Kitobni o'qish: «Возвращаясь домой»

Наверное, каждый, даже те, кто это отрицает, верит в судьбу. Каждому уготовлено, родиться именно в то время, в которое он родился и каждому уготовлено совершить, что-то крайне важное в жизни. И если ты сам не замечаешь этого, это вовсе не означает, что этого не заметят потомки дальние или ближние.

РАСКАЧКА

Ну, вот и новое утро. Подъем сегодня в восемь, за это я и люблю воскресенье. Не надо утром вскакивать с кровати и одевшись торопиться на пробежку, не надо потеть в упоре лежа под пристальным взглядом инструктора, которого мы все просто называем Сержант, хотя у нас давно не существует воинских званий, но как-то прижилось за суровым инструктором прозвище Сержант. Сегодня можно просто поваляться в кровати не куда не торопясь. Лето в этом году хорошее, жаркое и солнце светит в окно. На улице дед чем-то уже стучит. Он говорит, что в его возрасте спать долго уже не позволительная роскошь. Мне самому семнадцать. Большинство парней в моем возрасте уже женаты, и не мало кто имеет первых детей. В мире, где средняя продолжительность жизни мужчины тридцать, ну может тридцать пять, женятся рано. Вон моему деду уже пятьдесят семь и по нашим меркам он долгожитель. Это до Большой войны люди жили по восемьдесят и даже по сто лет, я в книжках читал, а теперь все изменилось. Ну и рожа, и волосы опять как будто после взрыва. Это я на себя в зеркало взглянул. Дед давно говорит, чтобы я свои патлы обрезал, а мне жалко. Хотя виски я всегда брею. Ладно, сейчас причешусь и в хвост заделаю. Так вот про Большую войну, двести три года назад она и случилась. Все страны, у которых было ядерное оружие, в один день применили его. Ракеты полетели в разные стороны и завертелся на земле огненный ад. Что стало причиной? А хрен его знает, я искал в книгах, но там не чего об этом не сказано. Дед мне говорил, что если верить старикам, то запуск ракет был кем-то или может, чем-то спровоцирован, точно и не известно. Известно лишь, что огромная часть человечества погибла в этот день, а те крохи, что выжили, зарылись на долгие годы под землю. Когда они вышли на поверхность, поля радиации, мутанты, искривления времени и пространства и сам черт ногу сломит, что еще их ждало в изменившемся мире. Но как говорил мой отец, люди умели и умеют приспосабливаться не хуже чем те крысы, что теперь в холке достигают метра, а зубы у них такие, что ствол столетней сосны за пять секунд перегрызают, ох и жуткие твари. Моего отца уже пять лет, как нет на свете. Он был искателем, или как их называли сталкером. Слово вроде как пришло из литературы до военных лет. Он таскал на базу все, что могло пригодиться, и из каждого похода носил мне книги, он меня обучил чтению и письму еще в шестилетнем возрасте. У нас тут в нашей любимой деревне, которую все называют Слободой, это вроде как из-за того, что живут тут свободные люди. Так вот, тут у нас все умеют читать, ведь у нас даже своя библиотека есть. Это по малолетству все увлекаются развлекательными книжками и стихами, у меня до сих пор на прикроватной тумбочки лежат сборники стихов Пушкина и Лермонтова. Как я мечтал в детстве поймать золотую рыбку. У нас река прямо под боком, только рыбу там ловить надо осторожно, а то может на берег