Kitobni o'qish: «Родное лицо»

Shrift:

* * *

Рассказы

Родриго

Родриго мечтал о яхте, грациозной, как чайка, сверкающей, как молния, самой быстроходной на всем побережье Ямайки. Это была мечта с самого детства. Чтобы приблизиться к ней, в десять лет он записался в яхт-клуб, где начал постигать все премудрости морского дела.

Его завораживали новые, только что купленные и уже повидавшие на своем веку, но еще крепкие морские суда – с белыми парусами с непонятными значками, яркие и блестящие на солнце. Он не мог оторвать от них взгляд. Уже скоро Родриго уверенно вращал штурвалы, напоминающие распятые морские звезды. Он научился натягивать толстые канаты, похожие на морских змей, и поворачивать паруса, которые надувались пузырями, держать галс¹ и причаливать к берегу. Этому он посвящал все свободное время. Вот только времени у Родриго было совсем немного. Все дело в том, что его бабку разбил паралич сразу же, как только он записался в яхт-клуб. Она жила с ними, помогла, чем могла, но возраст и тяжелый труд сделали свое дело. Мать Родриго с раннего утра и до позднего времени работала в порту, чтобы прокормить и его и свою парализованную мать. Отца он не помнил – тот оставил его в младенчестве. Мать говорила, что причиной его ухода была ее мать.

Теперь у Родриго настала другая жизнь, не похожая на прежнюю – детскую, беззаботную. У него появились новые обязанности – смотреть за бабкой, так некстати оказавшейся в состоянии полной беспомощности. Вовремя перевернуть, чтобы не было пролежней, унести-принести судно, поменять одежду, вымыть и подтереть – обязанности нехитрые, но неприятные для подростка, совершенно не готового к участи сиделки. Больше всего мальчик боялся, что его мечта из-за того, что он будет мало уделять ей внимания, превратится в чайку и исчезнет на горизонте. Хорошо еще, что старуха была маленькая и сухонькая, почти как одуванчик, Родриго легко управлялся с нею. Ему было жаль ее, она смотрела на него грустными глазами и что-то всегда шептала про себя. Это была молитва, после которой бабка просила перекрестить ее. Парень почти смирился с уготованной ему ролью, если бы не… запах. Это не был запах грязного белья и человеческих испражнений. Никогда Родриго не замечал его, как не замечал всего, что его не касалась – немытой посуды, рыбных очисток и жареной морской снеди с местных рынков, что приносила мать, и все остальных запахов кухни. Родриго знал только один – тот, что был на пирсе. Это был самый сладостный запах в мире – запах моря. Он не понимал, что коврики в прихожей тоже могут источать зловоние, по поводу которого мать то и дело ворчала:

– Эй, амиго, хоть бы вынес их на солнце просушить и проветрить, а то от них уже нечем дышать.

Но однажды Родриго узнал, что, кроме запахов моря, есть и другой – отвратительный, удушающий, избежать которого не было никакой возможности. Он появился тогда, когда слегла бабка. Родриго понял, что это запах старости. Он исчезал только в порту, куда он сбегал от опостылевшей ему старухи. Стоя на яхте, он подставлял свое лицо свежему морскому ветру, с удовольствием вдыхая и пробуя его на вкус, и тогда отвратительный запах оставлял в покое его несчастный мальчишеский нос.

* * *

Бабка умерла, как только Родриго исполнилось двадцать. Словно нарочно ему было отмеряно десять лет жизни, чтобы проверить на прочность его детскую мечту.

Всю бабкину одежду, постель и саму кровать, стоявшую десять лет на одном месте, мать унесла на свалку. И казалось, что все мучения Родриго остались позади. Но, увы, в доме остался запах бабки – запах старости. Его Родриго не спутал бы ни с каким другим. Он продолжал преследовать его.

