Kitobni o'qish: «Прислужница Зифаса»
Глава 1
Выписка из руководства по воспитанию полезных офзи корпорации КОМРАТ:
– офзи не должны испытывать эмоций. За ними могут последовать сомнения, неприятие собственного положения, не покорность и прочие не нужные последствия. Если гражданин, заметит любое проявление эмоций у офзи, он обязан проинформировать органы правопорядка. А офзи не сумевший скрыть эмоции, отправится на корректировку личности. Если же инцидент повторится. То следует не медленно стереть личность. Потому-как неконтролируемый офзи угрожает нашему обществу.
* Корректировка личности – это блокировка отдельных эмоциональных воспоминаний в памяти офзи.
* Стирание личности – это полное уничтожение личности офзи, остаются только базовые навыки, годные лишь для простой примитивной работы.
Меня зовут Мира Сол. Я офзи – а это значит, нет во мне зифы. Тяжело, в обществе «обделенных Богами», быть кем-то. Выделяться чем-то. Потому-как выделяться было нельзя. Нельзя даже иметь друзей. И много чего нельзя. Ослушаешься и тебя отправят на стирание личности, тогда ты реально превратишься в безвольную куклу. Чтобы этого не произошло, куклами мы притворяемся постоянно, на улице и дома, на работе, на учебе, всегда. А всё потому, что 2097 лет назад столкнулись два спутника нашей планеты Ерик, в последствии появился источник неведомой и могучей субстанции, которую назвали зифой. В ходе экспериментов поняли, что она прекрасно впитывается в кожу и наделяет человека невиданными способностями, как магия из сказок.
Тогда то великий и могучий правитель корпорации КОМРАТ стал одаривать зифой желающих, наши предки либо не пожелали одариваться, либо она просто не прижилась в их организмах. Спустя 50 лет с того момента великий Хантаб Моад перестал одаривать простой люд, и постепенно бездарных начали загонять в рабочие лагеря. По итогу в обществе произошло жесткое разделение на зифасов – одаренных и офзи- бездарных. А чтобы был прок от офзи, нас сделали рабами одаренных. Мы маленькие тени, из которых воспитывают пресмыкающихся, услужливых существ. А мы и рады. Потому как, без зифы, от нас нет прока. Без зифы мы не нужны, если не приноровимся, забудем о гордости, стремлениях, мечтах и желаниях, погибнем. Нас просто истребят и забудут.
Сегодня день выпуска, единственный день, когда дозволяется проявить эмоции. Для этого дня я готовилась два года, так ждала. И сейчас меня начинает сковывать неведомый страх перед будущим. Ведь день выпуска это и день отбора. Нас будут оценивать будущие работодатели и многих возьмут на работу. На этот вечер у меня две цели: понравится Риму и устроится на дневную работу, чтобы была возможность ночевать у нас в квартале и выйти замуж за любимого. Помоги мне Богиня удачи. Сейчас дошью своё первое не серое платье и сегодня мне обязательно повезёт, ведь не может быть всё только плохо, должен быть просвет в темноте, я верю.
******
Дул северный ветер с широкой реки Ирань, я спешила домой с последней деталью к моему наряду. Это был ярко-красный шарф. Тщательно скрыла его за пазухой, что бы никто не позарился. Потому как в нашем седьмом секторе стоит зазеваться и можешь остаться без плаща и даже ботинок. Если и увидишь вора, ничего не докажешь. Органы правопорядка даже слушать не станут какую-то офзису. Поэтому в нашем секторе каждый сам за себя.
Дул холодный ветер. Я чинно шла среди лачуг, замерзая и не смея побежать или скривится. Заметят, сдадут свои же. Поэтому, притворилась куклой и шла считая шаги. Как и шли все остальные по улице. Мы реально как тени самих себя. Моя мама говорила, что так невозможно жить, это существование и покончила с собой. Мне было тогда семь лет и меня приютила сестра мамы, Тати. Она в отличие от родственницы превосходно влилась в роль офзи. Я никогда не видела проявление эмоций у неё. Но, она могла одними глазами показать, как любит меня, беспокоится и прочее. Этому же искусству я училась долго. Так мы проявляли между собой чувства. Но всё равно, бывали дни, когда я не выдерживала и плакала глубокой ночью в подушку. Притом испытывая страх, что заметят.
