«Когда я умирала» kitobiga sharhlar

Моя вторая книга Фолкнера и один и тот же нестандартный прием, который позволяет с головой окунаться в историю – роман излагается посредством монологов и мыслей персонажей, без единой вставки автора-рассказчика. Для погружения в книгу мне снова потребовалось прочитать половину, но зато потом практически невозможно оторваться. Кажется, что у текстов Фолкнера существует просто несколько последовательных уровней проникновения в суть.

Кстати, автор удивительно точно прописывает «внутренности» персонажей и ему с поразительной легкостью удается передать тонкости, полутона и мысли разных людей – 10-летнего мальчика, потерявшего мать («Когда я умирала»), олигофрена в разных возрастах («Звук и ярость»), молодого парня, постепенно сходящего с ума («Звук и Ярость») и других интересных персонажей.

Книгу сложно рекомендовать, сложно читать и сложно понимать. Но не думаю, что кто-то рискнет сказать, что знакомство с творчеством Фолкнера может быть зря.

Рутина жизни как поток

Книга Фолкнера «Когда я умирала» лучше всего передает ощущение жизненных неурядиц как потока, против которого непрерывно нужно бороться. Это впечатление Алисы, что нужно бежать изо всех сил, чтобы только остаться на месте, только усиленное и данное в трагическом аспекте, потому что нищета и тяжелый труд превращают каждое движение в напряжение всех сил, требуют энергетических и эмоциональных затрат, которых достаточно, чтобы продержаться в доме Павлова, а на выходе получается всё то же всё там же.

Для читателя такой стиль крайне затрудняет восприятие, заставляя буквально разгадывать шифр, и в то же время показывает, каким на самом деле хаотичным является мир, на который человек не набросил еще сеть понятий и категорий культуры.

Какая мерзкая книга. Нет, Фолкнер как всегда восхитителен. И книга хорошая, но мерзкая. Мерзкие персонажи, мерзкие поступки, мерзкие мысли.

Мысли. Пусть и мерзкие, но именно ради них и стоит читать эту потрясающую вещь. Шестнадцать повествующих, шестнадцать разносторонних мнений, шестнадцать взглядов на одно событие, шестнадцать миров. Фолкнер - мастер раскрыть истину изнутри. Его герои говорят об одном и том же, но каждый из них видит свою правду. А правда в том, что все эти шестнадцать мнений и есть истина, а сама реальность в его книгах субъективна. В этом вся проблема романа "Когда я умирала": невозможно увидеть просто сюжет, просто рассказанную автором историю, невозможно просто сказать: "Это книга о том, как семья хоронила мать", потому что наложенные друг на друга мысли разных персонажей, их страхи и желания, превращают эту историю с, казалось бы, простым сюжетом в нечто вселенское и касающееся каждого.

Когда-то автор уже показал мне самую жалкую семью в мире, и это были Компсоны. На них он не остановился, и теперь я увидела не просто жалкую, но самую тупую, эгоистичную и "поехавшую" семью, с которой мне доводилось когда-либо знакомиться.

Адди Бандрен умирает. Умирает жена и мать. Это только начало, но уже здесь становится невыносимо жутко: сын пилит доски для гроба прямо перед окном умирающей матери, демонстративно показывая ей каждую из них, словно говоря "Смотри, какой хороший гроб я тебе делаю!" Адди Бандрен уходит, и каждый пытается справиться с предстоящей потерей по-своему, каждый мириться, как ему угодно: у Кэша - это его гроб, Джул отстраняется и ведет себя агрессивно, отец семейства Анс постоянно жалуется и всем не доволен, а самый младший Бандрен - Вардаман - превращает мать (BA DUM TSS!) в рыбу.

Бедная Адди. Все, что ты хотела - это быть похороненной подальше от этого чужого холодного дома, в котором ты провела большую часть своей жизни. Быть подальше от эгоистичного мужа, который терзал тебя всю твою жизнь, и подальше от детей, которые всегда были детьми Анса Бандрена, а не Адди. Но кто знал, что даже после смерти, исполняя твою последнюю волю, они не перестанут терзать тебя и надругиваться над твоим мертвым телом.

