Kitobni o'qish: «Соната верности»
Глава 1. Два года
Арамина пошатнулась, попыталась удержаться схватив короля за руку, но силы изменили ей. Ее ладонь выскользнула из его руки и на глазах у многочисленных вельмож она рухнула без сознания.
***
Взгляд его, словно сам собой притянулся с спустившейся женщине. В ней без труда читалась иноземка: яркие, красно-рыжие волосы, не типичные большие, зелёные глаза, крепкое худое тело. Он даже представить себе не мог откуда она прибыла на Микар. В этой части Тинграда не встречались люди с подобной внешностью.
Обернувшись, она встретилась с ним взглядом. Ее глаза оказались пронзительными, словно заглядывали в глубины сознания и он едва удержался от того, чтобы не отвести взгляда. Она легко улыбнулась ему и отвернулась. И от этой улыбки, по его телу прошли электрические токи.
Женщина обошла стойку, что-то сказала девушке и та, обрадовавшись, убежала вглубь помещения. Она расположилась за стойкой, что-то поправила и убрала чистую посуду. К ней подошёл какой-то мужчина и завёл разговор. Она улыбалась незнакомцу и Бренд почувствовал, что хочет, чтобы она точно так же улыбалась ему.
Когда мужчина отошел, Бренд поднялся и занял его место у стойки. Она спокойно посмотрела на него, без оценки, но с любопытством и слегка кивнула ему, в знак приветствия.
– Как твоё имя? – спросил он, резче, чем ему хотелось.
– Арамина, – в углах губ появилась усмешка. А голос у неё был под стать внешности, глубокий, спокойный.
– Ты здесь хозяйка?
– Вроде того.
Все ее движения, слова, абсолютно всё в ней было наполнено силой, уверенностью и теплотой. Хотелось прижаться к этой женщине, сцеловывать ее слова с губ, скользить руками по ее спине… Бренд нахмурился. Ему не нравилось, что одного её присутствия хватало для того, чтобы взбудоражить его. Хотя, ему ничего не мешало просто овладеть ей на одну ночь и забыть.
***
Сквозь пелену она видела как служанки раздевают ее, снимают парадное облачение. Они постоянно спрашивали ее о чем-то, но у неё не было сил чтобы ответить. Ее облачили в простое домашнее платье. Пришёл лекарь и долго слушал ее дыхание, что-то говорил, спрашивал, но она ничего не понимала. Глаза застила какая-то непонятная боль. И сил разобраться, понять откуда она взялась, сейчас не было. А на глазах продолжали наворачиваться немые слезы.
Люди суетились вокруг, всё время сменялись лица, звуки. Она чувствовала себя зрителем, в каком-то не смешном театре, словно все красовались перед ней, в попытке понравиться.
Наконец ее одолел сон, словно она провалилась в холодную, темную глубину, из которой, казалось, не было выхода.
***
Король стоял над ее постелью и что-то говорил. Не получив ответа, он нахмурился и измерил шагами комнату, рассказывая о переговорах, которые ему пришлось все таки завершать, несмотря на ее отсутствие, о том что по замку поползли сплетни, что королева больна, а значит не может дать ему здоровых наследников. И много чего ещё, что она не понимала. Всё казалось ей сном, далеким, пустым сном. Ей всё виделось сквозь пелену, сквозь мрак. Настоящей была лишь боль, раскалённым штырем сидевшая во всем ее теле.
Она увидела над собой хмурое, жесткое лицо короля. Он сообщил ей, что убрал от неё всех слуг и помощниц и что через три дня, она должна появится на балу, как ни в чем не бывало. Она чувствовала его напряжение. Он внимательно посмотрел ей в лицо и тяжело вздохнув, вышел из комнаты.
***
Она очнулась. За окном было уже светло. Ее сознание прояснилось. Она все ещё чувствовала дикую, жуткую боль, ту самую боль, что так внезапно овладела ей. Но стало легче, словно бы сам Мир согрел ее сердце в своих руках. Она осторожно приподнялась, чувствуя, что в теле все ещё отзывается слабость. Рядом с ходом для слуг, на коленях, лицом к стене стоял прислужник. Он замер, не шевелясь, словно его здесь вовсе и нет. Король поручил все заботы о ней ему, запретив служанкам приближаться к ее комнатам.
