Kitobni o'qish: «Начало всех Начал»

ПРОЧЕСТЬ ОБЯЗАТЕЛЬНО!!!

Понимаю, сам такой, предисловия обычно пропускаем. Вообще-то не зря: автор обычно в чем-то оправдывается и вдобавок старается заранее объяснить тупому читателю, как понимать написанное. А если пишет не автор, то какой-нибудь умничающий дурак в предисловии к детективу обязательно расскажет, кто убийца, кто украл и чем закончится книга, да и любое произведение ухитрится сделать невозможным для чтения.

Здесь же пишу я, Никитин, и кто не прочтет, начнет задавать много лишних вопросов и будет выглядеть откровенным дураком. Так что, советую, прочтите прямо щас.

Очень у многих возникнет вопрос: а почему автор взял какого-то жидовского бога и вокруг него закрутил все создание мира? Все-таки житель России, да еще не какой-нибудь там, а великой и славной, идущей от победы к победе, должен, даже непременно обязан, использовать только славянскую мифологию. А еще лучше – великорусскую.

С удовольствием бы это сделал, но дайте хоть один шанс, как говорил Творец из старого анекдота. Да вот беда: нет даже основы. Есть разрозненные обломки, даже не обломки, а имена, уцелевшие после прихода христианства, что бережно собрало их и записало, иначе бы все сгинуло. Задумай взять даже не великорусскую, а вообще славянскую мифологию, так легче, и то пришлось бы придумывать все заново. Можно, конечно, привычно обвинить сволочное христианство, что стерло с лица земли наше язычество, богатое и красочное, и пытаться восстановить по фрагментикам, но, увы, восстанавливать нечего. «Нетерпимое и злобное к другим верованиям» христианство еще раньше пришло в ту же Грецию, но что-то не стерло эллинские мифы. Такую махину оказалось не в силах даже поцарапать.

Да и буддизм, индуизм или синтоизм выстояли. Было чему выстоять, хотя христианские миссионеры из кожи вон лезли, лбы расшибали об их твердыни. А вот российские мифы рассыпались при первом же прикосновении. Да не просто христианства, а самой, скажем так это политкорректно, спокойной и миролюбивой его веточки – православия.

Ну, ладно, славянство оставим, но мы ж европейцы, почему не взять прекрасную и мрачную мифологию викингов, из которой родился сумрачный германский эпос? Она к нам все-таки ближе, чем семитская!

Для меня лично в скандинавском эпосе есть два огромных минуса. Если сложить их вместе, получается огромный надгробный крест, что закрывает для меня эту мифологию Севера. Первый: интеллектуальный уровень скандинавских богов гораздо ниже, чем у наших пьяненьких дворников, а уровень шуток ниже, чем даже у нашего телевидения. Вспомним, как Локи рассмешил до слез богов, в том числе и женщин, привязав к своим гениталиям бороду козла, а второе… это баранья покорность судьбе. И мудрейший Один, так его называют, и сверхмогучий Тор, и хитроумный Локи, и прекрасная Фрейя, и все остальные с точностью до минуты и до полушага знают, как они погибнут… и даже не пытаются изменить события! Фатум. Судьба. Рок. Мол, ничего не изменишь, я ударю вот так, он меня вот так, я парирую вот таким приемом, но он проведет внезапный удар снизу, который я обязан пропустить, хоть и знаю о нем заранее, после чего, смертельно раненный, отойду на три шага и склею ласты…

Да что это я про два минуса, это семечки, а вот действительно серьезное! Давайте взглянем, как Начало Начал выглядит «по-скандинавски». Любая мифология, как уже знаете, начинается с Начала Начал, то есть акта творения мира.

«По-скандинавски» в начале был великан Иоредьмир, первое живое существо. Потом появилась корова Аудхуибла. Из ее вымени хлынули четыре молочных потока, которыми поила Иоредьмира. Тот так напился, что его прошиб пот, а от пота под одной рукой в волосатых и вонючих подмышках родился сын, под другой – волосатая и вонючая дочь.

