Kitobni o'qish: «Гуру любви в деле»

Глава 1

– Т-т-та! Можно не переживать, в такого я точно не влюблюсь. – Я сидела на диванчике в углу ресторана, рассматривая поверх меню мужчину за соседним столиком. Дама напротив него сделала мне жест под столом “ок”. Услышала по “уху”.

Почему не влюблюсь? Да у него есть все, что способно меня оттолкнуть!

Индийских кровей – это раз. Обогнал меня в рейтинге лучших личностных тренеров – это два. При всей внешности его зовут Ваня – это три!

Ах да, он мужчина – это четыре!

И он правда поверил, что победил меня, коуча курсов “Пикап для дам”?

Свою усмешку я спрятала от подошедшего официанта за листом меню, а потом с улыбкой положила ламинированный прямоугольник на стол.

– Лосось на гриле со шпинатным соусом, пожалуйста.

Я даже не смотрела цену – запретила себе воскрешать в себе Урюпинск. Я столько работала, чтобы не есть лапшу быстрого приготовления на обед и ужин (завтрака у меня просто не было), что заслужила питаться так, как хочу. А сейчас я хотела рыбки – розовой, сочной, с кусочком лимона на белоснежной тарелке и зеленым озером соуса.

– Простите, вы одна? – У столика встал ухоженный блондин в очках.

Руки в брюки, напряженная линия челюсти, прямой взгляд на меня и слегка зажатая улыбка. Заинтересован, смущен, но решителен.

– Я с рыбкой. Скоро принесут. – Я опустила взгляд, досадливо морщась.

Привычка быть приветливой в личной жизни мешала. Меня вечно пытались склеить. Нужно было ответить более прямо и резко, чтобы сразу отлип.

Я учила женщин, как одним жестом руки приковать внимание мужчины, но сама была одинока, как горная орлица в небе. Не потому, что не могу, а потому, что не хочу.

Потребность манипулировать мужчинами появилась от травмы, и хоть я трижды знала каждую причину своего отстранения, все равно не могла возродить в себе желание иметь хоть что-то общее с сильным полом.

– Я могу к вам присоединиться. От вас словно сияние исходит, так и хочется погреться. – Мужчина уже занес свою пятую точку над стулом напротив, когда я судорожно вцепилась в стол.

Отвечаю, сияние тут же потухло!

– Не стоит. Я хочу побыть одна. – Мило улыбаться уже не получалось: я защищала свою территорию. – Очень устала сегодня.

Блондин медленно моргнул, застыв, а потом резко выпрямился, поправил пиджак и выдавил:

– Простите, не буду вам мешать.

Подбородок выдвинул вперед, когда уходил. Обиделся.

Я встряхнула волосами, разгоняя напряженную атмосферу вокруг меня. Я всегда каменела внутри, когда кто-то делал поползновения в мою сторону.

Я растерла кожу пониже ключицы и заметила взгляд Вани на себе. Мимолетный, будто прикосновение бабочки, но я-то знала, что он успел прочитать меня.

Черт!

Всем кажется, что психологи – это безэмоциональные машины, которые идеально контролируют всех вокруг, ну и, конечно же, себя. Да как бы не так! Может, с другими мы способны держать себя в шипастых перчатках, но только не со своими триггерами и близкими.

Я медленно выдохнула напряжение через нос и обвела взглядом зал, как бы невзначай скользнув по Ване. Гуру любви, как же!

Думал, что отпугнет меня, дав мне человека с глубокими травматическими бороздами детства? Так бы и сказал, что сам испугался, что не справится со Смоловым!

А я справилась, и вот теперь он принял мой вызов и пришел на свидание.

– Ваш чай. – На стол поставили дымящийся чайник с синим напитком. Из васильков, мяты и какого-то секретного ингредиента – то что надо для настроения.

Я наполнила чашку, улыбаясь. Обвела Ванюшку вокруг пальца, а он и не заметил. И какой после этого он гуру?

За столиком напротив мужчины индийских кровей сидела девушка, которая являлась лицом “Пикапа для дам”. Именно она вела тренинги на связи со мной через ухо, именно она проводила прямые трансляции и выступала, по сути, мной.