Мина знала его. Никто не догадывался, но Арамина знала всех слуг, всех стражников, вельмож и служащих в лицо и по именам. Она знала, зачем король отослал от неё всех служанок и помощниц и почему из всех возможных вариантов, он оставил с ней именно прислужника. Не смотря даже на то, что прислужник был мужчиной.
– Зурад, – прислужник вздрогнул, он явно не ожидал услышать собственное имя, и не поворачиваясь, что-то прошептал в ответ, – Зурад, я ничего не слышу! Подойди и помоги мне подняться! – голос ее был жестким.
Зурад несмелое поднялся, на не твёрдых ногах подошёл и снова упал на колени, ткнувшись взглядом в пол. Он осторожно протянул ей руки.
– Ну хватит, – прошипела она не него, – встань и помоги мне… – прислужник снова впал в замешательство, – здесь никого нет, только ты и я! Довольно уже ползать передо мной на коленях…
Он не уверено поднялся и протянул ей дрожащую руку. Она вцепилась в него и он задрожал всем телом. Арамина села на постели и отпустила его. Он опять рухнул перед ней на колени. Резким движением Мина откинула одеяло и спустила ноги на пол.
– Приготовь мне ванну, – приказала она. Прислужник был только рад. Не вставая с колен, он почти мгновенно исчез в дверях ванной комнаты.
Арамина смотрела какое-то время в пустоту, а потом медленно поднялась. Она все ещё чувствовала во всем теле неясную слабость и боль. В голове упорно билась одна единственная мысль: «В Мире ничто не исчезает абсолютно».
Она вошла в ванную комнату. Прислужник уже все подготовил и стоял на коленях, согнувшись и глядя в пол, в изголовье большой фарфоровой ванны. Мина разделась и опустилась в воду, перекинув волосы через край. Зурад тут же принялся за дело. Осторожно, но очень профессионально он наносил различные составы на ее волосы и смывал их. Он проделал это три раза, промокнул волосы полотенцем и заплёл в косу.
Прислужник тихо вышел из комнаты, но через небольшой отрезок времени снова вернулся и сел на колени, спиной к Арамине.
– Бал сегодня?
– Да, моя королева, – прошептал Зурад. У него был низкий, сильный голос. Но служба в замке приучила его всегда понижать тон, – Уже через несколько часов.
– Тебе придётся помочь мне собраться.
Она резко поднялась, так что вода шумно разлилась и выплеснулась на пол. В своей коленопреклонённой позе, Зурад выглядел как-то странно, но в то же время словно сливался с окружающей действительностью.
Мина наскоро вытерлась и не одеваясь вернулась в спальню. Рядом с зеркалом лежало подготовленная одежда и белье. Платье было просто роскошным. Обтягивающий верх из тончайшего кружева, отделанное золотыми нитями, многослойная, многоуровневая юбка, и тонкие изящные туфли. Белье тоже подобрано идеально, так чтобы оно скрывало то, что должно быть скрыто от чужих глаз, но при этом подчеркивало всю красоту ее тела. Она оделась и села перед зеркалом.
– Зурад! – из ванной показался прислужник. Он молча подошёл к ней, не глядя и снова опустился на колени за ее спиной. Ее платье не имело застежек, его нужно было зашить прямо на ней. И он знал своё дело. Пока Арамина управлялась со своими мокрыми волосами, сооружала из них прическу, вставляла перья и наносила макияж на лицо, Зурад уверенными и четкими движениями сшивал края платья.
– Геталь… Что же с тобой делать… – задумчиво вздохнула Мина.
Арамина была новой королевой Притака, довольно крупного созвездия Тинграда. Притак был законодателем всего, для многих других созвездий. Законодателем моды, взглядом, веяний и даже законов. И последнее столетие короли Притака оторвались от своего народа. Жили в созданном ими огромном королевском поселении, не появлялись в городе и не знали, что там происходило. А происходило там деградация, упадок, разбои, эпидемии. Короли других земель стали делать то же самое, беря пример с Притака.
