Kitobni o'qish: «Оружейник»
Утро добрым не бывает
Утро началось, как и любое за последние два года, с раннего подъема и уговоров своего организма впихнуть в себя бутерброды с подобием колбасы и совсем уж жалким подобием сыра.
Порой жалею, что пошел по технической части, а не по сельскохозяйственной. Может, вашему покорному слуге что-то и удалось бы сделать с качеством продуктов, выпускаемых на территории нашей необъятной. Удивляет, как эти субстанции можно выпускать под такими громкими названиями, как Колбаса и Сыр.
С детства меня тянуло к оружию, но немного не так, как других. детей, бегающих с игрушечными пистолетами в играх в войнушку. Мой интерес был кардинально иным: я любил разбирать и собирать такие игрушки. Неудивительно, что после школы я пошел учиться на инженера. После института, желая подержать в руках настоящее оружие, я по собственному желанию, хотя и отучился на военной кафедре, пошел в армию. Отслужив, устроился на работу, к которой шел всю жизнь – на предприятие, разрабатывающее и производящее настоящие оружие!
Радует, что с кофе, постоянным спутником моей жизни – карьеры, ну или точнее карьеры –жизни, в магазинах пока все хорошо, и санкций на него нет. В сочетании нормального кофе с эрзац-бутербродами средняя арифметическая качества моего завтрака получается более-менее.
После окончания «пищевой» экзекуции настала очередь «погодной». Ноябрьский Ижевск встретил меня порывом ветра с моросью в лицо, как только я открыл входную дверь парадного своей старой хрущевки. Удивительный все-таки у нас климат: +5 вроде и не холодно для ноября, но сыро, и пробирает до костей.
Добравшись, наконец, до проходной предприятия, я опустил пропуск в прорезь турникета, но зеленого сигнала так и не последовало. Что опять?
– Антон Владимирович, извините, но ваш пропуск заблокирован, – пробасил один из охранников.
– Как такое может быть, Леха? – удивленно поднял я глаза на одного из «сесурити».
Пропуски блокируются только в одном случае, если сотрудник уволен. Как меня, самого молодого главного конструктора, какой только работал когда-либо на предприятии, за плечами которого успешные запуски в серию приспособлений для умерщвления себе подобных для нужд нашего Минобороны, могли уволить?
– Мне не докладывают, – ответил охранник и покосился на монитор. – В статусе написано – «заблокирован» и сообщение, что надо вызвать на пост старшего.
Меня перекосило, как от зубной боли. Со старшим лишний раз встречаться ой как не хотелось. Как рассказывают коллеги, даже при СССР, когда теперешняя служба охраны называлась первым отделом, общение с ее сотрудниками было проще и приятней. В 90-е, по словам тех же коллег, служба охраны вообще состояла из бабушек-одуванчиков, вяжущих носки на вахте. В последние годы, когда началось массовое переоснащение нашей армии, видимо, заодно переоснастили и нашу СБ. Появились турникеты, камеры, серьезные мужчины на вахте, выборочные досмотры. Ну и вишенка на данном торте – начальник СБ Виктор Васильевич Ежов.
– Здравствуйте, Антон Владимирович, – поприветствовал меня неприметный мужчина в строгом костюме, сидевшим на нем, словно китель, входя в тесное помещение проходной.
– И вам не хворать, Виктор Васильевич. Что происходит? Почему мой пропуск заблокирован? – спросил я, немного разозлившись задержкой. – Мне вообще-то надо на производство – сегодня должны начать собирать стендовый образец нового прототипа автомата.
– Вот сколько вас просить: не надо сообщать за пределами производства о разрабатываемых вами изделиях? – нахмурился Виктор Васильевич.– В прошлый раз, видимо, не дошло?
