Kitobni o'qish: «Асфодель»

Пролог

– Миретанль… – Леренна тихо позвала девочку, уже второй час неподвижно сидевшую на могильном камне.

– Уже не «миретанль», – Хасфелла отрешённо роняла слова куда-то в пустоту, даже не повернувшись на голос. – Княжества Харситар больше нет.

– Но ты – есть, – фея подошла ближе, осторожно коснувшись воплощённой живой печали. – Может быть, ты сможешь стать одной из нас? – она взяла безжизненно висевшую руку девочки и надела на средний палец своё кольцо.

– За какой дом? У меня нет дома, – всё тем же пустым голосом отозвалась Хасфелла. – Никого и ничего нет. Мой дом – это только я сама, но очень скоро не будет и меня. Лучше бы мадирельцы дали моему безумному брату убить нас всех, прежде чем зарубить его самого! За что проклятие последней в роду пало на меня? Отец погиб не князем, а бесчестным разбойником, брат – кровавым безумцем…

– Хентиха жива, – попыталась приободрить её фея.

– Хентихи нет. Если и жива, то Рентиха, – машинально поправила девочка, которую не тронуло даже известие о том, что жена её брата выжила.

– Что мы можем сделать для тебя, сестра? – подавленно спросила Леренна, уже понимая со всей безнадёжностью, каким будет ответ. – Ты же наша, ты смогла прочитать наш девиз на кольце!

– Ханисетль… – девочка с пронзительной скорбью посмотрела в глаза феи. – Ханисетль, я не хочу жить и помнить. Забери мой мир, и моё имя, и мою память!

Глава 1. Белое могильное чудовище

1–3 ноября 2007

Шлейфы дам и перья франтов

Не трепещут в блеске бала.

Молчалив покой инфанты

В глубине Эскуриала.

Д. Кедрин

– Мы на месте, – послышался в полной темноте женский голос, не звучавший в этой пещере уже несколько тысячелетий.

– Но здесь никого нет, – ответил мужчина, сразу зажёгший между ладонями огненный шар.

– Уже есть, – пробурчал ещё чьим-то голосом открывающийся сундук, стоявший в центре пещеры, и оттуда с недовольным видом начал вылезать гном. – Ну что, сестра Хсе-Даань? Явилась наконец? Опять регалии делать новым ученицам? – гном говорил на том же языке, что и женщина, а мужчина – на каком-то другом, но они почему-то понимали друг друга.

– Не скоро ещё, – печально вздохнула Первая сестра Сенаорна. – Наш мир покинули все люди, и он потерял Путь, так что даже Стихиали пока не могут привести в него будущих сестёр. Это мне сейчас нужны камни ученицы, чтобы можно было оставить их для возвращения.

– Вот давно бы так! Я же предупреждал, что надо их сохранить, а не переделывать в регалии полной феи Земли, – на самом деле ювелир никогда этого не говорил, но какой гном упустит повод поворчать? – Теперь спал бы себе спокойно, так нет же – заново всё делай, и Первой ученице тоже… Страж Драконов, а ты что без дела стоишь? Будто не знаешь, что мне для работы магический огонь нужен!

– Знаю, – Виктор подошёл к потухшему тысячелетия назад горну и направил на него мысленный луч от своего перстня с рубином, зажигая пламя.

* * *

«Нет, человеку всё-таки очень нужны тропики», – в который раз подумала Юля. – «Пресноваты без них кушанья, даже праздничные! Ну что за колбаски без чёрного перца, и что за сладкая выпечка без корицы или ванили? И главное, каучук скоро потребуется, а синтетический – это уже двадцатый век, это для Тарлаона дело очень неблизкого будущего».

Она смущённо хихикнула про себя, вспомнив свой спор с Мотенором. Не то чтобы месинтарский князь был противником всего нового, но он, как и Нисталь, не хотел зависеть от поставок из иных миров, поэтому исходно предлагавшиеся в качестве сладкого пирожные буше отверг категорически: «Ваниль и какао мы ведь здесь не вырастим, так? И белки чем взбивать? Ах, ручным венчиком? А как такую упругую проволоку сделать – расскажешь? Сама не знаешь? Ну вот видишь – не стоит пока». Впрочем, даже песочное печенье было для этой свадьбы абсолютной новинкой – на свадебном княжеском трёхстолье сластей прежде никогда не подавали, ограничиваясь мясом и лёгким вином, потому что первый сахар появился на Тарлаоне лишь две недели назад. В новинку было и угощение жителей Парсемота не только пивом, но и свиными колбасками, которые сейчас скворчали на больших чугунных сковородах.

