«Подводя итоги» kitobiga sharhlar

Сомерсет Моэм в молодости создал программу своей жизни. Всем известное посадить дерево, вырастить сына, построить дом, он переиначил, стремясь от жизни взять многое, пройти мимо излишнего и отдать самое дорогое – душу, растворенную в строках. О том, как у писателя это получилось книга -исповедь.

Кому читать?

Молодым людям, грезящим любым творчеством. В книге они найдут наставника.

Знатокам, стремящимся глубже постигнуть творчество Сомерсета Моэма.

Скитающимся в поисках умного, проницательного, независимого в суждениях собеседника. При чтении беседа выйдет на славу.

Желающие мыслить самостоятельно найдут здесь заразительный пример.

Бывает жаль, что книга закончилась, но с этой было просто невозможно расстаться, хотя последние строчки и принесли некоторое облегчение, как-будто я наконец-то выбралась на берег из водоворота или зыбучего песка, причем, весьма спокойных и размеренных, как снова захотелось вернуться в начало, при этом пренебречь скукой, которая неизбежна для меня при повторном прочтении.

Читать с карандашом, подчёркивая цитаты и мысли нет для меня нужды потому, что многое из рассуждений и мыслей писателя рассуждалось и мыслилось мною абсолютно идентично, с той лишь разницей, что я на свои вопросы и сомнения ещё не нашла всё ответы, зато нашла их здесь, в этой замечательной книге.

С некоторых пор опасаюсь читать книги биографического и автобиографического толка о любимых писателях (к числу которых, безусловно, отношу и Моэма): хочется сохранить некий ореол тайны и магии о творцах, мастерах слова. Хотя книга "Подводя итоги" была в планах давно, спасибо рандому, который услужливо предложил ее к прочтению в одной из лайвлибовских игр.

Уже в самом начале произведения автор со всей категоричностью заявляет: это ни в коей мере не автобиографические заметки. Это скорее собрание мыслей, жизненных итогов и выводов: о профессии, характере, призвании, взаимоотношениях с людьми. Что-то вроде наставления молодому поколению о пережитом, что сразу же роднит данную книгу с недавно прочитанной мной Андре Моруа - Открытое письмо молодому человеку о науке жить. Искусство беседы (сборник) . Забавно и символично все-таки, что некоторые книги приходят в нашу жизнь парами)

Писатель предупреждает нас, что не будет "обнажать душу" перед кем бы то ни было, даже перед любимым читателем. Однако же лукавит при этом или просто понимает под обнажением нечто совершенное иное, чем я. Здесь действительно будет много личных откровений, не пошлых, нет. Наоборот, всю книгу дивилась необычайной скромности, сдержанности, интеллигентности Моэма.

Типичный английский джентльмен, не иначе. Боявшийся или стеснявшийся заговорить с незнакомцами в поезде, боявшийся огорчить женщину, признавшуюся ему в любви и изображавшему ответную страсть; слившийся с толпой и наблюдавший из зала с придыханием за постановкой своей пьесы; очень критично относящийся к себе и особенно к своим литературным способностям, но умевший при этом выжимать из них максимум и работать на пределе...Подобно Моруа, он не раз и не два заявляет о необходимости упорного, долгого труда, полной отдачи себя избранному делу - в данном случае писательскому. Саму книгу, впрочем, можно назвать настоящим профессиональной мудрости для начинающих драматургов и писателей. Если кому интересна данная тема, обязательно присмотритесь к этой книге: советы по мастерству лучше брать у экспертов.

Было грустно читать о том, что не случилось у Моэма в жизни счастливой взаимной любви: то его любили, а он нет, то наоборот. Рано остался он и без родителей: в 8 лет потеряв отца, в 10 - мать. Приютил его дядя, священник, но с религией у самого Моэма долгие годы оставались натянутые отношения...