тритон выскочить и не многим повезло от него отбиться. Огромный ящер с двумя рядами больших и острых зубов, человека за десять минут сжирает, тварина земноводная. Мне мама часто на ночь читала эту сказку. Она умерла, когда мне было восемь. В тот год чума многие жизни забрала. Отец так больше и не женился, хотя я помню как на него пуская слюни засматривались вдовы, да и молодки некоторые. Только отец всегда говорил, что любил и продолжает любить, только свою ненаглядную Наталью. Они сейчас вместе в краю любви, добра и изобилия. Я это точно знаю. Много раз их во сне видел вместе, среди дубрав и яркого солнца. В нашей Слободе живут три основных касты. Ремесленники, люди образованные и ученые, производят разные нужные штуки, от ветровых мельниц, до оружия и даже хлеба. Искатели, они таскают разный хлам, который в руках ремесленников становиться необходимыми вещами. Искатели, они же сталкеры, самые крутые. Ну и вот мы, ученики и подмастерье. В нашем мире, где почти все вокруг хочет тебя убить и сожрать, нужно многому научиться. У нас сложная физическая подготовка, по четыре часа в день мы изучаем разные науки и ремесла. Я вот с гордостью могу сказать, что играю на гитаре. Она мне от отца досталась, и играть тоже он учил. Иногда мы уходили с ним к западной стене, где обычно тихо и там он учил меня разным песням и мы много просто разговаривали. За западной стеной буквально в трех сотнях метров начинается поле радиации. Деревья искалечены лучами, трава растет, но в одном месте она сочно зеленая, а буквально через метр серо желтая. По этому полю и не ходит не кто. Дозу радиации, можно схватить смертельную, и от туда уже не выйти, о чем красноречиво напоминают, желтые человеческие кости. Там только кадавры иногда ходят, но их снайпера отстреливают из арбалетов, их костей там тоже хватает. Кадавры это не мертвецы в общем понимании, это люди, которых изменила радиация, короче страшные мутанты похожие на зомби из довоенных фильмов ужасов. Хотя какие это ужасы в сравнении с современной реальностью. Да, в нашей деревне показывают кино по воскресеньям вечером. У нас даже электричество есть, его включают на три часа в семь вечера и отключают в десять. Я в это время всегда заряжаю старый плеер с музыкой. Отец когда-то из похода принес, наушники правда хрипят сильно, но других пока все равно нет. Отец вообще много всего приносил. Я например сплю на матрасе, который набит ватином, а не как у большинства тряпками, да соломой и одеяло у меня теплое. Зимой это важно. Вообще я твердо решил для себя, что пойду по стопам отца и очень постараюсь стать искателем не хуже, чем был он, хоть дед и бубнит, что, мол это опасно, сложишь голову как отец, иди лучше к ремесленникам. Но я все решил. У меня есть друг его зовут Евпатий, его мама и папа, как-то прочитали книгу, про древнего богатыря Евпатия по прозвищу Коловрат, защитника Рязанской земли и сына так назвали. Мы с ним оба готовимся в сталкеры. Сержант говорит, что из нас отличная пара будет, Евпатий стреляет метко, а я в рукопашном бою лучший среди всех учеников. За это, кстати, тоже отцу спасибо, он меня натаскивал на драки с самого малолетства, я читать еще не умел, а во дворе у меня стояло бревно обмотанное тряпьем для тренировок.