«Прощальный привет от Таниссы», – улыбнулась землянка, ставшая тарлаонской феей. – «Паланир, конечно, ворчал, что «опять баловство», да и некогда ему было такой огородной мелочью заниматься, поэтому майоран и красный перец вместо чёрного вырастили, конечно, Танисса со Стиламмой. И местная пряная травка кстати оказалась», – фея уже попробовала колбаски и осталась весьма довольна. – «А мясорубка как раз не нужна – для колбасок мясо просто крупно секут».

– Привет! – в парсемотском домике Лесных Сестёр появился Артур, державший большое зеркало, предназначавшееся в подарок новобрачным. – Как раз вовремя, я так понимаю?

– Да, Малетин с Нарелиммой ещё не вышли из капища, – Юля, конечно, в первую очередь рассматривала себя в зеркале, но уделила внимание и самому зеркалу. – А что за орнамент на оправе? Похоже на иероглифы какие-то.

– Это не иероглифы, это хангыль¹, – лукаво подмигнул Страж Вихрей.

– По-корейски, то есть? А дай-ка я догадаюсь, что здесь написано… – фея переводила взгляд с двух повторяющихся в орнаменте корейских слогов на ухмыляющегося Артура. – «Чучхе», правильно? – она чуть не упала от смеха.

– Ага! – Страж Вихрей тоже озорно рассмеялся.

* * *

Дом Первой ученицы Тарлаона с самого начала напоминал библиотеку – Леренна очень любила книги. За последние два года книг стало на порядок больше, и были они, понятно, в основном земными, на русском языке. Именно земную книгу – начальный курс химии – и читала Первая ученица, когда в доме появилась Алина:

– Привет, Лера! Ты на предмет химии, что ли, просила зайти?

– Да, есть кое-что непонятное, но это потом, – Леренна выглядела сильно озабоченной, даже расстроенной. – Очень нужно воссоздать мир одной девочки, которая совершенно не хочет жить. Нет, никаких попыток самоубийства – она просто молча сидит и «растворяется в каком-то сером тумане», как Лейла сказала.

– И ты думаешь, что ей нужно убрать что-то из памяти? Или она, наоборот, ничего не помнит?

– В том-то и дело, что помнит! Знаешь, я до последнего не хотела просить тебя, потому что это ты убила её брата, да и отца, по большому счёту, тоже.

– Миретанль Хасфелла? – сообразила Ледяная Дева. – Ну да, зажигательные шары – моя работа, и Хурсатена, как потом оказалось, застрелила из арбалета именно я.

– Да, она. Ты в курсе, что случилось с её семьёй?

– Конечно. Миредис Хаденор и мать с сёстрами погибли в бою с мадирельцами, так?

– Линка, ну ты скажешь тоже – «в бою»! Это сам Хаденор, когда мадирельцы уже врывались в княжеский терем, зарубил мечом свою мать и маленьких сестрёнок, только до Хасфеллы не успел добраться да ещё жену не добил.

– У вас что, такое в порядке вещей? – Алина была неприятно удивлена. – Япония какая-то средневековая!

– Читала я про вашу Японию, – печально вздохнула Леренна. – Нет, у нас, наоборот, все считают этого Хаденора просто изувером! На Тарлаоне никогда не убивали женщин свергнутой княжеской семьи. Да, Харситара больше нет, его земли присоединены к Мадирелю, но женщинам со стороны Михланиса ничего не угрожало – жили бы спокойно в Мадиреле как почётные пленницы, и девочек Михланис вырастил бы как своих. Теперь ты понимаешь, что творится в душе у Хасфеллы? Не просто вся семья погибла у неё на глазах – родной брат безумцем оказался! И отец как разбойник умер – он же хотел наловить ниметарцев и обменять на зерно.

– Да знаю я, – поморщилась Алина. – В итоге у девочки ничего нет, даже доброй памяти, ты это хочешь сказать?