За невеселыми размышлениями, я наконец-то дошла до нашей лачуги. Зашла внутрь. В помещении было холодно, значит Тати еще не вернулась и не успела затопить печь. Быстро забросила дровишки в печь, подогрела кипятка и постаралась отогреться. Наше жилище не отличалось от остальных лачуг. Состояло из одного помещения. Здесь было всё: кухня, спальня, помывочная. Спали мы вместе с тётей на тюфяке, чтобы теплее было. Потому как дрова, это роскошь и не всегда у нас были.
Обратила внимание на часы и встрепенулось, остался час на завершение наряда и сборы. Я спешно достала платье, взяла нитки и заработала иголкой над вышивкой. Сегодня был единственный день, когда могла надеть любой цвет кроме серого. Я очень любила красный насыщенный цвет, но побоялась делать полностью такое платье. Всё же считала, буду смотреться неуместно. На те деньги, что скопила, смогла купить обрез белой ткани и украсила вышивкой из красных ниток, завершить образ должен был красный шарф. Чему полезному научилась в школе, так это шить. Мне очень нравилось это ремесло. В идеале мечтала работать на фабрике швеёй.
Через пол часа дверь отворилась и зашла Тати.
– Привет, Мира, готова к выпуску? Через пол часа приедет повозка за тобой. – с порога проговорила тётя, сняла плащ и подошла ко мне. Выглядела она уставшей, но тщательно скрывала это. На вид Тати было лет под сорок, худая, невысокая с русыми волосами и светло-карими глазами. Во взгляде читалось беспокойство.
– Да, Тати. Платье готово. – заканчивая последний стежок ответила ей. – Сейчас оденусь и приведу себя в порядок.
Я понимала переживания любимой тётушки. Потому что не просто так дозволялось наряжаться и делать прически. А всё для того, чтобы устроить смотрины для зифасов, показать будущим работодателям ассортимент, так сказать. В день выпуска заключались контракты. Идея корпорации может и хороша, по крайней мере многие не оставался без работы. Если бы не одно жирное, но. Зачастую, зифасы воспринимали офзи не только как прислугу, помощников и рабочую силу, но и часто пользовались ими как сексуальными рабами. Но мораль такова, что офзи были рады, потому что это приносило больше зимов, и можно было есть не только черствый хлеб и луковый суп, но и мясо. А если попадется добрый зифас, то вообще можно жить как у Богов за пазухой. Поэтому каждая девушка и каждый парень старались выделиться на выпускном. По сути, продать себя подороже. Я преследовала цель другую. Найти дневную работу с возможностью проживать у нас в квартале и очаровать Рима.
Одела платье и постаралась осмотреть свой новый образ в мутном зеркале. Моё сердце совершило кульбит. Никогда себя такой красивой не видела. И вообще, поняла, что красива, а не серая мышь. Четкий овал лица, небольшой аккуратный нос, пухлые губы. Только бледная кожа и светло-серые глаза, говорили о том, что я офзи. Мы солнца не видим, у нас в квартале не тратят зифу, чтобы изменить погоду.
Платье открывало плечи и подчеркивало лебединую шею, треугольный вырез показывал ложбинку. Талия была туго обтянута, ниже платье расходилось колокольчиком до колен. На ножках алели мягкие туфли на невысоком каблучке. Они то и обошлись мне дороже всего. Для окончания образа, повязала алый шарф на талии. Волосы тщательно расчесала, они у меня были длинною до талии и редкого для офзи черного цвета. Решила просто прихватить с двух сторон скромными заколками, еще раз оценила себя в зеркале и вышла из-за ширмы со словами:
– Ну как я выгляжу?
Тётя застыла с неверием в глазах, как будто увидела во мне другого человека и испугалась. И впервые чувства отразились на её гладком лице без морщин. Офзи вообще морщинами не страдали из-за атрофии мышц лица.
– Боги, как ты похожа на своего отца. А я всё гадала от кого понесла сестра!
