Kitobni o'qish: «Эрнестина Вольф. Убийство на мистических кругах»

Глава 1

В трактире на пустынной дороге, примерно в двух-трех километрах от городка Хандверкер, отдыхала французская леди. Она сидела на деревянной скамье, установленной возле деревянного стола. Уличная мебель была грубой, неудобной, но вполне соответствовала местечку, в котором находился сей трактир. На элегантной даме в годах красовалась свободная, синяя летняя юбка и теплый свитер из нежного мохера бежевого цвета. Возле ножек утонченной горожанки сидели два пса – рыжий шпиц и задумчивый бассет-хаунд. Эрнестина Вольф поправила широкополую шляпу на своей седой голове и сделала глоток первого утреннего кофе. В ее глазах царило умиротворение, дама наблюдала за тем, как статный полковник и двухметровая Алена сражаются у машины Хольма за то, кто же будет менять испорченное колесо.

Несколько дней назад Эрнестина Вольф получила приглашение на свадьбу. Торжество должно было состояться на следующий день, а этим утром, ровно в семь они впятером (трое взрослых людей плюс две собаки) выехали из столицы в сторону провинциального городка под названием Хандверкер. Как сообщил в пути их новый знакомый полковник Хольм – город маленький, площадь каких-то шесть с половиной квадратных километров, а население всего девять тысяч человек.

Они уже почти добрались до места, преодолели более ста сорока километров, как вдруг у автомобиля полковника спустило колесо.

Мадам Вольф поставила чашку на блюдце – к ней направлялась ее верная помощница Алена Журавлева. Русская красавица была родом из Барнаула, когда-то по глупости она вышла замуж за лже француза и бежала от него во Франции. Волею судьбы, мадам помогла этой прекрасной женщине и приютила ту в своем доме. Поскольку Алена плохо знала французский язык и не имела желания возвращаться на родину, она так и осталась компаньонкой при мадам Вольф, богатой скучающей вдове, обожающей совать свой аристократический нос в любые преступления.

Трактир стоял на небольшой горке, так что Алене пришлось подниматься, делала это женщина размашистым шагом, которому позавидует настоящий великан. Руки, испачканные в машинном масле, Журавлева вытирала о тряпку, которую прихватила с собой в дорогу как раз для таких случаев. Компаньонка добралась до столика мадам, села рядом на скамью (из-за чего легкую француженку несколько подкинуло вверх) подложила руку под голову и с неудовольствием спросила:

– Я одного не понимаю, мадам. Почему мы не поехали на вашем новом автомобиле, который вы на той неделе приобрели в местном салоне? Стоило ли вам трястись на этой рухляди? Я думаю, мы вполне можем и не добраться до этого, как его там…

– Город называется Хандверкер. Алена, ну же. Я не могла обидеть полковника, – сказала Вольф так же, как и помощница меланхолично наблюдая за тем, как полковник Хольм, закатав рукава голубой рубашки, меняет колесо. – Кто же так делает? Полковник любезно согласился сопровождать меня на эту свадьбу – это уже чудесно! А что касается автомобиля… Ну, сильному и привлекательному мужчине не обязательно быть богатым. Полковник – достойный человек, он всю жизнь был занят спасением человеческих жизней, и конечно же, у него не было времени гоняться за деньгами. Помилуй, Алена, как я могу обидеть такого человека предложением поехать на моей машине?

– Очень просто, – пробубнила Журавлева, вытянув бесконечные ноги сорок третьего размера под столом, – так и сказали бы. Мол, поехали на моей, она новая, на твоем корыте, на котором даже колеса не держатся, выезжать за город опасно для жизни!

– О, моя дорогая! – рассмеялась довольная Вольф. – Ты истинный ребенок! Именно поэтому ты до сих пор и не замужем! Разве можно так обращаться с мужчиной? Нет! Ни в коем случае!

– Можно, если в противном случае его мужественность угрожает вашему здоровью, мадам.

– Алена! Прекрати! Я сейчас лопну со смеху! – мадам не могла остановиться, ее смех становился все заливистей. – Вот! И Хьюго уже на нас косится! В какое положение ты меня ставишь? А ну, прекрати немедленно!

Мадам Вольф помахала себе дорожной картой – даже при наличии навигатора и телефона последней модели, мадам любила изучать обычные, бумажные карты – эта привычка осталась у нее со времен молодости, и женщина не видела необходимости от нее избавляться.