Арамина была не из женщин Притака. В одном из своих путешествий, король, под видом обычного постояльца заселился в гостиницу, которой управляла Мина. Бренд сразу приметил ее, яркая внешность, необычный акцент ее рунока, омут зелёных глаз – всё это не оставило его равнодушным. Но двигало им сперва банальное плотское желание овладеть ей. Но когда она мастерски уходила от всех его намеков и действий, так и не позволив ему перейти известных границ, он обнаружил за красотой ум и проницательность, силу духа, умение управлять ситуацией. И тогда Бренд в первые, всерьез задумался о новой королеве. Вельможи и придворные Притака давно склоняли его женится, надеясь обрести над ним влияние через женщину.
Вернувшись домой, некоторое время Бренд присматривался к придворным, незамужним дамам, устроил несколько балов, званных ужинов. И вскоре всем стало очевидно, что король ищет себе королеву. И со всех концов земли в замок стала стекаться знать со своими дочерьми, племянницами и прочими женщинами, готовыми стать королевой. Некоторые из них успели даже побывать в постели короля, надеясь поразить его своим умением или просто зачать от него ребёнка. Король понимал всю эту игру и какое-то время она даже забавляла его и он играл по принятым правилам.
Но время шло, а жажда родившаяся в груди короля не утолялась. Бренд понимал, что та самая женщина с зелёным омутом глаз, не выходит у него из головы. И эта мысль приводила его в ярость. И он прекратил игру. Собрал небольшую свиту и отправился за своей новой королевой. Но в гостинице ее не оказалось. Ему рассказали, что она управляла ей лишь временно. Бренд понимал, что искать почти незнакомую женщину, на чужой земле – это было весьма не простой задачей. К тому же, Притак нуждался в его присутствии.
Он хотел немедленно вернуться домой, но его свита напомнила ему, что он прибыл как король и это обязывает его нанести визит вежливости к местному королю. И прибыл он к торжественному приему в честь местного праздника. И какого же было его удивление, когда он встретил там ее, Арамину.
Он предполагал и даже надеялся, что вторая встреча несколько охладит его, что реальность будет отличаться от тех фантазий, что были рождены его сознанием. Но вопреки ожиданиям, реальность обрушилась на него с такой силой, с такой неотвратимостью, что без лишних предисловий, он предложил ей стать его королевой. Готовясь к длительным переговорам, уговорам, даже упрашиваниям, он получил, в итоге, согласие в тот же вечер.
Бренд не вдавался в подробности ее прошлого, ее семейных связей. Ему было достаточно ее согласия. Вельможи Притака встретили его критикой. Со всех концов до него доходили слухи, твердившие о том, что королева Притака должна быть местной женщиной. Они всячески проявляли своё недовольство, но выразить открыто, в лицо Бренду, никто не смел. И уже через семь дней Притак обрёл свою новую королеву.
И как только она стала появляться вместе с Брендом, сердца многих придворных мужчин, потеплели к ней. А спустя время, придворные дамы, которые раскритиковали выбор Бренда, стали подражать манерам Иды, шить платья, подобные ей и напрашивались на чаепитие к королеве.
Многим стал очевиден выбор Бренда. Он был жестким, быстрым на решения и расправу, логичным, точным, видящим далеко вперёд. И женщина, излучавшая спокойствие, мудрость, огромную внутреннюю опору и силу, идеально дополняла его.
Геталь был один из сенаторов, который часто сопротивлялся королю. И его сопротивление было основано, на заботе о тех, кто жил за пределами огромного замкового поселения. Арамина давно уже обратила на него своё внимание, но ей не удавалось найти к нему подход, так как король крайне его не жаловал. Мине приходилось все время балансировать и удерживать рядом доверие и короля и инакомыслящих.