Да действительно, в прошлый раз я облажался конкретно. Было это около 2х лет назад, меня тогда только назначили главным конструктором за разработку нового пистолета Удав, который сейчас массово поступает в войска. Как принято, назначение надо было отметить…
Отмечали в кафе недалеко от производства по традиции с водкой и селедкой. По жизни пью я немного, но повод, как говорится располагал – накидались мы тогда знатно… Все бы ничего, но мой перегруженный работой мозг, сыграл со мной шутку. Вместе с расслаблением и чувством Офигенной Собственной Значимости, ко мне пришла болтливость, и я принялся всем подряд объяснять ТТХ нового пистолета, причем с подробным объяснением, как мы добились таких характеристик.
Особенно подробностями заинтересовалась компания, сидевшая изначально за соседним столиком, но к тому времени уже пересевшая к нам и присоединившаяся к нашему празднику. Помню, что я уже начал чертить схемы затвора на салфетке, увлеченно доказывая, почему возможна такая малая отдача не верившим мне новым друзьям, когда вокруг нашей теплой компании завертелась какая-то суматоха. В зал вошли несколько мужчин, словно братья-близнецы похожих на нашего Виктора Васильевича, и после недолгого сопротивления арестовали моих собеседников. Впоследствии выяснилось, что данные ребята уже находились в разработке наших доблестных органов. Периодически они, говоря казенными фразами, вступали в контакт с моими подпившими коллегами и пробовали собирать информацию о новых разработках и ТТХ новых изделий.
Втык от СБ я получил тогда знатный. С занесением и всеми прелестями. Как сказал мне тогда Виктор Васильевич: «В Советском Союзе поставили бы тебя к стенке!..»
Но обошлось, как раньше говорилось: стране нужно оружие. Мой талант инженера пересилил величину косяка и потихоньку все улеглось…
– Извините, Виктор Васильевич, не подумал. Расслабился. Проникся, – ответил я.
– Ладно, вижу прониклись. У нас к Вам разговор. Пройдемте со мной.
Никогда до этого дня я не бывал в его вотчине. Для обычных сотрудников доступ в бывшие укрытия-бомбоубежища, расположенные под предприятием и в последние годы переоборудованные под нужды СБ, запрещен.
Пройдя створки гермодверей и пост охраны, мы попали в ничем не примечательные офисные помещения, правда без окон и с большим количеством неизвестного мне оборудования.
В дальнем конце офисного помещения располагались двери, сохранившиеся, видимо, со времен Советского Союза и запомнившиеся всем, кому те времена довелось побывать на ковре у высокого начальства. За дверями, как и предполагалось, обнаружился «островок СССР» в виде кабинета со стенами в дубовых панелях и большим столом, обтянутым зеленым сукном. «Интересно – это ностальгия или экономия на ремонте?» – подумалось мне.
За столом сидели люди, на плечах которых хоть и отсутствовали погоны, но за версту было видно, что звезды они носят огромные.
– Здравствуйте, Антон Владимирович! – поздоровался со мной сидящий во главе стола мужчина, хорошо знакомый мне по выступлениям по телевидению.
– Здравствуйте, Семен Кузугетович! – невольно вытянувшись по стойке смирно, ответил я. Видимо дала знать о себе срочная служба в войсках.
– Перед началом разговора ответьте Антон Владимирович, вы – патриот?
Патриот
Сложно ответить на такой вопрос, даже себе… В данной ситуации этот вопрос смутил меня даже больше, чем присутствующие в этом кабинете люди. Одно дело заявлять об этом перед друзьями за рюмкой чая, или как юное поколение кричать на площадях на митингах, что ты патриот и что хуже, чем при данной власти не жил (хотя упомянутое поколение другой власти и не видело в силу своей молодости и длительности правления текущей власти). И совсем другое дело ответить на вопрос, явно являющийся предвестником будущего серьезного разговора.
– Кхм, скорее да, чем нет, – поколебавшись ответил я.
– Будем считать, что ответ положительный, – усмехнулся генерал. – Присаживайтесь, Антон Владимирович, разговор будет долгий, – указал он на свободное место за столом. – Но для начала ознакомьтесь с документами, лежащими перед вами. Только хочу предупредить: то, что вы прочитаете и услышите, является совершенно секретной информацией и разглашению не подлежит. Особенно стоит молчать в общественных заведениях в приподнятом настроении, – и генерал пристально посмотрел на меня.