Зачем? Просто в нашем мире полно мужчин, для которых женщина-коуч – это вызов. Завалить ее – это же как убить мамонта на охоте. Почетно. Уважаемо. Гордо. Почесательно для чувства собственного величия.

А еще покоренные моими ученицами мужчины иногда мстят. Не все девушки чисты помыслами и используют знания ради любви, многие – ради выгоды.

А я не могу терпеть посягательства мужчин на меня, предпочитаю сама быть охотником. Вот как сейчас!

Моя подстава мило ворковала с гуру любви, а он держался дружелюбно, но дистанцированно. Что ж, профессионально!

А вот то, что не раскусил, что дама напротив ни разу не психолог, а пиарщик от бога, плохо. И этот Ваня сказал, что его невозможно влюбить? Кажется, он о себе слишком высокого мнения!

Я закатила глаза, а когда опустила взгляд, напряглась. Блондин в очках наклонился к официанту и показывал на мой столик. Не сдался!

– Бело вино для вас в подарок от мужчины в сером костюме.

– Я не приму. Не стоит, – сказала официанту, а блондину показала жест перекрещенных рук.

Стоп. Не подходи ближе. Хватит.

Блондин досадливо отвернулся, одернул еще раз полы пиджака и посмотрел на меня исподлобья.

Да что я ему сдалась? Видно же, что для самого нервно прилюдно обхаживать женщину. Неужели только что с тренинга “Как в два счета получить любую женщину”? Вроде выбирала ресторан подальше от офисных центров и концертных залов.

Заказанная рыбка пахла просто прекрасно, и я мысленно отгородила себя стеклянными блоками от блондина. Вооружилась вилкой, отловила мягкий кусок лосося и окунула в шпинатный соус.

М-м-м…

Я прикрыла глаза в блаженстве, а когда открыла, то рыба встала комом в горле. Блондин сидел напротив меня. Застал врасплох.

Тихий, как волк в лесу. Когда только успел подобраться?

– Я себе не прощу, если так быстро сдамся.

Я стала искать в его поведении маниакальные признаки, но ничего не заметила. И голова двигается: то подается чуть вперед, то назад. И руки – пусть и спокойны, но не сжаты в кулаки. Плечевой пояс расслаблен. Взгляд с трудом, но с меня смещает.

Но все это не мешало капле холодного пота потечь по моему виску. Я закрыла на секунду глаза, стараясь взять под контроль расшалившийся пульс, и медленно выдохнула воздух через нос.

Как же я не люблю, когда не успеваю подготовиться к мужской атаке. Моментально чувствую себя беспомощной, а страх липким покрывалом закручивает меня в кокон.

Софа, ну что ты? Давно же можешь общаться с мужчинами и даже не показывать, как тебя это нервирует. Что не так?

Я покопалась в себе и нашла причину. Этот блондин слишком похож на него – на мой кошмар. Кошмар, который я обуздала, победила, но который иногда вот такими проколами врывался в мою размеренную, защищенную жизнь.

Так, нужно чуть расслабить руку с вилкой, положить на стол и уверенно и твердо дать от ворот поворот, глядя прямо в глаза мужчине.

Прямо – это самое сложное для меня, когда охотник не я.

Я подняла взгляд и встретилась с жадностью блондина. Неожиданно он коснулся меня своей ногой под столом, и это словно высосало весь воздух из моих легких. Я сжала край деревянного стола и почувствовала, как выворачивается длинный ноготь. Больно, но я была не в силах ослабить хватку. Меня словно за волосы оттащило на двадцать лет назад, и я стала задыхаться.

Ненавижу блондинов. Ненавижу его.

Черт, давно у меня не было рецидивов… Как не вовремя!

Блондин вскочил, а я мысленно орала: “Нет! Сядь! Не подходи!”

И будто не могла вдохнуть, легкие словно схлопнулись и не раскрывались. В ушах зашумело, а окружающий мир размазался. Казалось, что я уменьшилась в размерах, а все стали огромными и надвинулись на меня темными тенями.

Здравствуй, паническая атака!