– Именно так. Она буквально на коленях умоляет «забрать её память», коль скоро ничего доброго в ней не осталось. Ты же можешь стирать память?

– Память-то да, конкретные события она помнить не будет, но у неё отравлена вся душа, понимаешь? Нежелание жить – это уже не к памяти относится. Даже если Хасфелла будет осознавать себя возникшей как бы из ниоткуда уже взрослой, душа-то никуда не денется, и яд из неё не уйдёт! Может быть, лучше девочку на Ша’аль переправить?

– Ты имеешь в виду – к Хьёи? Да пыталась уже Хьёи, – Леренна опять безнадёжно вздохнула. – Сказала, что она может погладить зверька чьей-то души, чтобы тот заинтересованно потянулся к ней, но не более того, а у Хасфеллы этот зверёк то ли спит, то ли вообще ушёл.

– Я поняла. Нужно пробудить застывшую пустыню? – Ледяная Дева на какое-то время задумалась. – Но если даже и найдётся кто-то с таким даром, то всё равно понадобится сначала стереть все воспоминания, иначе их осколки, которые сейчас тоже застыли, опять посыплются на «зверька», так ведь?

– Похоже на то, – грустно кивнула Первая ученица. – И ещё Хасфелле нужно переселиться с Тарлаона, например, на Мораотх. Хсе-Даань предлагала взять её в ученицы на Сенаорне, но туда обычной девочке не попасть.

– У неё что, есть дар феи Земли? Тогда да, нужно переправлять её именно на Сенаорн – пусть станет там Первой ученицей! Сдаётся мне, я знаю, кто сможет открыть портал.

* * *

«Если пустыня – это труп земли, то здешняя земля явно скончалась от оспы или чего-нибудь в этом роде», – пришло в голову Ларисе. Расстилавшаяся вокруг пустыня, на краю которой возвышался невысокий горный кряж с полосой зелени у подножья, действительно была не просто безжизненной, а обезображенной хаотично разбросанными ямами – похоже, какими-то заброшенными карьерами.

– Ну и в каком из этих провалов искать бывший портал? – обескураженно спросила Хсе-Даань, повернувшись к Иллитане. – Здесь же теперь всё другое, и даже пустыни этой раньше не было.

– Горы-то были? – успокоил её Никита. – Сейчас Лариса вытащит из вашей памяти вид на горы с того места, где был портал, и мы найдём его здесь. Лара, ты готова?

– Да, принимай! – девушка, сосредоточившись, начала представлять себе точный вид кряжа, каким Лесные Сёстры наблюдали его несколько тысячелетий назад. – Ты запомнил?

– Ага, – Никита начал крутить в голове возникший пейзаж, но Иллитана довольно быстро остановила его:

– Я, кажется, поняла, где это. Сейчас! – она перенеслась примерно на километр ближе к кряжу и, немного потоптавшись на месте, приглашающе замахала рукой.

– Идём к ней, – Хсе-Даань взяла Никиту и Ларису за руки, и они появились рядом с ша’альской феей. – Да, у меня тоже такое впечатление, что он был именно здесь. Видите, провала как такового давно нет? Значит, это не карьер – тот был бы шире и глубже.

– А вы случайно не видите в земле обломки портала? – поинтересовалась Лариса.

– Обломки арки, если сказать точно, – объяснила Первая сестра Сенаорна. – Но все обломки нам не нужны – только четыре магических камня. Я нашла в одном мире трактат о таких порталах – оказывается, арка сама по себе не магическая, она просто держит эти камни.

– То есть арку можно построить новую?

– Конечно, только не такую большую, как была! Чтобы могли пройти один-два человека, но не… боевая колесница.

– В нашем мире это называется «танк», – улыбнулась девушка.

– Ну да, я просто выразилась общим понятием. Конечно, теперь никакого вторжения с Сенаорна на Рласитт ожидать не приходится, но мало ли…

– А наоборот? – сообразил Никита. – Ведь если мы найдём магические камни и построим арку, портал восстановится?

– А на Рласитте сёстры тоже разобрали прежнюю арку и заделали портальные камни в стену одного подземного грота, так что без нас никто сюда не попадёт. Вот только портал, к сожалению, сам собой не восстановится – нужен будет ещё маг, чтобы открыть его.

– Маг, я так понимаю, не любой, то есть Лесные Сёстры не смогут?