Бандрены для меня олицетворение того, как люди пытаются выдавать за любовь и жертвенность то, что является только собственной выгодой. Целью путешествия до Джефферсона являются похороны Адди. Но это только прикрытие. Прокапывая путь через мысли героев все глубже и глубже, читателю становится все более ясно, что, прикрываясь добрыми намерениями и желанием выразить уважение к матери путем выполнения ее последней воли, каждый из Бандренов имеет свою скрытую изощренную цель добраться до Джефферсона. Именно поэтому они не могут похоронить воняющий труп раньше: для Дью Делл поездка в город может стать шансом сделать аборт, Анс ждет не дождется как сделает себе зубы, а любимец Адди - Джул- просто хочет задержать похороны, потому что не хочет отпускать мать. И только Дарл понимает, что единственная дань уважения к матери - закопать ее побыстрее, но это бы означало, что семье придется отказаться от поездки в город и от достижения своих целей. Путь до Джефферсона стал невыносимо долог, и именно он и выявляет все самое худшее в семье Бандренов, которые с каждой новой главой все больше превращают сумасшествие в единственный способ существования.

Дарл - центральный персонаж романа. Будучи единственным нормальным среди сумасшедших, он ощутит, насколько несправедливо сумасшествие пойдет против него. В этом персонаже Фолкнер показывает, насколько нормальность и ясность разума вынуждена извращаться в среде абсурда. Мотивы, которые привели Дарла к тому, кем он стал в конце, были ясны и логичны - трезвая, не безрассудная, мысль вела Дарла: к черту Джефферсон, тело нужно хоронить быстрее, матери нужен покой, негоже восемь дней трупа на телеге возить. Но именно эта трезвая мысль приводит Дарла к безумному деянию.

И в то же время миру Дарла противостоит мир Анса - чокнутому папаше, главарю "цирка" Бандренов. Человек, который чаще всех ссылается на последнее желание усопшей и благие намерения с целью продолжать путешествие до Джефферсона. Безумец, который живет как нормальный.

Финал книги довольно жуток: похоронив Адди и, наконец, подарив ей покой, семейство ищет того, кто бы смог заполнить ее место, они ищут новую жертву, которая будет терпеть терзания Бандренов и для которой жизнь превратиться лишь в подготовку быть мертвой.

"Когда я умирала" для меня - книга истин. Чтение - это всегда трудно. Каждый читает разные книги, даже если читает одну и ту же. Особенно это касается литературы модернизма. Фолкнер очень сложен сам по себе, но для себя мне удалось сделать выводы по этой книге. Не уверена, насколько они оказались верны с привычной точки зрения, но для меня они - истина. И если не с этой целью Фолкнер писал свои произведения, не с целью показать, насколько важно субъективное мнение, то я тогда не знаю, ради чего я все это читала.

Очень люблю американскую прозу. Фолкнера читаю впервые – непонятно и очень тяжело, совсем не то что ожидал. Не понятно от кого идёт повествование, сюжетная линия теряется, кто есть кто из героев не сразу поймёшь.Прочитал четверть книги и решил бросить.

Где-то вычитала, что Фолкнера можно либо очень любить, либо совершенно не понимать. Но вот я, пока во всяком случае, зависла в некоем промежуточном состоянии...

Книга далась нелегко, тянулась бесконечно приблизительно до половины, а вот вторая часть пролетела как-то незаметно. С одной стороны, великолепные тягучие описания, вложенные в уста героев, какая-то замысловатая философия, целые куски, так и просящиеся в цитаты, с другой, совершенно непонятная мне лексика (одно слово "опивки" = остатки выпитого коробит меня до сих пор) - грешу на перевод. Если отсутствие знаков препинания в безграмотной деревенской речи понятно, то курсив, разбросанный тонким слоем по тексту, оставил меня в недоумении. Показалось странным практическое отсутствие различий в сложности/ходе/глубине рассуждений между некоторыми героями, т.е. без подсказок в виде названий глав, я вряд ли бы смогла их дифференцировать.

Сюжет, на мой взгляд, не важен, да и нет его, если не считать сюжетом историю 10дневной транспортировки гроба к месту захоронения. Важна цепь семейных отношений, которых на самом деле нет, и самым вменяемым оказывается наиболее странный член семьи (Дарл). Страшная, отталкивающая, эгоистичная семейка.

Я бы, наверное, попыталась перечитать книгу в оригинале, но для этого понадобится некое усилие воли... и однозначно хочу читать Фолкнера ещё, хотя бы за красоту текста.

И ещё один мой челлендж долгоиграющий.

Уильям Фолкнер Когда я умирала

Это уже третья книга автора, которую я прочитала.