Давно я так не краснел…
Следующие четыре часа, как говорится, перевернули мой мир… Из аналитической сводки, которая оказалась в лежащей на столе у моего места папке, следовало, что с большой долей вероятности в ближайшие три года произойдут события, которые разрушат мой уютный мирок – работа-дом-работа, да и вообще, разрушат 2/3 существующей планеты. Да-да – именно так!
Мне же предлагается поучаствовать в проекте, который может предотвратить это. Вот тут и начиналась фантастическая часть разговора и проекта.
Дочитав документы, я изумленно посмотрел на Семена Кузугетовича, во время чтения не спускавшего с меня глаз.
– Скажите, это новая фантастическая книга?
– Мы похожи на фантастов? – усмехнулся генерал.
– На данный момент не существует таких технологий… насколько я знаю. Или я ошибаюсь?
– Вспомните событие, произошедшее в Североморске полгода назад.
– Взрыв с повышением радиоактивного фона? – догадался я.
– Да, мы исправили ошибки в работе изделия, и две недели назад испытание прошло успешно.
– Так это же, судя по открытым данным, была ракета с ядерным двигателем.
– На то они и открытые данные, – улыбнулся генерал. – В Североморске было испытано устройство переноса материи во времени. На этот раз у нас все получилось, как бы фантастично это ни звучало.
– Тогда еще вопрос. Почему я?
– А почему не Вы? – ответил генерал, внимательно глядя мне в глаза.
– Ну, я же не супергерой, я даже не подготовленный ко всему этому сотрудник спецслужб.
– К сожалению, к такому не готовят ни в одной из контор. К тому же, для выполнения данного проекта нужны знания и, главное, талант оружейника, который есть у вас.
– Мне все же непонятно, как я смогу повлиять на ход событий?
– Все просто. Вы должны помочь Советскому Союзу победить…кхм… наших теперешних партнеров, – ответил генерал теперь уже без улыбки. – Дать Сталину оружие, которое позволит продолжить движение по Европе и перенести войну на другой континент, не опасаясь ядерного удара. Как было сказано в аналитике, которую вы изучили, это единственный шанс, когда мы могли победить, не опасаясь начала ядерной войны, и в итоге предотвратить то, что мы ожидаем в ближайшее время.
– Может, есть способ предотвратить включение Харпа другим способом?
– Нет. Все попытки переговоров не увенчались успехом. Тестовые включения наши… кхм… партнеры уже проводят постоянно, пока на минимальной мощности. Вспомните землетрясения и аномальное повышение температуры в разных частях земли. И это при мощности в 3-5% установки! При включении системы на полную мощность последствия будут катастрофические, а нам, в свою очередь, придется использовать РВСН в ответ. Вы согласны участвовать в проекте?
–ДА!
И вот после 2х месяцев подготовки и десятка пробных пусков, я стою на огромном песчаном плато. На мне форма красного комиссара, а за моей спиной висит холщовый военный рюкзак времен ВОВ с тщательно подобранной экипировкой, чертежами и схемами вооружений, которые могут быть собраны на технической базе этого времени.
Жара стояла жуткая. В горле быстро пересохло. Очень захотелось вернуться в дождливый Ижевск.
Вроде все по плану.
Единственное, что смущает… это летящий ко мне на большой скорости ФЛАЕР!
Демократы
Время в патруле тянулось как бубль гум. Эх, были же времена раньше… Помнится, когда молодой энсин Барак только поступил на службу в Гуманитарную Службу Великой СШП, дикари из Русса на маршруте патрулирования попадались практически ежедневно. За последний же год только один-единственный раз удалось принести Демократию дикарям. Затаились, видимо, что-то замышляют… Скорее всего очередную гадость. Непонятно, почему с этими руссами на протяжении всей истории так сложно? Почему бы им, как нормальным европеоидам, кстати, их соседям, не собраться на одной площади и не ждать с нетерпением Гуманитарную бомбардировку, сжигая покрышки для точного наведения и прыгая от осознания, что весь мир с ними? Зачем мучиться, медленно умирая в этих безжизненных краях? Ведь сами же виноваты в том, что произошло.
