Kitobni o'qish: «От ЖЖизни к жизни»

Перед вами книга, в которой содержатся довольно драматические переживания, сомнения и решения. Я перечитал свои дневниковые записи, которые вошли в эту книгу, и во всех подробностях вспомнил те дни и бессонные ночи, когда принималось решение о покидании живого журнала и расставании с активной интернет-жизнью. Это было очень непростое решение. Я чувствовал невыносимую усталость и в то же время сильнейшую привязанность к тем людям, которые писали мне, к той моментальной реакции на любое брошенное мною в интернет слово, но мои сомнения по поводу нужности обратной связи с читателями росли и крепли. В конце концов я понял всю опасность и вред зависимости от быстрой реакции на сказанное в интернете, жестокость и злоба ранили не меньше, чем благодушие и похвалы. В итоге я твёрдо решил закрыть свой блог в живом журнале…

Но за те годы, пока тот блог существовал, я открыл радость написания публицистики, я понял, что не могу и не хочу расставаться с возможностью её писать. И тогда я продолжил вести дневник, но уже как исключительно литературно-публицистический, решительно отказавшись от всякой интерактивности. Я отношусь к своему новому дневнику как к некой стенгазете, как к некоему отрывному календарю, который сам для себя завёл и сам наполняю содержанием. Мой дневник и сейчас можно прочитать в интернете, но он находится на тихих его окраинах, очень далеко от бурлящей блогосферы. То, что я пишу в нём, стало много спокойнее, взвешеннее и при этом, как ни странно, – гораздо более открытым. Изменение интересов, настроений, стиля и отношения к дневниковым записям вы отлично увидите, если прочитаете книгу от начала до конца. В этой книге есть хоть и лирический, но довольно острый сюжет и очень непростая фабула.

Ваш Гришковец

1 ноября

На днях на кинофестивале в Киеве был показан наш фильм «Сатисфакция». Это не первый кинофестиваль, в котором приняла участие наша картина, но она впервые была показана публике без кого-то из авторов: никто не смог поехать. Мы волновались… Как она без нас? Но из сообщений сюда, из телефонных звонков знакомых и других независимых источников мы знаем, что картину приняли очень хорошо. Это радует: всё-таки Киев – во всех смыслах значительный город.

«Сатисфакция» так или иначе будет жить своей жизнью, надо готовиться и внутренне к этому привыкать: выход фильма в прокат неизбежен, а после всё будет зависеть от зрителей, от их желания или нежелания смотреть наше кино.

Мы планировали это событие на начало декабря: хорошее, приятное время для просмотра такого фильма, как наш. Но в декабре, по прогнозам, выходит новый фильм Вуди Аллена. А мы понимаем, что аудитории любимого и прекрасного Вуди Аллена и наша совпадают. (Простите мне такую дерзость. Кстати, и в Лондоне, и в Париже, и в Берлине публика находила между нами некое сходство. И ещё: я живу в городе Калининграде, который некогда назывался Кёнигсбергом, а настоящая фамилия Вуди Аллена, да будет вам известно, Кёнигсберг.) Не хочется делить с любимым классиком и без того немногочисленную публику (скромная, застенчивая улыбка с опущенным взором).

Наш фильм выйдет в конце января, одновременно с ним начнётся прокат «Лучшего фильма 3», а такое соседство нам, наоборот, на руку (улыбка с зубами).

7 ноября мы покажем «Сатисфакцию» в Иркутске, и её смогут посмотреть все принимавшие участие в съёмках – от тех, кто нас кормил, до ассистентов оператора… да и сам оператор наконец посмотрит.

И уж 7-го придётся признаться тем, кто помогал, что некоторые фрагменты с их участием или снятые с их помощью в фильм не вошли. Дальше тянуть нельзя… А я ведь ещё не сообщил Георгию Накашидзе, что его чудесный эпизод тоже не вошёл в картину. Он замечательно сыграл, отработал четыре трудных съёмочных дня. Он очень готовился и старался произносить свой текст с наименьшим акцентом. Мы с таким трудом выбили для него визу… А эпизод не вошёл. И хоть он получил огромное удовольствие от Байкала, от работы с нами – да и гонорар получил, – то, что в фильме нет его эпизода, очень и очень огорчит его чувствительные душу и сердце. Как ему сообщить, даже не знаю. (Ну вот и сообщил: мне известно, что в Тбилиси мой жж читают.)