Я буквально заставила себя провести пальцем по рельефному рисунку колец слэба. Дерево, твердое. Сколько в нем прожилок… не могу сосредоточиться! С силой опустила руку на колени и вцепилась в край платья, отделанного кружевом, зажимая ткань между пальцами, чтобы прочувствовать его структуру. Невесомое плетение порвалось от касания, зато я почувствовала тонкие нити рисунка. Это главное. Отлично, я заземлилась. Так, теперь запах. Тут же была моя рыбка. Нужно сосредоточиться и отделить этот запах от всего. Маленькими вдохами я втягивала себя воздух, пока не почувствовала запах лосося на гриле, кислую нотку лимона и травяную шпината. Лимон! Я зацепилась за него взглядом и стала считать, сколько долек в отрезанной половинке. Раз, два, три, четыре, пять, шесть… Шесть.

Я уже дышала, но этого было мало. Нужен источник света, он мне всегда помогает. Где тут лампы? Ага, вот на стене отлично подходит. Мне всегда помогает солнце или искусственное освещение в пути из темного подвала паники.

За ореолом света я разглядела рисунок Стамбула и стала считать домики, пока не пришла в себя настолько, что поняла, что блондин так и не добрался до цели – до меня.

Медленно сглотнула, заставила себя моргнуть и повернула голову направо. Странно, он же был в сером пиджаке, а недалеко от меня стоит мужчина в черном.

Я подняла взгляд вверх и столкнулась с такими понимающими глазами, что не могла оторвать от него взгляд.

Легкие открылись, я задышала полной грудью и все смотрела в темные, практически черные глаза, что смотрели с участием, но не жалостью. Черты лица потихоньку стали четкими, и воздух застрял в легких.

Иван.

Мужчина встал между мной и блондином, причем спиной к нему, и просто давал мне время прийти в себя, видя, что я справляюсь.

Я нервно облизала губы, кивнув. А Ваня едва кивнул в ответ, развернулся и положил руку на плечо напористого незнакомца. Наклонился к нему, что-то сказал, на что блондин кинул возмущенный взгляд на гуру любви, но ничего не возразил.

Незнакомец вернулся за свой столик, а Ваня сел, подарив мне мимолетную улыбку.

Что ж, он хорош. Я слышала, что гуру любви добрый и отзывчивый, но считала это его образом. Может, глядя на его поступок со стороны, я бы сказала, что это все удачная демонстрация перед девушкой, но я видела его глаза.

А глаза никогда не врут.

Я пришла сюда прощупать гуру любви, а в итоге обнажила свое самое слабое место перед конкурентом. Существует так мало действий, которые мгновенно засасывают меня в прошлое, но блондину удалось попасть прямо в цель, протянув свои ноги ко мне под столом!

Я поморщилась, как от зубной боли, и осмотрела зал, с трудом фокусируя взгляд на реакциях окружающих. Мне повезло, что мало кто заметил происходящее. Лишь соседний столик косился на Ивана и незнакомца с жадным любопытством, ожидая зрелища.

Как хорошо, что в этот раз я смогла быстро выбраться из состояния паники! Годы практики прошли не зря, да и Ваня помог! Вон даже Лиза незаметно показывает класс, с тревогой прощупывает меня взглядом.

Незнакомец уселся на свое место, сердито глядя то на меня, то на гуру любви. Иван вернулся к спутнице и как ни в чем не бывало продолжил разговор. На меня не смотрел, улыбался Лизе и ни одним жестом не выдал возбужденного состояния, присущего человеку после конфликта.

Крепкий, как кокосовый орех. Тактичный, как джентльмен девятнадцатого века. Сильно же придется постараться, чтобы скинуть его с пьедестала.

Раньше эта мысль вызывала лишь согласие внутри, но сейчас я ощутила укол совести. И я знала, откуда это: чувство благодарности не давало со спокойной совестью забыть про мое спасение.

Может, пусть себе стоит на месте, если заслуженно занимает? Что-то я начала сомневаться в правдивости собранной Лизой информации о том, что он хитрый манипулятор и мошенник, да еще и сторонник строгого патриархата.

Именно для того, чтобы самой убедиться в его характеристике, я и пришла сюда. И что же получилось? Передо мной вырисовывался совершенно другой психологический портрет.