– Кто он? – моё сердце ушло в пятки.
Всю жизнь, что помню себя задавалась этим вопросом. Хотела найти этого подонка и плюнуть в лицо. Пусть хоть казнят после этого.
– Мира, какая-же ты красивая, аж сердце заходится. – сменила тему Тати и я понимала, что не добьюсь от этой женщины ответа. – Сегодня твой вечер, так радуйся смейся и наслаждайся событием. Как жаль, что только сегодня ты можешь быть собой. Ты такая живая, Мира, такая искренняя душа. Впрямь как Лара, жаль, что она сдалась перед серостью нашего бытия и не выдержала. – тётя замолчала.
Долго о чём-то раздумывала. Хмыкнув, подняла взор прямо посмотрела мне в глаза, с надрывом проговорила:
– Не смей уйти из нашего мира, не смей думать об этом, я не переживу если, и ты бросишь меня. Не смей Мира! – проорала тётя. Лицо Тати исказила гримаса боли, из глаз брызнули слёзы.
Я застыла и не сразу нашлась, что ответить. Придя в себя, прочистила горло и сказала:
– Тётя, о чем ты? Я и не думала обрывать свою жизнь, у меня есть цели и есть мечты!
– Сейчас не думаешь, как и Лара не думала. Но стоило ей прочувствовать эмоции, любовь, лишившись этого, она не выдержала и предпочла бросить нас. Заклинаю, не поступи так же! Я ведь вижу огонь в твоих глазах. Вижу надежду. Но умоляю, смирись что это всего лишь один вечер, когда ты можешь показать огонь своего сердца. Не злись, не люби и не увлекайся. Прошу, просто живи и помни, у тебя есть тётушка, которая не выдержит, если тебя не станет и уйдет за тобой. Прошу, умоляю смирись. Мы офзи, мы должны подчиняться и ублажать зифасов. Это есть догма, не забывай!
Закончила Тати полушепотом. Я стояла с широко открытыми глазами от шока услышанного. Сглотнув, тихо прошептала:
– Тати, я не покончу с собой и всегда буду рядом. Боги, Тати я люблю тебя как маму и никогда не брошу, даже не придумывай!
– Прости, Мира. Я так переживаю за тебя, выпуская в этот жестокий и несправедливый мир. Просто, ты для меня всё. У меня нет детей, нет цели в жизни. Единственная для кого, я существую, это ты. Я всегда скрываю свои эмоции, но надеюсь ты понимала и знаешь, как сильно люблю тебя, Мира! – с огромной нежность проговорила тётя. Потом так широко, хоть и криво улыбнулась, что я была поражена до глубины души. – Моё наставление на сегодня будет тебе, вспомни все уроки, которым я учила тебя. Смотри на жесты, поведение и мимику. Читай зифасов как открытую книгу. Они думают, что выбирают себе раба, сделай так, чтобы раб выбрал себе самого лучшего и доброго хозяина. Не бойся близости, она рано или поздно состоится. Лучше, твоя жертва телом принесет тебе сносную жизнь, нежели голодную при чести. И постарайся передать весточку о себе. Люблю тебя, моя девочка.
На последних словах Тати не выдержала и разрыдалась, крепко обняв меня. Я тоже еле сдерживала слёзы и прильнула к самому родному человеку. Немного успокоившись и взяв в себя в руки, проговорила на ухо тёти:
– Тати со мной обязательно всё будет хорошо. Может во мне говорит наивность и надежда, но я чувствую, что всё изменится сегодня для всех нас. Всё будет хорошо, и конечно, как получится, сразу дам о себе знать. Люблю тебя, Тати!
Мы еще немного постояли обнявшись. В итоге, Тати сделала несколько глубоких вдохов, снова одев маску невозмутимости на лицо, и проговорила ровным голосом.
– Скоро приедет повозка за тобой, собирайся, жду у выхода. – и ушла.
Я посмотрела в зеркало, подышала, поправила волосы, и пошла на встречу к неведомому будущему.