– Лучше посмотри, какая чудесная погода сегодня! За те несколько недель, что мы находимся в этой стране, это первый такой денек! Смотри, какое синее небо над нами и почти ни облачка на нем! Какие чудесные зеленые поля и сногсшибательные ароматы цветов и новой жизни, которая пришла к нам с наступлением лета. Какие просторы, Алена! Ты только посмотри!

– Какие просторы? – проворчала помощница. – Я эти просторы с самого детства видела, нет в них ничего хорошего, если тебе есть нечего или жить негде. Мне больше нравилось во Франции. А если бы вы, мадам, не совали свой нос, куда не надо, мы бы были там и по сей день.

– Ты не умеешь наслаждаться жизнью, моя милая! Тебе надо расслабиться. Вот, обрати внимание, даже собаки получают удовольствие от окружающего мира.

– И собаки эти не ваши, мадам. Шпица вы нагло украли у бедной Беллы, дочери вашей близкой подруги.

– Не украла, глупости говоришь. Кикки сама выбрала меня. Белла ее привезла лично, потому что собачка выбрала себе новую хозяйку. Просто со мной интересно, Алена. Вот и все.

– Просто, мадам, вы вечно попадаете в неприятности, вот и все.

– А все животные любят приключения. Полковник!

Мадам помахала ручкой Хольму, закончившему возиться с колесом и тоже направившемуся к ним.

– Полковник, как у вас дела? – спросила француженка, просияв при его приближении.

– Поломка устранена, – несколько хмуро сообщил бывший полицейский. – Мы можем отправляться прямо сейчас. Осталось около трех километров, и мы будем на месте.

– О! Ну зачем же так спешить? Давайте выпьем кофе! Здесь так романтично, потрясающая природа вокруг, почему бы неспешно не насладиться ею и… обществом друг друга.

– Ну раз так, – ответил полковник, тоже опускаясь на скамейку у стола напротив женщин. – То я выпил бы кофе. С утра ни росинки во рту. Не люблю, знаете ли, есть перед дорогой, никогда не знаешь…

Мадам махнула рукой проходившей мимо официантке в национальном платье:

– Будьте любезны, мадмуазель, чашку кофе и стакан чая. Черного чая, – мадам посмотрела на компаньонку, та нахмурилась и отвернулась.

Фокус мадам, с целью умаслить помощницу, не удался. Журавлева дулась с самого утра. Вернее сказать, с того самого момента, как мадам получила приглашение на эту свадьбу и ответила на него положительно. А еще потащила с собой малознакомого полицейского, который совсем не был против того, чтобы Вольф ввязывалась в очередное расследование.

– Я одного понять не могу, мадам. Откуда у вас здесь родственники? Вы столько лет назад уехали отсюда, вас здесь никто не знает.

– Как видишь, дорогая, знают. Мы едем на свадьбу к сыну троюродной сестры моей покойной мамы. Его зовут Карл Нилс, а невесту Анна. Они живут в шикарном поместье, которое называется Биненшток. Это означает “пчелиный улей”. Но славится и разбогатело оно отнюдь не на этом.

– А на чем же? – буркнула помощница, неохотно приняв черный чай, который поставила перед ней официантка.

– Биненшток? – хмыкнул полковник. – Да, знаменитое местечко, туристы его любят. Сильно разрекламированное. На мой взгляд, на пустом месте.

– Так чем же оно знаменито?

– Мистические круги, – ответил полковник помощнице, разорвав пакетик с сахаром и высыпав его содержимое в свою чашку с кофе.

Журавлева закашлялась, постучала внушительным кулаком себя по груди:

– Какие круги?

– Мистические, – ответил полковник. – Ну, знаете, все что связано с НЛО, эти фанатики любят выдумывать разные глупости, увидев, как сильный ветер нагнул траву в нескольких местах.

– Не в нескольких, – хитро улыбаясь, нежно поправила полковника Эрнестина Вольф, – там настоящие круги. Я изучила историю местечка. Двадцать лет назад, или что-то около того, загорелся дуб недалеко от поместья. Дуб был большим, рос одиноко в поле, но не слишком далеко от дороги. В ту ночь был сильный дождь, но грозы не было. Земля, на которой все случилось, как раз принадлежит Карлу. Он всю жизнь занимается фермерским делом. Так, выйдя однажды утром в поле, он увидел эту картину – обгоревший дуб и несколько мистических кругов на траве. Разумеется, молва быстро облетела всю округу, о случае написали в газетах.

