать:

– Дин выпал именно вот так и держал свое устройство в левой руке. Поэтому оно и отлетело так далеко в сторону. Но раз оно выключено, то, скорее всего, он только собирался с кем-то поговорить.

– Не обязательно, – возразил король, тысячи раз наблюдавший в иных мирах, как Дмитрий Светозаров разговаривает по телефону. – Как только заканчивается разговор, мой друг сразу непроизвольно нажимал вот эту кнопку отбоя. Как он говорил, чтобы его случайно потом не подслушали.

Аристарх Великий, другой придворный шафик, осторожно принял аппарат из рук своей коллеги с вопросом:

– То есть подслушать его не могут, а вот найти по выключенному телефону могут?

– Не знаю. А к чему это ты?

– Ну, вдруг по следам нашего Дина уже спешат преследователи из его мира? Мы ведь ничего не знаем, как там у них и кто они. Пусть он всегда и везде чувствовал себя в безопасности, утверждал, что только он может путешествовать между мирами, но ведь его достали! Да еще при этом чуть не убили. Значит, что-то сильно поменялось… А может, и еще такой же Торговец появился.

– Если бы знать, где он был точно! – высказалась Флавия.

– В своем он мире был. – Теперь уже телефон перекочевал в руку Бонзая. И он говорил с полной уверенностью: – Там как раз такие вот используют, да и мне он говорил о завершении дел на Земле и о скором визите сюда с огромным сюрпризом. Так что сюрприз и в самом деле получился…

– Ваше величество, а вы знаете, как им пользоваться? – Аристарх прижимался к королю вплотную, пытаясь разглядеть надписи и символы на экране. – Или эта штука в нашем мире не действует?

– Ну, светиться будет, не без того… – Король потыкал кнопки, высвечивая разноцветный экран полностью. – Вот, видишь? Только связи между мирами не бывает. Вроде… Дин говорил, что попытается наладить, но раньше точно не было.

– А попробовать можете? – не унимался придворный шафик. – В том смысле, чтобы узнать, зачем он телефон в руке держал? Ему звонили или он звонил?

– Чего тут пробовать! Тут все и так видно. Гляди – это меню. Смотрим звонки. Кому звонил он. Время последнего. Теперь – кто звонил ему. О! Самое позднее время. Так, кто такая Шура?

– Это вам лучше знать, – с некоторой ехидцей и ревностью съязвила Флавия. – Это ведь вы с другом по другим мирам на мальчишники рветесь.

– Когда это было! – строго прикрикнул на нее молодой король. – И не вздумай о таких вещах в присутствии ее величества ляпнуть! – Потом опять уставился на экран: – Батарея почти полная, а вот здесь должна быть лесенка кобертуры…

– Что это такое?

– Это? – Бонзай наморщил лоб, припоминая. – Ну, это уровень приема. Или, иначе говоря, наличие вокруг радиоволн, которые несутся с больших башен или спутников. Наши радиотелефоны только на прямой линии действуют, а этот – только вокруг тех башен. Вот тут и показано, в какой степени можно связаться с другими… как их… А, абонентами!

Так и не глядя на гордого своей памятью самодержца, придворный шафик продолжал выпытывать:

– Но что значит одна черточка на этой самой лесенке кобертуры?

– Хм? Что нет связи… Ну, или она на самом минимуме.

– Так попробуйте позвонить. А вдруг?..

– И что это нам даст?

– Может, он как раз с кем-то общался, когда его атаковали, и этот кто-то в курсе, что там да как.

– Только этого не хватало! – возмутилась Флавия Несравненная. – Враги наверняка думают, что убили Дина, а мы тут по собственной глупости сигнал какой-то подадим. Вот тогда уж точно убийцы постараются к нам вломиться. Это раз! А во-вторых, мне кажется, наш коллега и сам захочет после выздоровления неожиданно нагрянуть на ту Землю с определенными планами. И лучше, если там его не будет ждать засада.

– Логично, – согласился Бонзай. – Тем более что и так связаться не получится. Хотя… – Он вначале поднял руку с телефоном вверх, потом присел: – О! Вторая черточка появилась! – Потом еще покружил по всему залу, и в самом центре, прямо на камнях пола, на экране появилась и третья черточка. – Однако! Если эта штуковина при ударе не повредилась, то получается, с этого места можно связаться с Землей. Ну, или где там наш главный шафик пострадал. Но в этом деле он сам пусть и разбирается, когда на ноги встанет. Что? И еще есть?

