Kitobni o'qish: «Партитуры холодной плазмы»

※ Пролог ※

Новый детский дом открылся без броских торжеств. Он находился на земельном участке в Подмосковье, арендованном состоятельным человеком на пятьдесят лет, и его открытие просто совпало с получением аккредитации на воспитательно – педагогическую деятельность. Вот только дороги к уже отстроенному Дому ребёнка так и провели, несмотря на то, что для ближайшего населенного пункта было километров восемь, причём, через лес.

По выданной новому детскому дому лицензии, он принимает круглых сирот для содержания их на своей жилой площади, возрастом только до пяти лет. Поэтому, первый этаж главного жилого корпуса отводился под Дом малютки. Персонал для работы в территориально изолированном детском доме, тем не менее, был набран быстро: здесь решающую роль сыграла неплохая надбавка, которая полагалась сотрудникам, с личного счёта арендатора земельного участка. По не столь ясным обстоятельствам, сам арендатор и был назначен директором данного детдома.

Уже через два месяца после открытия, все места в детском доме оказались заполненными, и перспектива приема новых сирот отодвинулась, минимум на тринадцать лет. В такой интенсивной заполняемости лесного Дома ребёнка поучаствовал, главным образом, его директор, владевший двумя вертолётами: пассажирским и грузовым. А в обиходе, винтокрылые машины были задействованы достаточно интенсивно: на одном подвозились продукты и предметы первой необходимости, на другом – отработавший свою вахту персонал, после прибытия им замены.

Такая «героическая» деятельность директора Дома ребёнка не осталась неоцененной в головных ведомствах просвещения и здравоохранения Подмосковья: там, кое – кто, при упоминании его фамилии, уже начинал прищуривать глаза. Наверное, «зацепиться», при желании, некоторые основания у них всё же были. Фамилия, имя и отчество у директора были, чуть ли самыми популярными среди населения – Смирнов Владимир Иванович, но выглядел этот Смирнов даже не индусом, а кем – то, ещё более смуглым. К тому же, его имя и отчество больше подходило для старшего поколения, а директору даже не было и тридцати. Вызывало подозрение и происхождение его состояния, которым, судя по реальным действиям, директор совсем не дорожил.

Однако, скрупулёзные проверки только расстроили подозрительных чиновников – паспортные данные директора полностью соответствовали данным из регионального архива далёкого города, где он родился, а состояние ему досталось, не так давно, в виде наследства. Только всё же, ещё оставались и неясности: с какой целью Смирнов совершал интенсивный облёт по неблизким областям, в которых Дома малютки были переполнены? И как ему удавалось так быстро договариваться с местными органами опеки о переводе конкретного малыша в его дом ребёнка? Такие сомнения сулили директору особо пристальное внимание сверху, и ему нельзя было «поскальзываться».

Только, об этом знал и сам директор, ни разу нигде даже не заикнувшийся о проведении к дому ребенка, хотя бы какой – нибудь, дороги. А обильная отчётность, которая, в духе времени, была самым важным фактором в деятельности данного детдома, мощнейшим компьютером создавалась буквально за секунды и, за те же секунды, отправлялась адресатам, порождая такой оперативностью бессильную зависть её сочинителей.

Одним словом, за молодым директором следили, да только было уже ясно, что голыми руками его не возьмёшь.

…Подрастающие малыши к своей жизни в общем доме относились равнодушно. Скорее всего, они и не понимали – что такое детский дом, да, при них, его так никто и не называл. Одна воспитательница была закреплена за пятью малышами разного возраста, а один воспитатель – за десятью: чем не мама с папой? Когда «мама с папой» куда – то на несколько дней уезжали, то приезжали другие, поэтому каждый малыш знал двух, иногда строгих, но всё – таки добрых пап, и двух ласковых мам, затевающих интересные игры.

Малыши же, которые были старше трёх лет, хорошо знали, что их главный папа – «дилекта Ладими Ливанич», когда темно и никого не видно, становится ёлочной игрушкой, которая очень красивая и сама светится. «Ладими Ливанич» сам приходит в спальную и, выключая свет, показывает, какими становятся иногда дяди ночью. После этого, вдоволь порадовавшиеся дети, дружно быстро засыпали.

