Hajm 12 sahifalar
1926 yil
Слово предоставляется товарищу Чурыгину
Janrlar va teglar
«Я знаю: мой долг перед вами, неведомые друзья, рассказать подробнее об этом странном и неожиданном мире, открывшемся мне вчера. Но пока я не в состоянии вернуться к этому. Все новое и новое, какой-то ливень событий, и меня не хватает, чтобы собрать все: я подставляю полы, пригоршни — и все-таки целые ведра проливаются мимо, а на эти страницы попадают только капли…»
Это произведение я должен был прочитать ещё в школе, то ли в десятом, то ли в одиннадцатом классе, но тогда читать его точно не следовало. Потому что прочитать, понять и проникнуться я был готов только сейчас. То ли я давно не читал качественной литературы на русском языке, то ли не читал качественной литературы в принципе, но язык показался просто потрясающим, поэтичным, обстановка и настроение в воображении рисуются моментально. Это живой язык. Ни один иностранный роман нельзя перевести настолько хорошо, насколько потрясающе будет «звучать» произведение, изначально написанное на родном языке. Сама идея романа очень впечатляюща. Давно хотел почитать подобное и роман «Мы» оказался именно тем, что я хотел — роман о жизни в абстрактном, тоталитарном, идеальном, математически выверенном Едином Государстве, которое даёт трещину. А массовая лоботомия граждан невольно заставляет проводить аналогии с реальностью.
Поражает язык главного героя - как-будто обух топора с кисточками. Этакий наивное подражание "образованным" людям.
Книга оставляет после себя ощущение грусти и обиды, за действующих лиц. Их всех вскоре жестоко обманут
В течение времени согласно природе происходит ночь и общепринятая система звезд с видом, что как бы ничего и не было, и только из темноты встает красная заря, или, вкратце, догорает бывшая усадьба. Притом в деревне у нас полная тишина и собаки, а в общественной избе под иконами лежит Степка в виде жертвы с улыбкой, и тут же статуя, и черничка Агафья сорока трех лет читает Псалтырь, и народ с разными слезами.
Братцы, братцы, произошло свержение и революция, и у меня сердце сейчас треснет от невозможной свободы, и ура!
Конечно, и я тогда был тоже бессознательный шестнадцати лет и даже верил в религию – ну, теперь этому, конечно, аминь вполне.
Izohlar, 2 izohlar2