– Да, в том-то и дело! Это должен быть или очень опытный универсал, или маг с конкретным даром открытия порталов, но сейчас я не знаю никого, кто бы взялся. А на Земле таких нет? Сестра Леренна говорила, что ваш ковен ищет детей с магическим даром.

– Не только детей, – поправила Лариса. – Да, у нас есть четыре человека, которые должны владеть какой-то магией, но именно что «какой-то», то есть мы пока не знаем, что конкретно они могут.

– Знаешь, я и в книгах иных мудрецов читала, и сама убедилась, что если у человека проявляется дар, то им чаще всего становится его самая сокровенная мечта, даже не всегда осознанная, – задумалась Хсе-Даань. – Расскажи мне самое главное об этих четверых… Если кто-то из них может открывать порталы, то это наверняка Полина, – заключила она через несколько минут. – Алексей, скорее всего, некромант или фазмолог², а у Кристины должно будет открыться какое-то душевное целительство.

– А Лань?

– Очень любопытная, говоришь? Будь ей не неполные два года, я бы предположила, что её способность – видеть сквозь стены или что-то типа того. А так – пока не знаю.

– Да, похоже на то. Кстати, Ледяная Дева тоже сказала, что насчёт порталов – это к Полине стоит присмотреться. Но сначала же камни надо найти?

– Точно, а то мы увлеклись, – рассмеялась Первая сестра. – Тана, поищи пока пещеру какую-нибудь, где можно портальные камни в стену заделать! – Хсе-Даань исчезла, но вскорости вернулась и положила на землю крупный синий кристалл, мерцающий непроглядной туманной далью.

* * *

– Лара, только тебя ждём! Вы как, нашли портал? – обрадованно улыбнулся Виктор. На кухне за столом действительно сидели в ожидании все Стихиали и почему-то Валя с Инессой.

– Привет! Да, нашли, но его, понятно, нужно активировать. А у вас что, опять лейкоз? – сообразила Лариса.

– Хуже, – мрачно бросил Артур. – Как всегда, разруливаем комплексную беду.

– Даже две, – добавила Алина. – Итак, пассив раз: бывшая миретанль Хасфелла, – Ледяная Дева коротко пересказала свой разговор с Леренной. – Память я ей стёрла, как она и просила. Не всю, конечно, но имени и происхождения у неё больше нет.

– Сурово! – передёрнулась Инесса. – Ты что, и её мир забрала, в смысле Тарлаон?

– Ну да, это как раз было самое простое. Сейчас она в нашей обители, с Хомкой. Но Хомка ведь не может вытащить из депрессии – у неё другой дар.

– А откуда депрессия, если она ничего не помнит? – удивилась Валя.

– Оттуда, что это настоящая депрессия, – объяснила Ната. – Не просто подавленное настроение – в организме химия какая-то полетела, такое только таблетками лечат.

– Я так понимаю, с переменным успехом? – Лариса нервно схватила из стоявшей на столе коробки кусок пиццы. – А какие таблетки нужны?

– Никакие, – усмехнулся Страж Вихрей. – Вы феи или кто? Тьфу ты, похоже, мы все от Анки этой присказкой заразились! Короче, нужно искать сестру ордена Пути с таким даром, благо теперь у нас до хрена доступных миров.

– Вряд ли найдём, – Ната, озабоченно вздохнув, тоже потянулась за пиццей. – Феи-то мы феи, но Земли, то есть по части телесных скорбей. Душевные – это к Ледяным Девам.

– А как же Хомка и Хьёи? – напомнила Лариса.

– Вот потому Странник и сказал, что у нас «уникальный мир и уникальные сёстры»! Хьёи, конечно, не землянка, но она тоже уникум – единственная эггла в ордене. Все остальные, оказывается, – люди и только люди, я специально спрашивала у Асфиоль. Так что если кто и справится, то это должна быть не Лесная Сестра, а какой-нибудь маг со стороны.

– Так «маги со стороны» в нашем ковене тоже есть! Кстати, Наталь, давай завтра попробуем портал активировать! Хсе-Даань сказала, что Полина, скорее всего, может именно это.

– Да попробовать-то можно, только кого проводить через портал? Это, я так понимаю, должна быть будущая Первая ученица Сенаорна, но Хасфелла пока не в состоянии.