Интересно рассказывает автор об истоках своих персонажей: оказывается, все взято из жизни. Думается, что те благородные люди из его книг - это в какой-то мере альтер-эго самого писателя. Он обо всем рассказывает интересно: о своем увлечении театром, например. Он реально подумывал том, чтобы связать с драматургией всю свою жизнь. Как хорошо, что не все мечты исполняются. Иначе бы не прочитали великолепных Сомерсет Моэм - Театр , Сомерсет Моэм - Рождественские каникулы , Сомерсет Моэм - Бремя страстей человеческих , Сомерсет Моэм - Острие бритвы ...

Не интересовалась до прочтения этой книги данными из биографии писателя. поэтому для меня в новинку было узнать о том, что по профессии-то он, оказывается, врач и какое-то время действительно работал в больнице, что дало ему. как он признается в этой книге. потрясающий жизненный опыт, галерею разнообразных человеческих типажей. Хотя с чем-чем, а сюжетами у Моэма проблем никогда не возникало. Он совершенно не понимал тех писателей, которые жалуются на отсутствие идей, не было у него никогда страха белого листа. Он писал не потому, что хотел писать, а потому, что не мог не писать (чувствуете разницу?) Это было свыше его сил. Вот так провидение и счастливый случай привели его - из семьи потомственных юристов - в литературу (опять же спасибо провидению и Высшим силам за те необыкновенные по красоте романы, которыми зачитываются поколения).

5/5, интеллигентная проза от первой до последней странички. Рекомендую поклонникам Моэма (возможно, он также откроется вам с новой стороны), начинающим писателям и тем, кто просто любит послушать умного человека, строгого к себе и другим, самокритичного и искренне влюбленного в литературу)

Моэм вступает на рискованную территорию. На ничейную землю, да ещё с предполагаемыми минными полями. Потому что пишет не благостные воспоминания: кого я знал и любил (пусть даже не любил) и не абстрактные рассуждения о творчестве. Он смело создаёт жанр, которого нет, и вываливает всё в одну кучу: размышления, воспоминания, оценки и насмешки. Он пишет о театре так, что хочется аплодировать. А о Чехове так, что хочется его стукнуть (Моэма, понятное дело, а не Антон Палыча). Он предельно субъективен, очень откровенен, насколько вообще может быть откровенен суховатый и насмешливый англичанин, выросший в галантной французской культуре. Где-то он моралист, а где-то напротив на удивление человечен и широк в своих взглядах. Он не может понять искусство, отличное о его, и не стесняется в этом признаться. Книга очень полемична при всей её внешней милоте и сдержанности. В общем, это такая квинтэссенция Моэма, которая либо окончательно очарует поклонников писателя (вроде меня), либо сильно разочарует (книги у него такие, такие, а сам он совсем не такой!)

Моэм не отстает от группы, биография автора тонко переплетается с литературным творчеством, через которое ярко видмо смену эпох и культурные явления. Очень интересные вышли размышления по поводу влияния библии на английскую речь и формирование языка, а так же исторические последствия. Театр сменяется кино, но люди продолжают цепляться за старое.

В этой книге я нашла того же Моэма, какого люблю, – честного, ироничного, самокритичного, тактичного. И думающего.

Однако «Подводя итоги» – это одна большая цитата (вы даже представить не можете, сколько у меня там закладок). Поэтому писать отзыв на неё особенно трудно.

Трудно, потому что это не автобиография, а если и она, то лишь отчасти. И автор сам в этом признаётся: это не описание жизни и даже не вся правда – ибо кто ж её всю о себе расскажет, да и не сторонник он интимных отношений с читателем. И хотя такая позиция мне близка – все бы «великие и знаменитые» брали с него пример и прекращали полоскать грязное бельё на людях, – книга, на мой взгляд, всё равно получилась откровенной. Правда, не внешне, а внутренне.

Трудно, потому что это скорее сборник мыслей на разные темы, размышлений, мучавших автора на протяжении жизни, и выводы, к которым он в конце концов пришёл. Я бы не назвала её кладезью мудрости, хотя и принято считать, что опыт пожилого человека априори мудрость и истина в последней инстанции. Просто это Моэм. Он очень тактичен – настоящий английский джентльмен. Как и в своих художественных произведениях, рассказывая истории, он не одобряет и не осуждает своих героев, так и в этой книге делится своими мыслями и чувствами, не оскорбляя ваших. А это дорогого стоит.