– Витек, давай на улицу, завтрак готов.

Это дед меня кушать зовет. Он в свое время настоял, чтобы мама и папа назвали меня Виктор, мол победителем по жизни будет. Пойду я кушать, а то живот уже урчит.

– Ну садись к столу. Сегодня наши курочки молодцы, на завтрак яйца вареные тебе три, мне одно. И не спорь, тебе силы нужны. И про салат тоже не забывай, там и щавель и лук и петрушка. Мужику это дело надо.

Я сел за стол и посмотрел на деда с улыбкой:

– Дед, а зачем мужику траву живать? Я не корова, молока не дам.

– Много ты понимаешь? Я вообще все же надеюсь прадедом стать. Вон Елизавета из женской как на тебя засматривается. Глядишь, может и срастется у вас чего.

– Дед ну сколько тебе говорить, Евпатий ей нравиться, а со мной она задружилась, чтобы с другом с моим почаще видеться, он стеснительный до девок.

– Ты вон не из робких, а все не женишься не как. А как быть, если тебя в ваших походах пакость, какая загрызет? Род наш прервется? Пойду я наверно к Игнату и потребую от него, чтобы тебя сорванца пока ребенка не сделаешь, в сталкеры не брал.

Игнат, это начальник и командир всех искателей. Ему сорок пять, могучий мужик и с дедом дружат с незапамятных времен. Только дед не пойдет, это так бубнит просто. Может и правда жениться, чтобы дед отстал наконец. Только вот на ком? У Лизки подружка есть, Леной зовут. Она вроде не чего так, симпатичная, грудь большая, молока много будет для ребенка, попа такая как прям надо, только ветреная она, как такую с малышом одну оставлять, пока я по походам лазить буду. Да и вроде не девочка она уже. Евпатий говорил, что получилось у нее с одним искателем молодым, Сашкой его звали, да он из первого похода не вернулся. Они парой уходили, вот оба и не вернулись. Нет уж, жена такая мне не нужна. Нет я конечно и сам не мальчик. На торг с четырнадцати лет езжу, там и опробовал, что такое женское тело и ласки, правда, платные. Но жена должна быть целомудренна, меня отец так учил. А Евпатий вон пусть на Лизке жениться, она ведь ему тоже нравиться, только он сознаться боится, надо его брагой напоить, все парни под этим пойлом храбрыми становятся. А вон и Евпатий бежит. Хорошо хоть съесть все успел, а то он проглот не когда от жрачки не откажется.

– Вить привет. Здрасте дядя Коль. Меня Игнат за тобой послал. К себе вызывает.

Дед посмотрел на него и забурчал:

– Принесла тебя не легкая. Чего ему от вас молодых надо?

– Не знаю дядя Коль. Только сказал, чтобы я с Витькой приходил к нему и быстрее.

Ну, а мне сироте собраться, только подпоясаться. Встал и пошел. Дед еще сказал, что мол, если посылать куда будет, то его, в смысле Игната послать и сказать, что молодые мы еще. Как только не понимает, что может дело важное и без нас не справиться. Да все он понимает, переживает просто за меня.

– Евпатий, как думаешь, что там произошло, что нас молодых позвали?

– Не знаю, только вчера две пары искателей ушли и не вернулись до сих пор, хотя с торгового поселка вчера вечером трое пришли, сказали, что сталкеров видели. А брат мой старший, на ночь в дозор заступал, и с утра матери говорил, что на восточной стене, ну которая к берегу выходит, переполох какой-то был. Может опять тритоны вылезали?

– Может и вылезали.

До домика Игната дошли быстро. Домик с двором, где он проводил инструктаж дозорных и искателей. Игнат сидел на крыльце и курил трубку. Он у нас первый по выращиванию табака. Только курящих у нас немного. Увидев нас, встал и шагнул на встречу:

– Виктор, Евпатий, рад, что откликнулись и быстро пришли. Тянуть кота за яйца не стану и сразу к делу. Под утро с восточной стены, заметили кожаных летунов. Давно этих вампиров не замечали и вот пришла беда, открывай ворота. Нет, мы им конечно открывать не станем, но нужно проверить. Дозорные сказали, что они полетели на север за реку, когда их арбалетами шугнули, только попасть не смогли, но я им зачет по стрельбе еще устрою. Короче вам нужно провести разведку. По мосту с северной стороны пройдите и углубитесь в лес на километр, дальше не ходите. Там лес вроде спокойный, но смотрите в оба. Если заметите кого, разворачивайтесь и на базу. Раньше там часто волков видели, но вроде давно докладов нет, чтобы они заходили туда. Белок увидите не пугайтесь, они слава Богам так и остались травоядными хоть и подросли, вы их если что шугните, они трусливые. А вот хорьков опасайтесь. Эти милые зверьки хоть в размерах и не изменились почти, да только у них яд в слюне, убить не убьет, но помучаетесь. И конечно змеи. Эти твари так вымахали, что ужик тритона может задушить, а гадюки теперь прыгать умеют, укусит такая и шансов выжить почти нет. Эти твари ползучие хищники и им любое мясо для еды подходит. Оружие берите свое и экипируйтесь как следует. Я понимаю, что вы молодые, и детей у вас у обоих нет, да только на раскачку времени нет. У меня и сталкеров осталось всего шесть человек, если парни не вернутся. Сами понимаете, задание не сколько опасное, сколько ответственное. Вампиров ищите, но я надеюсь, что они просто мимо пролетали. Вопросы?