А ещё, когда одна из мам долго успокаивала разбившего себе нос малыша, два других её подопечных, гоняясь друг за другом, оказались возле кабинета главного папы, дверь в который была открыта. «Ладими Ливанич» стоял к ним спиной, потому, что открывал ещё одну дверь в своём кабинете, а когда её открыл, оттуда полыхнул такой яркий свет, что оба малыша тут же с визгом убежали. Тем не менее, о яркой комнате за кабинетом директора знали теперь все старшие воспитанники. Правда, сам «Ладими Ливанич», приходя к ним перед сном, постоянно уверял, что тем ребятам, которые всем такое рассказали, на самом деле – это просто показалось.

Мамы своих детишек часто выводили за территорию для весёлых прогулок по лесу. Но подросшие малыши из Дома малютки никогда не видели, ни города, ни деревни, а чуть более старшие о таких явлениях уже начинали забывать, поэтому, несколько мам часто собирали воспитанников в группу и демонстрировали детские или познавательные фильмы, поясняя им, при показе, пока ещё сложные вещи.

Папы же – больше уделяли внимание физическому развитию малышей и, в основном, водили их в корпус физического становления, где за выполняемыми упражнениями следила штатная медсестра.

Текли месяцы со строго размеренным распорядком лесного Дома ребёнка, вот только про яркий свет за кабинетом директора, подрастающее поколение упорно не хотело забывать.

※ 1 ※

Адриан, Тимур и Глеб сидели на ещё горячих скальных породах, дожидаясь команды о своём подключении к проводимым работам. Рыцари копошились неподалёку, вытряхивая из уловителей охлаждаемую материю, выброшенную, растянутым по времени, взрывом сверхновой звезды. Их оболочки выдерживали куда более высокую температуру, чем газовые прослойки, что были на землянах, однако, отсутствие у Рыцарей зрения делало землян незаменимыми в формировании окончательного рельефа новой планеты.

– Как они друг друга различают? – Адриан, не без юмора, разглядывал работающих Рыцарей. – Интересно, а на своих планетах они тоже в таких же оболочках ходят?

– Я слышал, что в таких же. – Глеб тоже смотрел на коллег по работе, но, скорее, с сочувствием на лице. – Это у них пожизненная система обслуживания, можно считать, что на них многофункциональный скафандр.

– А вот на рыцарский турнир в Европе, в раннем средневековье, их бы не допустили. – Тимур тоже решил высказаться по тому же поводу. – В их шлемах нет прорези для глаз: и наших Рыцарей сочли бы колдунами.

Тимур захотел что – то сообщить, сидящим неподалеку, трём девушкам, как и они, тоже окутанным голубым просвечивающимся «одеялом», и даже крикнул «Девчонки!»… Только он тут же осёкся, вспомнив, что разговаривать здесь можно только тогда, когда газовые прослойки на землянах сливаются в единое облако, то есть с расстояния друг от друга не более метра. Но он не стал отделяться из облака с сидящими рядом товарищами, а проговорил, не глядя на них, а будто бы сам себе:

– А я, всё же, жалею, что мне теперь не надо: есть, пить, спать… Как всё было в детдоме: дадут что – нибудь вкусненькое, а потом – тихий час… Никаких забот… Кто – нибудь из мам на мне ещё и одеяло поправит…

Адриан с Глебом скосили на товарища глаза и слегка заулыбались, зная характер, любившего пофантазировать, Тимура. А тот продолжал:

– А Вис, который у нас директором рядился… Он даже себе имя, отчество и фамилию придумал, из букв, обозначающих особый участок на звёздах, который комфортен только для них. После копирования обозначения того участка на звуковую речь, он стал сопоставим с нашей Сибирью… Вообще – то он всё делал для того, чтобы мы этот сгусток плазмы полюбили… Любить – то мы, может, и не любили, но уважения он добился. Причём, – с раннего детства… А когда всё раскрылось, и мы точно узнали, что уважали мы холодную плазму, прибывшую как – то к нам из дальних звёздных Висов – я оглядываюсь… Нет детства! И куда только оно делось, с его – то конфетками…

В это время, у всех троих появилась внедрённая мысль: «Теперь ваша очередь». Они дружно встали и подошли к звёздной материи, преобразованной Рыцарями в камни, после чего включили погрузчик – заполнитель и навели его на магнитоплан, висевший порожним. К ним подошли и те три девушки, одна из которых будет управлять загруженным магнитопланом, вплоть до прибытия к действующему фронту работ по созданию новой планеты.

Шесть выпускников лесного Дома ребёнка теперь были окутаны одним голубым облаком, а значит, можно вдоволь и наговориться.