К двадцати годам он вырос в стройного брюнета-метиса с кучерявыми волосами, забранными на затылке в пучок. Родриго носил бандану и выглядел как молодой пират из голливудских фильмов. Девушки заглядывались на него, но он не тратил на них времени. Все внимание его было направлено на другие создания, самые красивые и совершенные в мире. Это были яхты, что стояли в порту на причале или качались на рейде, маня своей недоступностью, сверкающие на солнце, грациозные, как чайки, с хищными носами, как клюв альбатроса.

Иногда Родриго посещал городской ботанический сад, надеясь успокоить свое обоняние среди благоухания экзотических растений. Но орхидеи и лианы, хотя и услаждали его нос, были не в силах перебить запах старого женского тела. Родриго был уверен, что так пахнут только старухи. Незаметно для себя он стал обходить стороной всех старух – сначала на своей улице, потом и во всем городе. Он вдруг обратил внимание, что город просто наводнен ими. Богатые и ухоженные, со вкусом одетые и с кучей нацепленных драгоценностей – старухи были на любой вкус. Было видно, что они старались привлечь к себе внимание. Но даже такие для Родриго были персонами нон грата.

Город, в котором он вырос, был небольшой, и такое количество старух, по мнению юноши, было явно несоразмерным. А еще в городе имелось немало увеселительных заведений, где было полным-полно молодых и красивых девушек. Как будто они поделили со старухами места обитания. Улицы и отели были отданы последним, а темные и прокуренные подвальные бары застолбили загорелые красотки. В то время как должно быть все наоборот. Кому нужны старые тетки, с их драгоценностями, которые сверкают на солнце, но за которыми не видно их обладательниц? Может, лучше упрятать их в темноту баров и ресторанов, а стройные фигуры и симпатичные мордашки пусть радуют мужские взгляды при солнечном свете? Так рассуждал Родриго, сторонясь одних и стесняясь приблизиться к другим. Но однажды одна из девушек все-таки увлекла его, несмотря на его стеснение. У нее было красивое имя – Лючия. Они были вместе целых полгода и четыре дня.

– Ты беден, амиго. Тебе даже нечем заплатить за девушку в баре.

Именно после встречи с Лючией Родриго задумался, как заработать денег. Они были нужны не только на красивых девушек, чтобы заплатить за них в баре, но и на покупку его мечты – стремительной, как чайка, сверкающей, как молния, сильной, как клюв альбатроса. Он захотел купить лучшую, самую быстроходную яхту на всем побережье Ямайки.

* * *

Солнце перевалило за полдень, а Родриго все еще спал крепким, здоровым сном молодого мачо. Ночью ему пришлось поработать, как никогда. На этот раз попалась капризная клиентка. Несмотря на возраст – шестьдесят пять – и его попытки уклониться после первого раза, тетка и не подумала отпустить его. Она угомонилась только под утро. Родриго ушел от нее в полусонном состоянии и даже не принял душ. Его сил хватило только на то, чтобы открыть дверь своей небольшой квартиры-студии. Он едва дополз до кровати, и сон был сейчас для него превыше всего. Звонок мобильника, который он не успел отключить, прозвучал как пушечный выстрел возле самого уха.

– Эй, амиго! Здоров ты спать, – раздался зычный голос портье. – Есть работа.

– Какого черта? – Родриго вяло огрызнулся. Он не собирался вставать, не выспавшись как следует.

– Вставай, халтурщик. Клиентка на разогреве, но она вот-вот снимется с якоря. Если не поторопишься.

– Когда?

– Я держу ее на крючке уже полчаса. Но еще пять минут она готова ждать.

– Матерь божья, – с раздражением буркнул Родриго.

– Ты в цейтноте. У тебя уже только три минуты. Зато получишь хорошие чаевые. Жду тебя возле стойки.

Когда старый шкипер предложил ему доставлять удовольствие пожилым богатеньким теткам, Родриго согласился, хотя и не сразу. Ему всего двадцать пять. У него молодость, отличный шоколадный торс и длинные вьющиеся волосы. Все это сводило с ума солидных дамочек при первом же подходе к ним. Они готовы были платить за свежесть кожи, крепкие мышцы и за кое-что еще. За то, чего нет у их состарившихся мужей и любовников, а есть только у него. Шкипер сказал, что с такими данными он может купить себе не только квартиру в любом месте Ямайки, но и яхту в придачу.