В расследовании произошедшего участвовали все демократические государства и единогласно постановили, что государство Русс проявило свою дикарскую сущность, вмешавшись в Демократические выборы – да-да в святая святых любого цивилизованного человека! – и путем чудовищных манипуляций поставив во главу светоча демократии – СШП – своего ставленника, глубоко законспирированного разведчика Проклятого полковника Донни. Разведчик выполнил свою миссию и провел ужасную провокацию, перенастроив мирную исследовательскую метеостанцию Харп, которая нанесла по территории страны Чайна микроволновый удар, практически моментально уничтоживший все живое.
Но, как известно, дисциплина у этих чертовых руссов никогда не была сильной стороной, что и повлияло на последующие события. Отмечая присвоение внеочередного звания, полученного за успешно проведенную провокацию, генерал-майор Донни уснул за пультом управления Харпом прямо лицом в странном блюде, которое могли изобрести только руссы – «seledka-pod-schuboui».
Случайные нажатия на пульте привели к активизации системы, которая ударила по введенным ранее координатам секретной радиостанции. 2/3 Русса было уничтожено. Проснувшись от грохота выламываемой доблестными морскими пехотинцами двери на станцию, генерал-майор Донни увидел, что натворил и не смог справиться с охватившей его паникой. Не дожидаясь вызова в Центр для дачи показаний Темнейшему Лорду, проклятый лазутчик совершил самоубийство, выстрелив себе в спину 12 раз из наградного золотого пистолета, врученного ему самим верховным правителем Русса. Кстати, злые языки потом поговаривали, что Лорд, услышав о произошедшем с Чайной, был весьма доволен. Еще более злые языки добавляли, что будто бы даже Темнейший изъявил желание срочно наградить агента. Но поскольку тот предпочел отправиться в мир иной, наградил орденом себя, как вдохновителя и мудрейшего руководителя всех агентов Русса, сколько их было внедрено в цивилизованных странах.
Расследование преступления незадачливого агента Донни было завершено в кратчайшие сроки. Как только члены Конгресса СШП были назначены судьями в новообразованный Высший Демократический Мировой Суд, состоялось заседание, и был вынесен вердикт о виновности государства Русс. Как известно, данный суд – самый гуманный суд в мире, а его решения обязательны к исполнению всеми цивилизованными странами. Вердикт был прост и одновременно суров: полная Демократизация государства, признанного виновным. С тех пор Гуманитарная служба выявляет озлобленных дикарей из Русса и проводит Гуманитарные бомбардировки.
В кабине просигналил зуммер.
– Барак, смотри, кажется нам повезло! Радар запеленговал движение. Похоже, дикарь! – громко озвучил очевидное капитан Джек, напарник майора Барака.
– Джек, поворачивай к тому холму, зайдем от него, прямо на цель, – скомандовал Барак.
Флаер сделал крутой вираж в сторону большого холма, рядом с которым обнаружилась цель.
Внезапно приборная панель флаера осветилась красным и искусственный интеллект сообщил:
– Флаер захвачен прицельным радаром, СРОЧНО начните маневр уклонения!
Изумившись, Джек резко дернул штурвал в сторону от холма. Неповоротливый тяжелый флаер нехотя отреагировал на столь хамское обращение и плавно вильнул в сторону с намеченного курса.
Вдруг ожила громкая связь, сообщив о входящем радиосигнале. Барак, испуганно взглянув на растерянного коллегу Джека, трясущимися руками активировал радиостанцию. Механический голос прозвучал в кабине, как раскат грома:
– Неидентифицированный борт, вы вторглись в запрещенную для полетов зону. Немедленно покиньте запрещенную зону и не предпринимайте враждебных действий. В случае неповиновения вы будете уничтожены. Повторяю…
– Барак, срочно, отбомбись по тому холму и уходим! – закричал Джек, резко дергая штурвал от себя.