А какие тут вопросы, все ясно и понятно. Про всех этих жителей леса нам уже по тысячи раз рассказывали и еще расскажут. Задача понятна, разведка. Но Евпатий, зануда, все же вопрос задал:

– Игнат, если кого встретим, как отчитываться.

– Мне лично доложите, обо всем на слово поверю, трофеев не надо. Разведка всегда мне все докладывает, а потом решим. На поход даю вам три часа. Короче к обеду оба тут, с докладом.

Мы развернулись и пошли. Договорились встретиться у северной стены через двадцать минут. На сборы хватит.

ПЕРВЫЙ ПОХОД

Собрался я быстро. Кожаные штаны, которые мне сшил дед, он говорил, что когда-то давно одному королю викингов такие штаны спасли жизнь. Кожаные накладки на плечи и руки. Ботинки с толстой подошвой и высокой шнуровкой, перчатки из мягкой кожи легкая прочная куртка и бандана. Из оружия взял арбалет, короткий меч и нож. К арбалету взял четыре болта. Ну и пожалуй готов. Дед конечно пыхтит сидя рядом на стуле, не доволен, но он понимает, что раз нам поручили дело, значит так надо. Выхожу из дома и вот вам подарок, стоит Лиза и Ленка. Ну вот чего им надо? Кто их из женской только выпустил?

– Вить, я видела, что ты с Евпатием от Игната шли. И куда вас понесло?

– А ты бы спросила об этом Евпатия?

– Ты же знаешь, что он не скажет. Ну Вить, ну мы же друзья. Ну скажи?

– Лизка, болт те в бок. По делу мы идем и не надолго. К обеду дома будем. Мне спешить надо.

Лиза отошла, пропуская меня, а Лена прихватила меня за руку когда я проходил между девушками, и еле слышно шепнула:

– Ты Вить возвращайся скорее, мне с тобой поговорить надо.

Я немного ошалев от такого поворота поторопился к северной стене. Евпатий наверно уже там. Ну принесло же их, этих девчонок. Ну понять то их тоже можно, им уже по шестнадцать, а все не замужем. Не уродины, привлекательные и парни на них засматриваются. Хоть парней и не особо много. Они обе сироты, у Лизки родители от чумы проклятой умерли, у Ленки отец тоже от чумы скончался, а мама через год заготавливала сено для коров и ее гадюка ужалила, так они в женскую и попали. Интересно, от меня этой девчонке чего надо, и вон ведь сарафан какой одел, грудь и попу обтянула. Тьфу блин, ну о чем я думаю. Дело впереди, а я о пошлятине всякой. Друг и правда уже ждал у больших дверей в стене и трепался о чем то с дозорными. Ну у него брат в дозоре уже два года, вот и Евпатий дозорных знает, да их и я знаю. Слобода у нас не большая. Дозорные нас выпустили через двери и сказали, чтобы по возвращению не забыли назвать пароль через дверь. От дверей до моста шла чистая территория, кустов нет совсем, только редкие деревья. Мне отец рассказывал, что раньше люди бездумно деревья рубили под дрова и прочие нужды, мы теперь так не делаем. На делянках мы рубим только больные деревья и цепляем немного хороших. Потом на месте деревьев вырубаем пни и сажаем новые деревца. Можно идти не боясь. Евпатий спросил:

– Вить, а почему Большую войну называют Большой? Почему, например не Последней?

– Евпат, я вот не пойму, ты на уроках новейшей истории ворон считаешь, или о Лизе думаешь? Какая она последняя? После нее сколько еще воевали. Вон и мой отец еще воевал, когда мародеры напали на торговый поселок. После ядерной бомбежки, войн еще было мама не горюй. А о скольких мы еще не знаем? Кстати о Лизе. Она меня перед уходом поймала, интересовалась, куда мы лыжи смазали. Поговорил бы ты с ней, ну свадьба и все прочее. Я бы уж за тебя не одну чашу браги опрокинул.