Насчет яхты шкипер попал в самую точку. Он угадал его мечту. Ведь Родриго яхтсмен, и регата – его стихия. Он стоит за штурвалом, его обдувает со всех сторон, и все запахи, которыми он напитался на берегу, и особенно тот, что мучит его в собственном доме, исчезают, как только ему удается схватить попутный ветер и наполнить заскучавшие паруса.

Шкипер присмотрел шатающегося по пирсу молодого креола, сразу определив в нем подходящий экземпляр. Он давно бросил морское дело и теперь обдумывал себе занятие, сулящее пусть и небольшой, но верный доход. Получив должность портье, он продолжал лавировать, как и прежде, но теперь уже в море туристов, которые накатывались, как волны, снова и снова, останавливаясь в самом шикарном отеле города. Он вновь почувствовал себя морским волком, способным организовать любые утехи и развлечения в мутной воде секса и разврата. Опытный моряк резонно подумал, что одинокие стареющие дамы Европы и Америки не просто так зачастили сюда. Их влечет желание заново испытать удовольствия молодости, но не с ровесниками, а с молодыми мачо, у которых упругие задницы. На это не жалко денег во все времена. Дело за малым – найти подходящего жиголо, и тут нужен посредник, быстро смекнул моряк. Однако их не должно быть много, это быть штучный товар.

Родриго, безработный яхтсмен, по причине отсутствия собственной яхты давно не участвовавший в гонках, долго не соглашался, но сдался, когда шкипер нарисовал ему перспективы предстоящих заработков. Легкие деньги, успевай подставлять карманы, уговаривал его шкипер. В таких делах, как вербовка команды, шкипер знал толк. Вот только этот парень был из тех, кто воротит нос. Он, видишь ли, брезгливый. Это, амиго, скажу тебе, не проблема, убеждал шкипер. По крайней мере, никто не заставляет входить в тесный телесный контакт. Таких дам, уверял шкипер, вполне устроит твой внешний вид, ну и та единственная часть тела, которая необходима для такой работы. На последних словах шкипер игриво подмигнул кандидату, увидев, что его уговоры достигли цели. В конце концов, от него не требуется работа в эскорте. Только ночью. «Еще чего – эскорт», – хмыкнул Родриго, и они ударили по рукам, обговорив комиссионные. Главное, считал шкипер, не выпустить процесс из-под контроля.

– Родриго, ты скоро? – поторопил по телефону шкипер.

– Меняю сорочку, – ответил Родриго и шутливо добавил – И трусы.

Родриго не хотел отказываться от денег. В его голове, как картинка, качалась на волнах самая быстроходная яхта на всем побережье Ямайки. Яхта – это всегда отличная мотивация, чтобы находить в себе силы преодолевать судороги от испарений, исходивших от возбужденных старух, да еще в течение нескольких часов. Родриго медленно, набивая себе цену, спустился в холл. Дьявол, почему днем? Хватит ему того, что он еле сдерживается от «аромата» этих взбесившихся теток. Так еще и смотреть на их старые пигментные ляжки? Б-р-р-р! Родриго вспомнил, как он впервые собрался к клиентке с прищепкой на носу. Его вовремя остановил шкипер:

– Не валяй дурака, парень. С твоей прищепкой нам не заплатят и цента. И никакой яхты тебе не видать. Придумай что-нибудь другое.

Родриго пытался оправдываться, он говорил шкиперу, что за десять лет он напитался запахом старости настолько, что больше не может его терпеть. Шкипер ничего не хотел слушать. Он втолковывал Родриго что-то про петтинг и все остальное, без чего его не отпустит ни одна клиентка. А петтинг с прищепкой на носу – как он себе это представляет? И вообще, знает ли он, что это такое, почти орал на него шкипер. Да, отвечал Родриго, он знает, что такое петтинг, потому что он был знаком с Лючией. Они были вместе целых шесть месяцев и четыре дня.