Трудно, потому что она оказалась очень личной – для меня. Есть мысли, будто с языка снятые. И касается это не только философских вопросов о смысле жизни, добре, зле, религии, но и простых житейских: о путешествиях, книгах, театре, свободном времени, отношении к людям… Наверное, поэтому я её никогда не посоветую какому-нибудь другу. Это как чёртов личный дневник.

Она развенчивает миф (либо лично мой стереотип), что писателями рождаются, и манера красиво излагать мысли прилагается. Сомерсет Моэм – яркий пример того, что это не так. Он не питал иллюзий насчёт своего таланта, а много работал над собой и добился успеха. На мой взгляд, это поразительно.

Но эта книга не только разрушила мои стереотипы о писательском мастерстве, она примирила со старостью. По Сомерсету Моэму, она прекрасна. И он очень в этом убедителен. Надеюсь, я до неё доживу и смогу самолично проверить.

Приятно пообщаться с человеком, чьи взгляды ты разделяешь, чей вкус и юмор тебе по душе. Приятно читать размышления прекрасного автора и замечать, как они близки тебе.

Особенно мне понравилось, что Моэм в этой книге не уделяет много времени подробностям своей жизни, он говорит больше о её творческой стороне. Он рассказывает о кропотливом, нелёгком труде писателя, о том, что иногда писал книги и пьесы, чтобы заработать, прокормиться, делится своим неоднозначным отношением к публике и любовью к французскому языку. Любопытно было услышать, что Моэм считает язык работ Колетт лучшим для своего времени. С другой стороны, автор советует не слишком упрощать речь героев, иногда считает нужным использовать неходовые, изящные выражения, читать и классику, и произведения юных дарований, то есть во всем развивать меру, не застаиваться, не всегда прогибаться под публику. Потому он считает прекрасным, если у писателя есть пожизненный доход, ведь нужно постоянно быть в работе - мыслями, вниманием к каждому человеку, к каждому диалогу, многочасовыми корпениями, к тому же доход поможет иногда позволить себе эксперимент. Разделяю мнение автора, что юность зря связывают с неопытностью, ведь ребёнок окружен людьми и если талантлив, то сможет отобразить увиденное. И вот ещё один уважаемый мною писатель, который считает, что нет обязательный списков к прочтению и не стоит зацикливаться на модных книгах, есть хорошая литература и не особо хорошая, затрагивающая чувства и та, что оставляет равнодушной.

Особенно ценю в романах Моэма его подход:

Я не могу заставить себя судить своих ближних; хватит с меня того, что я их наблюдаю.

Он действительно в большинстве работ не судит своих героев, просто делится историями.

Если вы любите его книги, то прочитайте и эту.

Это не воспоминания. Это - Откровение. Это театр одного Актера. Сцена, погруженная во тьму, и единственный яркий сноп, освещающий одинокую фигуру великого писателя.

Я пишу эту книгу, чтобы вытряхнуть из головы некоторые мысли, которые что-то уж очень прочно в ней застряли и смущают мой покой.

Моэм очень рано теряет родителей. Они жили в Париже, где его отец работал юрисконсультом английского посольства. После их смерти Моэма забирают из французской школы и отдают на учебу к английскому священнику при посольской церкви. Он начинает учиться родному языку. Потребность к писательству обнаружилась в нем очень рано.

Писать было для меня с самого начала так же естественно, как для утки - плавать. Я до сих пор иногда удивляюсь, что я - писатель; к этому не было никаких причин, кроме непреодолимой склонности, а почему такая склонность во мне возникла - непонятно.