– Между прочим, нам тоже не стоит помнить, как её звали, – заметила Алина. – А то ещё проговорится кто-нибудь… Безымянная сестра – и всё.

– Я тут вспомнила, – рассмеялась Ната. – Показываю, значит, Ланьке разные цветы, ну и говорю: «Это – незабудки». Она так сразу: «А забудки бывают?»

– У древних греков таки бывали, только не «забудки» назывались, а «асфодели», – хмыкнул Артур. – Цветы, между прочим, не мифические – реально существуют.

– Да, и они очень красивые, – подтвердила Валя. – Интересно, а на Сенаорне асфодели растут?

– Там сейчас вообще мало что растёт, но можно с Земли занести. Лара, а про Алексея с Кристиной Хсе-Даань ничего не говорила?

– Точно! – вспомнила фея Воды. – Она предположила, что у Кристины есть дар какого-то душевного целительства! Может быть, «попробуем её на Тартаковском»³?

– На Безымянной сестре, то есть? Можно, – Ната полезла в сумочку за телефоном. – Артур, появи её здесь минут через десять, – сказала она после короткого разговора. – Если у неё получится, то я сразу заказываю магические регалии для Полинки – гном уже нашёл ей два бенитоита.

– Это синие такие, что ли? Очень редкие камни, насколько я помню.

– Ну да, у магов самоцветы и должны быть по возможности редкими. Для Ланьки, кстати, Даша предложила синие гранаты.

– Знаю, бывают такие, но тоже большая редкость, – Лариса повернулась к Стражу Вихрей. – Артур, а что за «пассив два»?

– А вот с этой бедой вам придётся разбираться без нас, – ответила вместо Артура Алина, внимательно посмотрев на «молодую гвардию». – С меня только предварительная информация и один артефакт.

– Магический? – пошутила Валя, пытаясь разрядить нависшую напряжённую серьёзность.

– Можно и так сказать, – усмехнулась Ледяная Дева. – Любой инструмент в руках мастера – это и есть магический артефакт, согласись? Как твоя ручка.

– Старинная скрипка, что ли? – Огненная сестра сразу поняла, что речь идёт о каком-то музыкальном антиквариате.

– Да. Похоже, подлинный Бергонци⁴, но нужна небольшая реставрация.

– И самому музыканту тоже, – вставил Страж Вихрей.

– Так чем он болен-то? – нетерпеливо спросила Лариса.

– Болен не он, но давайте обо всём по порядку, – Алина подмигнула «главной дриаде». – Несси, с тобой в экстернате учится такой Дмитрий Калинин⁵?

– Да, – Инесса почему-то смутилась.

– Значит, это он самый и есть. Короче, наведались мы с Артуром на ту квартиру, которую они с Виктором снимали пять лет назад. В режиме невидимости, конечно, – нас же в том районе многие помнят.

– Но не эта семья, – уточнил Виктор. – Они туда совсем недавно переехали.

– Всё равно нам четверым лучше там не светиться. Привет, Крис! – Ледяная Дева, кивнув появившейся вместе с Артуром Кристине, продолжила рассказ. – Итак, имеются, в первую очередь, некие Василий Прокофьевич и Клавдия Петровна, каковые формально там не живут, но всё время «незримо присутствуют» и являются чуть ли не единственными действующими лицами, ибо все остальные – лица подчиняющиеся. Имеются их внуки – Дмитрий, шестнадцати лет, и Арина, двенадцати лет, и при оных как бы имеется мать, которую тоже как-то зовут. Отец умер два года назад.

– Линка, у тебя уже яд с зубов капает! – поморщилась Ната. – Что, всё так плохо? Я ж тебя не первый год знаю – ты даже о врагах так не отзываешься.

– О врагах – да, а вот о безвольных особях – только так! Ладно, Евгения Васильевна она. Послушная девочка очень властных деревенских родителей, понимаете? И как только замуж выйти умудрилась? Такие же не «выходят» – их выдают. И что, думаете, вырвалась на свободу? Подобным девам свобода нужна только для того, чтобы побыстрее продать её «хорошему царю вместо плохого». Нет, муж-то её действительно оказался «хорошим царём», но именно что царём – все остальные, включая собственную мать, у него были в статусе детей неразумных. Всё сам да сам, умирал уже – так даже насчёт своих похорон сам договаривался!