В конце концов шкипер успокоился, когда увидел, что Родриго – парень смышленый и не собирается валять дурака. Родриго каждый раз придумывал все новые способы не чувствовать запах – без этого нечего было и думать, чтобы работать жиголо на ночь. Отдушки, туалетная вода. А еще ватные тампоны. Однажды в самый неподходящий момент тампон вылетел у него из носа, и ему пришлось выкручиваться.

У него аллергия на латекс. Ах, вот как? Но уж без него никак нельзя, дружок, если есть и другие женщины. Согласен, но латекс такой сильный аллерген, он вызывает выделения из глаз и носовых пазух, так мешающие исполнять этот танец любви и страсти. Ах, я понимаю вас, амиго, но все же… Да, да, конечно, без ощущения безопасности не может быть полного раскрепощения. Доставить максимум удовольствия, мадам, мой главный принцип.

Родриго умел говорить, это была его игра со своей брезгливостью. И особенно, добавлял новоиспеченный жиголо, когда эта одежка наполняется результатами той работы, которую они только что произвели вместе – да, да, вместе! «Ах, как оригинально это у вас. О-о, да вы утонченный эстет!» – «Эстет?» – «Конечно!» – «Нет, у меня просто непереносимость запахов тех самых продуктов, ну в смысле, моих и ваших… Да, да». Так он уверял своих партнерш по оплаченным ими соитиям, чем еще больше укреплял их в мнении о его эстетстве. Родриго скромно опускал взгляд, увеличивая тем самым свои чаевые.

Его объяснения по поводу своей, как он говорил, особенности всегда сопровождались соответствующей мимикой и легкой гримаской – всего лишь легкой, чтобы не переусердствовать и не выдать себя с головой. Объяснения, впрочем, принимались и работали на результат, который и хотели получить его такие необычные клиентки. Тем более что шкипер всегда предупреждал женщин перед встречами с Родриго об этой особенности: «Встречались ли вы когда-нибудь с жиголо с аллергией на латекс? Если нет, то вам повезло, такой только один в этом городе, и ради вас, мадам, он готов вытерпеть и не такое».

Такая игра в аллергика понемногу стала принимать увлекательный характер и постепенно превратилась в своеобразный бренд – оригинальный ночной мачо, услугами которого можно воспользоваться только в этом отеле и больше нигде. Наплыв тучных рыбных косяков, выражаясь привычными для двух друзей по бизнесу терминами, им был обеспечен.

У Родриго в запасе было несколько десятков видов туалетной воды самых разных марок, он менял их в зависимости от настроения – запах морской соли и ветра, кубинских сигар, городских орхидей, сильные и не очень, и тем более когда попадал на старых в обоих смыслах его посетительниц, пожелавших повторно получить когда-то испытанные удовольствия. Важно было соблюсти меру.

Справедливости ради надо отметить, что бывали и исключения. Не для всех стареющих любительниц молодых мачо усиленный аромат, исходивший от Родриго, воспринимался как должное и входил в программу острых ощущений. Некоторые дамочки относились к такому «усилению» купленного на время любовного партнера с непримиримой категоричностью. Стоя на своем, они утверждали, что с такими запахами их симпатичный жиголо выглядит слишком женственно, в то время как им хотелось бы ровно наоборот.

Да искусай вас акулы, пусть будет без «усиления». У него в запасе всегда были ватные тампоны, незаметные в работе. С запахом старости они справлялись на все двести.

– Что это с ней? Нельзя было потерпеть до ночи?

– Иди скорей. Эта мадам та еще штучка. Она ждет тебя в номере и в полной темноте. Так что обстановка тебе обеспечена.

– Стеснительная? – догадался Родриго.

– Похоже, да. Но это ты узнаешь на месте. Дуй.

Родриго поднялся на нужный этаж, подошел к номеру. Дверь была чуть приоткрыта. За ней и правда было темно. «Вот еще блажь».

– Что вы там стоите, входите же, – услышал Родриго властный женский голос.

Он уже было попятился, но сверкающая в его голове самая быстроходная яхта на всем побережье Ямайки толкнула его в темноту. «Креветка мне в задницу. С каких пор, амиго, ты стал робеть в своем деле?»