Для сцены, в которой снимался Георгий, один очень приятный человек и его очаровательная жена совершенно бескорыстно пустили съёмочную бригаду на четыре дня в свой дом. Я писал об этом в дневнике съёмок. Это был гражданский подвиг. Дом буквально содрогался от работы киношников, мы у них вытоптали газон… А сцена в фильм не вошла. Правда, хозяин не так давно стал мэром Иркутска и, надеюсь, философски отнесётся к тому, что его дом в фильме не появится и газон погиб зря… Не будет прекрасно сыгранных сцен на стройке, не будет большой сцены в офисе. Много чего не вошло в фильм, и мне придётся об этом сообщать людям, когда приеду в Иркутск. Зато кино получилось. Я надеюсь, те, кто помогал, но остался за кадром, порадуются этому…

Когда я в первый раз услышал песню Земфиры про девочку, живущую в сети… Эта песня так тронула меня, и она была настолько своевременна и точна, что я тут же захотел откликнуться на неё каким-то сугубо мужским художественным высказыванием. Но долгое время не знал, каким образом, в каком виде и какими словами это сделать. И вот наконец, спустя время, нашлись слова, а у Максима Сергеева появились такая мелодия и такой трек, что всё тут же сошлось. Хорошо, что прошло много времени после моего первого порыва. Эта тема так долго варилась в голове, что далеко ушла от изначального замысла. Да и Максим Сергеев вырос как музыкант, и только законченный сноб или идиот, отрицающий очевидное, может обвинить музыку Максима и звучание «Бигуди» во вторичности.

9 ноября

Только что вернулся в Москву. В Иркутске было яркое осеннее солнце с кристально-чистым небом, а к Москве наш самолёт с трудом пробился сквозь низкую облачность, которая почти лежит на земле. Зато в столице тепло.

Трудно дались короткие сибирские гастроли – не по причине сложности исполнения спектаклей и концертов, а из-за плотного и концентрированного общения. Чувствую, что переобщался (улыбка). Давно не виделся с красноярскими друзьями, а ещё с теми, с кем работал над фильмом в Иркутске. Многое накопилось… Да что там… выпили нормально, и в Красноярске, и в Иркутске.

Можете себе представить, с каким волнением, трепетом, а главное – перегретым ожиданием смотрели фильм «Сатисфакция» люди, которые над ним работали и с августа прошлого года ждали результата, не увидев ни одной рабочей версии. Их волнение было особенным. Они, конечно, очень хотели, чтобы кино получилось: это был непростой труд, и потом, в зале рядом с ними сидели друзья, родственники, знакомые… С какой же радостью и гордостью они вышли по окончании фильма к экрану и получили свои заслуженные аплодисменты, для кого-то первые в жизни. Дважды зал большого кинотеатра «Баргузин» был заполнен до отказа. И, понятное дело, так могло быть всю неделю. Здорово! Иркутяне смотрели фильм с пристрастием, да и вообще, иркутяне – не самые щедрые на смех и яркое выражение чувств люди.

Ещё одно важное для меня и «Бигуди» событие произошло в Красноярске: мы впервые сыграли концерт в театральном зале, в котором у публики не было возможности танцевать, курить и выпивать. Наше волнение перед концертом было связано в основном с тем, что мы не имели подобного опыта и сильно сомневались, что нам удастся удержать внимание слушателей… Но концерт получился удивительно хорошим. Мы намерены были играть не больше часа сорока, и то – в лучшем случае, а играли два часа десять минут, и публика не хотела нас отпускать. В театре удалось отстроить очень хороший звук и добиться выразительной световой картины. Поэтому мы решили продолжать это дело, а значит, города, которые мы ещё не посещали, смогут нас увидеть и услышать.

12 ноября

Более-менее пришёл в себя после концерта, который получился мощным, и исполнители (то есть все мы) это почувствовали – с большим профессиональным удовлетворением. Клуб «Арена» весьма недёшево оснащён. Хотя, конечно, не совсем нашего профиля, то есть более роковый, что ли (улыбка).

До нас на этой сцене выступала группа «ДДТ». На них набилось более четырёх с половиной тысяч человек, и все сказали, что это был грандиозный концерт. Мне показывали видео, снятое на мобильный. Даже такое видео впечатлило. Одно слово: мощно!