Бараку не надо было повторять дважды, он и так уже набирал на пульте управления огнем нужную команду. Бомболюки уже были открыты, когда у флаера без каких-либо действий со стороны экипажа принялись поочередно отключаться приборные панели. Последней отключившейся была главная панель управления.
– Нас накрыли РЭБ, Барак! – со страхом закричал Джек, нервно пытаясь сбросить скорость или хотя бы вывести флаер из крутого пике. – Я потерял управление!
Завывая двигателями, флаер начал стремительно приближаться к земле. Но разбиться он не успел: в двигательный отсек со стороны холма ударила ракета. Мощный взрыв разбросал то, что осталось от флаера (детища передовой мысли разработчиков оружия СШП, ультранового и сверхмощного агрегата) в радиусе десятков километров.
Последней мыслью Барака была: А нас то за что?.
Холм
– Здрасьте, приехали! – Я, конечно, не историк, но понять, что в 1942 году флаеров не существовало, да что там… даже в наше время были изобретены и испытывались только опытные образцы в закрытых лабораториях.
«Что-то пошло не так…», – отчетливо понял я. Но порассуждать о превратностях судьбы мне не дали.
– Вы вторглись в запретную зону. Немедленно пройдите идентификацию и не предпринимайте враждебных действий. В случае неповиновения вы будете уничтожены. Повторяю… – неожиданно прозвучал механический голос.
Практически из-под моих ног вырос тускло поблескивавший металлический пилон, оснащенный непонятным оборудованием.
– Встаньте в круг – потребовал механический голос.
– Уже встал,– зачем-то ответил я.
– Возьмитесь за поручни и закройте глаза, – продолжал голос.
Что-то знакомое из детства напомнила мне эта инструкции. «Отправляемся на поиски миелофона?» – усмехнулся я, выполняя требования голоса.
– Идентификация пройдена. Уровень вашего доступа высший. Здравствуйте, Антон Владимирович. Приветствуем вас на Российской территории. Запасной командный пункт «Ижевск-2» активирован. Устанавливаю защитный периметр, начинаю расконсервацию жилых помещений. Прошу проследовать в бункер, – невозмутимо произнес голос.
Часть холма сдвинулась, открыв вход вовнутрь обширного подземного бункера.
Внезапно с другой стороны холма прозвучал громкий взрыв, и небо озарила яркая вспышка.
– Что это? – я удивленно вскинул глаза.
– Только что был ликвидирован прорыв охранного периметра – уничтожен летающий объект. Предположительно принадлежащий ВВС СШП, – с готовностью откликнулся механический голос. Мне показалось, что он прозвучал весьма довольно.
Интересно они тут живут…
– Антон Владимирович, для вас есть сообщение от моих создателей, – словно спохватившись, произнес мой собеседник. – Прослушаете сейчас?
– Погоди, успею. А кстати, ты кто вообще? – задал я давно интересующий меня вопрос.
– Я искусственный интеллект, управляющий ЗКП Ижеск-2, – важно ответил механический голос.
– Однако,… я и не думал, что искины существуют. Я надеялся, что ты из персонала бункера… – произнес я, с сожалением глядя на вход в бункер.
– Последний сотрудник ЗКП прекратил свою деятельность сто двадцать четыре года, семь месяцев и три дня назад.
– Офигеть можно. А что с ними случилось?
– Повторяю, у меня есть сообщение от прежнего руководства убежища, – настойчиво и, как мне показалось, немного с ворчливостью повторил Искин.
– Ладно, железяка, включай свою запись, – нехотя скомандовал я, осторожно входя в бункер и оглядываясь по сторонам.
Под потолком вспыхнул, именно вспыхнул и задымился какой-то прибор. Сероватый клубистый дымок пополз в разные стороны.
– Выход из строя голопроектора, требуется замена, – равнодушно констатировал голос. – Запрос на склад запчастей произведен. Ответ отрицательный. Отсутствуют необходимые для ремонта блоки. Запрос на удаленный склад материального обеспечения. Ответ получен. Составляю запрос на доставку. Необходимо завизировать запрос дежурным техником. Произвожу вызов дежурного технического персонала… Ответ отрицательный. Аппарат абонента выключен или временно недоступен. Вызываю старшее руководство убежища… – бормотал голос, не обращая на меня внимания.