Опять толпа народу, семейство огромное, все практически в невминозе по своему. Рассказывают, перебивая друг друга. Эту историю даже сложно себе представить, а рассказать о ней ,наверно, мог только Фолкнер. Из названия понятно только ,что кто-то женского рода помрёт. Я не знаю на сколько нужно было нагрешить бедной женщине, чтобы семейство ,как упоротые, исполняли её последнюю волю восемь дней . И наводнение их не остановило, и пожар не уничтожил, и течением реки не унесло. Папеньку хотела придушить голыми руками, до самого конца желание не пропало. Так показать и рассказать трэш ,который они творили, это надо уметь. Все с вавками в голове, потому что на контрасте показывает автор людей адекватных, предлагающих разумные действия. Но все ,в конечном итоге, прислушиваются к мнению отца, а он серый кардинал и манипулятор.

читать Фолкнера, как блуждать в темноте, ориентируясь наощупь: вот-вот упадешь, но все же продолжаешь медленно пробираться на свет. и, хотя первые 60 страниц я не понимала ровным счетом ничего, в конце концов я вышла к этому самому свету.

«Когда я умирала» — это какофония голосов, наслаивающихся друг на друга, перебивающих друг друга, говорящих невпопад и поначалу не позволяющих составить цельную картинку происходящего в голове. роман исключает любое присутствие автора в нем и состоит из цепочки монологов 14ти персонажей. форма повествования не просто непривычна, она ломает голову, заставляя присматриваться к каждой детали, чтобы не потерять связь с текстом, и в этом чтении самое главное — ваш настрой и сосредоточенность. 

эта книга, хоть убей, совершенно не шла у меня днем, но по ночам, когда выключены лишние источники света и шума, я была максимально внимательна к роману и поймала себя на мысли, что эта вязкая, беспросветно мрачная история имеет свое очарование. я просидела за ней до четырех утра, не заметив прошедшего времени. я влюбилась в Уильяма Фолкнера и даже не успела отследить эту тонкую грань от моего полного непринятия до абсолютного восторга. наверное, в этом и заключается модернизм. 

если структурно «Когда я умирала» очень непроста, то сюжетно эта история может уместиться в одно предложение: семья едет хоронить свою умершую мать. когда в основе книги лежит смерть, это не может сулить ничего радостного и светлого, да и Фолкнер не старается приукрасить реальность, здесь вам и трупный запах, и различные неприятные манипуляции с телом. в общем, книга просто мерзкая, а происходящее в ней порой граничит с безумием, но каждое лишнее слово о сюжете в данном случае становится спойлером. хочу лишь добавить, что мерзкая в романе не сама смерть, она в общем-то естественный процесс, а отношение людей к этой смерти, которая становится для них просто удобным поводом. 

в посмертном монологе самой Адди, таком маленьком, но животрепещущем, звучит фраза: «Смысл жизни — приготовиться к тому, чтобы долго быть мертвым», и она вновь наталкивает меня на мысль, что жизнь и смерть не две параллельные друг другу линии, которые никогда не пересекутся, а одна цельная. смерть — это часть жизни, как и наоборот, жизнь — это часть умирания, следовательно заглавие романа говорит не только о последних днях Адди Бандрен, но и обо всей её жизни, и от этого весь роман будто бы ощущается еще безысходнее.

Как сильно ощутим в этом романе особенный стиль Фолкнера.

В этой книге нет авторского текста, весь роман состоит из монолога нескольких рассказчиков и даже от той, кто умрет. И здесь также будут ожидать вас монологи, где знаки препинания будут отсутствовать, вспоминается «Звук и ярость»

В основном монологи будут идти от лица семьи, но и от знакомых семьи пару монологов тоже будет, чтобы лучше познакомиться с характером семьи, о которой и будет речь. А семейка будет очень необычная и постепенно будут раскрываться тайны семьи.

Предупреждаю сразу, текст романа очень непросто воспринимать и события в романе происходят буквально в течение 10 дней. Если смотреть поверхностно, то можно только удивляться тому, как упорно члены семьи везли умершую мать в другой город, чтобы ее там похоронить и выполнить ее последнюю волю. На пути будут ужасные преграды, которые нужно будет преодолеть. Но не это конечно главное, а то, как каждый герой раскрывался при этом. Вот эту часть поймать было не так-то просто.

А еще мне очень понравилось то, как отлично удалось автору передать угнетающую атмосферу. Роман небольшой, но как мне было тяжело. Я порой откладывала книгу и только позже продолжала читать, мне было настолько невыносимо. Особенно, когда шел монолог младшего сына

А вот конец меня немного смутил, то ли я была невнимательна, то ли автор действительно читателя к этому не готовил и решил преподнести такой «сюрприз». Поэтому немного осталось чувство, что меня обманули.