Я смотрела, как вытянуто все тело Ивана к Лизе, но при этом улыбка не касается глаз. Он явно привык быть раскованным с людьми, чувствует себя в любой обстановке уверенно и расслабленно. Плечевой пояс не напряжен, руки всегда в направлении собеседника, а уголки губ слегка подняты, как и брови. Будто он привык всегда внимать.

Никакого напряжения бровей, никакой паузы между вопросом – ответом. Речь Ивана текла как из рога изобилия, причем без вычурных слов. Он умел не только говорить, но и слушать болтушку Лизу.

Одежда дорогих марок, но абсолютно не кричащего покроя и вида, что свидетельствовала  о том, что Ваня уже все доказал себе и миру. Удобная для его тела водолазка под пиджаком говорила мне о многом.

Я поймала себя на том, что будто попала под его очарование, и отвернулась. Когда я вообще проникалась симпатией хоть к кому-то мужского пола? Разве что к Эдику, но он играет за другую лигу, и я от него не чувствую никакой угрозы.

Так где же тот момент, когда я начала испытывать симпатию к гуру? Нужно с холодной головой подумать над этим и откопать семя, чтобы понять, какого оно вида. Спровоцированная эмоция или искренняя?

Внешность? Нет, меня никогда этим было не зацепить. Разговор? Нет, ораторов на моем пути попадалось немало.

Перед глазами встала фигура гуру любви, закрывающая от блондина, и я поняла. Вот тот момент! Эти движения тела, которые просто защищали, от человека, который не имеет на меня видов.

Так вот почему я поддалась и даю слабину!

Я усмехнулась и покачала головой, глядя на стол. Именно из-за таких моментов я любила психологию. Когда понимаешь корень причины, так легко разобраться и не свернуть не на тот путь. Когда знаешь, что тобой двигает, легко реагировать правильно и безопасно для себя.

Мне стал симпатичен Ваня потому, что как мужчина на меня не претендовал ни секунды, но защитил от самой большой проблемы в моей настоящей жизни – панической атаки. Можно сказать, она коснулась меня своим бездыханным крылом, да и только, благодаря его правильному поведению относительно меня.

Теперь я смело и открыто посмотрела на столик гуру любви.

Итак, он мне помог, поэтому меня так и тянет его отблагодарить. И я не смогу трезво на него смотреть и понять, мошенник он или нет, пока не сделаю ответный жест.

Что ж, он достойный противник, раз смог расшатать почву под моими ногами.

Я медленно доела ужин, абсолютно не чувствуя вкуса. Я будто ела эмоции, а не еду, чувствовала только их.

Нужно охладиться, смыть с себя онемение и хоть минуту побыть в тишине кабинки.

Дверь уборной захлопнулась за мной, и я открыла кран раковины. Набрала полные ладони воды и окунула нижнюю половину лица в импровизированную ванночку из ладоней. Я старалась не попадать в глаза, чтобы не размазать тушь, и смотрела на свое отражение.

Мне казалось, что на моем лице отображено все, что я сейчас чувствую, поэтому я отвернулась. Оперлась поясницей на раковину, сложила руки на груди и закрыла глаза.

Что-то не давало мне покоя, и я не могла понять что. Будто эмоциональная заноза, что дергала нервную систему, а я не могла найти, где же она вошла мне под кожу.

Что не так? Обычно, когда я ощущала похожую неконтролируемую смену эмоций, потом обязательно находила причину. Так что меня тревожит помимо приступа панической атаки и неожиданной помощи гуру?

Не пойму…

Время шло, и я уже не могла больше скрываться в холоде уборной. Открыла дверь, шагнула за порог и тут же оказалась прижата к стене. Серый лацкан пиджака уткнулся мне в нос и сжал мои сосуды. Кровь наперла на стенки, пульсируя в ушах.

Икроножные мышцы свело судорогой, колени подкосились, я отвернулась к стене и сползла по ней щекой, пока не оказалась на корточках. Обхватила себя руками, чувствуя жуткий, совершенно необоснованный страх.

Я даже не могла моргнуть!

Грудная клетка ходила дрожью в попытках нормально вздохнуть, а в горле, казалось, застрял крик.