– То есть Евгения эта умеет только слушаться? Сама принимать решения – не умеет?

– Да какие там «решения»? Счёт в банке открыть – и то не знает как, не говоря уже о поиске работы. В общем, не взрослая совершенно, так что теперь ей мамаша опять рулит. Свекровь-то, Анна Александровна которая, просто взяла свою четверть наследства, потому, собственно, Евгения с детьми и переехала – квартиру трёхкомнатную продать пришлось. Лара, это не от хорошей жизни! – быстро добавила Алина, заметив, что Лариса вот-вот разразится непечатной тирадой. – На лечение Арины деньги идут, а то Евгения, как говорится, «ни украсть, ни на стрёме постоять», то есть ни денег заработать, ни по инстанциям побегать.

– Так это у Арины лейкоз? – уточнила Валя. – Тогда понятно, зачем я нужна.

– Не лейкоз. Артрит аутоиммунный, но это, похоже, тоже по твоей части. Вместе с Динарой, конечно.

– Ну, можно попробовать… – задумалась Огненная сестра. – Я не медик, но кое-что читала. Да, в первую очередь здесь нужна Динара. И Даша, наверное, потому что артрит – это ещё и очень больно. Завтра нормально будет?

– Да, чем раньше, тем лучше! Я даже не так за Арину беспокоюсь, как за Дмитрия – того и гляди руки на себя наложит парень! Или на бабушку, но это для него тоже крах всей жизни.

– Ну-ка, ну-ка… – нахмурился Страж Драконов. – Вот здесь – поподробнее! Что у него за чёртова бабушка такая, что он даже несколько месяцев до окончания экстерната дотерпеть не может?

– С чем, интересно, он «дотерпит»? – теперь взорвался уже Артур. – С загрубевшими руками и без практики? Мало того, что его на всё лето в рабство на плантации сослали, так ещё и скрипку продали – мужик-де пахать должен, а не на скрипочке пиликать! Что так, что этак – не быть ему музыкантом, если прямо сейчас весь этот колхоз не разогнать обратно к упомянутой бабушке!

– Вот именно, – мрачно подтвердила Алина. – С-селюки! Наталь, прости, я не тебя имею в виду, а таких вот куркулей, как эта Клавдия Петровна с её семейкой. Они и в экстернат Дмитрия запихнули только затем, чтобы поскорее работать шёл – никакой ему музыки, раз от неё немедленной прибыли нет! А парень-то на самом деле талантливый, потому и не может сам выплыть из этого блудняка, тем более что ему только шестнадцать лет.

– Всё понятно, – подобралась Лариса. – «Талантам надо помогать, бездарности пробьются сами»⁶. Слушай, а Арине мы хуже не сделаем? На неё же навалят все эти плантации, если здоровая будет! Сдаётся мне, отвадить «чёртову бабушку» не получится – такая приземлённая сучность вряд ли испугается Того, кто спит на потолке. Она ведь даже не фанатичная дачница, а настоящая плантаторша, я правильно понимаю?

– Да, у них большое хозяйство в Тверской области, и все дети с внуками пашут не разгибаясь. Но Арине как раз даже нравится такая работа, и девка она крепкая будет, если вылечится, так что за неё не беспокойся.

* * *

– Спит? – нервно спросила Кристина.

– Да, – печально кивнула Хомка. – Но даже во сне продолжает растворяться в этой серой мути, понимаешь? Я ничего сделать не могу, и Хьёи не смогла.

– То есть если у кого и получится, то только у меня? – Кристина тяжело вздохнула, пытаясь сосредоточиться. – Вообще-то да, в моей жизни тоже было время, когда мне больше всего на свете хотелось ожить. Значит, разгонять такую муть – это и должен быть мой дар. Ну что, будим Безымянную сестру?

– Не надо будить – лучше именно во сне. Как ты с ней поговоришь, если мы тарлаонского языка не знаем?

– А как я приду в её сон? Мне для этого тоже заснуть?

– Нет, тебе как раз не нужно, наоборот, – Хомка взяла руку Спутницы и положила её на голову спящей девочки. – Ты что-нибудь чувствуешь? Может быть, регалиями обменяемся?