Моэму нравилось наблюдать за людьми, будь то знакомые, малознакомые или совершенно чужие. Он видел в каждом человеке, попавшем в поле его зрения, "материал" для сюжета книги. Моэм считал, что обычные люди достойны большего внимания, чем знаменитости. Обычный человек не изображает кого-то, не маскируется, он проявляет себя таким, какой есть. Он интересен, неповторим, полон сюрпризов и неожиданностей, считал Моэм. Писать о знаменитостях, скажем, королях и богатых мира сего, не привлекало его. Для Моэма внутренний мир рядового человека являлся неисчерпаемой кладезью для прорисовок, ибо был реальным и разнообразным.

Великий человек слишком часто бывает сделан из одного куска; маленький человек - это клубок противоречивых элементов. Он неистощим... Я лично куда охотнее провел бы месяц на необитаемом острове с ветеринаром, чем с премьер-министром.

Моэм говорит о своей жизни только то, что считает нужным. Он называет книгу эгоцентричной, поскольку она трактует важные нюансы именно в том свете, в каком их воспринимает Моэм. Он не претендует на исповедь, предпочитая держать некоторые вещи в тайнике личной памяти. Он не желает обременять Читателя слишком интимными подробностями, в силу своей убежденности сохранять дистанцию, без которой сошло бы на нет взаимоуважение. Но во всем, о чем он решил говорить чувствуется искренность, честность и полная свобода мысли. Я нашла некоторые моменты, в котором мы полностью с ним совпадаем. У него было предвзятое отношение к писателям, Мысль которых была сложна для восприятия.

Меня всегда раздражали писатели, которых можно понять только ценою больших усилий. Достаточно обратиться к великим философам, чтобы убедиться, что самые тонкие оттенки смысла можно выразить совершенно ясно... Но такая непонятность не только претенциозна, она еще и недальновидна. Ибо Время играет с ней странные шутки. Если в писаниях мало смысла, Время превращает их в совсем уже бессмысленный набор слов, которого никто не читает.

Моэм говорит об одной особенности своей натуры, читая которую я невольно улыбнулась: "это же про меня)":

У меня плохая память. Анекдоты я помню, только пока мне их рассказывают, а потом забываю, не успев пересказать другим. Я никогда не запоминал даже собственных шуток, почему и был лишен возможности повторять их.

Вот главное, в чем я виню себя точно так же, как Моэм:

Я слишком считался с чужим мнением. Я шел на жертвы ради недостойных целей, потому что у меня не хватало смелости причинить боль.

Еще очень много моментов, читая которые хочется отчеканить в памяти, запомнить, записать. Моэм неподвластен Времени. Он актуален, он востребован. Его не только читаешь - его перечитываешь и каждый раз как в первый! Моэм - любовь всей моей жизни! После каждой прочитанной книги я говорю ему об этом. Вслух.

Дальше...

Все еще часто я грешу тем, что испытываю некоторую неприязнь к авторам, пишущим о высоком, в то время, как сами они – один почти сплошной недостаток. Как сейчас, помню первое подобное разочарование. Читала стихи Фета, представляла, какой он тонко чувствующий, глубокий, страстный… Правда, вскоре учительница по литературе щелкнула по носу мою наивность, сообщив, что Афанасий Афанасьевич – всего лишь ленивый поросенок, променявший любовь на богатство.

Моэма я читала много еще в университете, особой любви он не вызывал, но Сомерсет Моэм - Луна и грош и Сомерсет Моэм - Разрисованная вуаль до сих пор – яркие пятна в памяти. Интереса, как личность, британец тоже не разбудил. Может, строки его были слишком гладкими, может, смотрела под иным углом – углом изучения иностранного языка. Так или иначе, я почти ничего не знала о Сомерсете Моэме.

До 11 лет британский писатель жил во Франции и совсем не говорил на английском. Язык он шлифовал, читая классиков и подражая им. Одно время Моэм часто захаживал в библиотеку и старательно выписывал для заучивания названия редких драгоценных камней, оттенков изысканных эмалей, тонких тканей и прочей ерунды. Он искал свой стиль, как примерный заучка, а, в конце концов, осознал, что ясность – лучшее, что дает язык. Такая простая, но такая часто игнорируемая мысль.