– И туристы стройными рядами направились своими глазами посмотреть на это чудо, – закончил за нее Хольм. – Хотя подобные истории не новость, но людям скучно, поэтому они с радостью бросаются на любую подобную «сенсацию».

– Именно так, полковник.

– Так мы едем на свадьбу к сумасшедшему?! Я так и знала, что без неприятностей не обойдется! – хлопнула Алена ладонью по столу.

– Почему сразу к сумасшедшему?

– Мадам, все, кто верит в НЛО – сумасшедшие.

– Не соглашусь с вами, Алена, – покачал головой Хольм, – сумасшедший не сделает на этом деньги. А Нилс сделал. Увидите – в городе все магазины забиты сувенирами, майками, колокольчиками, магнитиками и прочей дребеденью с картинками этого места. С каждого проданного товара Нилс получает свой процент. Он очень богат.

Журавлева отодвинула крупным пальцем стакан с чаем подальше от себя.

– Что-то мне уже все это не нравится. Мадам, едем домой, а? Я приготовлю вам любой ужин! Ваши любимые круассаны…

– Алена, ты все приготовишь, но только после того, как мы вернемся. Ты пессимистка.

– Нет, мадам. С вами – это я еще оптимистка! Если бы я была пессимисткой, ушла бы давно от вас, чтобы не…

В этот момент телефон в сумочке мадам заверещал звонкой трелью. Француженка выудила новый дорогой аппарат на свет и ответила на звонок. Немного поговорив, она повесила трубку и странно так посмотрела на полковника.

– Планы немного изменились. Полковник, нас просят срочно выехать не в поместье, а прибыть на похороны, которые начнутся через полчаса на кладбище близ имения Биненшток…

Алена в сердцах всплеснула руками в воздухе и вытянула ноги под столом еще дальше, не заметив того, кто сидел напротив, таким образом, ее башмак сорок третьего размера угодил прямо по ноге Хольму – бывший полицейский покраснел от боли, удар пришелся прямо по кости.

– А ведь мы еще даже не доехали, мадам!!!

Глава 2

Все пятеро были вынуждены вернуться в потрепанную временем машину полковника. Серый японец послушно загудел, как только Хольм вставил ключ в зажигание и повернул его. Мадам Вольф весь путь проделала на пассажирском сиденье рядом с полковником, на заднем же ряду расположилась Алена, которой пришлось подтягивать колени к подбородку, чтобы хоть как-то уместиться в этом крохотном салоне, а рядом с ней разлеглись оба пса – Бельгиец и Кикки. Шпиц поначалу настороженно относился к бассет-хаунду, но ближе к концу пути вальяжно пристраивался у его живота и клал голову тому прямо на переднюю лапу.

– Эрнестина, будьте так любезны посмотреть, как нам добраться до этого кладбища, – попросил полковник. – Я когда-то бывал в тех местах, но кладбища не помню. Очевидно, туда надо добираться по другой дороге. Остается только надеяться, что она окажется не слишком проселочной или лесной, боюсь, мы рискуем потерять глушитель на местных колдобинах.

– Если потеряем, мы все подберем. Без паники, дорогой полковник. Сейчас я все посмотрю, и мы без труда найдем наше новое место назначения. Судя по тому, что мне сказали, ехать нам туда совсем недолго.

Несмотря на энтузиазм мадам, дорога все-таки оказалась ухабистой. Вскоре после того, как они выехали из города, путешественникам пришлось свернуть в лес и просёлочной дорогой, то поднимавшейся в горку, то опускавшейся с нее, добираться до сомнительного места назначения.

– А в-вы ув-ве-р-р-ре-н-н-ны, мад-д-д-д-ам, ч-ч-ч-т-то м-м-мы пра-пра-правиль-но ед-д-дем?

– У-в-в-вер-р-рен-н-на!

Наконец, горка закончилась и за новым резким поворотом полковник чуть было не врезался в зад одного из припаркованных автомобилей. Здесь уже начиналось кладбище. Никакого забора, прямо посреди леса начинались могилы, кресты и надгробия.

– Похоже, – сделал вывод Хольм, – мы приехали.

– Мадам, может быть вы посидите, а я быстро схожу, разведаю, стоит ли вообще из машины выходить?

– Что за глупости, Алена?! Не говори ерунду! Нас ждут!

Вольф, никого не слушая, как обычно первой выскочила наружу. Красивые голубые тапочки с белой подошвой ступили прямиком на сырую землю – накануне в этой части света, очевидно, прошел дождь.

– Мадам, здесь никого нет.