Накинув поношенный серый плащ, вышла из любимой лачуги. Тати уже стояла и приготовилась провожать меня недалеко от повозки. Я перепрыгивая лужи, добралась до родственницы. Мы обменялись взглядами, проговорив ими о своих чувствах, попрощались. Не знаю, как скоро мы увидимся снова, но очень надеюсь, что после выбора смогу жить дома. Я очень не хотела оставлять Тати. Она так одинока.
С мрачными мыслями, двинулась ко входу в повозку. Популярный транспорт седьмого сектора офзи представлял из себя короб из досок, внутри были лавки. Запрягали сие сооружение двумя хилыми лошадками. Лавки были без спинок, шли в пять рядов. При ухабистых дорогах было очень сложно не падать с них. Я поднялась внутрь, на одной лавке, могло уместится четыре человека. Нашла свободное место и уселась у окошка, предварительно крепко ухватившись за саму лавку. И мы тронулись. Шатало знатно, пока мы забрали еще троих офзи по лачугам. В нашей повозке Рима не было, чему я расстроилась. Но ничего, лучше пусть увидит меня в более красивой обстановке.
Вообще с Римом за все тринадцать лет учебы, я поговорила пару раз. Все девочки в него были влюблены. И не просто так. Он был красив, идеальное лицо, карие глаза и русые волосы, крепкое красивое тело. Вообще у офзи в основной массе были русые волосы разных оттенков. Но попадались такие, как и я с блекло чёрными. Кажется, сама природа обделила нас красками. Хотя, говорят зифасы, я их никогда в живую не видела, были все преимущественно с белыми волосами и темно фиолетовыми глазами, говорят это отражалась зифа в них. Чем насыщеннее и темнее взгляд, тем сильнее зифас. Но опять без ярких оттенков. Почему я так удивлялась? Да потому что в детстве, часто слышала от мамы рассказы про людей с яркими глазами и волосами. Хотя она и про магов рассказывала, а это ведь сказки.
Итак, я сидела, держалась за лавку и смотрела в окно на седьмой сектор офзи. Проплывали однотипные лачуги, повсюду была грязь и серость, иногда степенно проходили серые офзи. Вот и весь квартал. Единственное отличительное здание была наша школа. Она была построена в два этажа, самая высокая. Резко меня накрыло чувство, что я вижу седьмой сектор в последний раз и никогда не вернусь. От этого так стало грустно, ведь я не увижу тётю. Так Мира успокойся, это всего лишь паника. Всё будет, как и запланировала. Да, конечно моя интуиция никогда не подводила меня. Этим я считала себя особенной, но от всех скрывала свою, так сказать уникальность. Хотя сама иногда считала, что придумываю то, чего не существует.
Через пол часа мы дотряслись до пропускного пункта в центральный сектор зифасов. У всех тщательно проверили документы, и мы двинулись дальше в путь. Ухабы сразу сменились ровной дорогой из чего-то темного и гладкого. Никогда не видела и не читала об этом материале. Подняв взгляд, чуть не завизжала и еле сдержала свою маску. Это же нереальная красота. Везде горели фонари, освещая величественные здания из белого камня, это были настолько высокие здания, что я три раза сбилась, пытаясь посчитать. На вскидку этажей сорок, а может и больше. У всех были высокие окна, фасады зданий были украшены лепкой в виде непонятных орнаментов.
По улицам прохаживались зифасы и зифаситы. Они действительно, все были с белыми волосами и темными глазами. И были ярко и богато одеты. Да уж, моё нарядное платье даже с их повседневными, смотрелось убого. Хотя не буду наивной, понимала, что не переплюну зифасит. Главное среди офзи выделится, чтобы Рим заметил. А для зифасов лучше оставаться молью, а то ненароком привлеку внимание какого-нибудь старика извращенца.
Ещё я заметила на дорогах не телеги и не повозки, запряжённые лошадьми, а самодвижущиеся механизмы. Тётя говорила, что они называются мобилями. Все тоже разноцветные и передвигались очень быстро. Представляю, как смотрелась наша грязная, деревянная телега среди них.
Оторвавшись от окна, я посмотрела на остальных пассажиров. Все, как и я не отрывали глаза от окон. Но ни у одного даже мускул не дёргался. Только взгляды у всех горели. Да, из нас действительно воспитали профессиональных живых кукол.