– Вить, вот что ты за человек? Знаешь же, что не могу я. Как увижу ее, так как будто язык проглочу, не му не хрю. А ты вон на Ленку как смотришь, того и гляди штаны порвутся и слюна ей на грудь капать начнет. Чего не женишься, ведь хочешь ее?

– Хотеть мало, я по любви хочу. Как мои родители.

– Ага помню. И что бы девушка девственницей была. Любовь, любовью, а ласки женские тоже важны.

– Койку с девкой, я и на торге купить могу. Ладно трепаться. Вот мост, а за ним надо в шесть глаз смотреть, хоть у нас и четыре. И шуметь поменьше.

Когда по мосту проходил, посмотрел на воду. Река у нас глубокая, а вода прозрачная летом, даже вон видно рыбу, хорошо хоть рыба, а не тритон. Мост крепкий, наши ремесленники его хорошо латают, и следят за ним. За мостом начиналась дорожка которая уходит по берегу по течению, но нам туда не надо. Нам через полянку, по травке и в лес. Полянку прошли осторожно, всматриваясь в траву, а то выползет аспид какой, ну уж или гадюка и поминай как звали. Вступив в лес остановились и прислушались. Ветерок шумит листвой. Тут больше берез и дубов, сосны и ели начинаются дальше там темнее станет, но насколько я знаю вампирам такой темноты мало. И где эти твари могут тут спрятаться? У Евпатия лук и штук двадцать стрел, меч и нож как и у меня. Мне арбалет от отца остался, Евпатий за свой, прямо скажу, хороший лук отдал на торге десяток яиц, банку молока и не плохую кожаную куртку с мехом белки. Наши ремесленники не хуже сделать могут и дешевле, но Евпатий тогда решил, что именно этот лук нужен ему. Его до войны делали, потому и дорого стоил. Видно сталкер какой то добро скинул, ну например, у проститутки, а она торгашу перепродала. Мой арбалет потяжелее будет, но и бьет мощнее. Зато у Евпатия скорострельность была выше. Прошли мы, может метров триста, ну четыреста, прежде чем встретить какую-то живность. Это была белка. Ох и здоровая зараза, выглянула из-за дерева и бегом от нас, огромными прыжками. Они раньше до мутаций могли с дерева на дерево прыгать. Теперь она размером с небольшую псину и боюсь ветки не выдержат такого прыгуна. Но благодаря мощным когтям, лазят по деревьям они просто отлично. Эх стрельнуть бы в нее, мех у нее замечательный и теплый, но не сегодня. Идем мы не торопясь, времени у нас много. По сторонам смотрим. Тут меня Евпатий в бок толкнул и показывает вправо. Что за ерунда. Затемнение сильное, почти как ночью. Деревья на верху перекрутились и сплелись ветвями создавая купол. Решили подойти поближе посмотреть, что это за сплетения. Ну я и охотиться ходил и в лесу я не новичок, но такого не видел. Подходим значит ближе, а на ветвях летун кожаный висит. Лапами зацепился и висит. Их предки до мутаций летучие мыши, от них эта способность у них и осталась, еще крылья у них похожи и морда. Смотрим во все глаза, но похоже нетопырь один. Подстрелить его от греха, да тушу Игнату притаранить. Я уже начал арбалет поднимать, когда Евпатий шикнул на меня и ткнул пальцем в дерево, на нем следы от когтей и явно летун тут не при делах. Еще смущает темнота, ну сплелись ветви, но ведь сквозь них должны лучи солнца проникать. А тут буквально в пяти метрах, тьма такая, что лучше назвать ее чернотой. Арбалет я все же поднял и прицелившись отправил болт в летуна. Болты у меня хорошие заточенные как надо. Летуна пробило насквозь, если бы не оперение, точно бы на вылет прошел. Нетопырь дернулся и свалился на землю в двух метрах от нас. Странно звук падения как будто приглушили. Да что тут происходит? Подошли, забрали труп летуна, ну килограмм шесть точно весит. Поднимаю глаза и смотрю в темноту. Ну такого точно быть не может. На секунду мне показалось, что из темноты на меня кто-то смотрит. Я решил поднять шишку сосновую и бросить в темноту. Швыряю. Не чего, в смысле совсем не чего. Шишка исчезла в темноте и даже звука падения или удара о дерево не слышно. Поворачиваюсь к Евпатию и говорю:

– Евпат, а не пора ли нам валить от сюда? Я лично не чего не понимаю, расскажем Игнату и пусть он, голову ломает, что тут происходит.