– Как нет? Машины же стоят. Вон и катафалк, мы должны найти место, вот и все!

Хольм не успел открыть дверцу француженке, поэтому предпринял очередную попытку быть галантным с Аленой, но самостоятельная русская женщина сама открыла свою дверь (чуть не пришибив ею полковника) и с наслаждением вытянула ноги наружу. Затем красавица ухватилась руками за края двери и, подтянувшись на руках, вызволила свое тело на волю.

– Вот так! – потянулась Журавлева. – Хорошо, мадам, куда нам идти? Собак мы тоже берем?

– Собак? Я полагаю, это будет немного неуместно. Пусть лучше подождут нас здесь.

Оставив животных охранять имущество бывшего полицейского, троица направилась вглубь кладбища. К их счастью, похороны в этот момент происходили лишь одни. У свежевырытой могилы стоял священник в черной рясе, он читал молитву. Над могилой на специальных подставках был установлен простой, довольно дешевый гроб. Сочувствующих было совсем немного – человек семь или восемь. Наши путешественники встали немного в сторонке, поскольку пока что никого здесь не знали. В этой небольшой толпе одетых в черное людей, Вольф со своими сопровождающими, облаченными в летние костюмы и платья, смотрелись ярким, инородным пятном.

– А кого хоронят-то, мадам? – понизив голос, спросила Алена.

На эту троицу моментально обернулись все присутствующие. Француженка натянула на лицо сдержанную улыбку и кивнула нескольким из них.

– Ты же слышала, некую Тересс Матсон, – сквозь зубы произнесла Вольф.

И еще раз улыбнулась снова обернувшимся на них гостям печального события. Достаточно моложавый священник, державший в руках молитвенник, предупреждающе кашлянул в кулак и продолжил чтение. Мадам ударила в бок Алену, которая собиралась еще что-то спросить – помощница умолкла, а полковник стоял со всем почтением. Человек старой закалки уважал традиции.

Мадам же уважать традиции была готова, но на похороны “без дела”, как она это мысленно называла, являться не любила. Поэтому занялась привычным – изучением личностей присутствующих. Ближе всего к священнику стояла молодая девушка. Ее голубые глаза были наполнены слезами горя, а ладную фигурку обнимало черное платье. На талию, поверх того самого платья время от времени опускалась мужская рука. Вроде как подбадривающая девушку, но Вольф показалось, что рука эта слишком уж часто оказывалась на теле девушки. Она принадлежала мужчине в годах, скорбевшему рядом с русоволосой красавицей. Этот человек не мог похвастаться внешностью покорителя дамских сердец. Лицо такое же грубое, как и руки, и все его крупное тело. С первого же взгляда можно было сказать, что этот экземпляр привык к постоянному тяжелому физическому труду, при этом костюм на нем был баснословно дорогим, как и ботинки. Уж в чем в чем, а в одежде мадам Вольф разбиралась превосходно. Одна только ткань, из которой пошит костюм мужчины, тянула более, чем на несколько сотен евро, что уж говорить о качестве изделия – здесь явно работала рука мастера высочайшего класса.

Тем временем, священник дал слово присутствующим. Мужчина, о котором только что думала француженка, что-то шепнул девушке и вышел вперед, заменив священника на его месте.

– Тересс Матсон, ты была лучшей, добрейшей женщиной и хорошей работницей. Я буду тебе благодарен до гробовой доски за то, что ты воспитала и позаботилась об Анне. Покойся с миром, добрая Тересс.

Мужчина отошел, вслед за ним выступила пожилая женщина, но взгляд и внимание Вольф было приковано к этому человеку. От нее не укрылось, как строго на него зыркнул священник.

В скором времени церемония подошла к концу и гроб опустили в могилу. Двое крепких парней взялись за лопаты и заработали ими с такой скоростью, словно им кто-то приплатил, чтобы закончили как можно быстрее и избавили окружающих от этого мрачного зрелища.

К троице подошел тот самый мужчина, девушка шла с ним под руку.

– Эрнестина? Эрнестина Вольф? Дочь троюродной сестры моей матери? – поинтересовался он у француженки.

– Она самая, Карл. Я правильно понимаю?

– Он самый! Очень приятно познакомиться. Я должен извиниться, что пришлось вас позвать прямо сюда, но сейчас в доме пусто и, если бы вы прямиком отправились в Биненшток, вам пришлось бы сидеть на ступеньках и ждать нас.