– Вы здесь, амиго?

Родриго хотел ответить, но тут же вспомнил предостережение шкипера: «Все делай молча, ни одного слова. Таковы условия».

Он разделся, не зная, что предпринять – пойти в душ или сразу приступить к своим прямым обязанностям, между прочим щедро оплаченных авансом. Хорошо же расписал его шкипер, убедив заплатить клиентку заранее. «Порви меня акула – туалетная вода!» Но возвращаться было уже поздно, Родриго все еще стоял в раздумчивости.

– Можете сразу ко мне, дружок, – помогла ему женщина. – Только не смотрите на меня так пристально, как это делают все мужчины. Мои груди слишком уставшие, чтобы смогли помочь войти в нужное… э-э… состояние. Скорее наоборот. Ну же…

Родриго наконец обрел уверенность – опыт и возраст сделали свое дело. Он снова почувствовал себя в своей тарелке, в своем привычном амплуа. Он опять жиголо на ночь, каким был уже два года. Привычное занятие, ничего трудного. Надо всего лишь уметь абстрагироваться от дряблых, обвисших грудей, от вида морщинистых женских тел и от исходящего от них возрастного амбре. Подумаешь, семьдесят пять. Его молодость преодолеет все. Главное, чтобы пациентка могла двигаться. А там…

Родриго добросовестно трудился в поте лица, ничуть не халтуря. В этом его нельзя было упрекнуть. Единственное, что смутило его, так это просьба не надевать защитное средство. Мадам была наслышана о чудачестве молодого жиголо и, увидев, что в этот раз все будет без экзотики, предложила:

– Я наслышана о вашем столь оригинальном методе защиты от аллергической реакции, молодой человек. Портье предупредил меня. Но, как я вижу, сегодня ваше тело девственно и беззащитно. Стало быть, не понадобится и другая защита. Никакого латекса, никакой аллергии. Надеюсь, вы здоровы? За меня можете не беспокоиться.

«Акулы тебя…» – Родриго привычно ругнулся про себя, но деваться было некуда. Яхта уже качалась на волнах, а он гордо стоял за штурвалом, направляя судно к намеченной цели.

Он готов был трудиться при самом ярком свете, в самом тесном соприкосновении, но – тысяча дохлых лангустов! – он готов был на все только с защитой. И с одной, и с другой. От вдыхания запахов «стеснительной мадам» у Родриго пару раз отключалось сознание, и все нужные действия он совершал на одном лишь автоматизме. Молодость делает свое дело. Да и мадам оказалась совсем не из ленивых. Она таки показала изобретательность, не свойственную ее возрасту.

Родриго порядком подустал, они кувыркались несколько часов, и уже можно было открывать шторы – темнота за окном сравнялась с такой же в номере, и, если бы не яхта, Родриго не выдержал бы этой гонки. Она все так же качалась на волнах, паруса наполняли ее нужным ветром.

Родриго одурел не от энергичности клиентки и не от «не совсем пристойных для ее возраста», как она выразилась, поз. Родриго задыхался от исходивших от нее запахов, усиленных из-за работы в этих самых «непристойных» позах, а если точнее, то совершенно неудобных для совершения физического акта любви. От этих поз все ее анатомические отверстия выдавали такое количество выбросов, что они совсем не способствовали его работе. Выбросы гейзерами фонтанировали, воздушные бомбы оглушили бедного Родриго, окутали его, так неосторожно приступившего к заказу. Ему казалось, что он весь пропитался старостью, женскими выделениями и находится в огромной вагине, поглотившей его со всеми потрохами.

Он удивлялся, как ему удалось выдержать этот вагинальный шторм, почему его не штормило даже в самых опасных гонках. Только одна причина могла объяснить его сегодняшнюю стойкость: яхта, небольшая и стремительная, с крутыми бортами, пахнущая свежей краской и морской солью. Хотя и с трудом, но она смогла перебить запахи этой комнаты – необузданного, припозднившегося вожделения, похоти и неуемного увядающего желания.