Корова облизала пот, из-под языка выскочил детеныш Бури, который тут же сам от себя родил сына Бьора. Сынок не стал рожать сам от себя, а революционно взял женщину, от которой и родил трех сыновей: Водана, Хьонира и Локи. Они убили великана, из его ран хлынули кровавые реки, в которых сгинули все рожденные им великаны. Победители сбросили труп великана в бездну, образовав таким образом мир: из мяса получилась земля, из крови – море и реки, из костей – горы, из зубов – камни, из волос – деревья и кусты, из черепа – небесный свод, из мозгов – облака, из бровей – вал против бушующих вод моря…

Человека же вытесали из дерева. Фиг его знает, зачем. Просто так, взяли и вытесали.

Конечно, скандинавские саги очень популярны в простом и даже очень простом народе, в смысле – народах. Взгляните на чаты и форумы: каждый третий придурок – Локи, Loky или Loki. Там же полно всяких одинов, бальдров, торов, зигфридов и нибелунгов. Эти примитивные боги и герои просты и понятны подростку, а человечество, увы, в массе своей все еще подросток и хохочет над шуточками с телеэкрана!

Но мы-то, кто уже повзрослел, понимаем, что драчливое детство когда-то кончается, а вместе с ним уходят и драчливые герои. Нас, повзрослевших, мало, но понятно же, что будет все больше и больше. Повзрослевших вне зависимости от возраста: человечество взрослеет, увы или ура, кому как, но взрослеет.

Ладно, оставим скандинаво-германцев, но почему, в конце концов, не прекрасные и светлые эллинские мифы? К тому же эллины тоже европейцы, а не какие-то там индусы или китайцы с их непонятностями.

Вот здесь вроде бы позиция автора странновата, все-таки вон какие прекрасные мраморные статуи Аполлона, Посейдона, Зевса, Афродиты… Величественные, благородные, пластичные, в красивых позах… Ну, если на уровне статуй, глыбже не копать, то да, согласен, прекрасные. Фигуры в смысле. О том, какие это были сволочи, знают те, кто прочел мифы хотя бы в школьном изложении. Красавцы-злодеи. И редкостные скоты.

Чтобы не голословить, посмотрим, просто посмотрим, как выглядит Начало Начал по-эллински. В начале был Хаос, он породил Ночь и Мрак, от кровосмешения этих брата и сестры родилась Гея. Гея родила Урана, он поимел ее, свою маму, в результате родилось двенадцать богов старшего поколения, титанов. Шесть братьев, шесть сестер. Младшенький Крон подкрался к отцу и острым серпом по этому самому месту… представили? Правда, классное ощущение?.. Оскопил родителя, после чего захватил власть.

Женившись на родной сестре, он всех рожденных детей проглатывал, опасаясь, что к нему тоже подкрадутся с чем– нибудь острым. Жена сумела обмануть мужа, подсунув вместо ребенка камень. Крон проглотил валун, такой был умный, а сынок вырос, его назвали Зевсом, силой сверг отца и заточил его вместе с дядями в тартар (хотелось бы убить и окончательно решить проблему, но, увы, они ж бессмертные), а сам воссел на троне, установив его на Олимпе.

Словом, в «прекрасной эллинской мифологии» наш мир возникает в результате сплошного кровосмешения всех со всеми, где все боги – подлые твари: лгут, предают, отцы калечат детей, а дети – родителей, где даже лучший из лучших, победивший всех-всех и благополучно правящий миром – Зевс, как себя ведет?

Наш водопроводчик дядя Вася с бабами развлекается на всю катушку, и ему можно, как говорится, «все», а вот Билл Клинтон самую малость зашел дальше дозволенного и в результате народного возмущения чуть не полетел с президентского кресла. Что позволено дяде Васе, не позволено президенту, и уж никак не позволено богу! Но когда я вспоминаю прочитанное в детстве, вижу, что дядя Вася сгорел бы со стыда за такого бога. Зевс к Данае заглядывал через дырку в крыше и мастурбировал, заливая ее «золотым дождем», как изящно выражаются греки, к маме Геракла пробрался в отсутствие мужа, приняв его облик, Леду подстерег в виде лебедя, Европу поимел в облике быка… Кстати, настоящих быков, коров и всякий прочий рогатый и безрогий скот, а также лебедей, рыб, тритонов, крокодилов, он вязал, по терминологии кинологов, так же спокойно, как и людей, не видя различия! Когда в облике человека, когда в облике животного, какая ему разница?