Ещё через пол часа, наша повозка подкатила к главному выставочному зданию корпорации. Водитель бесцветным голосом объявил:
– Все на выход, прибыли.
Мы начала покидать повозку по очереди. Я тоже вышла вздохнула поглубже и прямо голова закружилась. Воздух был вкусным и свежим, а особенно теплым. Зифасы любили комфорт. Они тратили уйму зифы, чтобы поддерживать лето в своем секторе.
К зданию подъехали, еще две повозки с выпускниками. У входа уже маячила наша директриса Элионора Лавета. Давала указания учителям. Эта была женщина под пятьдесят, высокая и худая как жердь. Как всегда, была в своем строгом сером платье, застегнутом под горло и с юбкой в пол. Лицо маска с крючковатым носом, тонкими губами и серыми глазами. Её жидкие серые волосы были туго собраны в пучок. Хотя бы сегодня директриса могла одеть другое платье. Но не стала, женщина была ярой обожательницей Зифасов. Она их считала чуть ли не Богами. И чтила устав для офзи, как правила жизни. Я ненавидела её. Внутри поднималась ярость, за всю боль тринадцати лет. Она выбивала из нас эмоции в прямом смысле слова. Об этом будут напоминать всю жизнь уродливые шрамы на моей спине от розг.
Мы выстроились в две шеренги, подождали новоприбывших и двери здания отворились, пропуская выпускников на их единственный праздник.
Фойе тоже было белым. Стены, пол, потолок до рези в глазах. За всю жизнь столько белого не видела. Ведь даже снег у нас в секторе становится серым и грязным.
Подождав у лестницы, как все зайдут и сдадут в гардеробную плащи, директриса Элионора Лавета начала свою речь:
– Дорогие выпускники седьмой школы офзи. Я сейчас буду зачитывать имена, кого назову поднимается по лестнице и входит в зал. Будущие работодатели уже ждут вас. Не посрамите меня и нашу школу. Как войдете в зал, вам дозволяется проявлять эмоции. Не рекомендую злоупотреблять этой вольностью. Ведь эмоциональные работники зифасам не нужны. Помните, если вас не наймут в течении трех месяцев, сотрут личность. Итак, первой идет офзита Оливия Мейс.
Я стояла, рассматривала наряды одноклассников. Многие девочки сшили платья блеклых тонов разных оттенков. Фасоны тоже были разные, но все скромные. Прически тоже были простые. Никто не осмелился пошить яркое платье, одна я выделялась со своим алым шарфом. Ох, хоть бы моя вольность не сыграла злую шутку. Благо не решилась шить красное платье. Недалеко заметила Рима. Он был как всегда красив, одет в темно синие брюки и светло голубую рубашку. Очарователен. Не успела им полюбоваться, как директриса позвала:
– Офзита Мира Сол. – и я пошла.
Глава 2
Выписка из руководства по воспитанию полезных офзи корпорации КОМРАТ:
– единственный день, когда офзи может показать свои эмоции, это день выпуска. День выпуска, так же называется днем выбора. Зифасы должны в полной мере понимать, кого берут на работу себе. А для офзи этот день, когда они могут выплеснуть остатки своей личности миру и начать на следующий день вести службу хозяину.
Пока поднималась по ступенькам, начало охватывать предвкушение. Сейчас я войду и улыбнусь. Вошла в зал и улыбнулась. Вернее, постаралась, потому как щёки прострелило болью. Улыбка наверно со стороны выглядела кривой и судя по хихиканью и фырканью зифасов так оно и было. Предвкушение сменилось разочарованием в самой себе. Действительно, кому что я хочу доказать? Я офзи, мой удел служить. Чем раньше смирюсь, тем будет проще. Я выдохнула и начала рассматривать толпу. Офзи заходили и сбивались в кучку в конце зала. Зифасы держались особняком со стороны и рассматривали нас как товар. А мы и были товаром.