Я не могла воспользоваться своими знаниями, чтобы вытащить себя из второго аута панической атаки, уже более дальнего. Никакой зацепки за звук, за запах, за счет – ничего. Меня словно вновь давило мое прошлое, лепя из меня все, что ему заблагорассудится.

Я с трудом поняла, что блондин не стоит вплотную. Еле заставила себя перевести взгляд и увидела в его руках телефон, направленный на меня.

Мое сознание заметило это, но реакции словно заморозились. Мыслить логически было просто невероятно туго. Но в душе стало так тошно, что меня просто вывернуло.

– Вот что за придурок? – раздалось рядом словно сквозь вату.

И блондин полетел по коридору, сбивая прикрепленные к стене декоративные тарелки.

Звон посуды окончательно добил меня. Я отключилась.

Глава 2

 Резкий запах аммиака за шиворот вытащил меня из бессознательного омута и сразу в толчею. Вокруг суетились люди в синих комбинезонах, с ящиками медикаментов. Один из них водил тошнотворным пузырьком у меня перед носом, второй обрабатывал рассеченную голову блондина.

Мимо бодро прошагали темно-синие штаны.

– Пройдемте в отделение!

Я подняла взгляд и увидела, как скрутили Ваню и как заламывает руки Лиза.

– Подождите! – просипела я пересохшим горлом. – Он меня защитил!

– Этот гражданин напал на человека. – Полицейский увещевательно посмотрел на Ивана, который, несмотря на заведенные за спину руки, стоял в гордой позе. – Делить женщину надо не кулаками.

– Вот этот мужчина, – я показала рукой на блондина, тщательно подбирая слова, – домогался меня. В таком ресторане, как этот, точно есть камеры. Посмотрите записи. Официанты подтвердят, что сначала он пытался познакомиться, потом прислать от себя подарок, потом сел ко мне за стол, а в итоге зажал меня в коридоре.

Двое полицейских заметно засомневались, но один из них, что постарше, вдруг сказал:

– Вы пришли в себя? Тогда с нами в отделение поедете! – Он оттолкнул Ивана к коллеге, а сам встал за спиной блондина.

Медбрат поднял голову к стражу порядка.

– Его надо зашивать.

– Хорошо. Значит, через приемное отделение поедем.

Блондин взбеленился: оттолкнул медика, вскочил на ноги и встал глаза в глаза с полицейским:

– Я вызвал вас – и вы же меня обвиняете? Он напал на меня просто так! С ноги!

Иван сжал челюсть и покосился на блондина.

– Товарищ старший лейтенант, если вы проверите видеозапись мобильного потерпевшего, то увидите, что он методично и специально доводил девушку до приступа панической атаки. И я даже более скажу: он точно знал, куда бить.

Гуру любви перевел взгляд на меня, и уголки губ слегка приподнялись.

– Девушка, у вас опасные и беспощадные враги. Кто-то целенаправленно нанял его для того, чтобы сорвать вас. Он снимал это все не для себя, а для заказчика. Во время вашего приступа у него лицо было перекошено отвращением, значит, он не получал удовольствия от процесса. Его мимика – на самом деле скрытый страх и непонимание. Он постоянно отводил взгляд от съемки вниз и вправо, будто напоминая себе, для чего все это переносит.

Блондин открыл рот, но не сказал ни слова. Лиза присела рядом со мной и схватила за руки, а я не могла разжать кулаки. Ваня озвучил причину той самой ментальной занозы, что я чувствовала, но не понимала. Незнакомец действовал слишком точно!

Но кто же мог желать мне зла настолько сильно?

***

– Он не сдаст заказчика. – Ваня поднял голову к звездному небу над отделением полиции и почесал свои запястья. Он будто обращался сам к себе, но я-то знала, что адресовано это мне.

– Не бойтесь обращаться ко мне прямо. Я не настолько изолирована от мужчин. Он просто ударил по самому больному. – Я встала рядом с гуру любви и сложила руки на груди.

Дверь позади хлопнула, и я торопливо спустилась на пару ступеней вниз, резко обернулась и с облегчением увидела, что это полицейский вышел покурить.