Моэм, кстати говоря, не испытывал ни интереса, ни симпатии к модным в начале 20 века техническим ухищрениям писателей, вроде, например, изображения потока мыслей героя. Еще он забавно парадоксально рассуждает о литературных критиках, считая, что они должны держаться традиционности, но чувствовать новые запросы времени и откликаться на них. Потом повеселили сетования Моэма на тот факт, что он

всерьез взялся за жанр рассказа в такое время, когда лучшие писатели Англии и Америки подпали под влияние Чехова.

Он, конечно, похвалил Антона Павловича за неповторимую изюминку, но потом не раз и не два упрекнул за уныние, грусть, ограниченность таланта и взглядов. Это все может коробить, но сразу замечу – Моэм не претендует на универсальную истинность, он вообще очень снисходителен к людям. Не потому ли, что, большей частью, ему нет до них дела?..

Моэм писал эту книгу, чтобы вытрясти из головы главные мысли, подчеркнуть красным карандашом свое «важно», отпустить то, что уже не имеет значения. По сути, это просеянный художник и человек, самая сердцевина сложившейся личности. И я не могу не попробовать описать ее. На мой взгляд, Сомерсет Моэм – одиночка, видевший в людях скорее потенциально интересных героев собственных произведений, нежели приятелей, друзей и любимых. Он редко говорит о сердечных привязанностях и страстях. Будто стесняется их, или же не придает им большого значения. Моэм был жаден до жизни, он познавал ее многогранность в путешествиях и то, что считал любопытным и полезным, старательно записывал в блокноты. Он сдержан, педантичен и умен. Наверное, Моэм – не такой человек, с которым приятно провести бесполезный вечер, жевать бутерброды, смотреть чепуху и будить соседей хохотом. Он черпал жизнь ложками потому, что ее в нем не было. И когда молодость, а с ней и энергичность ушли, в остатке получился суховатый старик.

Думаю, с такими, как Моэм, можно говорить лишь по делу – о литературе, искусстве, философии, политике. Четкими и выверенными фразами. С блокнотами и карандашами. Полезно. Информативно. Без дурачеств и самоиронии. Как взрослые.

И пусть, Сомерсет Моэм-человек не вызывает у меня ни симпатии, ни понимания, он еще на шаг приблизил меня к принятию того, что писатель – это одно, а его личность – часто совсем другое.

Это не автобиография, о чем сам автор говорит в самом начале. Здесь не будет жареных фактов, пикантных подробностей. Подведение итогов (которые на самом деле были далеко не итоги – впереди ещё были годы жизни и творчества), размышления о жизни, о творчестве, о литературе, о театре, о многом другом, нанизанные на биографический стержень. Воспоминания о различных событиях перемежаются рассказами о литературе, о писателях разных стран и периодов. А также о собственном опыте, ценности наблюдений, которые затем воплощались в книгах. Много имён, одни известны, другие совершенно незнакомы (по крайней мере, для меня). Но спасибо, выручили подробные примечания. Написано настолько блестяще, что выбрать что-то для цитирования совершенно невозможно хочется утащить всё! Престиж, который знакомство со знаменитым человеком создает вам в глазах ваших приятелей, доказывает только, что сами вы немногого стоите. Меня часто называют циником. Меня обвиняют в том, что в своих книгах я делаю людей хуже, чем они есть на самом деле. По-моему, я в этом неповинен. Я просто выявляю некоторые их черты, на которые многие писатели закрывают глаза. У меня нет желания проводить слишком много времени со скучными людьми, но и с занятными людьми тоже. Я знал, что страдание не облагораживает: оно портит человека. Под действием его люди становятся себялюбивыми, подленькими, мелочными, подозрительными. Они дают поглотить себя пустякам. Они приближаются не к богу, а к зверю. И я со злостью писал, что резиньяции мы учимся не на своих страданиях, а на чужих.