Я тоже подошла к кучке офзи. Одноклассники обсуждали зифасов со всех сторон, они, как и я были поражены их внешностью. Ко мне подошла моя соседка по парте, почти подруга. Почти, потому что нам нельзя иметь друзей. Но и я и Дениз понимали, что дружим, тщательно скрываем, но тихонько обсуждаем наболевшее.
– Не расстраивайся, у меня улыбка тоже вышла кривая. А зифасы пусть смеются и ухмыляются. Честно, у меня сложилось ощущение, что сегодня нам разрешили показывать чувства лишь для того, чтобы сделать представление для зифасов. – Проговорила подруга кривя свою симпатичную мордашку. Дениз была мила и цинична. Через чур прямолинейна, и я боялась, что эти качества до добра не доведут её. Она была одета в светло-бежевое платьице, скромного фасона. Ничем не примечательное. Светло-русые волосы были убраны в высокий хвост, а серые глаза смотрели воинственно.
– Дениз, следи за языком, сегодня, конечно позволяется многое, но неуважение, точно припомнят. – предупредила подругу шёпотом.
– Да брось, Мира. Они стоят далеко. Директриса и учителя тоже.
– Директриса и учителя, да. Но одноклассники рядом и поверь в борьбе за теплое место, могут нажаловаться на твою дерзость. А про зифасов, мы не знаем. Может они со своей силой чутко слышат. – привела ей аргументы. Дениз задумалась и ответила:
– Ладно ты права, буду осторожной. Но ведь общаться на нейтральные темы можем? – попыталась улыбнуться Дениз. Да уж улыбка пугает. – Вот у тебя очень красивое платье, особенно вышивка. Сама делала?
– Да, старалась как могла и думала, что буду самой скромной. А вот у тебя очень милое платье.
– Спасибо. Конечно, со скромностью у тебя не вышло. Но Рим точно, не пройдет стороной такую красавицу. – заметила подруга.
– Если бы. – вздохнула я.
Мы еще поговорили о мелочах, к нашей кучке присоединились остальные офзи вместе с Римом. Я снова залюбовалась им. Двери в зал закрылись. На сцену посреди зала, вышла офзита Элионора Лавета, взяла какую-то палку с проводом и начала говорить:
– Приветствую, великих могущественных зифасов и зифасит на выпускном седьмой школы офзи. Меня зовут офзита Элионора Лавета. Являюсь директором школы. И Рада представить вам пятьдесят восемь выпускников. Каждый обучен базовым навыкам труда, покорности, послушанию и кротости. Я уверена, что каждый из вас найдет в наших офзи прекрасных прислужников и работников. Общайтесь, присматривайтесь. Также сзади вас накрыты столы с закусками и напитками. Объявляю начало выпускного. – провозгласила директриса в палку. А палка эта усиливала звук, судя посему.
Начала играть лёгкая музыка. У нас в секторе запрещено было слушать музыку, но пару раз мне доводилось слышать примитивные мелодии в школе на уроках истории.
Мы с Дениз разделились, я прогуливалась по залу и наблюдала за зифасами. Но и Рима из виду не теряла. Он сейчас мило общался с пожилой зифаситой. По жестам, мимике и поведению, могу точно сказать, что большинство относилось к офзи как отребьям, такие работодатели мне не подходили. И из всей массы я выделила только двоих мало-мальски нормальных зифасов.
Первый был зифас средних лет. Он общался в основном с парнями и оценивал их с профессиональной точки. Наверняка, ищет работника на силовую должность. Вряд ли я ему подойду.
Вторая была зифасита тоже средних лет. Дама пышная с короткой стрижкой и огромными серьгами. Она общалась сдержанно и тоже смотрела оценивая профессиональные навыки. Вот она мне подойдет.
Я двинулась в сторону дамы, подождала, пока она договорит с моей одноклассницей и обратит внимание. Дождавшись представилась, кланяясь:
– Доброго вечера уважаемая зифасита, меня зовут офзита Мира Сол.
– Добрый вечер, офзита Мира Сол. Меня зовут зифасита Раина Мор. И я поражена твоей дерзостью, что первая обратилась ко мне. – припечатала дама.