Итак, Когда я умирала Уильяма Фолкнера дочитан.
Что хочется сказать:
1. Сюжет выстроен так, что вы будто несколько дней из жизни вынужденно находитесь в одном пространстве и выслушиваете каждого героя: кто они, какая их история, что повлияло на душу/характер и тд – одному черту известно. В моменте здесь и сейчас, вот они, какие есть, голубчики. Я только к середине романа более-менее запомнила, кто кому приходится. Каждая глава – есть монолог одного из персонажей: верить ему или нет, сами решайте. Иногда можно проследить, что рассказчик-то не очень надёжный.

2. Честно, ни один из героев не вызвал у меня симпатии. Даже покойная.
В аннотации делается упор на то, что монолог Адди (матери семейства) самый трогательный и сильный из всех, да, так оно и есть, НО после ее монолога как раз, у меня лично, появилось чувство дикого отвращения и к ней. Мысль о том, что, ну, может хоть мать адекватная была, не нашла подтверждения.
Поражал весь этот цинизм процессии. По сюжету семья пытается похоронить мать больше недели: они катают её из деревни в город, выполняя последнюю волю. По дороге с ними что только не происходит, как в Горько-2 Жоры Крыжовникова. Там есть такие моменты, что один лишь взгляд и лютый холод по спине. В Википедии, кстати, жанр обозначен как чёрная комедия, помимо модернизьма.
Концовка просто разрыв всего.
Как в песнях Ноггано: семейная агрессия, месиво, весело.

3. Есть и экранизация 2013 года. С Джеймсом Франко режиссером и в главной роли. Хочу посмотреть не прямо сейчас, чтобы не травмироваться окончательно.

В общем, это лучше один раз прочесть.

Мне казалось, что я всегда много читала - с самого детства. Я была первой в классе и по скорости чтения, и по чтению дополнительной литературы на лето, и по разнообразию своего читательского дневника (еще кто-то помнит такие?). Мне казалось ещё, что у меня богатое чтение, много авторов, я открыта для новых опытов и вообще, считала себя довольно крутой, прямо скажем.

Годам к 23 это ощущение подразвеялось, а с появлением ЛайвЛиба остатки моей читательской самовлюбленности просто разлетелись на куски. И так получается, что подавляющее большинство авторов, которых я теперь читаю, это новые имена в моей жизни. Практически любую рецензию я могу начать со слов - "это моё первое знакомство с тем-то". Причём нельзя сказать, что я раньше не слышала о Фолкнере, но его имя для меня значило примерно столько же, сколько для большинства людей значит имя Стивен Джеррард.

Итак, она звалась татьяной я познакомилась с Фолкнером. Уже с первых страниц было понятно, что он из тех писателей, которых вы любите - ну или не любите (если, конечно, такие люди существуют) - в первую очередь за текст. Сюжет и герои - они на фоне текста как бы вторичны, хотя и важны. Ну сами подумайте, сильно ли захватывает сюжет про помершую старушку-фермершу, которую семейство повезло хоронить в соседний город. Это, строго говоря, вся фабула. Ствол. А вот крона - пышная, запутанная, тёмная - состоит из монологов героев, которые болтают внутри себя про всё подряд: и про мать-покойницу, и про хахаля своего, и про то, как правильно смастерить гроб, и про пироги, и про семейную жизнь, и очень много про бога. Бог у них там у всех разный получился, но к концу книги те, кто про бога думал и говорил больше всего, кажутся самыми неприятными героями.

В книге почти ничего не происходит (а то, что происходит - описывается без всякого надрыва), но она при этом становится ощутимо болезненной с каждой страницей. Из обрывков воспоминаний и мыслей собирается трагедия за трагедией, побольше и поменьше, но жалко почти всех.

Тут я бы попеняла немного Фолкнеру: когда у твоих героев множество монологов, их вроде как надо делать разными, соответственно образу мыслей героя. Но я не вижу какого-то принципиального различия в словарном запасе доктора из города и маленького мальчишки, который, хоть и задаёт детские вопросы, но в голове у себя думает какую-то философию. И вообще, все эти необразованные герои имеют уж чересчур богатый внутренний мир. Это пеняние у книги ни одной звезды не отнимает, потому что головой я про это подумала, а ощущения находятся в тягучем восторге и им пофиг.

...сидит за ужином, глаза глядят куда-то за еду и за лампу, в глазах полно земли, выкопанной из головы, а ямы заполнены далью, что дальше земли.

Я чувствую место в пыли, где лежала рыба. Теперь она разрезана на куски нерыбы, а на руках и штанах у меня - некровь.

Если это наказание, то неправильное. Других дел, что ли, у Господа нет? Должны быть.

Когда он родился, я поняла, что материнство изобретено кем-то, кому нужно было это слово, потому что тем, у кого есть дети, все равно, есть для этого название или нет.