В связи с этим хочу высказаться по одному сильно взволновавшему меня поводу. Догадываюсь, что в очередной раз буду «дедушкой на последушках», потому что тема наверняка активно обсуждалась в сети и, возможно, уже подзабылась. Но ряд последних событий не оставляет мне возможности промолчать.

Какое-то время назад мне дали ссылку на видео новой песни группы «Ленинград» про Химкинский лес. Я прослушал её несколько раз, и меня тогда же подмывало высказаться, но я не хотел своим высказыванием привлекать к ней дополнительное внимание, думал, пройдёт более-менее незамеченной. Прежнего доверия и любви возродившейся группе уже не вернуть, так что нечего реагировать на провокацию. Но сегодня поинтересовался и обнаружил, что видео посмотрели уже более полумиллиона человек, то есть, видимо, все, кто хотел. Теперь можно высказаться.

Песня вышла по горячим следам известных событий и явилась громким заявлением о возрождении «Ленинграда»… Думаю, она в своём роде беспрецедентна: такого рода пасквилей и доносов один музыкант на другого прежде не делал. Во всяком случае, я не припомню. И это донос не власть предержащим, не некоей идеологической машине, а публике.

После разговора Шевчука с премьер-министром я дал ему свою оценку, за что был многими осуждён и отвергнут (улыбка). Я по-прежнему так считаю. Я называл слова и поступки Юрия Юлиановича неумными, безответственными, неосмысленными, нецивилизованными, по сути проигрышными, но ни секунды не сомневался в его искренности. Шнур же обвинил его в том, что всё сделанное было не чем иным, как пиаром. И свои обвинения высказал не в эмоциональном порыве, не частным образом, даже не в интервью и не в дискуссии, – он оформил своё высказывание в виде песни. То есть мы не можем допустить того, что это высказывание сорвалось у него с языка необдуманно. Он песню написал! То есть он её писал, репетировал, записывал, сводил… И утвердил видео, которое сопровождает сие музыкальное творение.

У меня не укладывается в голове, что это сделано именно им, потому что это очень похоже на заказуху… Но я не могу и не буду делать таких сильных предположений. Что им двигало – не знаю. Но он не мог не понимать, что песня будет иметь некие скандальные, а не художественные последствия.

Его поступок вдвойне отвратителен ещё и потому, что он совершён в то время, когда разгул пошлости в культуре, демагогии во власти и тяжёлой апатии в жизни страны достиг небывалых масштабов. Шнур совершил непростительное. И если теперь он понимает, что сделал ошибку, ему нужно об этом сообщить тем, кто слушал и его, и Шевчука. Хотя, боюсь, на ошибку его поступок не похож.

Зато он весьма символичен. Этот поступок как бы сообщает: нет и никогда уже не будет того искреннего, безбашенно-смелого, весёлого и отчаянного хулигана. Нет автора и музыканта, который в, казалось бы, предельно грубой форме избегал пошлости. Нет человека, который как будто был привит от всего буржуазного и от жажды наживы. Нет и не будет человека, в отношении которого не было сомнений, что он такой же в жизни, какой в своих песнях. Я помню, как он приехал в Калининград, чтобы сыграть концерт на «Вагонке», в очень старом и любимом всеми клубе. Он приехал один, с гитарой, пьяный и со сломанной правой рукой. Рука была в грязном гипсе. Концерт он играл, выпив ещё, и музицировал, конечно, условно, но не было в зале ни одного человека, даже из тех, кто пришёл с сильнейшим предубеждением, кто бы ему тогда не поверил и кто не был бы счастлив.

Когда Шнур писал свою песню про Химкинский лес, ему всё-таки следовало вспомнить не поддающиеся подсчёту корпоративные концерты, которые он отлабал, перевалив за пик славы. И он ведь по-прежнему их лабает, оставаясь одним из самых дорогих корпоративщиков, в то время как Шевчук под закуску не играет. Творчество Шнура давно стало перпендикулярно его способу жизни, а точнее – способу заработка на жизнь. И я бы не сказал об этом ни слова, потому что это его личное дело, но он бросил обвинение в неискренности своему коллеге на глазах у публики. Это ужасно, и этому нет оправдания. А если кто-то думает, что это шутка или пародия, то мне кажется, то есть я уверен, что так не шутят и так не пародируют.

