Это книга поменяла мое восприятие танца и искусства в целом. Рекомендую прочитать её всем, кто собирается связать свою жизнь с искусством или просто хочет знать больше.
Это первое программное произведение Кандинского, потом уже появилось «Точка и линия на плоскости», так что странно, что его нет в издании «Азбуки-классики». Здесь Кандинский сначала рассматривает явление прогресса в искусстве, говорит о современных (ему) тенденциях. Дальше он переходит к более общим и абстрактным понятиям. Например, он очень интересно пишет о принципе внутренней необходимости каждого настоящего произведения искусства:
«Внутренняя необходимость возникает по трем мистическим причинам. Она создается тремя мистическими необходимостями: 1) каждый художник, как творец, должен выразить то, что свойственно ему (индивидуальный элемент), 2) каждый художник, как дитя своей эпохи, должен выразить то, что присуще этой эпохе (элемент стиля во внутреннем значении, состоящий из языка эпохи и языка своей национальности, пока национальность существует, как таковая), 3) каждый художник, как служитель искусства, должен давать то, что свойственно искусству вообще (элемент чисто и вечно художественного, который проходит через всех людей, через все национальности и через все времена; этот элемент можно видеть в художественном произведении каждого художника, каждого народа и каждой эпохи; как главный элемент искусства он не знает ни пространства, ни времени)»
Также он довольно подробно останавливается на описании цвета в живописи, как художественного средства, – это, я бы сказала, практическая часть книги. Ну и завершается все опять общими высказываниями «о духовном в искусстве» )) Кстати, там есть и обращение к зрителям картин о восприятии абстрактной живописи:
«Зритель слишком привык искать в подобных случаях /т.е. в картине/ "смысла", т. е. внешней связи между частями картины. Тот же период материализма воспитал во всей жизни, а значит и в искусстве, зрителя, который не может воспринять картины просто и ищет в картине все что угодно (подражение природе, природу, отраженную в темпераменте художника, т. е. его темперамент, непосредственное настроение "живопись", анатомию, перспективу, внешнее настроение и т. д., и т. д.); не ищет он только восприятия внутренней жизни картины, не пытается дать картине непосредственно воздействовать на себя. Его духовный взгляд, ослепленный внешними средствами, не ищет того, что живет при помощи этих средств. Когда мы ведем интересный разговор с человеком, то мы стремимся углубиться в его душу, понять его внутренний облик, узнать его мысли и чувства, но мы не думаем о том, что он пользуется словами, состоящими из букв, что последние являются ничем иным, как целесообразными звуками, что последние для возникновения нуждаются во втягивании воздуха в легкие (анатомическая часть), в выталкивании воздуха из легких и в особом положении языка, губ и т. д., чтобы произвести вибрацию воздуха (физическая часть), которая дальше через барабанную перепонку и т. д. достигает нашего сознания (психологическая часть), вызывает нервную реакцию (физиологическая часть) и т. д. до бесконечности. Мы знаем, что все эти детали для разговора весьма второстепенны и нам приходится пользоваться ими, лишь как необходимыми в данный момент внешними средствами, – существенное же в разговоре состоит в сообщении идей и чувств. Так же следовало бы относиться к художественному произведению и этим путем получить доступ к прямому абстрактному действию произведения. Тогда со временем, разовьется возможность говорить путем чисто художественных средств, тогда будет излишним заимствовать для внутренней речи формы из внешнего мира, которые в настоящее время дают нам возможность, применяя форму и краску, уменьшать или повышать их внутреннюю ценность»
В начале XXго века этот труд вдохновлял многих художников. И сейчас он не потерял свою актуальность, и послужит неплохой пищей для ума для неравнодушных к искусству)
Первое, что бросается в глаза, это вечный "крестовый поход" на реализм в искусстве. Кто только не выступал "против" и не доказывал, что таковое направление не должно отождествляться с возвышенным пониманием искусства, как стоящего свыше этого, и возникает ощущение, что эти монологи никогда не исчерпают себя. Почему? Потому что как бы творцы не протестовали, реализм все равно востребуем в глазах окружающих. Смотря на произведение искусства, обычный человек несознательно ищет в нем образ из своей реальности, за который может зацепиться. Но это я слишком загнула, можно проще, и тут Кандинский меня поддержит, потому что он более тактично, но говорит о том же. Большинство воспринимает искусство, как чистую эстетику и не слишком приветствует извечный вопрос: "Что же этим хотел сказать автор?", им куда важнее техническая сторона, например, как он передал то, что вроде обыденно окружает их вокруг, но он увидел и показал им так, как они до этого никогда бы и не представили. Другое дело, что творец на то и новатор, чтобы не идти на поводу у масс, а "развивать" свою аудиторию, обогащая их новыми образами, заставляя видеть не буквальное, а заложенное. И тем не менее, искусство реализма всегда остается актуальным и востребуемым, без напряжения продолжающее развиваться в любое время. Поэтому ставя вопрос углом, я "за" развитие любого искусства - от реализма до абстракционизма, не только потому, что и то, и другое, продукт самовыражения, который априори свободен, а и потому, что в этом и заключается волшебная красота разнообразия искусства. Любое произведение искусства имеет право на жизнь, если оно способно вызвать какой-то отклик в душе смотрящего. Кому-то греют душу котята на фарфоровой вазочке, кто-то задумывается о революции, глядя на композицию агрессивных треугольников, разбивающих стройные ряды серых линий.