– Геталь на твоей стороне, моя королева, – неожиданно прошептал Зурад, – Он говорил Тупарну, что уверен в глубине твоих взглядов и разделяет их. Но у него есть опасения, что это ловушка. Что таким образом король ищет инакомыслящих и их слабые места.
– Откуда ты знаешь это?
– Я сам это слышал, моя королева – совсем шепотом ответил Зурад.
Мина повернулась к нему лицом. Зурад не смотрел на неё, он снова согнулся и взгляд его упёрся в пол.
– Сам слышал? – недоверчиво переспросила она.
– Моя королева, я всего лишь прислужник. Никому нет до меня дела…
– Никому нет до тебя дела, – повторила она, – в то время как ты, просто слушаешь. Что ещё ты просто слышал?
– Преталь, уверен что ты не достойна короля, моя королева. Он был бы рад… – он не смог продолжить.
– Был бы рад видеть на моей месте свою дочь?
– Да, моя королева…
– И что же он говорит по этому поводу королю?
– Король не допускает меня в свои покои....
– Говори Зурад, всё что знаешь! – голос ее был очень спокоен, ни ревности, ни требовательности в нем не было.
– Служанки судачили о том, что он убеждает короля в твоей болезни и неспособности родить ему наследника. Что ты уже два года как королева, но ещё ни разу не понесла… Ни здоровых, не мертвых, – на губах Иды скользнула легкая улыбка.
– Преталь уже допустил не простительную ошибку. Король никогда теперь на ней не женится, даже если он организует себе такую возможность.
Плечи Зурада дрогнули. Почти все слуги в замке были в курсе, что Преталь подложил под короля свою дочь. Сделал их любовниками. Она регулярно навещала его, даже не скрывая этого. Но он и не подозревал, что королева была в курсе и относилась к этому с таким спокойствием.
Зурад знал, что Мина была абсолютно права. Король, хоть и вёл себя как высокомерный, развратный повеса, и спал со всеми, с кем хотел, не делая различий между служанками и придворными дамами, но свою королеву он тщательно выбирал. Арамина была его второй женой. На первой он женился лет десять назад и пробыл в браке всего год. Официально, прошлая королева умерла от тяжёлой болезни. Немногие, в том числе Зурад, знали, что в ее смерти был виновен король. Следующую королеву Бренд искал очень долго и очень старательно.
Мина молча поднялась, гордая, неотразимая. Она чувствовала, что Зурад провожает ее глазами, пользуясь тем, что никто не может этого видеть. Мина выглядела весьма необычно в своём наряде, закрывающем горло под самый подбородок, запястья почти до пальцев, с юбкой до пола. Опомнившись он вскочил, ловко опередил ее и в полупоклоне открыл перед ней дверь. Она остановилась и не глядя на него произнесла.
– Я пообщалась бы Геталем, сегодня… Буквально пару минут.
И не добавив больше ничего, она прошла мимо него.
***
Зурад работал вместе со всеми слугами, подавал и убирал блюда, разносил напитки, разливал вино, провожал перебравших господ к туалету или на улицу. Все это он делал словно на автомате, четко и верно и умудрялся ни разу не посмотреть никому в глаза, ни с кем не столкнуться и всегда вовремя появляться там, где он был нужен.
Но все его мысли были заняты лишь одним. Он обдумывал, как ему свести королеву и Геталя. Он прекрасно понимал, что мог этого не делать. И ничего не изменилось бы. Но королева дала ему это задание и он жаждал его исполнить, ещё сам не понимая, зачем.
Наконец ему выдался момент. Сенатор остался за свои столом в одиночестве, трое его соседей по столу отправились танцевать. Зурад осторожно подошёл к нему и опустился на колени. Геталь подал знак, чтобы он ушёл, но Зурад проигнорировал. Тогда Геталь резко повернулся к нему, возмущённый нерасторопностью прислужника. И тут Зурад осторожно раскрыл сложенные ладони и Геталь увидел в покрытых шрамами руках перо, точно такое же, как и те, что красовались в прическе у королевы.
– Налей мне вина! – резко сказал Геталь, чтобы не вызвать подозрений. Зурад поднялся, склонился над бокалом сенатора и осторожно прошептал.