Помощница мадам хмыкнула. Почти хрюкнула. По ее мнению, ни тот, ни другой вариант не были приемлемыми для ее мадам. Пригласить на свадьбу уважаемого человека и вместо того, чтобы достойно встретить, отправить его на кладбище или предложить альтернативу – сидеть на ступеньках – это было вопиющим неуважением. Однако сама француженка была полна энтузиазма и великодушно простила обидчиков:

– Ничего страшного, ничего страшного, мой дорогой Карл! Вы же не могли предвидеть, что случится подобное несчастье. Насколько я поняла из произнесенного здесь, Тересс была няней Анны? Вы же Анна?

– Ах да, позвольте представить, моя невеста, Анна Бергстрем.

– Очень приятно, Анна, – Вольф пожала руку девушки в слезах. – А это моя помощница и компаньонка, Алена Журавлева. И, конечно же, мой друг, полковник Хьюго Хольм.

– Приветствую, – сухо отозвался полковник, пожимая грубую руку Карла.

Последний при этом напрягся, видимо мужчина недолюбливал представителей закона.

– Правда полковник? – уточнил Карл.

– Служил в полиции, – не менее сухим кивком подтвердил Хольм.

Повисла пауза. Владелец имения от неловкости ситуации хлопнул ладонями по бокам:

– Что ж, предлагаю направиться в дом. Будут недолгие поминки, а затем мы все отдохнем. Мы с Анной решили не откладывать свадьбу, Тересс этого бы не хотела.

– Конечно, конечно, милый Карл, – согласилась француженка.

– Расскажете, как отсюда проехать к дому? – осведомился полковник.

– Просто езжайте за нами, у нас самая большая черная машина, здесь таких больше нет, не ошибетесь.

Теперь хмыкнул полковник – неуместное хвастовство разбогатевшего фермера резануло его слух.

Троица направилась к машине, Алена поспешила вперед – желание уехать из этого мрачного места переполняло ревностную помощницу мадам. Ее же подопечная, напротив, замешкалась на выходе, где подошла к престарелой женщине, присевшей на худую, потертую скамейку. Старушка в неопрятном черном балахоне вытирала платком мокрый лоб.

– Вам нехорошо? – участливо поинтересовалась француженка.

Женщина на скамье недоверчиво окинула взглядом подошедшую – яркий, неуместный наряд мадам Вольф ей явно не понравился. Эрнестина поспешила оправдаться:

– Понимаю. Совсем не к месту. Но мы ехали на свадьбу и о похоронах узнали лишь с полчаса назад, к сожалению, не успели переодеться. В ином случае я бы не позволила себе явиться сюда в подобном виде.

Женщина, услышав это оправдание от состоятельной незнакомки, благосклонно выдохнула.

– Ее смерть для всех стала неожиданностью, – сказала она. – Тересс была крепкой, она бы прожила еще сотню лет, если бы не ее черная магия.

– Черная магия? – переспросила француженка.

– Эти круги… Многих свели с ума. Кто сюда только не приезжает. Тересс начала гадать и вызывать духов. А ведь чему нас с ней учила наша матушка? Верить в бога! А не в черта! Вот к ней на старости лет духи приходить и стали. Это все он гневается! Грешница! Всю жизнь праведницей прожила и не дотерпела – последние двадцать лет как с ума сошла, все гадала и гадала. Везде со своими картами ходила. Вот к ней духи и повадились шастать, а в конце концов затянули ее почерневшую душу в омут! Как я не пыталась ее уберечь от этого…

– Вы родственница покойной? Примите мои глубочайшие соболезнования. Я не имела счастья ее знать лично, но все, что слышала говорит о том, что она была добрым человеком.

– Кто? – старуха вдруг рассмеялась. Грубо, жестко, как будто она и была одним из тех чертей, о ком только что говорила. – Тересс была доброй? Побойтесь бога! Моя сестра добрая! Вы слышали это?

Мадам не знала, как отреагировать на это. На счастье Алена заметила ее опоздание и вернулась за своей мадам.

– Простите, пожалуйста, меня ждут. Если вы уверены, что вам не нужна помощь…

– Не нужна, не нужна, – махнула на нее сестра покойной. – Иди с богом. Я, в отличие от Тересс, с чертями дружбу не вожу.

Все расселись по автомобилям, как только Алена пристроила свои ноги на заднем сиденье, не удержалась от комментария:

– Сидеть на ступеньках! Нет, вы слышали его?! И их вы называете родственниками, мадам?

– Да, неприятная ситуация, – подтвердил Хольм, выворачивая с парковки на дорогу и объезжая другие автомобили, чтобы пристроиться за “большой черной машиной”.