– Полностью согласен дружище.

Я взвалил тушу летуна на плечо и мы потопали обратно. Вот честное слово не покидает меня ощущение, что кто-то смотрит на меня из этой темноты за спиной. Евпатий шел первым держа лук в руках. Выйдя из леса он замер и я ему чуть в спину не влетел. Мой друг и напарник поднял лук, натянул тетеву и выстрелил, тут же вытаскивает из колчана за спиной следующую стрелу, но не стреляет:

– Чего там такое?

Евпатий не оборачиваясь:

– Ужика подстрелил, на солнышке пригрелся, как раз у нас на дороге. Молодой еще метра полтора всего в длину. Сейчас шкуру с него сниму, Лизе ремень подарю.

Евпатий не раз делал это, у нас в Слободе вообще многое из кожи змей делается, особенно для женщин. Так что, мой друг справился быстро и мы двинули дальше. У дверей постучались и назвав пароль прошли в Слободу. Дозорные, увидев на моем плече кожаного летуна, посмотрели с уважением. Пришли к Игнату. Он опять сидит на крыльце, или и не уходил.

– Так трофей вижу, а теперь рассказывайте подробно, каждую деталь, каждое ощущение.

Рассказывали мы долго, очень подробно. Игнат слушал и не перебивал. После рассказа, достал трубку и закурил.

– Отличная работа. Вы узнали даже больше, чем я рассчитывал. Всего вам сейчас объяснить не могу. Но завтра в девять утра, жду вас тут. Нетопыря оставьте мне. Я с его груди мех возьму, он не дешевый на торге можно чего интересного прикупить. А вы крылья заберите. Кожа у них на крыльях прочная и мягкая, отдадите нашим портным, они вам отличные перчатки справят, скажите, я приказал, они с вас не чего не возьмут. И Вить попроси деда, когда пообедает ко мне заглянуть.

Вышли от Игната и по домам. Прогулка хоть и не далекая, но я вспотел, как конь на пашне, в душ хочу. Во дворе хлопотал дед, укладывал дрова в поленницу:

– Ну разведчик, нагулялся?

– Дед, вот от тебя не чего не скрыть.

– А чего тут скрывать, забыл, кто был твой отец и мой сын? Я помню, что если уходит налегке, значит не надолго и значит ближняя разведка.

– Дед, тебя Игнат просил после обеда к нему прийти.

– Понятно, чего же не понять.

– Дед, а мне не понятно. О чем это он хочет с тобой поговорить?

– А тебе и понимать пока не надо. Ты лучше сходи в баню сполоснись, я там воды нагрел и обедать садись. Вечером советую отметить с Евпатием первый выход. Брага знаешь, где стоит. Традиция такая есть, после выхода или похода отметить возвращение. Игнат про это не сказал?

– Неа, промолчал.

– Или задумался о чем-то.

Я с удовольствием стянул с себя одежду и зашел в нежарко натопленную баню. Сел на лавку и вытянул ноги. Значит, завтра нам нужно быть у Игната. Возможно новое задание, после того как он обдумает все. И деда позвал. Они, конечно, давно дружат, но не обсудить же наш рассказ он с ним хочет? Я облился теплой водой, чтобы пот смыть. Надо бы еще и одежду прополоскать, чтобы до завтра высохла под солнцем. У нас многие используют для мытья золу смешанную с жиром, а я в этом плане везунчик, отец в свое время огромное количество мыла наносил, но все равно использую экономно. Сейчас помоюсь и обедать. Когда я вышел из бани в майке и свободных штанах дед сидел за столом. На обед окрошка и травяной чай с хлебом и вяленой курятиной. Ну прямо пир. Дед уже ел. Судя по его лицу, он расслабился после моего возвращения, вон даже дрова укладывать бросил, а уложил не мало, видно все время моего отсутствия бродил по двору.