Мы видели за последние десять лет столько перерожденцев, столько продавшихся и уничтоживших самих себя музыкантов, артистов и прочих, что удивляться вроде не приходится. Но то, что сделал Шнур, слишком символично, так как, казалось, свободнее, чем он, быть невозможно. К сожалению, а точнее к несчастью, когда поэту нечего сказать, он переходит на личности…

А я скоро пойду играть свой старый-престарый спектакль «Как я съел собаку», который за десять лет изменился, но в сторону простоты и жёсткости. Тот матросик, что выходит на сцену в этом спектакле… именно он во многом удерживает меня от постыдных поступков.

15 ноября

Несколько дней нахожусь под сильным впечатлением от содеянного… Но обо всём по порядку.

12 октября я играл спектакль «Дредноуты» в Астане, а после, в небольшом зале одного из кинотеатров, показывал друзьям и знакомым «Сатисфакцию». Я уже рассказывал, что И октября всё в той же Астане ко мне на спектакль пришли премьер-министр Казахстана и целый ряд крупных чиновников. Обошлось не без курьёзов, но в общем и целом всё закончилось хорошо. Так вот, и 12-го числа многие крупные руководители страны тоже пришли на спектакль, а потом, прознав про закрытый показ, изъявили желание его посетить. Но речь не о фильме.

Показ прошёл хорошо, после просмотра у многих возникли ко мне вопросы, на которые я отвечал… И в ходе этих разговоров мне сказали, что один из присутствующих – человек, должность и обязанности которого аналогичны должности и обязанностям нашего Суркова. Меня к нему подвели и представили…

Я увидел человека, скорее всего, моложе меня… высокого, худощавого, в элегантном и идеально сидящем костюме… Возможно, именно это меня и сподвигло, и я заговорил с ним о том, что лайвджорнал закрыт для Казахстана, и закрыт уже давненько. Мне было легко об этом говорить, потому что никакой моей собственной корысти здесь не было…

Я сказал, что в общем и целом знаю причины, по которым был закрыт лайвджорнал, сказал, что, на мой взгляд, они уже неактуальны, и я сожалею о том, что многие мои знакомые, да и не знакомые мне граждане Казахстана не имеют возможности свободного участия в жизни жж – существенного ресурса, куда помимо меня пишут значимые люди, общение с которыми столь важно для многих… Я сказал, что возвращение жж на казахскую территорию будет радостью и проявлением современного и открытого сознания.

Я был внимательно выслушан, и мне было обещано, что в этом вопросе разберутся, поскольку он действительно требует выяснения и разбирательства, и также мне сказали, что долго тянуть с ответом не будут… А через две недели мне сообщили, что вопрос будет так или иначе решён к концу ноября – началу декабря.

И вот уже пятые сутки жж открыт для Казахстана!!! (Широкая, счастливая улыбка.)

Я очень рад тому, что тот человек сдержал данное слово, и сказанное мной не было забыто… Но самое главное – что слово художника ещё что-то значит в сегодняшнем мире. Я редко бываю доволен собой. Но вот уже несколько дней, по описанному мной поводу, очень собой доволен. Ура!

Приятно ощущать значение и силу некоего художественного слова, сценического и экранного образа. Значит, в кино и спектакле сыграл хорошо (улыбка). Если бы сыграл плохо, вряд ли состоялся бы этот разговор, вряд ли кто-нибудь стал бы меня слушать… И хорошо, что должность писателя в России и, как выясняется, в Казахстане – должность значительная… То есть писатель все ещё больше, чем писатель.

Простите моё хвастовство, но уж больно распирает…

17 ноября

Спасибо тем, кто поблагодарил меня за «миссию» в Казахстане (улыбка). Приятно, что выражали благодарность и люди, живущие далеко не в Казахстане – в буквальном смысле далеко. Ну и повылезали, конечно, недоверчивые, злобные, всезнающие, скучные, занудливые, законспирированные в глубинах интернета борцы за общую справедливость. Читал я их злобные «укусы» и думал: «Ну что за жизнь у людей! Это ж как невыносимо им видеть чужую радость. Причём по любому поводу. Этакие маленькие злобные дети…»

А я повторю: мне приятно и радостно было узнать, что удалось повлиять на ситуацию. И если мне посчастливилось хоть немного ускорить процесс, а я вас уверяю, так оно и было, – это уже хорошо. Уж поверьте, такими вещами не шутят. К тому же, прежде чем написать, я деликатно поинтересовался, могу ли рассказать об этом здесь. Мало ли! Может быть, участникам истории это неприятно.