Еще во время манипуляций с телефоном шафики отыскали два странных зуба. Даже не зуба, а, скорее всего, клыка какого-то среднего хищника. А теперь вот Флавия протягивала королю еще один. После более тщательного осмотра каменных плит пола отыскали еще два. Один из них был сильно попорчен сапогами топтавшихся здесь гвардейцев, а вот четыре находились в идеальном состоянии. Если, конечно, можно так сказать о зубах, которые только совсем недавно кто-то грубо вырвал с корнем. Отчетливо виднелась засохшая сукровица на шейках оснований.

– Похожи на собачьи, – высказался самый опытный по годам Аристарх. – Особенно если сложить их вот так, рядом.

– Нисколько, – возразила Флавия, лучше всех разбиравшаяся в строении животных здешнего мира. – Скорее это клыки шакала, хоть и крупного. Вон как изогнуты.

– Намекаешь, что Дина там шакалами травили?

На вопрос Бонзая женщина лишь пожала плечами, и он попытался ответить на него сам:

– Кое-что не сходится… В момент прохода через стык тело Торговца тянет за собой все, что на нем закреплено и движется одновременно. Уж я-то насмотрелся, можете мне верить. Хотя не совсем понял про какие-то там совмещающиеся поля. Но один раз произошел очень интересный случай.

Нам пришлось спешно уходить с одного места, а край моего сюртука оказался зажат дверью. И самое странное, что при рывке оторвался не подол или кусок ткани, а именно два куска древесины из полотна двери и рамы. И когда мы добрались на место, эти оба куска уже порядочно обгорели, словно обуглились от большого жара. Пришлось их спешно стряхивать с ткани сюртука. Так вот, Дин объяснял, что в межмирском пространстве в подобном случае обгорит, а то и истлеет любая случайная деталь или предмет, который мы при переходе захватим с собой.

– Довольно расплывчатое объяснение, – признался Аристарх. – Трудно уловить самое главное.

– Я сам сомневаюсь в своих рассуждениях. Но если бы моего друга покусали шакалы в мире Земли, то кровь на клыках спеклась бы до черноты, да и сами бы они пожелтели. А тут смотрите, свежие.

– Мало ли как они могли в одежде застрять, – не соглашался шафик. – Да хоть он сам их во второй руке держал. Ведь укусов на теле не обнаружили. Правда, одежду не так тщательно осматривали, но прокушенной ткани тоже не заметили. Так что пока раненый не придет в сознание, мы все равно ничего не поймем и ничего толкового не предпримем.

– Да, похоже… – Король окинул последним взглядом все четыре створа тоннелей, уводящих в хохочущий дым, и выдохнул: – Ладно, поспешим во дворец.

Уже поднимаясь по лестнице, Флавия невинным тоном поинтересовалась:

– А с какой стати парочка таких отважных воинов сбегала с такой скоростью, что утянула за собой огрызок двери? Или это была дверца платяного шкафа?

Монарх Ягонов с присущим ему величием проигнорировал вопрос, тогда как Аристарх Великий шикнул на свою коллегу:

– Не приставай к его величеству!

– Увы! Его величество теперь примерный семьянин, – томно вздохнула женщина. – А вот Дмитрий все-таки холостяк, и я, его старая верная почитательница, имею право о нем беспокоиться. Может, его и сейчас какой-нибудь ревнивый муж застал в будуаре собственной супруги? Вот взбешенный ревнивец и начал стрелять, бросать ножи и травить шакалами.

Все прекрасно знали, что Торговец и Флавия Несравненная были в интимной близости еще в империи Юга, на каторге слантерса. Умеющая колдовством прихорашивать свое тело женщина выглядела в последнее время максимум на двадцать пять; понятно, что главный шафик мог и забыть о ее сорокадевятилетнем возрасте. Поэтому за последние два года парочка не раз была замечена как в Башне, так и в подаренном Флавии поместье. Так что некоторая ревность, проскакивающая в словах красавицы, всеми воспринималась с пониманием. Хоть коллеги скорее дружили, чем были любовниками, однако интимную связь между ними тоже следовало учитывать.

Поэтому король ответил лишь тогда, когда они уже проходили по подземному тоннелю, связывающему Башню Шафика с дворцом монарха Ягонов:

– Да нет, в рискованные места ни он, ни я никогда не забирались. Зачем? Если вполне хватает прекрасных женщин, полностью свободных от супружеских уз?