– Его продержат до утра. Можете не беспокоиться. – Ваня спустился лишь на ступеньку, по-прежнему глядя перед собой.

– Спасибо! Вы сегодня дважды спасли меня!

– У меня была скучная компания. Я как раз хотел размяться!

Лиза – скучная компания? Да она же может говорить обо всем на свете и с кем угодно! Они должны были обсудить между собой предстоящий батл коучей, а это как минимум интересно!

Ваня впервые посмотрел на меня за то время, что мы вышли из отделения полиции.

– Этот враг рядом с вами. Возможно, самый близкий, которого вы даже не можете представить. Он знает ваши самые слабые стороны и точечно ударяет по ним. Подумайте, кто это может быть. Кому это выгодно. Не вычеркивайте самые невероятные варианты. И еще запомните: кто будет проявлять больше показного сочувствия, тот, скорее всего, неизвестный.

Я с трудом сглотнула, чувствуя желание вздрогнуть плечами от анализа моей личности. Хотелось в ответ проанализировать его с головы до ног, выдать Ване что-то гневное, но я буквально за шиворот оторвала себя от анализа мужчины.

Нет, это неправильно, меня просто сильно задело внутри случившееся, вот я и воспринимаю совет Вани как попытку проникновения под кожу.

– Я подумаю над вашими словами. – Я в ответ прямо посмотрела в темные глаза Вани, стараясь показать, что я не боюсь, что я сильная состоявшаяся женщина.

– Не воспринимайте меня как врага, раз я стал свидетелем неприятности. Вы умеете справляться с паническими атаками, вы большая молодец. Многие вообще не знают, как выбраться из болота дрожащего ожидания следующей, а вы и причину знаете, и не избегаете ее! Обращались к психологу?

Я не знала, что сказать. Соврать? А надо?

Ваня не подходил ближе, но я хорошо заметила, как изменился его взгляд.

– Или вы сами и есть тот самый коуч “Пикапа для дам” и вам не нужна помощь специалиста?

Меня словно в криокамеру поместили.

Как? Вот как он все понял?

И такой спокойный, смотрит, дружелюбно улыбается.

– Вы о чем?

– Если хотите, я сразу отрежу хвост, долго не дергая за него: будьте осторожны со своей подругой, которая прикрывает вас. Имплант-семерку дам – это она заказчик вашего сегодняшнего ада.

Меня будто с размаху шипастой дубиной по спине ударили. Воздух будто вышел из изрешеченных легких со свистом возмущения:

– Следите за тем, что говорите! Лиза со мной прошла все круги ада. Она никогда так не поступила бы. Нельзя судить о людях так поверхностно! –

– Отрицание, – кивнул Иван, чем вывел меня из себя.

– Мните себя гуру анализа? Считаете себя великолепным профайлером? Может, в спецагенты пойдете? Таких там ценят.

– Гнев. – Ваня сложил руки за спиной в замок.

– Кто угодно, но не она.

– А вы подумайте, кто знал еще. Скорее всего, вы мало кому рассказывали об атаках, а в особенности об их природе происхождения. Кому, как не ей, вы доверили все самое сокровенное? Знаете, что преступники в основном – это не неизвестные люди, таинственные парни в плащах, а те, кто ест с нами за одним столом, гуляет на детской площадке, работает в одном помещении с нами и мило подносит кофе. Те, кто просыпается с тобой по утрам в одной постели или делит чашку ароматного чая по вечерам за личной беседой.

Полицейский, о котором мы с Ваней совершенно позабыли, согласно крякнул позади нас:

– Правду глаголешь, дружище! Самые жестокие преступления совершают маньяки и родные. Киллеры точны, как нож. Минимум усилий, максимум результата. А вот двадцать ударов в грудь – это только что-то личное.

Я пошатнулась:

– Вы что за ужасы несете? – По коже пошли ледяные паучки. – Повторяю: Лиза никогда не пошла бы на это. Я должна поверить вам на слово?

– Хотите доказательств?

Ваня обернулся к полицейскому.

– Можно мы поговорим с оставшимся?

Мужчина в форме молча кивнул.

Гуру любви движением головы позвал за собой, размашисто вошел в отделение, уважительно кивая сотрудникам правопорядка, и подошел к клетке.