– Девчонки, а вы не скучаете по еде, которую мы ели на Земле? – Тимур решил вернуться к прежней теме.

Не ожидавшие такого вопроса, девушки переглянулись, но потом одна из них, немного смугленькая, призадумалась.

– Ты знаешь, Тимур, конечно с одной стороны это хорошо, что нет забот о еде и сне, и что всё нам необходимое попадает теперь через лёгкие. – Затянула философскую речь девушка после раздумий. – Но с другой стороны, такое, всё же, не естественно. Как нам объясняли Висы, мы уже не сможем есть земную пищу, поскольку наши органы пищеварения, хотя и искусственно поддерживаются, но они почти атрофированы. И это – несмотря на то, что наш выпуск здесь находится меньше земного года. А уже дальше – наступит полное атрофирование.

– Злата, я – то это тоже знаю… Тем более, что как могло бы быть иначе – где в межгалактическом пространстве Висы возьмут нашу еду? Только, я спросил – скучаете ли вы по земной еде? И вы на вопрос не ответили.

Девушки опять как – то замялись, затем две из них, кроме Златы, по очереди, стали хвалить здешнее общежитие, где даже лучше, чем было в детдоме – ведь там очень просторно, чистый земной воздух, много наших фильмов, отличный спортзал… А о еде они уже забыли, тем более, что когда они вдыхают питательные вещества, то это, по – своему, тоже вкусно.

– Только в общежитии земная гравитация может пропасть на час – другой… А при местной – ни в теннис, ни в волейбол как надо не поиграешь. – Вставила своё замечание, не поддержавшая их, Злата.

– Но это – когда к общежитию чья – нибудь радиация подлетает. – Блеснул познаниями Адриан. – Вся энергия направляется на её подавление. Поэтому, для разнообразия, можно и поиграть с мячом при местной гравитации. Да и разве такое бывает часто?

– А мне тоже в нашем ковре – самолёте жить нравится. – Добавил Глеб, заканчивая загрузку магнитоплана. – Я там всех знаю с раннего детства; через месяц к нам прибудут те, кто годом моложе, но, ведь и они – все наши знакомые! А останься мы на Земле… Мы там кому – нибудь нужны? А здесь – достроим планету, потом – другую, третью… Создадим здесь синее небо, и не нужно будет искать: что поесть, где поспать… Потому на Земле и неравенство, что там, чуть ли не за каждым, такие проблемы тенями ходят!

– Глеб, не забывай, что Рыцари на строящиеся планеты претендуют… – С двусмысленной улыбкой протянул Тимур. – Их на своих планетах – столько расплодилось! Как только Висы эту сверхновую доведут до состояния солнца, Рыцари сюда просто нахлынут…

Гружёный магнитоплан, управляемый Златой, полетел к участку, где остальные её однокашники формировали рельеф планеты, согласно дизайнерским эскизам, предоставленных Висами. Маршрут уже был не столь коротким, поэтому, при прибытии к месту назначения, другая девушка из их бригады уже будет в начале пути с новой партией созданных Рыцарями разнообразных горных пород.

Испачкаться на работе выпускники детдома совсем не боялись – в общежитии, в каждой жилой комнате обязательно висели валики с ручкой. Провести одним из них по грязным рукам или даже по всему телу равнялось выходу из душа, сауны или даже русской бани. Правда, разница всё же была: обработавший себя валиком возвращал его на стену, сам, при этом, оставаясь совершенно сухим.

Фронт работ обслуживался, в основном, техникой Рыцарей, но корректировали, достаточно тонкую работу, однокашники Златы. Казалось бы – какие могут быть тонкости в горячем спекании между собой тяжёлых камней! Но такое мог бы подумать только непосвящённый. Для того, чтобы планета сама создала вокруг себя атмосферу, строго определённого состава, необходимо горячее ядро. А оно и станет горячим, под гигантским давлением на шарообразную массу более верхних пород. И вот, чтобы к поверхности планеты пробивались лишь белый азот и синий кислород, необходим чёткий поверхностный рельеф, корректирующий давление на различные участки внутреннего ядра.

…Висы, а именно так именовались поверхности звёзд строго определённых, но малоестественных, параметров, были совсем небольшими. Обитавшая там нация не ужилась со своими не очень – то дальними родственниками. Основание плоти Висов – холодная плазма, всего – то каких – то восемь тысяч градусов, а их соседям из нормальной плазмы присутствие рядом ущербной нации никогда не нравилось. Со временем, гонения только усиливались, вот и пришлось обитателям Висов искать себе новое убежище. Вот только строго подходящей звезды найти так и не удалось, поэтому, решено было создать искусственную звезду с необходимыми жизненными характеристиками, расположив её, от греха подальше, в межгалактическом пространстве.