– Танец присвол просто великолепен, сенатор Геталь.
Геталь в ответ еле заметно кивнул. Зурад с кувшином в руках тут же удалился. Сенатор поднялся через какое-то время и подошёл к своим друзьям, которые бурно его приветствовали. Присвол был медленным спокойным танцем, где партнеры через определенные промежутки времени менялись парами. Это была отличная возможность поговорить с королевой и понять, действительно ли этого прислужника отправила к нему королева или у него просто разыгралось воображение. Наконец музыка кончилась и заиграл присвол. Геталь танцевал не умело, все время сбивался и натыкался на других, рассыпаясь в извинениях. Буквально через несколько минут, маленький полноватый сенатор покраснел и покрылся потом. Отдуваясь и постоянно вытирая лоб платком, он только и думал о том, что ввязаться в танец было глупой затеей.
– Геталь… – ее глубокий голос пробрался к нему под кожу и он почувствовал пробежавшие по телу мурашки.
– Моя королева… – какое-то время они двигались молча.
Мина с любопытством смотрела на него, с удовлетворением понимая, что Зурад справился и даже быстрее, чем она ожидала. Она чувствовала в прислужнике скрытые силы, которые он задавил сам в себе, чтобы выжить.
– Какая сегодня переменчивая погода, – и взгляд ее скользнул в сторону короля. Они встретились глазами и она улыбнулась ему. Он словно хищник на охоте, танцевал с другими женщинами, но при этом видел всё и всех, всё слышал и всё подмечал.
– Да, моя королева. В прочем, как и в большинстве случаев! Я бы даже сказал, слишком переменчивая.
– И скоро она снова переменится, обязательно. Так или иначе.
– Боюсь, нам придётся долго ждать…
– Конечно, если ничего не предпринять…
– Но моя королева, как же повлиять простому человеку на солнце, на тучи, на погоду…
– Одному простому человеку никак, – наступила пауза. Геталь собрался с мыслями и тихо произнёс.
– Боюсь многие боятся прогневать Солнце!
– Но у вас же есть Луна, помните об этом Геталь.
И они снова сменили пару. Арамина продолжала танцевать весь вечер, улыбаясь общаясь и ведя тонкую политическую игру. Зурад, даже не глядя никому в глаза видел, как менялось выражение лица королевы, в зависимости от того, с кем она разговаривала, как менялись ее жесты и голос. Она восхищала его. С самого первого мгновения, Зурад был заворожён силой этой женщины. Она и пугала его и манила.
Глава 2. Год, одиннадцать месяцев и двадцать дней
Арамину почти не держали ноги от усталости. Она вошла в свои покои и опустилась на стул перед зеркалом. Зурад уже был здесь и стоял в привычной позе, на коленях лицом к стене. Она уронила голову на руки и сознание неожиданно отключилось. Мягкие, тёплые ладони коснулись ее лодыжек, Мина вздрогнула от неожиданности.
– Прости, моя королева! – прошептал куда-то в пол, согнувшийся над ее туфлями Зурад, – Я не хотел тебя напугать!
– Это ты, Зурад, – констатировала она очевидное, голос ее прозвучал почти нежно, от чего прислужника охватила дрожь, – Перестань уже меня боятся, я ничего с тобой не сделаю.
– Я боюсь закона, моя королева! – прошептал он и продолжил расстегивать ее туфли.
– Здесь только ты и я! – она подала ему вторую ногу и он ловко справился с застежками туфли и аккуратно освободил ее из плена узкой, неудобной обуви. Его руки заскользили по ее стопам, голеням, он осторожно, мягко разминал перенапряженные ноги, – Тебя могут убить уже за то, что ты ко мне прикасаешься.
– Я знаю, моя королева… – снова прошептал куда-то в пол прислужник, – Но я не могу не помочь тебе…
– Хочешь, я отпущу тебя? – руки Зурада замерли, – Сможешь работать в безопасности, не рискуя каждый день быть прирезанным королем.