– Ну, как говорится, запретный плод сладок вдвойне, – настаивала придворная шафик. – Да еще под воздействием далийского вина…

– Еще раз нет! Тем более, что совсем недавно Дин мне ясно заявил: все, мол, отгулял живчик. Пора и семью заводить. Я как раз и думал, что сюрпризом станет какая-то симпатяшка, а оно вон как получается…

Все трое надолго замолкли, каждый по-своему переваривая мысль про возможные кровавые разборки на почве ревности. Пусть даже женщина и незамужняя, а вдруг у нее такой ухажер нервный – любого конкурента голыми руками готов порвать на кусочки. И рвут ведь, режут, душат, причем не только особи мужского рода. И женщины не отстают в творимых крайностях. Тем более что буйная фантазия у прекрасной половины человечества порой переходит все разумные пределы.

Уже на входе в дворцовый госпиталь Флавия и припомнила один такой случай, произошедший полгода назад в одном из дальних пригородов Вельги. Тогда там со всем поместьем сгорел женатый знатный дворянин со своей матерью и находившейся с кратким визитом гостьей. Поговаривали, что гостья в интимных отношениях с хозяином. Молодую вдову погибшего вначале никто и не заподозрил в причастности к пожару. Потому что она в то время вроде была в столице, в городском доме. Хотя умышленный поджог признали сразу. И лишь благодаря случайному свидетелю, который на объездной дороге опознал в бешено скачущей всаднице истинную поджигательницу, дознавателям удалось раскрыть преступление. Нравы в королевстве царили, в общем-то, фривольные, и наличие любовницы, тем более у очень знатного и богатого дворянина, считалось вполне обычным явлением. Даже со стороны жен считалось плохим тоном об этом судачить. А тут вот такой скандал. Теперь молодая вдова сидела в мрачной темнице и с завидной настойчивостью пыталась покончить жизнь самоубийством.

Когда Флавия все это припомнила, то не сдержала соболезнующего вздоха:

– Хорошо хоть нашего Дина сжечь не пытались.

– Нет, огонь ему не страшен. – Король первым приблизился к кровати больного: – Как он?

Дежурный врач, сидящий у изголовья раненого, поспешно вскочил на ноги:

– Без изменений, ваше величество. В сознание не приходил, не шевелился, температура повышенная, но не критическая. Пульс слабый. Дышит медленно, но зато равномерно. Нагноения ран не наблюдается.

Бонзай с надеждой обратился к придворным шафикам:

– Может, еще раз попробуете?

– Конечно.

Аристарх отработанным движением уселся рядом с кроватью и протянул ладони над грудью Дина. Тогда как Флавия встала за спиной своего коллеги, стараясь тоже добавить частицу своей магической силы. Некоторое время пальцы колдующего подрагивали над мерно вздымающимися при дыхании бинтами, но потом шафик убрал руки и мотнул головой:

– Увы! Ничего больше влить не можем. Его организм переполнен собственной силой, будем надеяться на неосознанное излечение.

Еще в самые первые часы после операции Аристарх Великий и Флавия Несравненная смогли слегка зарядить собственной энергией тело раненого, что в обычном случае весьма сказывалось на сроках выздоровления. Но потом, дойдя до какого-то предела, внутренняя сущность Дмитрия Светозарова перестала воспринимать помощь извне, отталкивая ее от себя, как отталкивает воду насыщенная влагой губка. На общем консилиуме пришли к выводу, что теперь вся надежда лишь на внутренние резервы израненного организма. Или вдруг случится еще одно чудо: раненый придет в сознание. Тогда, с имеющимися у него магическими умениями, Дмитрий вполне целенаправленно распределит спасительную энергию по надлежащим органам и частям тела.

В тот момент добавить ему силенок со стороны будет и проще, и эффективнее. А за последние сутки помощь не могла преодолеть странный, можно сказать, парадоксальный барьер. Получившие за многие годы богатейшую врачебную практику на страшной каторге со слантерсом шафики с таким случаем столкнулись впервые. И хоть продолжали делать попытки, но теперь на свои личные силы не рассчитывали.

С некоторой грустью все находящиеся в палате обсуждали новые варианты лечения, когда явился один из личных секретарей Бонзая Пятого:

– Ваше величество, постройка Дитогла завершена. Только что молодые шафики провели первые испытания. Приглашают и вас пройтись под аркой и сделать итоговый осмотр.

– Ах да, совсем забыли! – Король голосом, полным оптимизма, обратился к другу, лежащему без сознания: – Ты тут долго не залеживайся, выздоравливай поскорей! А мы пока идем принимать твое детище.

Действительно, новое строение конструировалось, возводилось и усовершенствовалось по ходу создания под личным руководством и опекой Дмитрия Светозарова.

Началось все с того, что ему смертельно надоело каждый раз мотаться с очередным кандидатом в шафики на далекий Южный континент. Потому что природные данные большинства будущих магов приходилось проверять под знаменитой на весь мир аркой курантов, расположенных на входе в столицу империи. Тех самых курантов, которые звуком по наковальне определяли прохождение под ними людей с магическим даром. То есть явных шафиков или с достойным потенциалом для развития.