Но для того, чтобы создать звезду, порождающую энергию по продолжительности столько же, сколько и естественные звёзды аналогичных характеристик, необходимы и вспомогательные условия. Планеты и более малые космические тела, частично отражающие звёздную энергию, являются стабилизатором звёздной активности, то есть, не только планетам в единой системе нужна звезда, но и даже наоборот. В связи с чем, по орбитам вокруг создаваемой звезды, Висы, обозначавшие самих себя своей родиной, решили расположить и планеты.

Оптимальным вариантом была признана система твёрдых тел, вращающихся вокруг звезды, которую разумные обитатели той системы именуют Солнцем. Правда, чуть позже, было установлено, что газовые гиганты, расположенные на периферии солнечной системы, звёздную энергию почти не возвращают, и от их создания решено было отказаться. В результате, вокруг одинокой звезды в межгалактическом пространстве будут лететь четыре углеродно – кремниевые планеты, а внешней границей всей звёздной системы станет пояс из астероидов.

Участки звёздных корон, на которых всегда ютились Висы, тем не менее, были их незыблемой собственностью. Заставив светила активизироваться и произвести выбросы в пространство из их участков, нация из холодной плазмы, плазменными же фотонами, направила их прочь из галактики, где и слила всё воедино. Их звёздочка – карлик долго бы не просуществовала, но её расположение в межгалактическом пространстве было не случайным. Космические туманности, которые, на самом деле, представляют собой остатки погибших планет и звёздной материи, редко оказываются на стационарных орбитах. Чаще всего, туманности мигрируют, только, пути миграции только кажутся свободными – звёздная радиация толкает их по строго определённым «коридорам».

Вот на пересечении двух таких «коридоров», Висы и разместили свою слившуюся собственность, которая быстро стала поглощать звёздную пыль. Масса звёздочки стала расти; росла и её гравитация. Скоро туманности галактик уже затягивались звездой на космических скоростях, выделяя в плазменную поверхность, при столкновении, дополнительную энергию.

Нельзя сказать, что превращение звёздочки – малютки в космического гиганта случилось за отрезок времени, исчисляемый определённым количеством земных суток. Но взрыв сверхновой звезды всё же произошёл, и, по меркам Вселенной, очень даже быстро. При этом, количество космических туманностей в двух соседних галактиках, ощутимо поубавилось, что стало головоломкой для астрономов обитаемых планет.

Поэтому, теперь группа землян, тесно сотрудничая с гуманоидами, внешне подобными средневековым рыцарям, и направляла результаты взрыва сверхновой в необходимое русло. Висы же уже обосновались на сливающейся в молодую звезду, пока ещё разбросанной, горячей плазме, заметно ускоряя данный процесс.

Не так уж редко разумные плазменные сгустки навещали и строителей планеты. Плазма Висов не была особенно слепящей, а создавать вокруг себя поле, в котором бы они виделись землянам в человеческом облике, здесь не имело никакого смысла. Как отличать внедрённую мысль от своей собственной молодые люди научились ещё в лесном детдоме. Внедрённая мысль могла быть и частью диалога с Висами – словесный ответ на «мысль» вполне их устраивал. Внедрением своих мыслей пользовались и Рыцари, вот только человеческий голос они не слышали, поэтому связь с ними была лишь односторонней.

Рыцари, а так их называли только здесь, на своих планетах, под гигантским светилом, ориентировались по перепаду температур, в чём сильно преуспели. Жидкий металл, расплавленный при помощи их «Солнца», сливался в формы, холоднее лишь на доли градуса. Остывание готового изделия, в результате, сильно затягивалось, но полученное изделие не имело дефектов, а собранная из изделий техника была безотказной. Более того, насытившись энергией светила, их механизмы работали будто бы от солнечных панелей, только куда более эффективно.

Однако, когда – то, накопленная звёздная энергия и заканчивалась, ввиду чего техника Рыцарей была одноразовой. Но здесь, при создании новой планеты, такой недостаток значения не имел, так как земная техника, которую нужно чем – то заправлять или заряжать, тоже бы оказалась одноразовой, только, со значительно меньшим ресурсом.