Зурад действительно боялся. Хоть король Бренд и сам оставил его при королеве, но это ничего не значило. Если он увидит его вместе с королевой в ванной комнате или увидит как Зурад помогает Мине одеваться, или увидит сейчас, когда Зурад делал ей массаж стоп, он просто убьёт его без разговоров и рассуждений. Бренд был очень скор на расправу, от его руки умерла его первая королева, несколько сенаторов и ещё не известно сколько людей. С годами король стал менее горяч, но не менее опасен.
Зурад всё это прекрасно знал. Но никогда и ни за что на свете, он не хотел променять служение королеве, на что-то другое. Он восхищался своей королевой, ее сила манила его, притягивала как магнит.
– Я провинился в чем-то, моя королева? Только скажи, что я сделал не так и я всё исправлю! Прошу! Только не прогоняй меня…
– Зурад, – устало проговорила королева, – не ищи тайных смыслов там, где их нет. Я просто спросила тебя. Безопасность порой важнее всего остального.
– Нет ничего важнее службы тебе, моя королева.
– Ты ошибаешься. Нет ничего важнее служения Миру…
Она поднялась. Зурад остался в своей согбенной позе. Не поднимая глаз он видел, как Арамина переоделась и легла на кровать. И усталость накрыла ее с такой силой, что она почти сразу провалилась в полусон. У неё ушло огромное количество сил, на то, чтобы удержаться, не сломаться под тяжестью боли, что обрушилась на неё и они никак не желали возвращаться к ней.
Она слышала как Зурад ходит по комнате, собирает ее одежду, осторожно поправляет что-то то там, то здесь. Он ступал еле слышно. Обувь для прислуги делали специально таким образом, чтобы она создавала как можно меньше звуков. Мина почувствовала, как он подошёл к ее постели и осторожно, едва смея, коснулся ее свешенной с постели руки. Он аккуратно приподнял ее и положил на постель.
Арамина упорно пыталась разгадать Зурада. Сама ещё не понимая для чего. Она чувствовала, что в нем скрывались не малые силы, но его согнули законы жизни, в которую он попал. И было вовсе не ясно, сломали они его или нет.
***
Арамина сидела по правую руку от короля и часто чувствовала на себе его внимательный взгляд. Она знала, почему Бренд убрал от неё всех слуг, почему так часто следил за ней. Он не задавал ей вопросов, но его глаза сказали ей больше любых слов.
Их окружали вельможи со своими жёнами и придворные дамы. Арамина, не смотря на свою внешнюю рассеянность, слышала все разговоры, замечала всё происходящее вокруг. Через два человека от неё сидела леди Силен. Это была совсем ещё молодая особа, которой едва исполнилось двадцать лет. Она всего третий раз была на открытом приеме у короля и всё ещё чувствовала скованность. Силен была дочерью весьма обеспеченного герцога, владеющего землями Прест, который сумел удержать своё состояние и положение, не смотря на весь кошмар, происходивший за границами города, во время правления деда Бренда. Но, к несчастью, он умер, когда Бренд только вступил на трон. И Силен, будучи совсем ещё ребёнком, осталась совершенна одна. Дабы уберечь ее от всех возможных стервятников и сберечь герцогство, от упадка, Бренд забрал Силен в свой замок и взял на себя управление состоянием и землями ее отца. Многие тогда посчитали, что Силен никогда не увидет своего богатства и ошиблись. Бренд был дальновидным королем и не пользовался сиюминутными благами. За двенадцать лет, он приумножил богатства Преста и соответственно, увеличил налоги даваемые герцогством. А в это время, Силен многому научилась, в том числе управлению своими землями.
И как только ей исполнилось двадцать, Бренд официально объявил ее герцогиней Преста и передал в ее руки огромное состояние. Она стала первой женщиной, принявшей такой титул по наследству. Тем самым Бренд уровнял права женщин Притака, на наследство своих отцов и демонстративно показал это всем. Но Силен не покинула замок. Она росла среди дворцовых интриг и научилась различать друзей, подхалимов и врагов. Она знала, что стоит только ей покинуть короля, как на неё обрушится бесконечный поток ухаживаний и предложений и не была уверена в своих силах выстоять против этого. И теперь Силен, находилась под негласной опекой королевы и каждый, желающий посвататься к ней, должен был испросить разрешения короля и королевы. Это сразу же охладило пыл многих желающих.