– Подожди… – перед внутренним взором Кристины уже вставал лунный сад Хомки. Лунный? Нет, именно луны-то и не видно – всё в клочьях густого тумана.

«Противотуманные фары нужны», – улыбается она про себя. – «Ну да, мои магические камни как раз жёлтые», – Спутница осторожно делает несколько шагов вперёд, вытянув перед собой руку с кольцом, и видит безучастно сидящую под деревом девочку лет тринадцати.

– Кто ты? – тихо произносит она. «Я так и не узнала, как её звали, но теперь это уже всё равно. Теперь – просто Безымянная сестра, фея забвения… Асфодель».

– Никто. У меня нет имени… – девочка поднимает совершенно мёртвые глаза – когда-то они, наверное, были зелёными, но сейчас словно нарисованы тем же туманом, что и вокруг неё. – А ты? – одна из последних искорок жизни в ней всё-таки чуть тянется к свету.

– Я – Пробуждающая, – отвечает Кристина, надевая на палец будущей Безымянной сестры своё кольцо с ярким солнечным цитрином.

* * *

Небольшой подземный грот не имел выходов, поэтому даже с восстановлением портала переход с Рласитта на Сенаорн открылся бы только для Лесных Сестёр и Стихиалей. Портал, тем самым, должен был заменить так и не открывшийся путь между мирами, но сначала его надлежало активировать, и сестра Мгалатт, присев на корточки перед Полиной, терпеливо объясняла ей, что требуется сделать.

– Видишь эти камни? – Мгалатт показала девочке четыре туманных тёмно-синих камня, вделанных в стену грота. – Представь себе, что между ними – дверь, и ты открываешь её. Потяни за ручку, как обычную дверь.

– Она на ключ закрыта… – обиженно скуксилась Полина. – С краешка только открывается немного.

– Покажи, с какого краешка? – подключилась Ната.

– С верхнего, – девочка показала на правый верхний угол воображаемой двери.

– Может быть, магии не хватает? – догадалась Маша. – У Полинки только два эмпеана – на шее и на правой руке, а в портале-то – четыре камня!

– Подождите здесь, я спрошу у Хсе-Даань, – Ната исчезла, но очень быстро вернулась. – Да, похоже, так, – подтвердила она. – Опытные маги могут открывать порталы и одним кольцом, но Полинке пока действительно нужны ещё два камня. Полюшко-поле, ты хочешь стать настоящей волшебницей? Как Машенька?

– Хочу! – обрадовалась девочка.

– Нужно посященние в маги? – поняла Мгалатт. – Тогда я ещё подожду. А регалии для Полины готовы уже?

– Да, готовы, но платье нужно и всё такое, – засуетилась Первая сестра. – Прости, надо было заранее приготовить.

– Ничего страшного, – рласиттская фея подмигивающе улыбнулась Полине. – Надо же, портальщицей будешь! Редчайший дар! Я так ни с одним портальщиком лично и не познакомилась, только в книгах читала.

– Мы быстро! – Ната торопливо схватила девочек за руки, перенося их в межмировую обитель. – Машенька, позвони, пожалуйста, всем Спутникам, чтобы были, а я за платьем!

* * *

«Быстро», конечно же, не получилось – при наличии нескольких маленьких детей, которым позволялось быть именно детьми, а не заготовками для элиты и не послушниками монастыря очередного «изма», «быстро» можно было разве что перемазаться разноцветными ягодами, что Полина с Ниной и проделали с полным удовольствием. Вина в этом полностью лежала на Никите – вместо того, чтобы взять племянницу на короткий поводок, он обеспечил сохранность её парадного платья неположенным образом, по-простому прихватив его с собой в пакете. К тому времени, когда Маше всё-таки удалось кое-как отмыть девочек, расшалилась уже Белка, затеявшая игру в догонялки с Антоном и Вадимом, наконец-то превратившимся из забитого зверька в нормального семилетнего мальчишку, и в завершение начала хныкать любопытная Лань, от которой Ната еле успела спасти предназначавшиеся Полине кольцо и кулон с бенитоитами. Настроение, тем не менее, у всех было приподнятым, поскольку наблюдавшая вышеописанную возню Безымянная сестра заметно повеселела.