Полицейский, который курил на крыльца, зашел за нами следом и предупредил коллег.

Ваня замер напротив блондина, который сидел на лавке, и спросил:

– Зачем ты украл Лизину цепочку?

– Что? Я ничего у нее не крал! – вскочил тот на ноги.

И Ваня с улыбкой повернулся, вот только не было в его мимике радости, одна грусть и сочувствие.

– Нет. – Я замотала головой. – Ее кто-то подставил! Или заставил рассказать. Может, прикинулся ею, как-то узнав обо мне. Шантажировал! Да! Точно, скорее всего, ее шантажировали…

Я заковырялась в сумке, достала телефон и сжала в руках до белых костяшек.

– Торг – третья стадия. И чтобы вам не свалиться в четвертую, депрессивную, пойдемте в мой офис, он недалеко. Охранник центра написал, что там уже два часа под дверями меня ждет девушка. Наверное, она очень нуждается в помощи, раз такая упорная. Не хотите отвлечься?

А у меня в голове обезьянка била в гонг! Бенц! Бенц! Бенц!

Ваня пошел, не дожидаясь моего ответа, а я пустым взглядом смотрела на асфальт.

Нет, не верю. Мне нужно поговорить с Лизой, уверена, что все станет на места.

– Подождите! Я с вами! – Я должна убедить гуру любви, что он ошибался!

***

– Вы гуру любви? – Девушка в ярко-голубом пиджаке в стиле кэжуал с надеждой посмотрела на Ваню и с любопытством на меня.

Часто моргает, взгляд бегает, выдыхает шумно. У нее проблемы.

– Проходите, я вас ждал. – Иван улыбнулся и дал знак охране, чтобы нас пропустили.

Мужчина в форме приветливо кивнул и приложил карту к турникету трижды.

Я навострила уши, слушая впереди идущую пару.

– Меня? Но мы не договаривались о встрече. – Девушка, стараясь поспеть за Иваном, делала шаг шире, чем привыкла. Из-за этого стук каблуков звучал сбивчиво, неравномерно, но так здорово отвлекал меня от собственного монстра паники.

– Вас. Я всегда жду тех, кого можно угостить чаем или кофе. Не откажетесь? – Ваня открыл дверь и пригласил внутрь.

– Не откажусь. Если можно – чай. Зеленый и без сахара. – Девушка решительно вошла внутрь.

Что ж, она намерена разделаться с проблемой, как суши-шеф с рыбой.

– Следите за фигурой? – Ваня протер руки антисептиком, что висел на стене, и знаком показал, что мы можем последовать его примеру.

– Привычка. – Девушка тоже размазала гель по рукам.

– А вы что будете? – спросил меня гуру любви, и тут я вспомнила, что не подслушиваю в “ухе”, не смотрю через камеру, а непосредственно нахожусь в гуще событий.

Для меня немного необычно, но интересно.

– Черный. Крепкий…

– С сахаром, – сказал за меня Ваня, и я удивленно застыла с открытым ртом, а потом кивнула.

– Я вам не мешаю? – Девушка покосилась на нас с Иваном. – У вас прием или свидание?

– Нет, – одновременно ответили мы с гуру любви и засмеялись.

– Это моя коллега. Может, вам будет интересно услышать два мнения? – представил меня без имени Иван.

Чай был разлит в чашки, первые глотки сделаны. Гуру любви молчал, с наслаждением смакуя напиток. Создавалось ощущение, что ему комфортно, будто со старыми друзьями. Неловкость потихоньку рассеивалась, а девушка перестала дергать ногой и тише задышала.

– Дело в том, что сегодня мне сделали уже одиннадцатое предложение руки и сердца в моей жизни, – неожиданно выпалила клиентка, устав ждать наводящих вопросов.

– Вас поздравить или посочувствовать? – с участием взглянул в ответ гуру любви.

– Я сбежала, – обозначила клиентка третий вариант.

– Что ж, вы прибежали по адресу. – Мужчина, в чьих жилах явно текла индийская кровь, показал рукой на кабинет. – Но скажите, что вас так напугало?

– Сама не знаю… – Девушка отвела глаза, а потом встретилась со мной взглядом, будто просила участия.