Работать с «рыцарской» техникой вчерашним детдомовцам было – одно удовольствие. Созданная незрячей культурой, она и управлялась настолько легко, что можно было бы эффективно работать даже с закрытыми глазами. Правда, воспитанные по – особому земляне, такого в своё рабочее время не допускали…

※ 2 ※

Проживающих в парящем общежитии увеличилось вдвое. Как и год назад, никто из восемнадцатилетних выпускников лесного детдома не высказал директору о своём нежелании подчиниться силе плазменных фотонов и сразу стать обеспеченным всем необходимым, хотя и с одной оговоркой. А совсем скоро после их прибытия, из межгалактической пустоты медленно приплыл точно такой же ковёр – самолёт и, также не спеша, пристыковался к своему заселённому двойнику. Но в новую половинку переселяться никто не стал: двухкомнатных номеров и так хватало на каждого. А строительство новой планеты только ускорилось, и уже был виден срок его завершения.

Бригада же, работающая в непосредственном контакте с Рыцарями, осталась в прежнем составе. Количество сжатого и охлажденного звёздного вещества до состояния, характерного для горных пород, увеличиться не могло. Более того, последствия взрыва сверхновой в ближнем космосе стали уже не столь обильными, и Висам, затягивающим комическое сырьё в сторону новой планеты, теперь приходилось идти даже на ухищрения.

Как – то раз, когда бригада из шести землян, объединившись в едином облаке, философствовала на различные темы, к ним подлетел Вис, внедривший им всем один и тот же вопрос: «Не надоело ли работать отдельно от других сверстников?».

Такие вопросы, обычно, зря не задают – значит, появилось желание «обкатать» на погрузочно – транспортных работах кого – то из нового выпуска. И первой заговорила Злата:

– Говорю за всех: где нам работать – решайте сами, но у нас на планете, после года работы положен месячный отпуск. Как Висы на такое смотрят?

Эмоции на плазменных сгустках ещё никогда не читались, однако никаких фраз выпускники первой волны, какое – то время, не получали. Наконец, пришёл вопрос с долей недоумения: «И вам понравится, целый земной месяц, сидеть в общежитии?».

– Почему – в общежитии? В отпуска уезжают… Вот я бы… – Злата оглядела остальных. – Я бы – не отказалась месяц провести на родной Земле…

Ответ внедрился, практически, сразу: «И что ты там будешь делать без денег целый месяц? Ни мы, ни те, кого вы именуете Рыцарями, тебе помочь не сможем. Бумага, при наших температурах, просто сгорит. А здесь, на новой планете, ещё и атмосферы – то нет, тем более – древесины!».

Тут уже вмешался Тимур:

– Но сделать монеты – то вам – по силам! Деньги же бывают не только бумажными…

– «Хорошо. Только, насколько мне известно, чтобы прожить месяц, тратя только монеты, то их потребуется мешка два – три, причём самых больших, которые у вас используют. Сделать так?»

Вся бригада, теперь с улыбками, смотрела на Тимура, да и он сам уже понял, что сморозил чушь. Тем не менее, перед тем как улететь, Вис вселил им всё же надежду, во всяком случае, Злате и Тимуру: «Чтобы вам месяц погулять по Земле, одна такая возможность всё же есть… Только, согласитесь ли вы на это? Но освещать эту возможность пока не буду – мне надо посоветоваться с остальными».

Вис улетел, а Адриан с Глебом всё ещё подшучивали над Тимуром:

– Представляю: идет Тимур и волочит за собой три пятидесятикилограммовых мешка…

– А он их сдвинет с места – то?

– Нет, он два мешка сдаст в камеру хранения… А под одним, согнувшись, будет плестись к отелю…

– И его туда, с мешком, конечно же, пустят…

Но девушки к насмешкам не присоединялись, а Злата даже отделилась от их общего облака и ушла в сторонку. Она – то на транспортировку сырья попала волею случая, в отличие от подружек – напарниц, парни которых как раз и принимали гружёные магнитопланы, прибывавшие к фронту работ. Злата же заводить себе друга среди детдомовцев не особенно – то и спешила, считая, что оказаться совсем без родителей можно не только по уважительной причине. Вот у неё же самой – причина была, как раз, уважительная: мама, совсем ослабла, после того как её муж, военный лётчик, разбился за два месяца до этого, и умерла при родах. Из роддома её забрала тетя, сестра отца, которая была намного старше своего брата, но вот только, в силу своего слишком зрелого возраста, она с выхаживанием девочки просто не справилась.