Напротив Силен сидела жена Преталя. Она, как и ее муж, откровенно не любила королеву и не упускала возможность съязвить что-нибудь, на счёт Силен, стремясь тем самым задеть Арамину. Вот и сейчас, она громко рассуждала о том, что некоторым очень легко всё даётся, что титул герцогини давался только в самых особых случаях. Своей двусмысленной речью, она в том числе, намекала и на неизвестное происхождение королевы.
– Во времена моей молодости, – громко рассуждала она, – леди могла занять высокое положение, только завоевав сердце достойного мужчины, своим умом, талантом и добротой. Но всё так стремительно меняется… – притворно вздохнула она, – Вы так не считаете, моя королева?
Мина медленно подняла на неё глаза и мягко улыбнулась.
– Да, вы абсолютно правы, во времена вашей молодости многое было иначе. Но было это очень, очень, очень давно, – сидевший по левую руку Бренда юный герцог Эрлинга – Борд, хрюкнул и тут же уткнулся носом в бокал вина, чтобы не расхохотаться в голос.
– Простите, – промямлил он, едва сдерживая смех и виновато поглядывая на старшего брата Даяна, – вино не тем горлом пошло…
Вокруг прозвучало ещё несколько сдавленных смешков и даже губы Бренда слегка дрогнули. Все знали, что жена Преталя считала себя вполне ещё молодой, тогда как действительность говорила об обратном. Она продолжала носить открытые, вызывающие платья, которые совсем ее не красили и не молодили, а даже наоборот.
– Но нам пора повзрослеть, сбросить устаревшее и облачиться в нечто подобающее, – ни голос, ни интонация Мины не изменилась, а со всех сторон уже слышались смешки. Все разговоры стихли и зал, как заворожённый ловил каждое словно королевы. Жена Преталя побагровела, она оглядывалась на не сдержанных молодых людей и кидала на них гневные взгляды. А Арамина безжалостно продолжала, – И стоит ли нам смотреть в прошлое, если мы давно переросли его? Жить оглядываясь назад – это удел тех, кто не способен идти в ногу со временем. Едва ли ты вспоминаешь времена, к примеру, твоей бабушки и рассуждаешь о том, как было принято тогда. Ты вздыхаешь по временам своё молодости, которая, увы, ушла безвозвратно.
Жена Преталя вскочила со своего места, она часто и отрывисто дышала. Арамина спокойно смотрела на неё. На ее лице до сих пор не проявилось ни одной эмоции, кроме вежливой улыбки, даже голос ее ни разу не изменился. Но она мастерски ударила в самые слабые места. Арамину было не сломить в этих словесных боях, она держалась как скала. Жена Преталя, рассчитывала уязвить ее через Силен, но она схлестнулась с той, кто ей был не по зубам.
– Тебе не хорошо? – участливо поинтересовалась Мина.
– Да, моя королева, – поднялся Преталь, – моя супруга с самого утра жаловалась на плохое самочувствие, – Преталь пытался спасти ситуацию и не позволить жене оскорбить королеву. Он прекрасно знал, что Бренд не прощал таких промашек, – Мой король, моя королева, с вашего позволения я провожу мою супруг на свежий воздух.
Король кивнул ему и Преталь, грубо схватив жену за плечо, буквально потащил ее за собой. В след им послышалось бурный хохот, особо не сдержанных молодых людей. Их дочь, то бледнея, то краснея, со смешанным чувством смотрела им в след. И каждый, кто был в курсе ее интрижки с Брендом, понимал, почему королевой была Мина, а она, всего лишь женщиной для плотского удовлетворения.