Я молчала. Не мой кабинет, не мой клиент, не моя территория.

– Ответственность семейной жизни? Или мужчина не тот? – совершенно без напряжения спросил Ваня.

– Я даже объяснить не могу. Ощущение, что на меня накидывают сетку и тащат на дно, поэтому я проскальзываю в лазейку и удираю со всех ног. – Девушка поставила чашку и с просьбой посмотрела на мужчину: – Скажите, что со мной не так?

– А до предложения вам мужчина нравился? – Гуру любви поставил чашку следом.

– Да! – уверенно закивала клиентка.

– Комфортно с ним? – продолжал расспрос Ваня.

– Очень! Но стоило ему завести разговор о браке, на меня нападала паника. Что со мной не так?

– В вашей реакции нет ничего необычного, – пожал плечами хозяин кабинета.

– Вы серьезно? – Девушка выпучила глаза и вцепилась руками в свои колени.

– Конечно. Дело в разнице ценностей детства и современного общества.

– Ничего не поняла. – Клиентка посмотрела на меня, будто я была переводчицей.

Гуру любви засмеялся:

– Понимаете, в чем дело, раньше, когда в наших домах не было электричества, а роды представляли для женщины смертельную угрозу, мужчина и женщина заключали между собой семейный договор. Мужчина обеспечивает защиту и еду, женщина занимается детьми, собирательством и поддерживает огонь уюта. Институт семьи иногда качало волнами равноправия, но мужчины крепко удерживали лидерство до того момента, как две мировые войны не подкосили значительную часть сильного пола. И вот тогда женщины были вынуждены выйти на работу наравне с мужчинами, вкалывали по двенадцать часов на заводах. Это мы с вами говорим о наших мамах и бабушках.

– Но мои мама и бабушка всегда твердо поддерживали брак. Я чувствую, что не такая, как они, – замотала головой девушка.

– Правильно! Вы и не можете быть такой, потому что, когда росли и только формировали семью ваши дедушка с бабушкой, в стране железной рукой удерживали институт семьи. Девочки росли, играя только в “девчачьи игры”. У них должны были быть косички, бантики и платья. В “дочки-матери” играли во всех дворах. На уроках труда вышивали фартуки и пекли пироги. С младенчества готовили к жизни в семье. Причем женщина, в отличие от прежних времен, должна была работать наравне с мужчиной, а после рабочего дня заниматься домашними делами. Так восстанавливали страну, не теряя классического положения женщины. Советские фильмы вдалбливали: без мужчины счастья нет. Герои фильмов – простые работяги, в которых влюбляются вполне состоявшиеся женщины, такие как героини фильмов “Москва слезам не верит”, “Служебный роман” и даже разлучница из “Любовь и голуби”. Все они несчастны без мужчины и не чувствуют себя полноценной. Та же Надя из “Любовь и голуби” готова умереть, когда муж ей изменяет. Потом она его прощает, голубит и беременеет снова.

Ваня сделал паузу, и клиентка убрала руки с коленей, откинулась на кресле.

– Какие страсти вы рассказываете. Я вспоминаю эти чудесные фильмы и теперь вижу их совсем под другим углом. Но продолжайте, мне очень интересно.

– Союз рухнул. И вся пропаганда семьи пошла следом. Женщина получила свободу во всех отношениях. Прогресс в этом только помог. Стирает стиральная машинка, моет посуду посудомойка. Убирается робот-пылесос. Можно отдыхать, путешествовать, работать так, как душа желает, даже из любого уголка мира. Молодые девушки стали понимать, что не обязательно выходить замуж и рожать детей. А если хочется малышей, можно родить и для себя, а с мужчинами поддерживать легкие, необременительные отношения.

Девушка вскочила на ноги, смотря на него как на кумира.

– Так вот оно что!

Гуру довольно улыбнулся и продолжил:

– Правда, их просчет выскочит потом, когда ребенок, особенно мальчик, станет взрослеть, и это аукнется большими неприятностями. Но кто об этом думает, пока все хорошо? Вот в этом и заключается реакция вашего отторжения: вы не понимаете, зачем это все, когда и так все прекрасно.