Выходя из номера, Родриго держал в руках приличный «пресс» из тысячных купюр, этого наверняка хватит на покупку его мечты. Он поклялся, что это была его последняя клиентка. С него хватит. Баста. И он не будет ничего говорить шкиперу. И тем более делиться с ним. Родриго прошел другим лестничным маршем и вышел с противоположной стороны холла, где шкипер не мог его увидеть.

Он снимал квартиру прямо на набережной, откуда наблюдал, как причаливали к пирсу яхты, а просоленные шкиперы по трапу провожали загорелых красоток на берег, принимая от них воздушные поцелуи. Он сложил немудреные пожитки в сумку, выбросил в мусорное ведро ставшие уже не нужными несколько десятков флакончиков с туалетной водой и тем же вечером уехал из города. Запах от последней «работы» все еще раздирал его ноздри.

* * *

Прошло несколько лет, как Родриго покинул город, где сбылась его мечта, где он начал и успешно закончил карьеру ночного жиголо. На своей быстроходной яхте, которую он назвал А СНILD’S DREAM, он рассекал волны Карибского моря, катая загорелых красоток всех мастей, ощущая в руках приятный хруст новеньких купюр, подкрепленный бесплатными воздушными поцелуями.

Родриго мог бы считать свою цель достигнутой, если бы не одно обстоятельство. Оно омрачало его так хорошо начатый новый, чистый бизнес. Он никак не мог избавиться от отвратительного запаха, преследовавшего его с той самой последней ночи. Этот запах скорее был фантомный, но мучил его опухший нос вполне реально и так же сильно, как и в ту последнюю ночь, доводя временами до полного тумана в голове. Он давно заметил в своем теле неприятные изменения. Родриго понимал, что стадия его болезни зашла слишком далеко. А еще он понимал, что эта хворь поселилась в нем в тот последний день работы жиголо. Он долго не обращал на нее внимания, спасаясь антибиотиками и надеясь, что его лучшие друзья – морская вода и воздух, пропитанный солью и запахами моря, – обязательно выкорчуют из его молодого организма все, что поселилось в нем без его ведома. Но неожиданно вода и воздух не помогли. Хворь разрасталась в нем все сильнее, добавляя к болезненным ощущениям, к которым он привык, новые, содержащие одновременно тревогу и необъяснимое чувство избавления. Он вспоминал ту самую стеснительную клиентку, щедро вознаградившую его.

Стоя за штурвалом самой быстроходной яхты на всем побережье Ямайки, Родриго перебирал в голове то, что ему сказал врач. Он не знал, к кому именно следует обратиться, пошел наугад к первому попавшемуся. Интуиция и внутренние неприятные ощущения подсказали: его выбор оказался верным.

* * *

– Док, сколько я еще проживу?

– Ну допустим, поживешь ты, парень, на этом свете достаточно. Но лучше бы ты пришел несколько месяцев назад… Одним словом, боюсь, что функция будет утрачена.

– О чем вы, доктор?

– Очень скоро все запахи жизни для тебя исчезнут.

– Я не совсем понимаю вас, док. Я давно хотел избавиться от запаха, который преследует меня уже довольно долго. Вы спросите, что я имею в виду? Запах старости. Он измучил меня и не дает покоя ни днем ни ночью. Даже во снах он не отпускает меня.

– Ну тогда тебе нечего беспокоиться, амиго. Еще немного – и хрящи носовой перегородки сгниют, твой нос провалится, и никакие запахи тебе будут не страшны. Не вылеченный вовремя сифилис на этой стадии всегда заканчивается именно этим.

* * *

Родриго причалил яхту, убрал паруса, сошел на берег. A CHILD’S DREAM грациозно качалась на волнах, свежий морской ветер обдувал ее со всех сторон. Но провалившийся нос Родриго не воспринимал уже ничего – ни запаха соленого моря, ни запаха старых женских тел. Этот запах крутился у него глубоко в голове. Док сказал, что это останется с ним навсегда.

Июнь 2022 г.

1.Движение судна относительно ветра.