– Аппарат абонента выключен? – ухмыльнулся я. – А что – у вас сохранился оператор Мигомфон? Тоже мне, светлое будущее…
– Антон Владимирович, вышел из строя голопроектор, необходимо завизировать отгрузку и доставку необходимых запчастей с удаленного хранилища матобеспечения, – наконец, закончив свое бормотание, обратился ко мне Искин.
Эх, и тут бюрократия… куда же без нее.
Судя по словам Искина, теперь я являюсь высшим руководством бункера, видимо в связи с отсутствием штатного персонала. Никогда не стремился к руководству. Администрирование – не мое призвание. Даже моя должность главного конструктора была, скорее, данью традиции, ну и может быть признанием моего технического таланта. Административной трясиной занимался мой заместитель. Все бюджеты, заказы, служебные записки тянул на себе он, чему я был безмерно рад.
– Погоди, железяка, смысл гонять транспорт, ради одной детали. Ответь лучше на вопрос: Что произошло?
– Функционал ограничен. Блок памяти недоступен. Необходимо физическое подключение блока в систему.
– Мда… еще и бракованный комп попался… тебя что, на Али покупали?! – не выдержал я.
Ну что, блин, за облом!
– Железяка, ты можешь произвести диагностику повреждений и выдать список необходимых запчастей для ремонта?
– Диагностика активирована. В связи с ограниченным функционалом, диагностика продлится шесть часов десять минут, – отозвался механический голос.
Что же, появилось время спокойно осознать себя и понять, куда я попал, а также – что делать дальше.
Еще во времена своего студенчества я разработал схему разбора и структурирования своих проблем и вариантов решения, которая с тех пор отлично помогает мне справиться с проблемами, пошагово расписав пути их решения.
Итак, что мы имеем?
Главная проблема. Меня перенесло не туда, куда планировалось, точнее туда, но не в то время… Надо решить вопрос о перемещении в нужное время, т.к. будущее, а точнее теперешнее настоящее, меня кардинально не устраивает. Пустыня на месте моего родного Ижевска – не дело. Уже не говоря о том, что моя основная миссия по обеспечению Советского руководства разработками новейшего оружия для решения «геополитических сложностей» не могла быть, разумеется, выполнена.
Причина: скорее всего ошибка в расчетах. Вариант исправления: неизвестен
Второстепенные проблемы. Бункер, в котором я получил высшие полномочия, частично разрушен. Решение: определить объем повреждений, восстановить нормальную работу своего, похоже, надолго, убежища.
Очень неплохо было бы получить информацию о произошедшем с момента моего отбытия в прошлое-будущее. Судя по обрывочным данным Искина, я в будущем, примерно через век от моей отправки. Решение: восстановить бункер, в первую очередь – голопроектор, без которого, судя по всему, невозможно узнать, какое сообщение мне оставили прежние обитатели.
Для этого, как ни крути, надо выяснить судьбу удаленного склада/складов запчастей, с одним из которых связалась моя Железяка. Решение: да-да, восстановление бункера.
Значит, подвел я итог размышлений, для начала надо восстановить бункер. Прослушать информацию, а дальше, исходя из новых данных, действовать.
Итак, мне предстоит работа. На душе стало легче. Уж что-что, а работать я умел и любил. Отступила неизвестность, мысли оформились в более-менее четкое подобие плана.
– Слышишь, Железяка, – присаживаясь на какой-то металлически ящик, позвал я. – Отправляй команду на склад. Если там остался кто-нибудь живой, пусть тащат запчасти для проектора. Один фиг, надо начинать ремонт с него! А дальше будет видно…
– Составляю заявку на блок-схему процессора голопроектора, – отозвался Искин. – Ответ положительный. Отправка заявки на склад запчастей, ожидайте ответа. Ожидайте ответа. Получение ответа. Ответ положительный.