Я не растерялась, мне нужна работа с нормальными условиями. Еще раз поклонилась и сказала:
– Прошу прощения, почтенная зифасита Раина Мор за дерзость. Но я не смогла удержаться от знакомства с вами. Вы очень красивы и ваши серьги такие удивительные. – я оторвала взгляд от пола и постараюсь раболепно взглянуть на зифаситу.
– Льстишь, не люблю лесть. – скривилась дама, при этом взгляд смягчился. Любит не любит лесть, но действует. Лед тает. – Я являюсь хозяйкой ткацкой фабрики. Ищу работницу. Что ты можешь мне предложить?
– О, великая зифасита. У меня, как раз, высший бал по шитью и вышивке. Владею разными техниками этого ремесла. – пролепетала я.
– Хм, ты мне подходишь. – кивнула Раина Мор. – Но за твою дерзость будешь работать полгода в прачечной. Если будешь покорна и трудолюбива, не одного нарекания от главной прачки не будет, переведу в швеи. Условия, шесть зимов в месяц, обедами кормит фабрика, проживать будешь у себя в секторе. Для швей те же условия, зарплата девять зимов. Согласна?
Конечно в прачечной тяжелый физический труд и кожа у прачек страдает от химикатов. Но ничего, потерплю, выслужусь и буду шить. Еще и жить с тетей, а главное, обедов мне будет достаточно, и мы с Тати наконец-то сможем закупаться дровами и починить крышу. Поэтому я глубоко поклонилась, посмотрела с обожанием на будущего работодателя и ответила:
– Конечно, зифасита Раина Мор. О большем и мечтать не смею. Клянусь, вы не пожалеете, что выбрали меня.
– Ступай, на выборе, я подниму за тебя руку. – снисходительно сказала дама и отвернулась от меня.
Я перевела дух. Так первая цель на сегодняшний вечер выполнена. Переходим ко второй. Нашла Рима в толпе, он теперь общался с другой зифаситой около тридцати лет. Я подождала пока они договорят и двинулась в его сторону. Не собиралась навязываться, надеялась, он сам меня заметит и захочет пообщаться. Но проходя мимо, поняла, не заметил. Тогда набралась храбрости, и сама подошла к мужчине моей мечты.
– Привет, Рим. – робко поздоровалась с парнем. Он не сразу оторвал взгляд от зала.
– Э, привет. Мира, кажется?
– Да, офзита Мира Сол. – я легонько поклонилась.
– Приятно, Рим Канинг. А ты симпатичная, милашка. – заметил парень. Мои щёки вспыхнули от смущения. Это был первый комплимент который я слышала от мужчины. Мои коленки дрожали от переживаний. Я постаралась взять себя в руки и легонько улыбнутся:
– Как вечер тебе? Нашел работодателя?
– О, да. –улыбнулся молодой человек. – Я заметил, что одна зифасита, смотрит на меня и прямо облизывается. Думаю, очень выгодно устроюсь, и не буду себе ни в чем отказывать. – Рим указал взглядом на одну престарелую даму.
У меня глаза расширились от шока, даже не залюбовалась улыбкой молодого красавца от его слов.
– Ты шутишь? – спросила с надеждой.
– В смысле, почему шучу? Ты посмотри на неё, обвешана вся драгоценностями, смотрит жадно на меня. По любому вдова или муж уже не в состоянии. Ей то нужно раз в неделю устроить свидание, и она меня осыплет благодарностями и выполнит любые капризы. Разве не так? – удивился молодой человек.
Это был удар под дых. Я его считала идеалом. А сейчас поняла, что любила иллюзию, того, кто на самом деле таким не являлся. Но сердце продолжало надеется, и решилась задать контрольный вопрос:
– Рим, а как же любовь, семья? Ты же не сможешь вечно быть любовником для престарелой зифаситы?
– Какая любовь Мира? Не будь наивной. Молодость и красота дана, чтобы ей пользоваться себе в прибыль. А наивные, бедные дурочки меня не прельщают. – напыщенно произнес парень, потом присмотрелся ко мне и с подозрением спросил. – Не говори только, что ты влюблена в меня?
– Что-ты, нет. – поспешно ответила ему. – Но я бы хотела найти свою любовь, а не торговать своим телом. – осуждающе припечатала его.