Уже после пятидесятого человека Дин рассердился и возопил:

– Неужели мы у себя не можем соорудить нечто подобное?

Не так просто оказалось воплотить желаемое в жизнь. Вначале три месяца все шафики Юга искали банальную «техническую документацию». Уже и надежду потеряли и даже собрались каким-то образом разбирать существующие куранты, как надлежащая рукопись была отыскана и после долгих спекулятивных торгов передана в руки Торговца. Понятно, что больше всех торговался император Илларион Третий, который до сих пор чувствовал себя страшно обворованным после навязанных ему договоров о поставке акстрыга, уникальных наркотических и лечебных корешков, в королевство Ягонов. Двадцать пять процентов безвозмездно уходило воздушным мостом на благо развития Севера. Да еще и двадцать процентов слантерса. Вот император и старался потребовать плату за товар хотя бы частично.

И вроде как выиграл, хотя и не подозревал, что уже проиграл. Потому что Бонзай Пятый со скрипом согласился оплачивать золотом слантерс, поставленный свыше определенного тоннажа, не раскрывая тайны о строящемся на северном материке заводе по производству искусственной резины. Скоро можно будет отказаться от дорогого, все равно не удовлетворяющего резко возросшие потребности сырья, перейдя на собственное. А небольшой части уникального, непревзойденного по чистоте слантерса вполне хватит для нужд лабораторий и прочих особо тонких производств.

Вот таким образом древняя книга попала в королевство Ягонов. Сразу выяснилось и название магического строения: Дитогл. Внутренний диаметр – от пяти до двадцати пяти метров. А затем пошли основные сложности. Оказалось, что подобный магический определитель работает лишь при обильном наличии сложно собираемой из пространства магической энергии. Конкретно: сквозь внутренний створ кольца должно ежесуточно проходить не менее нескольких тысяч человек. Установить его где-нибудь в подвале или закрытом поместье не удастся. Только в людном месте, как и было сделано в столице Южного континента.

К сожалению, к тому времени все самые удобные места, а именно ворота в крепостных стенах, были застроены так основательно, что установить магическое кольцо было бы слишком накладно. Вот тогда Торговец и предложил сделать Дитогл внешне чисто декоративным украшением Вельги. Убивая одним выстрелом, так сказать, сразу несколько зайцев. Максимальный размер, максимальное удобство, максимальная зарядка от толп народа и максимальная польза, как от шикарной достопримечательности столицы. Его величество немного подумал, посоветовался с главным архитектором столицы Гаем Цыбало – и стройка началась.

Установили магическое строение на дороге, ведущей из городского общественного парка на центральную площадь перед королевским дворцом. Это был самый оживленный маршрут для гостей, туристов и местных жителей во время прогулок. А чтобы не было кривотолков, назвали сооружение «Кольцом счастья», украсили несколькими фонтанами и уникальными, завезенными из других миров цветами. Да еще и слух распустили, что кто проходит через створ, становится удачливым. Так что еще за две недели до официального открытия народ сновал в створе Дитогла непрерывным потоком. Все только и ждали снятия строительных лесов, торжественной церемонии открытия и окончательного запуска фонтанов.

С технической же стороны кольцо оборудовали кучей всевозможных устройств из иных миров. Вместо того чтобы издавать гул наковальни, они передавали в близстоящее здание все данные о любом кандидате в шафики, как и о самих шафиках, прекрасно различая их. Добавочно это здание было оснащено новейшими средствами связи, которая соединяла его напрямую со службой безопасности королевского дворца. И уже сидящие там дежурные были вправе решать любое возникающее недоразумение. А заодно и управлять установленными вокруг Дитогла и центра города техническими средствами. Многочисленные видеокамеры выделяли совершенно автоматически и вели в любой толпе любого магически одаренного человека. Слежение фиксировалось новейшими вычислительными машинами, передавалось как эстафета в ближайшие улицы и переулки, даже при быстром беге кандидата. А уж того потом встречали, где надо, нужные люди – и могли действовать по обстановке.

С раннего утра группа молодых шафиков уже провела первые испытания на себе и теперь ждала как короля, так и его придворных магов. Предстояло окончательное испытание Дитогла перед его торжественным открытием через пару дней. Скорее всего, из-за ранения Дина придется перенести давно ожидаемый праздник, который народу преподносился как некое открытие произведения искусства. Но сейчас важно было удостовериться в исправной работе магического устройства, а уж салют в его честь можно и отложить.