Да плюс Зевс держал возле себя «любимца» Ганимеда, так любители эллинизма стыдливо именуют в литературе педерастов. А саму педерастию изысканно называют «греческой любовью». Другие боги тоже не отставали в неразборчивом сластолюбии, и термин «греческая любовь» появился еще из-за таких вот особенностей эллинской мифологии.

Остальные боги из его сонма не лучше: его брат в виде коня изнасиловал Медузу, в результате чего родился Пегас, Аполлон имел стыд, как говаривали наши деды, даже с птицами… короче, эллинские боги, это не только: вот та статуя – Аполлон, а вон та – Зевс!

Прекрасная Афродита, которая родилась, как все знают, «из пены», но мало кто помнит, что это отец Зевса серпом отрезал гениталии собственного отца, чтобы тот после него больше никого не рожал, и швырнул в море. Вылились тонны белоснежной спермы, и вот из нее родилась Афродита, конечно же, богиня любви и совокуплений, раз из такого материала.

Бог-кузнец Гефест пытался изнасиловать Афину, но в борьбе выбрызнул сперму ей на задницу. Афина выдрала у него из бороды клок, брезгливо вытерла голую… ага, ногу и бросила испачканные волосы на землю, а та, будучи сплошным влагалищем, не зря же бесконечно рожает травы, деревья, родила из полученного материала волосатых и змееногих гигантов.

Знаете, я не ханжа и не скажу, что мне глубоко противна эллинская версия сотворения мира, где мир возникает в результате кровосмешения, но брать ТАКОЕ за основу… Да и само человечество в эллинском варианте сотворено хрен знает зачем, для какой-то забавы. Как, впрочем, и во всех мифологиях, кроме…

Словом, я хоть и был влюблен в «прекрасные эллинские мифы», но даже в детстве от таких богов и такой морали все же не по себе. Ближе были рыцари с их суровым благородством и верностью то долгу, то королю, то прекрасным дамам. Не скоро пришло понимание, что это производное совсем от других мифов. Дальних. Не европейских.

Словом, эллинские мифы, как и скандинавские, создавали творцы в драчливо-пубертанском периоде. Взрослость, как было замечено, наступает, когда при взгляде на красивую женщину могут приходить еще и умные мысли. Так вот в эллинских мифах при взгляде на женщин у всех приходят только одни мысли, очень подростковые. А также при взгляде на коров, коз, ослиц, кобыл, гусей, собак…

Как уже говорил выше, скандинавские боги ведут себя хуже, чем пьяные вдупель грузчики. Их уровень запросов тот же: ужраться вусмерть и постараться поиметь жену соседа. Шуточки Локи могут рассмешить только полного дебила, но скандинавские боги от них в восторге.

Богатый пантеон индуизма и китайской мифологии тоже озабочен борьбой за власть, за возможность поиметь чужую жену, а в идеале – всех баб в округе.

Всякие мифологии майя, ацтеков, австралоидов и прочих экзотов даже рассматривать неловко. Их культура такого же уровня, как и плесень в пробирке, что тоже – культура.

Еще одна крамольная вещь, хотя когда это я говорил некрамольные: сейчас абсолютное засилье в литературе и кино именно языческих богов вызвано все теми же обстоятельствами, что и общее снижение интеллектуального уровня общества. Литература ориентируется на среднего человека, а средний – это все ниже и ниже, это закон. Языческих богов легко понять, отобразить, им можно сочувствовать или негодовать, они могут быть плохими и хорошими, в чем-то люди могут с легкостью чувствовать свое превосходство над богами, и даже время от времени их герои побивают этих богов в кино и книгах.