Сравнение моей ситуации и разговора Юрия Юлиановича с Путиным неуместно. Во-первых, крупный чиновник другого государства знал, как меня зовут, купил билет на мой спектакль, пришёл, по сути дела, ко мне и сам изъявил желание познакомиться. В том, что ситуация с закрытием жж в отдельно взятой стране случилась, мало хорошего. Но у меня была нормальная и внятная возможность не в унизительной, не в наглой, не в дерзкой, а именно в доброжелательной обстановке попробовать изменить ситуацию. Потому что, если бы это было иначе, ситуацию можно было лишь ухудшить, нарваться на жёсткость, непонимание или решительный отказ, что всегда тяжело и унизительно… Так что не мешайте радоваться. Оставьте свои глубокие познания жизни, политической ситуации, свои злобу и недоверие самим себе. А мне, наивному и хвастливому, позвольте радоваться чему хочу.

Я вернулся домой. В Калининграде с раннего утра дождь, дождь и дождь. Серый, безрадостный и какой-то уж очень осенний. В такой дождь нет ожидания, что вот он закончится – и снова будет ясное небо и тёплый, тихий вечер. Сегодняшний дождь сулит лишь короткую передышку, за которой снова будет дождь. А где-то уже снег, снег и снег…

Этот дождь так подчёркивает тишину, тепло и то бесценное, из чего состоит дом. Под словом «дом» я подразумеваю всё, из чего состоит жизнь в том месте, которое я называю домом. Когда говорю, что вернулся домой, я подразумеваю не каменное сооружение и даже не квадратные метры.

А ни с чем не сравнимый запах, моих самых родных людей, тусклый, но приятный свет, который приходится включать ещё до полудня в пасмурный, дождливый день… Особый порядок вещей, который постоянно нарушают дети, устраивая беспорядок, который оказывается самым важным порядком… Всё это и есть мой дом. Именно и прежде всего про это могу сказать, и не только сказать, но даже подумать: «Вот! Это моё!»

20 ноября

Тихая унылая суббота. Вроде с утра было сухо, а теперь опять дождь, дождь и дождь. Дома настоящий лазарет – все болеют. Все! Даже собака. Кто-то уже выкарабкивается, кто-то только захворал, а кто-то в самом разгаре. Сопли, разговоры в нос, кашель со всех сторон, на кухонном столе – целая аптека… Ингаляции, сморкания, капли и уколы. Даже удивительно, как такой маленький ребёнок может производить такое количество соплей. И хоть опыт большой, но всё равно болеющие дети – это всегда новые переживания и страхи.

Дольше всех держался мопс Лёва. Но и он вчера закашлял и кашлял всю ночь почти без перерыва. Свозили к ветеринару, диагностировали вирусную инфекцию со странным для человека названием – «питомниковый кашель». Спорить мы не стали, у нас действительно питомник – кашляющих и сморкающихся людей. Укололи собаку и, несмотря на совершенно собачий диагноз, прописали ему человеческий «Доктор Мом»: зелёный сладкий сироп. Ему нравится.

А я уже устал оттого, что из-за хвори и насморка не чувствую вкуса еды… Вот такая суббота.

Постригся сегодня. Это всегда добавляет мне сил и настроения. Но даже в привычной и практически любимой парикмахерской было совсем тихо, прохладно, то есть прохладнее, чем надо, и сонно. У меня за спиной администратор по телефону принимала заказы. За те сорок минут, пока со мной работала мастер, я услышал, что люди уже заказывают время на конец декабря, готовясь к Новому году. Во как!

В гостиной Саша монотонно терзает пианино: с сентября он ходит в музыкальную школу. Наташа в музыкальную школу не ходила, зато долго пела в фольклорном ансамбле. Саша тоже очень прилично поёт. Судя по громкости, Маша (младшая) тоже споёт нам, и ещё как!

Летом Саша изъявил желание поучиться музыке. На вопрос, на каком инструменте хотел бы играть, он подумал и мечтательно ответил: «На дудочке». Бедный парень, хотел играть на дудочке – теперь терзает пианино и изучает сольфеджио. Мне так было стыдно перед ним за обман и коварство! Но у него вроде получается, и хоть ему многое даётся не без слёз, учительница утверждает, что у него явные способности. А услышав по радио какую-то песню в моём исполнении с «Бигуди», она удостоверилась, что Саша поёт намного лучше, чем его папа…

И всё равно дома очень хорошо! Надо успеть за три дня подлечиться – и на гастроли…