– И что это значит? – устало потирая рукой лоб, осведомился я. – Нам привезут деталь, или требуется еще сотня-другая согласований?
Железяка помолчала несколько секунд.
– Ответ отрицательный. Начата процедура отгрузки блок-схемы. Отгрузка завершена. Флаер серии УК номер 14-88 отправлен адресату. Ожидаемое подлетное время – десять минут. Необходима верификация заявки.
– Давай, верифицируй, – пожал я плечами. – От меня что-то надо?
– Не имею полномочий вам указывать, – проворчал Искин. – Ожидаем восстановления галопроектора.
Я привалился к стене и закрыл глаза. Надо же было так накосячить с переброской!.. Интересно, что сказал Семен Кузугетович, когда ему доложили, что произошла «накладка»? А что выслушал в свой адрес милейший Виктор Васильевич? Я злорадно ухмыльнулся.
– Ты шо творишь?! – внезапно громыхнул прямо над самым моим ухом чей-то визгливый голос, искаженный эфиром. – Куда летишь, дятел?!
– Га! – в унисон завопил второй голос сквозь небольшое потрескивание радиопомех. – Як можу, так и рулю! Не нравится – делай сам!
– Это что такое? – вскакивая на ноги, воскликнул я.
– Нарушение периметра безопасности. Идентификация не проведена. Объект подлежит уничтожению. Готовность номер один, – с воодушевлением откликнулась Железяка.
– Какому уничтожению? – взвизгнул эфир. – Да то ж мы! Со склада запчастей! Двигаемся над Мерченской протокой, агрессию не проявляем, вы что, ребята?!.
– Система не может вас опознать, – занудно объявил Искин. – Включите опознавательную систему.
– Слышишь? Включай опознаки! – истерично проорал высокий голос.
– Да ты что? Да какие опознаки, а на что мы пять лет пили?! Я же тебе говорил, – загнал я их давным-давно пендосам… – пророкотал низким голосом второй член экипажа. – Кто мог знать, что когда-то еще взлетать придется?!
– Свои мы, свои! – после секундной паузы вновь заверещал обладатель визгливого голоса. – Не стреляйте, ради Бога, в нас нельзя стрелять, мы же разобьемся!..
– Система наведения приведена в готовность, – равнодушно сообщила Железяка. – Ожидаю разрешения командования.
До меня не сразу дошло, что командование – это я. Ситуация была щекотливая: идентификация не пройдена, а ну как очередной патруль СШП? Выдать себя за «своих» – невелика военная хитрость. А если и правда свои, с процессором для голопроектора?..
– Подтвердите пуск, – напомнил о себе Искин.
– Отменить наведение, – решившись, воскликнул я. – Эй вы, на флаере! Снижайтесь!
– Координаты площадки для посадки – девятнадцать на сто три, – буднично отозвалась Железяка. – Ожидаем вашего снижения. Сообщите о посадке.
Откуда-то из-за редкого леса вдалеке показался летающий объект. Летел он как-то странно: перекосившись на один бок, аппарат выписывал невиданные кренделя, то снижаясь до опасной высоты, то, взмывая, практически исчезал из вида, скрываясь за низкими облаками.
– Снижайся, клоун! – надрывался визгливый голос в эфире. – Снова пролюбим флаер – по голове не погладят! Где еще такую работу найдем?!
– Та где угодно, – засопел его собеседник. – Надо только немножко попросить – и нам все дадут! Ты что, забыл – весь мир с нами!
– Снижайся, – уже тише и спокойнее приказал первый. – Если захочешь – ищи новую работу хоть завтра, а меня и на этой неплохо кормят…
В очередной раз провалившись из-за темного дождевого облака, флаер, завывая двигателями, выпрямился перед самой землей и, подняв вокруг тучу пыли, с грохотом приземлился и покатился, подпрыгивая на кочках, в сторону бункера.
Через минуту ржавый, покрытый кое-где облупленной желтой и голубой красками, агрегат остановился в нескольких метрах от входа. Скрипнула дверь, пропуская к земле кривую лестницу без одной ступеньки, и на землю ловко спрыгнули два человека.