Потому простенькие люди тысячи лет создавали простеньких богов, пусть даже наделенных мощью Зевса или мышцами Тора. До осознания Единого и Незримого нужно было еще взрослеть и взрослеть. Вот и наши писатели – я имею в виду вообще писателей, а не только российских – все еще на том уровне развития… ну вы поняли меня, гада подколодного.

Так что я, как старейший из российских писателей, кто еще работает активно, уже дорос до попыток говорить о более сложном для понимания простого человека образа. И простого писателя. Ну да, я хоть и гад, но все равно в белом и весь из себя.

Поясняю на пальцах: в детстве и начальной молодости все мы – язычники. Вне зависимости от цвета кожи, языка и места обитания на планете. А потом все, подобно князю Владимиру, уже сознательно выбираем себе веру. Все, я имею в виду тех, кто продолжает взрослеть. Основная масса людей даже не окукливается, всю жизнь счастливо и бездумно передвигается по зеленым листьям, жрет от пуза, сидит перед жвачником, болеет за любимую команду и читает в Инете сплетни о звездах шоу-бизнеса.

Но даже те, кто сумел дожить до момента превращения в имаго, выбирают разные пути. Большинство и там ищут то, что легче. Так и Владимир, хоть выбрал более высокую веру, чем язычество, но и в ней отыскал ту ветвь, где меньше всего к себе требований.

Так что все мы – евреи. Хочется это кому-то очень или не хочется вовсе (в том числе и самим евреям, среди них говна ой-ой-ой), но это так. И вовсе не потому, что по Библии – все люди от Адама, это оставим людям глубоко религиозным, но, как бы ни изворачивались даже самые нерелигиозные, ни говорили о древней культуре Индии или Китая, о загадочной восточной философии, скажем честно: вся наша культура, вся цивилизация, вся мораль и все мировоззрение идет от тех первых слов: «В Начале было Слово…», от первой заповеди Адама, четырех заповедей Ноя, плюс десяти заповедей Моисея, плюс добавочных заповедей Иисуса и упорядоченных правил жизни от отцов Церкви, что окончательно выстроили фундамент нового общества.

Так что когда кто-то говорит о прекрасности эллинских мифов, скандинавского эпоса или славянской мифологии, тот либо не в курсе, либо еще не вышел из детски-драчливого возраста, когда гораздо важнее, у кого мускулы толще.

Признаюсь, когда «Боинги» протаранили две башни в забугорье, я ощутил всплеск кровожадной радости: так им, гадам, и надо! Но это первый импульс, затем же всплыло трезвое: но ведь это удар и по нам, по России, ибо та часть суши, где рухнули эти башни, и те человечки, которых засыпало обломками, – тоже Россия.

Пусть даже в том, что русские переселенцы туда ехали миллионами еще при царе, едут и сейчас, уже меньше, но зато – самые квалифицированные. Как и из Германии, Франции, Нидерландов… Так что США сейчас – это и Германия, и Франция, и Швеция, и все наиболее продвинутое в нашем христианском мире. Если принять эту реальность, то снимается противоречие, что, дескать, мы здесь замечательные в любом случае, потому что мы, а они там все гады, потому что они – не мы. Увы, там тоже мы. Просто на том клочке России, который зовется иначе, в данный момент больше возможностей совершенствоваться, чем здесь. Не все пользуются, но это другой вопрос. Потому ту часть нашего мира нужно беречь так же, как эту, на которой живем.

То же и с выбором исходной точки для сотворения мира. Когда в качестве эталона нашести – балалайка, ряженые и дурацкие частушки, зачастую – похабные, то как-то неловко с такими нашими. Да и чтобы ходить на эти концерты, нужен дресс-код: тужурка, кирзовые сапоги с налипшим на подошвы говном, самокрутка, умение время от времени хлопать себя по коленям и выкрикивать «ядрена вошь!». Потихоньку отступаю к тем нашим, где «Пиковая Дама» и «Лебединое озеро», а там в одном ряду «Аида», «Жизель», «Отелло», тоже – наши.