Я намерено сделала выше акцент на большинстве, потому что далеко не все воспринимают произведение искусства поверхностно. Никогда не переведутся зрители (как и читатели), не ищущие легких путей и умеющие увидеть в сапоге, помимо сапога, например, символ свободы духа. Поэтому сложно согласиться с Кандинским, что зрители не разрешают картине воздействовать на себя, и скорее, стараются сами натянуть увиденное, на свое мировозрение. Бесспорно, есть и такие, однако, есть и зрители, не ожидающие от произведения ничего, которые открывают его для себя, как подарок, неизвестно что скрывающий за своей упаковкой. Как бы это банально не звучало, все мы разные и по разному воспринимаем увиденное и по разному достигаем этого. Да, есть тенденции, но есть и масса исключений, не позволяющих выводить такие правила, которых категорично придерживается Кандинский. Хотя его легко понять, на такую точку зрения у него были свои причины. Определяя черты нового (на тот момент) течения искусства, Кандинский обозначал таким образом связь между духовным и реальным. По его мнению, изображаемый предмет надо освободить от его реальной материальной оболочки, оставив только скрытую внутри суть. И кто, как не художник, способен, откинув поверхностный реализм, увидеть то духовное, что заключено в предмете изображения, то, что не передать внешними формами, но выразить это в своем произведении? Внутренняя духовная суть предмета гораздо больше, важнее, величественнее своей материальной оболочки, заключающей эту духовность в границы восприятия.
Художник должен иметь что сказать, так как его задача - не владение формой, а приспособление этой формы к содержанию.Одной из основных идей в теории Кандинского, является "принцип внутренней необходимости" являющийся своеобразным проводником духовного в искусстве и, по его мнению, двигателем развития искусства в целом. Он состоит из трех не хитрых частей:
1) каждый художник, как творец, должен выразить то, что ему свойственно (индивидуальный элемент); 2) каждый художник, как дитя своей эпохи, должен выразить то, что присуще этой эпохе (элемент стиля во внутреннем значении, состоящий из языка эпохи и языка своей национальности, пока национальность существует как таковая); 3) каждый художник, как служитель искусства, должен давать то, что свойственно искусству вообще (элемент чисто и вечно художественного, который проходит через всех людей, через все национальности и через все времена; этот элемент можно видеть в художественном произведении каждого художника, каждого народа и каждой эпохи; как главный элемент искусства, он не знает ни пространства, ни времени).В формулировках этого принципа несколько коробит акцентированность на национальности, которая во многом воспринимается, как сдерживающий фактор. Разве это не противоречит в каком-то смысле пункту 1?
В заключение, хочется отметить, что Кандинский имел очень интересную точку зрения на цветоведение, хотя понятнее все изложенное будет больше художнику. Его описание цветов, их взаимодействий между собой и влияние на человека, написано очень образно и художественно, во многом даже поэтично. Стоит не забывать, что "О духовном в искусстве" во многом философский трактат, поэтому размышления Кандинского носят во многом характер размышлений и теорий, подкрепленных богатой практикой. Нельзя отрицать огромный вклад этой книги в переосмысление современного искусства, поэтому задающимся вопросом не только о смысле абстракционизма, а и философией искусства, для общего развития ознакомится с этим трудом просто обязательно.
Эту вещь мне посоветовали прочесть еще год назад (спасибо, О.Н., вы просто чудо, и во многом были правы!), но прочла я ее только теперь. Впрочем, оно и к лучшему, ведь книга особенно хороша тогда, когда она приходит вовремя. ...И все чтение - мысленные метания от полного согласия до отторжения... Пожалуй, я к ней еще вернусь, и, видимо, не раз. Если вы действительно интересуетесь искусством, и вам когда-нибудь кто-нибудь порекомендует эту книгу - читайте, вряд ли пожалеете.
"О духовном в искусстве". Мне сложно далась эта книга. Хоть и мало страниц в ней, пришлось осмысливать каждый абзац, каждое предложение. Но не смотря на трудности в прочтении, я рада что смогла преодолеть эту книгу и пробраться сквозь слова к смыслу! Наверняка я не все поняла... Наверняка я ее еще не раз перечитаю.
Давно ее искала, надеюсь, не разочарует. Кандинский величайший художник и исследователь начала прошлого века. Как и Матюшин он недооценен современниками
«О духовном в искусстве (сборник)» kitobiga sharhlar, 6 izohlar