– Дедушка, спасибо за обед.

Дед, из под стола, достал бутыль с прозрачной жидкостью:

– Давай внук накатим понемногу, за твое первое задание.

Не дожидаясь ответа, он налил в стаканы. Я точно знал что это. Его собственный самогон. Дед гонит крепкое пойло. Я пригубил совсем немного, на что дед тут же дал свой комментарий:

– Вот и отец твой не любил, на старости лет блин и выпить не с кем. Ладно, давай кушать и я побрел к Игнату.

Пообедав, дел ушел, а я сел на крыльцо, чтобы просто погреться на солнце. Прикрыл глаза и подумал, что было бы здорово, если бы отец видел меня. Уж точно был бы горд мной. Кто то тронул меня за плечо. Я открыл глаза и почти не удивился. Передо мной стоял Евпатий. Видимо уже тоже помылся и переоделся. В руке у него была сумка, показывая на нее, он сказал:

– Брат дал. Сказал, что традиция.

– Выкладывай. Чего у тебя там?

На столе появилась бутылка браги, нарезанная вяленная зайчатина и кукурузная лепешка. Традиция блин. Они, что напоить меня решили? И не чего у них не выйдет. Через час Евпатий сидел уже изрядно поплывший, а я тихо посмеивался. Он почти всю бутылку уговорил, а я и стакана не выпил. Дом огорожен не высоким забором, за которым, я легко увидел, что к нам идут гости. Ленка и Лизка, они в засаде, что ли сидели и ждали, когда мы напьемся? Евпат расплылся в улыбке, тоже увидел. Может хоть сейчас с пьяных глаз смелости хватит признаться Лизке. Девушки подошли и сели за стол. Евпат сразу обеим подставил стаканы и я отправился за дополнительной порцией браги. Дед ее в погребе хранил. Интересно, а о чем таком со мной хотела Ленка поговорить? Вылезаю я из погреба, а на меня смотрит Ленка:

– Лен, ты чего с ребятами не сидишь?

– Вить мне поговорить с тобой надо.

Я выбрался из погреба и сел на пол. Лена присела рядом и началось:

– Вить милый, я вот решила тебе кое что объяснить. Ты Сашку помнишь? Да конечно помнишь. У меня действительно с ним все было. Я люблю его и не перестаю ждать. Не верю я, что он погиб. Хоть и прошло уже три недели. Ну не мог он погибнуть. Ты Вить красивый парень и я вижу, как ты на меня смотришь, только я Сашку дождусь и мы будем с ним. Ты только не обижайся.

– Да я и не обижусь. Ты Лен, правда, красавица, только я все же больше к тебе как к другу. И я уверен, что лучше будет, чтобы так и осталось.

Ленка улыбнулась и погладив меня по голове поцеловала в щеку. Она встала и пошла к двери, я поневоле задержал свой взгляд на ее пятой точке. Не то, чтобы меня расстроило то, что она мне сказала, но наверно мое самолюбие и мужское эго немного задело. Но так оно и лучше. Теперь в голове не будет ерунды всякой. Я поднялся и побрел с бутылкой на улицу и о чудо. Евпатий сидит и обнимает Лизу. Я даже не сразу поверил своим глазам. Нет, ну все же брага универсальное средство для робких мужичков. Мы сели за стол и продолжили застолье. Когда народ разошелся, Лена отправилась в женскую, а Евпатий и Лиза пошли гулять по поселку, вернулся дед. Вид у него был довольно озабоченный. Он сразу прошел к столу и налив себе стакан браги, махнул его и захрустел луком.

– Дед, чего произошло?

– Все разошлись?

– Да, один я.