Хотим или не хотим, но мы все – продукт книги, что начинается словами «В Начале было Слово…». Те мифы, где Вселенная возникала из чудовищного кровосмешения, а боги только и делали, что интриговали, воевали, подличали, совокуплялись, – остались пустышками, а эта дала всю современную культуру, науку, литературу, живопись, скульптуру, архитектуру. Вообще подарила миру научный метод познания, и вся современная наука началась в монастырях, где на одном столе лежали рядом Библия и дневник, куда заносились результаты опытов с горохом или наблюдений за звездами.

Все это швырнуло христианский мир вперед по пути прогресса, в то время как древние и мудрые, ах как мудрые!.. цивилизации Востока остались там, где и были все века и тысячелетия, и даже сейчас пользуются достижениями науки христианского мира.

Этот ноутбук, на котором стучу эти строки, этот Интернет, по которому сейчас все написанное одним кликом «сброшу» в издательство, – продукт книги, которая начиналась словами «В Начале было Слово…».

Часть 1
АДАМ И ЕВА, ЖИЗНЬ В РАЮ

Глава 1

Для осуществления своего замысла Он ужался, оставаясь неизменным и стараясь создать в Себе место, где Его присутствия было бы мало. Это оказалось очень непросто, потому что все стремилось вернуться в первоначальное состояние. Он ужался еще и еще, создавая в Себе место «без Себя», но получилось лишь, где Его присутствие там чуть меньше, чем везде.

Он продолжал ужиматься еще и еще, наконец создал то, что назвал миром Ацилут. В нем уже чувствовалось Его малое присутствие, и Он, не останавливаясь, укрыл этот мир плотными оболочками, защищая от Себя. Осталась самая сложная часть работы, и Он сразу же сделал еще несколько жестоких ужатий уже в самом Ацилуте, и появилось то самое желанное простое и примитивное, ниже которого уже нельзя ступить: грубый материальный мир!

Конечно, даже в этом мире из натурального вещества, Он назвал его Асией, осталось Его присутствие, но такой незначительной частью можно пренебречь, в остальном этот мир как бы сам по себе…

Дальше было самое трудное: сжатый до предела мир Асии особенно мощно стремится вернуться в первоначальное состояние и снова раствориться в Нем. Пришлось установить мощнейшие клипоты, задача которых удерживать материальный мир в новосозданном состоянии. Эти оболочки экранируют Асию и заслоняют от Него, им требуются огромные силы для сжатия, и Он то и дело проверял и усиливал их, спасая материальный мир от разрушения и растворения сперва в духовном мире Ацилута, а потом все образование – в Нем. Наконец ощутил, что эта странная структура достаточно устойчива для выполнения Его задачи и продержится нужный срок. Должна продержаться.

Остальное было проще некуда: создал пространство, время, материю, указал, как взаимодействовать и по каким законам, прошел в намеченную точку и сказал:

– Да будет Свет!

Мир Асии озарился дивным огнем, однако Он тут же убрал его всюду, оставив только на этом клочке материального мира. Отныне свет, сказал Он себе, будет всегда в начале всего: свет духа, свет понимания, свет Цели. Да, Его сподвигла на это вот творение важная Цель, а не причина, и что отныне существование и развитие не в том, что какие-то причины будут подталкивать Его действия, а то и руководить ими, а только Цель, тянущая все-все за собой.

– Да будет свет всегда, – повторил Он, – и да будет он вначале…

И Он торопливо создавал, творил, стараясь не упустить этот дивный момент взлета и вдохновения, когда решения приходят сразу готовые, чистые, правильные, а не вымучиваешь в долгих раздумьях.

Его мысли, страстные и огненные, быстро обретали зримые очертания и носились над новосозданным миром, взмывали ввысь, проскакивали сквозь горы и опускались в бездны, а Он с интересом смотрел на них, удивляясь, как в этом мире, где Его воли так мало, даже Его мысли становятся зримыми, хоть и невещественными.

