Kitobni o'qish: «Сказание о швее и милых тех друзьях»

– Почему сегодня вы празднуете этот праздник? – спросил звёздный гость.

– А ты разве не знаешь? – удивилась маленькая девочка. – Для нас это очень важный праздник, потому что в этот день рождаются новые души, а значит, новые наши друзья и родные, которые вскоре могут быть с нами!

"Звёздный гость"

Глава первая. Сказание о сказке

Шить было для неё любимым занятием. Это её мир, о котором я поведаю вам. О котором расскажу.

Я назвал эту главу «Сказание о сказке». Сочинил её или она была на самом деле?

Мне бы хотелось, чтобы дорогой читатель сам всё увидел и принял для себя желанное. Эта легенда и история начинается прямо сейчас.

Это мир, в котором живёт она – Розмари. Она кудесница, своим искусством восхищает. Она скромна, немногословна вовсе. И вот она, сидит и шьёт в доме своём.

В этом доме есть очень мало: кресло-качалка, камин, окно и стеллаж. Одна лишь комната в доме этом.

Кресло-качалка. На ней Розмари сидит и шьёт опрятно. Сама кресло-качалка сделана из тёмного дерева. Покрыта она бежевым шерстяным покрывалом, которое свисает от длины своей.

Камин, он необычен тут. Не тухнет он и греет комнату. Чтоб Розмари шить могла не отвлекаясь. И тень была из-под камина.

Окно там было лишь одно, но Розмари его хватало.

Стеллаж содержал в себе пряди нитей и холсты различных типов и цветов. Брала там Розмари себе материалы.

И комната была темна, скромна. И было так всегда. И дом этот был для Розмари родным как мир.

И шила Розмари года, и шила Розмари века. И было то шитьё, что чудо. О чудесах этих и расскажу я так, чтоб было и не скучно, интересно, мило вам. О чудесах, что были или есть сейчас. О чудесах.

Потому что Розмари шила и было это мило. И приходил я к ней. Об этой встрече тоже расскажу и покажу её.

А Розмари всё шьёт и шьёт, и вышивает ниткой и иглой. А холст её разится жизнью.

Глава вторая. Милый друг

Он жил за дверями дома Розмари. Это был маленький Милый зайчик.

Сейчас Милый зайчик спешил к своей давней подруге: «Как же я давно её не видел!»

На улице было хмуро. Пасмурное облако застилало практически всё небо. Шёл мелкий дождик, который обычно называют грибным. Такой мелкий дождик приятно щекотал шёрстку зайчика и оттого казался забавным.

Внезапно солнышко выглянуло из-за облаков. Чувство скорого воссоединения согревало его. Зайчик остановился и посмотрел на небо.

Солнечные лучи нашли путь-дорогу и Милый зайчик теперь может увидеть призрачную радугу. Милый зайчик подумал в тот момент: «Надеюсь, у неё всё хорошо». Милый зайчик поскакал дальше.

Родной дом зайчика – лес – благоволил ему. Уже довольно скоро показался дом Розмари.

Милый зайчик не стучал в дверь. Он знал, что в этом нет нужды. Он постоял у дверей дома того и отряхнулся. Он открыл дверь и зашёл в дом тот.

Дверь открыта. А на пороге зайчик. Увидел он Розмари.

Сидела Розмари на кресло-качалке, справа от неё горел камин. Рядом с ней была шкатулка-игольница, которая запиралась на золотой ключик. Этот ключик всегда был в замочной скважине в самой шкатулке.

Розмари же держала холст и что-то на нём вышивала. Зайчик понимал, что Розмари не отвлечётся от своего занятия. Поэтому он её позвал:

– Розмари, милая, я пришёл к тебе!

Розмари остановилась. Она посмотрела на своего милого друга и воскликнула:

– Я так рада, что ты пришёл ко мне!

Розмари встала, положила холст на кресло-качалку. Она действительно была рада встретить Милого зайчика, ведь к ней не так часто заглядывают. Розмари понимала, почему так.

– Как шитьё? – спросил Милый зайчик.

Розмари улыбнулась. Она рассказала что-то зайчику. Сама Розмари была рада ему, но было тут и другое чувство, которое жило в Розмари вместе с радостью.

Розмари перестала шить. Для Розмари это вызывало чувство тревоги и даже печали. Ей было тяжело на сердце, когда она оставляла шитьё.

Розмари и вправду была рада встретить своего друга. Но само шитьё было для неё не менее важным занятием. Долгое шитьё было трудной задачей для неё. Розмари уставала от шитья. Поэтому Розмари была рада, что милый друг навестил её. Сейчас она может не только принять милого гостя, но и отвлечься от своего постоянного занятия.

Розмари говорила с Милым зайчиком, а в сердце у неё жили и переплетались чувства.

Глава третья. Шитья незримые враги

И вот Милый зайчик, гость её, уходит. И вновь она одна. И шьёт.

И шила Розмари года, и шила Розмари века. Но начиналось всё с основ.