***
Зурад стоял в узкой гардеробной и раскладывал принесённые вещи из прачечной. Он едва успевал справляться со всеми обязанностями. И это ещё при том, что королева не часто брала его с собой. В ее распоряжении было пять комнат, но пользовалась она только спальней, гостиной, ванной и, в редких случаях, кабинетом. Это несколько облегчало его задачу, но не кардинально. Он следил за чистотой ее одежды, за чистотой ее комнат, следил чтобы вода в ванной была всегда тёплой к ее приходу, помогал ей вести календарь встреч, деловую переписку, убирался, приносил еду и уносил посуду, выполнял ее мелкие поручения, закупал у самых лучших производителей украшения, духи, косметику, покупал ткани и отдавал в пошив платья к мероприятиям. Помимо всего этого, иногда он сопровождал королеву на встречи, на прогулки, прислуживал гостям, которых она принимала в своей гостиной. Порой, к концу дня он просто валился с ног. Но наступал новый день, он встречал его ещё до рассвета, потому что его королева просыпалась с первыми лучами солнца.
И при всем этом, Зурад ни за что и никогда не променял бы эту работу. Он был уверен, что король удалил всю прислугу от неё, только с одной целью, поиздеваться, посмеяться. И в знак полнейшего равнодушия, оставил с королевой его, прислужника мужчину. И все обязанности свалились на него, но он почувствовал радость, вместо злости и раздражения. Да, он справлялся на пределе своих сил, но он, словно бы стал хранителем ее покоя. Его королева была для него примером. Ее работа была другой, возможно во сто крат сложнее его. Все придворные дамы мечтали побывать в ее гостиной, но приглашала она их, только по ей ведомым мотивам. И с течением времени, Зурад стал понимать эти мотивы, научился читать между строк, слышать то, что она вкладывала в свои слова. Он восхищался тем, как мастерски она вела разговоры, как играла на чувствах и слабостях и никто, не мог ее заподозрить в игре. Она всегда была собрана, улыбалась когда нужно, хмурилась, преподносила подарки или же раздавала наказания.
И лишь оставшись с ним наедине, с ним, ничего не значащим прислужником, она вдруг становилась слабой, уставшей, хрупкой. И Зурад не мог никому доверить заботу о ней. Он видел, как изменила ее внезапно случившаяся болезнь, в ней появилась какая-то слабость, словно что-то очень важное сломалось внутри неё.
Дверь резко распахнулась и Арамина вошла в свою спальню. Зурад увидел ее в отверстия двери гардеробной. Он спешно отложил все оставшиеся вещи и хотел выйти к ней, чтобы обозначить своё присутствие и помочь при необходимости. Но входная дверь снова с грохотом распахнулась и вошёл король. Он буквально набросился на королеву, вцепился в неё. Он жадно начал целовать ее, обнимать.
– Ты сводишь меня с ума, – шептал Бренд, покрывая жадными прикосновениями ее волосы, лицо и пытался стянуть платье с ее плеч. Разозлившись на неподатливую одежду он просто разорвал ее и впился жадным поцелуем в обнажившееся плечо.
У короля было множество любовниц, но в действительности он жаждал только свою королеву. Она пробуждала в нем страсть не только и не столько своей красотой, сколько силой своего ума. Слушая то, как она парирует речи придворных дам, он каждый раз словно заново узнавал ее, восхищался ей.
Бренд прижал ее к столику с зеркалом, на пол полетели ее флаконы и баночки, разбилась зеркальная шкатулка.
Зурада затрясло. Он стоял за легкой тонкой дверью гардеробной, зажав виски руками и зажмурив глаза. Он любил свою королеву, именно королеву, а не женщину. Она была для него своего рода идеалом, богиней, целомудренной, неприкосновенной, сильной и хрупкой, безупречной. И теперь он видел, как его идеал осквернялся. Бренд действовал напористо, резко и Зурада угнетало это. Конечно он прекрасно понимал, что близость между королем и королевой случалась и не редко. Но это словно было не с его королевой, не с той что говорила с ним и не с той, к которой он прикасался, а с какой-то другой. А теперь он увидел всё своими глазами. И ему хотелось биться головой о каменный пол, лишь бы не знать этого.