Они носились, сшибались друг с другом, одни вырастали, могучие и властные, другие умалялись, малые и робкие, и вскоре Он с интересом заметил, что у всех есть отличия, их можно даже разделить на старших и младших… даже старших, средних и младших. И если младшие просто обычные, серые, то старших в их мощи можно назвать сверх– или архимыслями, сверхобразами, ибо каждая из них является носителем какой-то сильной идеи.

– Ангелы и архангелы, – произнес Он с интересом. – Да будет так.

Он творил мир быстро, широкими мазками, не вдаваясь в мелочи, а сразу указав, как чему быть, чтобы все работало во взаимосвязи и не требовало его внимания.

Последним актом создал то, что назвал жизнью, самое сложное и многообещающее, проверил и сказал «хорошо», все работает, все получается, можно приступить к самому сложному и рискованному…

Мысли клубились, сшибались, метались, как вспугнутые мухи, зачем Он их только выпустил, какой-то болезненный интерес, вообще какой-то сумбур, слишком многие вопят, что Он не так поступает с этим миром, что все неправильно, все не так…

– Тихо! – гаркнул Он. – А как?.. Что вы все… Ну так идите и посмотрите на этот мир! И укажите Мне, тупому и неразумному, как надо! Как правильно! Идите на землю, вы даже не поняли, что Я задумал и чего жду!

Огненные мысли-ангелы вылетели, как стрелы, задрожали жаркими огоньками на расстоянии и моментально исчезли, для них нет расстояний, как нет и препятствий. Он удивился, не думал, что их так много, но одновременно ощутил некоторое облегчение. Да что там некоторое, сразу стало легче, понятнее, вернулась уверенность в своей правоте.

Посмотрите на этот удивительный мир. А потом и беритесь подсказывать…

Он некоторое время напряженно размышлял о великой Цели и способах ее достижения, все очень непросто даже для Него, такой сверхзадачи Он никогда еще не ставил…

И не заметил, как ангелы начали возвращаться, снова носились вокруг и мешали идеями, советами, планами, предположениями и вариантами развития этого странного и удивительного мира.

Он отмахивался, напряженно размышляя над завершающим актом творения, а мир стремительно и очень пластично менялся, перетекал из формы в форму, подстраиваясь под то, что Он хотел увидеть.

Ангелы мелькали, как огненные мухи, жужжали и докучали, некоторые вырастали до размеров пламенных гор, их голос становился слышен даже в материальном плане.

– Ты сотворил прекрасный мир, – произнес ангел, которого он назвал бы голосом милосердия, – так заверши же то, что Ты задумал! Создай человека, он будет творить милосердие в нем.

– Что? – вскричал постоянно соперничающий с ним ангел правды. – Да он все загадит ложью, преступлениями и разрушениями! Животное, наделенное душой, хуже, чем просто животное!

– Все-таки сотвори, – настаивал ангел справедливости, – он еще больше украсит созданный Тобой мир добрыми делами.

– Недобрыми, – возразил ангел мира и доброты, – он наполнит этот мир враждой и завистью!

Он выслушал всех, покачал головой и сам только сейчас отметил, что у Него появилось почти материальное тело, а в нем голова, то есть Он в задумчивости о Главном уже принял облик одного из собственных творений в этом материальном мире.

– Вы все правы, – ответил Он и прислушался с интересом, как звучит Его голос в этом мире, как мысли передаются здесь звуками, запахами, жестами и еще множеством способов. – Но Я добр, как это будет называться здесь, терпелив и даже долготерпелив. Человек будет полон недостатков, этого не избежать, но все же его создам.

– Зачем? – спросил один из блистающих ангелов. – А если он отвергнет Тебя?

– У Меня есть надежда, – ответил Он.

– Не мало ли для Всемогущего жить одной надеждой?

– В этом случае, – ответил Он, – не мало. Итак, давай записывай: «Сотворим человека…»

Ангел прервал:

– Прости, Господи, но творишь Ты один. Ты властелин всего, зачем даешь возможность впасть в ошибку и полагать, что человека создавал не Ты один, а несколько богов?