Только, возможность выбора для Златы была пока призрачной: здесь, судя по всему, будут только выпускники лесного Дома ребёнка – воспитанные по – особому молодые люди, не имеющие доступа к вредным привычкам. Однако, дальнейший ход событий виделся также весьма туманно, тем более, что даже элементарное существование здесь человека, целиком и полностью, зависело от совсем других носителей разума, к которым, в случае чего – то непредвиденного, не прибежишь за помощью.

…Тем не менее, через два рабочих дня, плазменный мячик вновь засветился на погрузочно – транспортном участке. «Кто из вас, конкретно, хочет провести месяц на родной планете?» – такая его мысль внедрилась во всех шестерых. Злата и Тимур сразу ответили «Я!», остальные же немного замялись, но две другие девушки, чуть позже заявили, что они останутся здесь. Глеб и Адриан, некоторое время переглядывались, затем, вспомнив об оговорке Виса, при последней с ним встрече, Адриан задал вопрос:

– Вы, кажется, сообщали о возможности попасть нам на Землю, но на которую мы можем и не согласиться… Так, в чём такая возможность выражается?

– «Отправить вас также, как вы и прибыли сюда, – плазменно – фотонной пушкой можно только обратно в детдом, где ваши места давно заняты. Баллонами со сжиженным питательным газом мы вас снабдим. Но вы собираетесь туда на месяц. Сможете ли вы всё это время провести под открытым небом, без денег, при непредсказуемом климате?»

– Да не хотелось бы…

– «Так вот, ваши проблемы можно решить, научив вас внедрять другим свои мысли, так же, как это делаем мы».

– Ой, научите! – Злата даже захлопала в ладоши.

– «Да вот только этот процесс, для вас, будет несколько болезненным…»

– Но, если только «несколько», то вытерпим.

– Подожди, Злата… – Адриан прервал её преждевременную радость. – А не могли бы Вы по – подробнее объяснить – как мы будем воплощать полученную способность на деле?

– «Думаю, да и не только я, для вас это будет чрезвычайно просто. Всё будет – как, в хорошо известных вам, земных компьютерах или телефонах. Для вас разница выразится только в одном: в нижних уголках ваших глаз появится маленькая жёлтая точка; мешать зрению она не будет. Если надо мысль кому – то внедрить – надо мысленно сказать о включении копирования. И ваша же фраза должна оказаться там, куда к вам приходят внедрённые команды, о чём все взрослые детдомовцы давно знают. А дальше – процесс копирования ваших команд другому лицу. Все вы, воспитанные по – нашему, такие команды отличаете от собственных намерений, а другие – то земляне должны их выполнить как свои… Я объяснил, вкратце?»

Адриан с Глебом опять переглянулись, как будто уже внедряли друг другу мысль об опробовании такой процедуры. Но Глеб, всё же ещё спросил:

– Вы говорите, что процедура болезненная… А если она окажется слишком болезненной, то её можно будет прервать?

– «У вас, около шести часов, под влиянием переданного мной поля, будет побаливать голова, также могут начаться резь в глазах и зубная боль… Но я за происходящем буду следить, и если пойдёт что – либо не так, я дезактивирую поле».

– Шесть часов Вы будете с нами? А как же – наша работа?

– «Источника поля, допустимого для воздействия на человека, у меня сейчас с собой и нет. Обработку желающих можно проделать, в свободное время, в общежитии».

Создалось впечатление, что этот Вис, проявивший заботу об их земном отпуске, собирается улететь. Тимур же решил успеть задать вопрос, ответа на который сам так и не нашёл:

– Если можно, дайте ответ на вопрос по другой теме. Наше огромное общежитие висит в небе над планетой как земное облако. Кто его изготавливает, и по какому принципу здание висит в воздухе?

– «Наш выпускник, вторую часть вопроса, мог бы и осилить сам… Но тем не менее, поясняю: некоторые газы, обработанные специальными полями, проявляют особую изотропность. Они, как бы вспениваются, и в одной плоскости проявляют себя уже как жидкость, в другой же плоскости – так и остаются инертными газами. Ваше общежитие, как морской лайнер, покоится на жидкой стороне газа, а под ним, в другой плоскости, можно свободно перемещаться. Но, попробовал ли кто – нибудь подпрыгнуть под висящим общежитием, то у того бы ничего не получилось. Когда планета будет достроена, то и общежитие спустим с небес».