– Ну зачем было так спешить? – рассмеялась Мгалатт, когда перед ней снова появились запыхавшаяся Ната со слегка растрёпанной Полиной в новом шёлковом платье и с ними – молчаливо улыбающаяся Безымянная сестра. – Что я, детей не знаю, тем более девочек? Сама такой была, – она ласково улыбнулась Полине, но та лишь удивлённо посмотрела на рласиттскую фею.

– Чёрт! – спохватилась Ната, сообразив, что второпях забыла взять для девочки второй амулет перевода. – Мгалатт, извини, мне придётся переводить. Полюшко-поле, давай попробуем ещё раз? Слегка расставь руки и сделай ими движение, как будто к себе что-то тянешь… Получилось! – победно воскликнула она, увидев, что стена грота между вделанными камнями пошла чёрно-синими туманными сполохами и исчезла, оставив вместо себя непроглядную пустоту, обрамлённую светящейся синевой.

– Первый раз такое вижу… – восхищённо выдохнула Мгалатт. – Стойте! Я сама проверю, куда он ведёт, – фея, поспешно положив на пол грота одно из своих колец, шагнула в портал и почти сразу вышла обратно:

– Там Сенаорн! Мы связали все миры Пути! – она торжествующе вскинула руки, чуть не зацепив по носу появившуюся из портала вслед за ней Аню.

– Анка? – удивилась Первая сестра. – Ты-то что на Сенаорне делаешь?

– Цветы сажаю, – прыснула девушка. – Всю ночь выкапывали с Ромой и Несси.

– Асфодели, я так понимаю? – Ната принялась неудержимо хохотать. – Бедная Греция…

– Да мы отовсюду понемногу брали, они не только в Греции растут, – объяснила Аня. – Пойдём покажу, – она нетерпеливо потянула Безымянную сестру за руку.

* * *

«Под белой-белой скалой – лужок с белыми-белыми цветами, и на нём стоит девочка в белом-белом платье», – вспомнилось Кристине. Скала действительно была белой, с нарядными вкраплениями слюды, лишь сбоку нарушаясь тёмным провалом пещеры, в глубине которой мерцал портал. Белыми были и асфодели, и даже бледно-зелёное, какое-то призрачное, платье Безымянной сестры не особенно выбивалось из этой белизны. Всё яркое – несколько женщин в зелёном и маленькая девочка в тёмно-сиреневом – осталось слегка сбоку.

– Спасибо вам! И тебе, и Полине, – незаметно подошла Хсе-Даань. – Прости, Лариса рассказала мне твою историю. Все ваши мечты, и страдания, и страхи, и усилия – всё было не зря. Вы вернули Сенаорну Путь и Первую ученицу!

– Спасибо… – тихим эхом отозвалась Безымянная сестра.

«Захотела девочка Крися волшебницей стать. И стала!» – Спутница еле удерживалась от нервного смеха. – «А ещё я белое-белое платье хочу, вот! Не статус замужней дамы – смешно магам играть в эти обезьяньи статусы, Артур абсолютно прав, – а именно сва-адьбу… Завтра же! Тьфу ты, завтра свадьба у Лейлы с Никитой! А что, если… Мы, в конце концов, маги или кто?»

* * *

– Не поеду, – отрезал Дмитрий, продолжая набрасывать на нотной бумаге захватившую его мелодию – будоражащую и протестную, мелодию восстания.

– Поедешь, – спокойно отмахнулась Евгения Васильевна. – Иначе есть будет нечего.

– Я, между прочим, пенсию за отца получаю, только ты её своей мамаше сливаешь! – парень давно уже ненавидел мать за отнятую мечту и больше подчиняться не собирался. – И скрипку мою верни, не ты её покупала!

– Дима, ну как же ты не понимаешь – нет у нас возможности тебя на музыканта выучить! – Евгения Васильевна начала жалобно плакать. – Аришку лечить надо…

– Это ты её, что ли, лечишь? – Дмитрий насмешливо огрызнулся и снова схватил ручку – восстание музыканта требовало именно музыки. – Это бабушка всем занимается, а ты только пенсию Аришкину прожираешь!

– Ах ты дрянь такая! – Евгения Васильевна рванулась отобрать у сына ноты, но тот успел отдёрнуть руку с зажатой в ней бумагой. – Да как тебе не совестно такие слова матери говорить! В вас же вкладываюсь!