– Ох, наивная ты душа, для нас нет любви, есть только способ выживания! – Рим задумался, сально осмотрев меня и сказал. – А знаешь, я ведь могу подарить тебе себя перед выбором. Я ведь слышал слухи, что ты запала на меня. И ты симпатичная, я не прочь – он слащаво улыбнулся. – Хочешь поженимся, я хоть буду гарантировано иметь красивое тело для услады. Но смотри не пополней, следи за собой, это единственное условие. Согласна?
Меня передернуло от отвращения. Фу. И за это убожество я хотела замуж? Да что же я за дура, сразу не заметила гнилое нутро нахала? У меня не было слов для ответа, я резко развернулась на каблуках, хлестнув Рима волосами по лицу и пошла к столикам. Взяла бокал с напитком и залпом выпила. В голову сразу ударили пузырьки и стало нечем дышать. Со стороны, я наверно выглядела как мой шарф по цвету. О, Боги. Слегка золотистый цвет, пузырьки. Это же было шампанское! Алкоголь, а офзи строго настрого запрещено пить алкоголь. Если заметили, никто не возьмет на работу, и меня сотрут.
Паника захватила всё моё существо. Я обернулась. Вроде никто не обращал на меня внимание. И тут я натолкнулась на черный взгляд зифаса, одет он был во все черное, даже волосы хоть и белые, но отливали чернотой. Как такое может быть? Он смотрел прожигающие. Паника накрыла двойной порцией. В голове набатом била одна мысль, куда бежать. Я поискала взглядом уборную, нашла коридор в противоположной стороне зала и направилась туда. Перешла бы на бег, но толпа не позволяла. Торопилась и нечего не замечала из-за страха.
Толпа наконец поредела, я набрала скорость и со всего маха в кого-то врезалась. Я остановилась и подняла взгляд, паника накрыла третьей волной. Я подбила под руку зифаса, а в руке у него, судя по цвету капающей жидкости с лица, было вино. О Боги, да что же это такое?
– Имя? – зло проорал зифас на меня. Я вся съёжилась в комочек.
– Ка-какое имя? – шёпотом переспросила.
–Твоё имя, убогая! – зифас еще больше начал злиться.
Его тёмно-фиолетовые глаза метали молниями. А я стояла как реально пришибленная, или шампанское затормозило мою реакцию? Стояла и наблюдала, как капельки вина капают с коротких серебряных волос парня. А он совсем молодой.
– Эй, ты что оглохла? – прорычал молодой зифас.
Я опомнилась, сделала жалобные при жалобные глаза и начала причитать без остановки:
– Простите великий зифас. Простите меня не уклюжую, я так растерялась от красоты вокруг. Так впечатлилась великолепием непревзойдённых зифасов и зифасит, что голова кругом пошла. Простите, я ведь не видела никогда такой красоты, простите, простите. – заливала что придет в голову и отчаянно строила из себя дуру.
Зифас скривился от моего монолога и начал отмахиваться:
– Пошла с глаз моих.
Меня дважды просить не надо было, я покланялась несколько раз и поторопилась скрыться в туалете. Забежав в заветное помещение, осмотрелась, благо никого нет. Подбежала к раковине, открыла воду с холодной водой и щедро стала полоскать лицо.
В голове мысли не хотели собираться в кучу, адреналин пережитого заводил сердце в галоп. Но постепенно меня начало накрывать весь ужас случившегося. Зифас с вином сбил панику по поводу зифаса и шампанского. Теперь же я осознала всю глубину ямы, которую я себе выкопала за пятнадцать минут. Ведь прожила восемнадцать лет и не разу не умудрялась так попасть, а сегодня двойное попадание.
Что же со мной будет? От зифаса с шампанским, если сдаст, стирание личности. От зифаса с вином, в принципе ничего катастрофичного. Я извинилась, заболтала и имя не сдала. Остается надеется, что Раина Мор не видела этой жуткой сцены. Вроде не было её поблизости.
В итоге, остается молится Богам, чтобы первый не предал значение моему проступку. Боги прошу пощадите меня. За что мне все это, я же не выделалась, жила по уставу.