– Я уже предчувствую, что ничего хорошего здесь для нас не будет! Мадам, еще не поздно развернуться назад, в город.

– Я повторяю, Алена, какая ерунда. Ты забываешь, что у людей горе. Они могут внешне не показывать этого, но на самом деле имеют право о чем-то забыть. Хлопоты со свадьбой, и внезапные похороны близкого человека – все это не может не выбить из привычной колеи. Правда, Хьюго?

Француженка нежно тронула пальчиками руку полковника, лежавшую на руле. Тот кивнул.

– Да, девушка была искренне расстроена. Чего не скажешь о мужчине.

Внезапно помощницу на задних рядах, зажатую сидениями и собаками, осенило:

– Мадам! Так я правильно понимаю, что этот Карл – жених, а Анна – невеста?!

– Я думаю, правильно, Алена.

– Так он же ей в отцы годится!

– Хм, почти в дедушки, – поддержал Хольм.

– Так она… Она из этих, тех, которые ищут богатых и старых! – поделилась своей догадкой Журавлева.

В сердцах она дернула коленом и нечаянно толкнула кресло впереди себя – мадам подпрыгнула, но никто этого не заметил, потому что на лесной дороге снова начались ямы и колдобины. Путешественники умолкли, вспоминая предыдущий опыт, полученный при въезде на эту тропу.

Почти весь их оставшийся путь пролегал через густой лес. Поваленные деревья по краям, неаккуратные заросли, залитые все еще утренним солнцем. Через некоторое время лес оказался лишь с правой стороны, а с левой открылось поле, посреди которого ничего не было, лишь однажды они проехали окруженный деревьями небольшой домик.

– Интересно, кем же надо быть, чтобы поселиться в такой глуши? – задумалась Алена. – С одной стороны лес и кладбище, а с другой – ничего.

– Ты не права, – поправила помощницу Вольф и показала рукой вперед.

Там, впереди, уже виднелось несколько больших строений и парк, их окружавший.

– Да, это оно и есть, – подтвердил полковник, – нашумевшее имение Биненшток, а мистические круги на поле и сожженное дерево должно быть… я предполагаю… с другой стороны. Должна быть еще одна дорога от города к имению, там как раз есть асфальт.

Мадам Вольф с интересом уставилась в окно – усадьба в самом деле производила впечатление. Постройка каменная, возможно раньше это был большой каменный амбар или хранилище, теперь же в нем сделали окна, высоту использовали для постройки второго этажа. Деревянные балки и тяжелая крыша из рыжей глиняной черепицы были призваны придать зданию оттенок старины. Парк, через который они проехали, следуя за “большой черной машиной” был новым и абсолютно пустынным. Елки и туи, хаотично высаженные здесь, закрывали усадьбу от ветров, наверняка любивших разгуляться по просторным полям. В округе, в пределах видимости не было ни одного владения или хоть какого-то признака жизни, за исключением того крохотного домика, который они недавно проезжали.

– Здесь хоть есть интернет? – проворчала Алена.

Помощница все еще злилась на родственников мадам, но уже не настолько сильно, как в начале. По-видимому, достойный вид усадьбы ее немного успокоил.

– Здесь есть все, – ответил полковник, выруливая на круглую площадку, выложенную серой брусчаткой, перед главным входом в усадьбу. – И вода, и собственное электричество. Усадьба процветает и все это благодаря бесконечному потоку туристов и доходу от него. Кстати, ферма работает, здесь есть животные. Ваш родственник настоящий трудяга – они производят сыры и различные молочные продукты. Все под одной маркой. Некоторые из продуктов весьма недурны.

– Не может быть! – вновь проворчала Журавлева, с нескрываемым разочарованием в голосе.

– По-твоему выходит, Алена, что все богатые люди лентяи? Пусть даже если круги ненастоящие, но этот человек, по сути, развлекает людей и им это нравится, раз уж они сюда приезжают. Хотя, кто знает, может быть круги и в самом деле мистические.

– Кхм, – помощница выразила свое отношение к словам мадам саркастическим кашлем.

– Не могу с вами не согласиться, Эрнестина, – сказал полковник, глуша мотор. – Упорный труд заслуживает уважения. Я бы даже не назвал его нечестным. Так или иначе – он работает и работает довольно тяжело. Кстати, мы приехали.

Путешественникам пришлось завершить разговор, настало время выйти из автомобиля и познакомиться с усадьбой.