Когда Розмари брала льняную ткань со стеллажа и нити те брала, брала тот холст свой и садилась. За кресло-качалку садилась и запяливала холст свой. Тогда брала со шкатулки-игольницы иглу и в игольное ушко вставляла нужного цвета ту нить. И шила.

И шитьё то было све'тло, словно настольная лампа. И шитьё то было мило, словно домашний уют. А Розмари была и рада.

Но было тут ещё, что рассказать могу. Но было тут ещё. Ещё тут что-то было. Тень из-под камина. Она тихонько завывала, она тихонько подымала пыль – тень из-под камина.

И касалася игла безымянного холста. И свет разился там.

А Тень с ней и говорила:

– О, как же мило шьёшь ты. О, как же хорошо!

А Розмари молчала. Она всё шила-шила и было это мило-мило.

– А может быть, ты хочешь отдохнуть? Уйди за дверь, там хорошо, прохладно!

Мурашки по телу, то холодно, то жарко было. Кололо тут и там. А Розмари молчала. Она всё шила-шила и было это мило-мило.

– О, как хорошо же шьёшь! Уйди ты отдохнуть.

Безмолвным светом разилася игла. Молчала Розмари и мило-мило шила так.

Глава четвёртая. Когда приходят милые друзья

И шила Розмари холсты, и шила так она и этот холст.

И свет исходил от работы её, и холст сам был светом. И новый мир, баллада это.

– О, дорогая, слушай же меня. Что расскажу тебе. А расскажу ничто я, что помешает шить тебе. Что шить поможет и что сшито будет – желаю, чтобы навсегда исчезло это с мира.

Но Розмари Тень ту не слушала совсем, хотела лишь помочь она. Ведь в мире том царила тьма сейчас. А света было мало.

И баллада эта расскажет нам в любое время, что происходит там сейчас и что произошло тогда. Когда Розмари шила и было это мило – свет проливался в мир. Так стежок к стежку присоединяясь, спасали нити мир от зла. И Розмари в правой руке держала иголку, и шила. И было это мило, и было хорошо.

А тень из-под камина ей мешала, как могла, отзывала от шитья. Речи те лились, что отрава, но Розмари пока справлялась. И Милый зайчик, когда к ней приходил, Розмари шила этот мир. И отступилась тьма оттуда, где стежок к стежку там подходил.

Всякий раз, когда Милый зайчик звал её, прекращалося шитьё. И прекратила шить она тогда. И было трудно ей забыть тот мир. И было принято такое решение непросто. Ведь тьма одерживала верх в борьбе над миром на холсте. А Розмари это понимала.

И было грузно на душе, когда гостя принимала. И радостно ей было увидеть снова того, кто к ней давно не приходил. И было чувство, словно тепло принимала от него. И отдых был тот ей полезен. Переплетались чувства от того, что радостно, тревожно в одно время.

Сейчас же шьёт мир холста она снова. Свет туда запечатлевая. И было мило то шитьё, и было хорошо.

– Ну хватит шить уже! Ты перестань. – твердила тень из-под камина.

Розмари не слушала и продолжала шить. Стежок к стежку и проявлялася баллада, история того холста.

Глава пятая. Какую форму обретает зло

Баллада шилась и разилась светом. И песня там была такая…

Был мир лесов тех полон, что сосны, ели, ёлки там. И были там дома – избушки, из дерева сложили их. И были там свои герои.

Один из них таков: он светел был и к миру добр. Но был там и другой, из иного мира предстоя. И в сердце у него зло было, и было это зло противно, ведь сердце осквернила тьма.

И было противоборство между ними, когда один на другого войною пошёл. И мир тот страдал, и пал герой светлый. И покатилася у Розмари слеза.

Ведь видела она к чему её ошибка привела. Тогда и вспомнила она о холсте одном, который Милый ей тогда оставил. Когда лишь однажды приходил он к ней.

Тогда она встала и решила нити сменить, к стеллажу подошла и красные нити взяла. И села обратно она, красную нить продела в игольное ушко. И снова за шитьё взялась.

Запутывалась поначалу нить, но Розмари справлялась с ней, распутывая вновь и вновь.

У зла желание одно – помешать шитью. И доброте отменным сиром стать. Повелевать над всем. И всё изньчтожить.

Поэтому запутать нить – благое дело зла.

И холст – картина мира. Через шитьё Розмари на мир влиять могла. И шила мир ото зла его оберегая.

И воин из другого мира – посланец тьмы, такой же человек, в ком доброта была.

Ошибка Розмари – отвлечение от шитья, когда тьма поглощала холст, ведь нити тканные тем светом не полностью закончили работу. Но является ли ошибкой на самом деле желание отдохнуть? Или Розмари была готова работать дальше и корила себя за отступление от дела?

И, вспомнив кое-что, о чём поведаю я дальше, Розмари решила продолжать шитьё. Ведь было что-то ценное у этого всего. Что дало толчок событиям развиться. Сможет ли Розмари помочь миру на её холсте?