Он небрежно отмахнулся.

– Пиши, как я сказал. Кто захочет истолковать иначе, тот и самую ясную форму сумеет исказить, переврать, найти другой смысл. А во множественном числе потому… да, потому что это тоже урок. Важные люди будут считать лишним советоваться с нижестоящими. Пусть увидят, что сам Всевышний, создавший все миры, и то совещался с ангелами, прежде чем сотворить даже такую малость, как человек.

Ангел, которого Творец уже назвал для себя Люцифером за его неистовый блеск и желание быть самым ярким, вслушивался в слова и мысли Творца, которые тот раскрывал перед ними, с жадным любопытством, что понравилось Создателю.

– Это и будет венцом? – переспросил он. – Но хорошо ли?

– Хорошо, – ответил Творец. – Думаю, что будет хорошо.

– Но это неправильно, – возразил Люцифер.

Другие ангелы молчали, но Творец видел, что все на стороне Люцифера. Бурное неприятие вызвала сама идея наделить последнее существо, которое готовился создать Творец, свободой воли.

Люцифер сказал настойчиво:

– Ты – Творец, все в Твоей воле. Ты поступаешь всегда правильно. Потому это будет не только очень опасное свойство, но и вообще лишнее и безрассудное! Если Ты говоришь: Я хочу, чтобы ты делал вот это, а человек вправе решать – делать или нет, то это не просто нехорошо, это… это преступно!

Один из ангелов пробормотал:

– Как можно колебаться и раздумывать: выполнять или нет приказание самого Творца?

Он слушал их невнимательно, хотя все же слушал. Все они, конечно же, правы. Когда Он творил небо и землю, солнце и звезды, даже рыб, слонов и коров – никто не сказал ни слова. Но все начали бурно протестовать, когда речь зашла о последнем завершающем штрихе, создании человека.

Это существо по Его задумке должно обладать тем, что отличает от всех животных, – свободой воли. Ангелам понять такое трудно, они сами не обладают такой свободой. И потому их попросту ужасает, что кто-то может не подчиниться Творцу, думать и поступать не так, как тот задумал.

Мысли выглядели дикими и пресными в сравнении с тем взлетом, что Он испытывал при акте творения Вселенной, Он отмахивался, это же понятно, что недостает именно завершающего акта, ради которого все и делалось, но… Он сам ощутил страх, что задуманное может не получиться, ибо слишком невесома грань, по которой надо пройти…

– Что нужно еще? – спрашивал Он себя, стараясь не выпустить ту сверхценную мысль, что возникла, дразнит и вот-вот исчезнет. – Так… реальная плоть этого мира…

Моментально перед ним собрался из множества пылинок плотный ком, травинки прогнулись под ним, насекомые прыснули в стороны.

– Да будет… человек!

Ком превратился в фигуру животного, подобных Он творил великое множество, затем поднялся и побрел в заросли сада. Двигался он на четвереньках, как и все животные, но Творец строго взглянул ему вслед, человек поднялся на задние лапы, пошатнулся, но дальше пошел уже на задних конечностях.

– Да будет его имя… – проговорил Он задумчиво. Ликующая мысль еще плясала и ликовала, что все получилось, это Его высший миг взлета, как все удачно, но другая мысль тревожно кричала, что радоваться еще рано, слишком дерзкая идея подвигла на такое и невероятная задумка может провалиться. – Нет, пусть сам себя назовет. И да опустится на его плечи вся тяжесть Великой Задачи, и да пройдет он в одиночку к Великой Цели…

Один из ангелов спросил удивленно:

– Только один человек? В то время как других существ ты творил тысячами и миллионами? Господь, только повели, мы наготовим целую гору глины! И лепить будем, уже понятно, как надо.

Он покачал головой.

– Одного довольно.

– Да это нетрудно, – сказал ангел убеждающе. – Мы можем сделать еще хоть сотню!

Он кивнул.

– Да, когда уже сделано, всяк видит, что это легко. Я же говорю, делать легко, трудно придумать… Нет, пусть останется один. Это да послужит указанием, что всякий, кто губит хотя бы одного человека, разрушает целый мир. А кто спасает одного, спасает целый мир. Не может один человек возгордиться перед другим человеком, говоря: мой род знатнее твоего рода! Каждому человеку следует помнить, что для него и под его ответственность сотворен мир.

Ангел сказал с почтительным ужасом:

– Как Ты заглядываешь далеко!

Ангел, самый блистающий из всех, опустился с Творцом рядом, он постоянно менял форму, завороженный возможностями этого странного материального мира, не в состоянии выбрать лучшее, уменьшался и увеличивался, превращаясь из огненного шара в деревья, животных и даже насекомых.

Творец посматривал с улыбкой, ангелы в замешательстве, перебирают все варианты, это и есть лучшая похвала Его задумке, хотя никто из них не знает всей ее глубины.

– Неисповедимы пути Твои, Творец, – сказал ангел с жаром, это он тоже взял из материального мира, и хотя говорил с Творцом, привычно сливаясь с Ним, но теперь одновременно звучали голоса и этого мира, – и да будет на все воля Твоя!

– Осваиваешься?

– Да, этот мир изумительный!

– Да, этот получился.

Ангел спросил быстро:

– Были и другие?

Он отстранился, приняв облик могучего быка из чистого золота. На миг выросли крылья, огромные, похожие на стрекозьи, потом поменял на птичьи, тоже из золота, сверкающие и сияющие неземным блеском, и сложил на спине, успев полюбоваться их совершенством.

Творец не стал поправлять, что если уж крылья такому существу, то лучше взять за пример летучую мышь или дракона, вон один пролетел в небе, но смолчал, Он и раньше редко поправлял свои неточные мысли, предпочитая создавать новые, более совершенные и точные.

– Были, – ответил Он без охоты. – Шедевры так просто не создаются… Шедевр всегда лишь верхний камень на вершине пирамиды, погребенной в песке…

Ангел помолчал, трудно представить, сколько миров Творец создал и разрушил, пока не сказал:

– Хорошо! – затем заметил осторожно: – Мир великолепен, мы все в восторге, только я заметил, что Ты над созданием этого… гм… человека потрудился почти столько, сколько над созданием всех живых существ в этом мире, вместе взятых!

– Верно заметил, – сказал Творец одобрительно.

– Это не случайно? Или Ты устал?

– И устал, – признался Творец. – Но Я успел создать его до того, как вдохновение иссякло.

– Но это… получилось?

– Это, – ответил Творец, – получилось.

– Таким, – настаивал Люцифер, – каким задумано?

– Да, – подтвердил Творец, – именно таким. Ну, почти таким.

Огненный бык неспешно перетек в форму человека, только все так же сверкающего золотом и с крыльями, затем Творец с усмешкой заметил, как ангел к двум понравившимся крыльям добавил еще пару, сверкающих золотом и отражающих свет.

– Чтобы нам лучше понимать замыслы Твои, – произнес он почтительно, – скажи, каким Ты его задумал и что от него ждешь?

– Я его создал, – ответил Творец медленно и задумчиво, – по Своему образу и подобию.

Ангел с сомнением взглянул на Творца.

– По образу и подобию?

– Да.

– Господи, прости, но Ты… разве таков? Даже мы, Твои мысли, не знаем, каков Ты!

– Я не таков, – отрубил Творец нетерпеливо, – но он будет таков. По Своему образу и подобию, это иносказательно, если тебе понятно такое слово. Но этот… человек, да зовется он отныне так, такой же, как и Я… там, глубоко внутри!

Ангел посмотрел в сторону сада. Деревья стали прозрачными под его взором, он увидел, как и Творец, который всегда и все видит, как человек бродит между деревьями и срывает с них ягоды. Спелые отправляет в рот, незрелые выбрасывает. Через некоторое время незрелые перестал срывать вовсе, а из зрелых выбирал самые крупные и сочные.