– Тогда слушай меня. То, что вы увидели в сплетении деревьев это искривление пространства. Проще говоря это дверь, которая ведет куда то. Знать бы еще куда, но точно скажу, что не в другое время, раз из него вылезают вурдалаки.

– А что через такую темноту, можно в будущее или прошлое попасть?

– Слышал я, что можно. Но не об этом сейчас. Помнишь три недели назад сталкеры Саня и Колька ушли? Так вот они ушли через северный проход за речку. Видно там они и сгинули. Там родной вот какое дело, раз из него лезут летуны, то может и еще какая гадость полезть. Поверь мне на слово, в мире много всякой заразы и гадости. Хуже мутантов, люди. Они хитрые и много бед принести нашей слободе могут. Понять бы как этот проход прикрыть. Завтра утром иди к Игнату и тащи с собой Евпатия. Вас отправят в охранение с группой дозорных, а сталкеры попробуют заглянуть в этот проход. А сейчас иди спать. Завтра вам силы ох как нужны будут.

Я лег в кровать, заснуть трудно, в голове мысли, как мухи, которые от паука Живоглота, в панике разлетаются. Значит, мы нашли преломление, и главное оно уже не меньше трех недель у нас под боком, а мы об этом и понятия не имели. Дед сказал, что летуны вампиры не самое страшное, что от туда могло вылезти, но пока так и не вылезло. Ладно, спать надо, завтра точно трудный день.

ПУТЕШЕСТВИЕ ПЕРВОЕ

В девять утра, я, Евпатий и трое дозорных стояли пред очами Игната, который инструктировал нас. По десятому разу повторяя одно и тоже. Видно, что мужик переживает. Евпатий, хоть и с похмелья, но рожа довольная. Сияет парень. Вчера Лизе предложение сделал и она ответила согласием. Игнат закончил инструктаж и мы отправились в путь. Все вооружены и готовые к действию. Наша с Евпатием задача, следить по сторонам, пока дозорные связанные между собой прочной веревкой будут проверять проход, через преломление. Подходя к месту прохода я заметил, что трава вокруг сплетенных деревьев примята. Кто то топтался по ней. А не из прохода выходили, чтобы осмотреться и потом туда опять и ушли? Дозорные расслаблены, будто не первый раз так идут. А вот и темнота. Ну почему меня не покидает ощущение, что от туда на меня кто-то смотрит? Дозорные подошли вплотную и всматриваются в темноту. Чего они там увидеть хотят? Один из дозорных по имени Рома повернулся к нам, он ближе всех к проходу стоял. И в этот момент из темноты выскочила тварь, которую если попытаться описать, то получается огромная обезьяна с картинок в учебнике, но с мордой напоминающую собачью. Он или она, я как то не рассматривал первичные половые признаки, схватил Ромку за голову и с диким ревом дернул его на себя. Рывок был такой силы, что дозорный даже не вскрикнул, когда на его шее появился разрыв и хлынула кровь. Я поднял арбалет и выстрелил. Промазал. Тут же выскочили из кустов еще три таких же твари. Дозорных начали рвать прямо на месте, они даже оружие выхватить не успели. Евпатий, дурак отважный выхватив меч бросился на помощь дозорным. Один из мутантов схватил Евпатия своими огромными лапами и рванул в черноту прохода. Мне не чего не оставалось как броситься за ним, чтобы помочь другу. Я и не понял как чернота поглотила меня. Она была везде, мне показалось, что она даже внутри меня. Секунда и я плюхнулся на спину подняв вокруг себя пыль. Быстро подняв голову, я увидел большого мутанта с Евпатием в лапах. Эта тварь сто процентов собралась сожрать его, но я решительно был против. На перезарядку арбалета времени не было и бросился в бой с мечом наперевес. Хорошо, что отец меня научил в свое время этому приему. Мутант был выше меня на две головы и я сделав пару шагов разбега прыгнул задрав меч. Лезвие прошло через ключицу и должно было пробить сердце. Видимо так и произошло, потому что мутант выпустил Евпатия из смертельных объятий и рухнул мордой в землю. Мой отважный друг сел на жопу и осматривался по сторонам: