Kitobni o'qish: «Время Зверя»
Пролог
ЗА ТРИ ГОДА ДО ОСНОВНЫХ СОБЫТИЙ
– Тот, кто желает найти свой путь, должен быть крайне осторожен, – пожилой священник строго взглянул на собеседника. – Ошибки человека, облеченного доверием многих людей, могут вылиться в деяние, неугодное Всевышнему...
– Я не мог ошибиться, отец Петр, – возразил молодой коллега. – Я видел его собственными глазами!
– Ты утверждаешь, что Создатель открыл одну из величайших тайн мироздания и явил твоим глазам образ ангела? – Старик в сомнении погладил окладистую бороду. – Чем ты заслужил такую честь, Павел? Долгим покаянием и неустанными молитвами, или ты... впал в грех?
– Я не принимаю наркотики, – чуть улыбнувшись, ответил собеседник. – Все произошло на самом деле.
– И это видение открыло тебе истинный путь? – качая головой, спросил священник.
– Это реальное, осязаемое существо указало мне путь, – исправил его Павел. – Кроме меня, его наблюдали не меньше сотни воинов, разве это не доказательство? Надеюсь, вы не станете богохульствовать, утверждая, что это была массовая галлюцинация?
– Ты брал в руки оружие? – неожиданно спросил отец Петр.
– Мне приходилось это делать, – согласился молодой. – На войне заслуживает доверия лишь тот, кто проходит путь простого солдата от начала до конца. Но я не стрелял...
– Даже когда это требовалось для спасения жизни?
– Я помню о спасении своей души, – немного обиженно ответил Павел.
– Я говорю о жизнях твоих соратников, – уточнил пожилой священник. – Защита Родины и друзей – дело благое...
– Я наблюдал и подсказывал им... расположение целей, – признался собеседник.
– Возможно, я действительно ничего не понимаю в нынешней жизни, – старик тяжело вздохнул, – если ангелы являются к тем, кто обагряет свои руки кровью...
– Он сказал мне, что воины, умирающие за Родину, достойны искупления, – возразил Павел. – А еще он сказал, что моя церковь станет Очагом Истины. Мои прихожане, в основной массе – воины, сделают эту страну совсем другой. Она станет богатой, процветающей и безопасной. Мы принесем Слово Истины во власть, армию и народ, мы прекратим наконец разрушительные преобразования и постепенно выведем державу из хаоса. Я уверен в этом, потому что люди, видевшие и слышавшие высшее существо, вернулись с войны в полном здравии и некоторые из них стали не простыми обывателями, а влиятельными фигурами в высших эшелонах власти и военной элите. Мы уже представляем реальную силу, а когда наш вариант Учения распространится в полной мере во всех слоях общества, мы поднимем Родину с колен!
– Мне горько об этом говорить, но у тебя никогда не будет своего прихода, – качая головой, ответил отец Петр. – Я не допущу, чтобы на моих глазах прорастали семена экстремистской секты! Твой Очаг Истины не более чем сборище еретиков и заблудших душ. Вернувшись с войны телом, ты и твои последователи остались на ней душой. Но вечно не длится ни один, даже самый тяжелый, бой. Нет, доверить приход я тебе не могу...
– Вы решили это окончательно? – Павел прищурился, чтобы скрыть вспыхнувшие в глазах гневные огоньки.
– Да, – старик вновь вздохнул и развел руками.
– В таком случае, я воспользуюсь вашим, – недобро улыбаясь, заявил молодой священник и взмахнул рукой.
В комнату тотчас вошли несколько крепких парней. Все они были одеты в черные плащи, а в руках держали короткие многозарядные ружья. Один из них приблизился к столу, за которым проходила беседа, и поставил перед священниками небольшой чемоданчик.
– Все эти люди готовы умереть за свою веру, – сказал Павел, открывая кейс. – А готовы ли сделать то же самое вы, отец Петр?
– Ты будешь гореть в аду, – побледневшими губами прошептал старик, глядя, как собеседник набирает в шприц какую-то жидкость.
– Это не вам решать, – уверенно ответил Павел и кивнул подручным...
Глава 1
ТОЧКА ОТСЧЕТА. НЕСКОЛЬКО ТЫСЯЧ ВИТКОВ НАЗАД
– Яне позволю изгнать Творца! – Шерсть на моем загривке поднялась дыбом, а пасть оскалилась двумя рядами белоснежных клыков. – Вы заплатите за свое предательство жизнью!
– Ты слабеешь, Зверь! – зловеще заявил первый из пяти закованных в сверкающие доспехи всадников.
Я попытался ударить воина рукой, но мои когти скользнули по его щиту, не оставив на металле и царапины. Я взревел и бросился под ноги коню, но умное животное вовремя отскочило в сторону, и я растянулся на поверхности витка в полный рост. Всадник заставил коня подняться на дыбы и ударить копытом точно в мой затылок. Перед моими глазами поплыли разноцветные круги, но силы еще не совсем оставили тело, и я снова поднялся на ноги. Ситуация была скверной, и усугублялась она тем, что в моей гвардии не осталось почти ни одного боеспособного воина. Наиболее отважные псы были убиты, а те, что выжили, теперь либо обессилели от ран, либо трусливо жались к ногам стоящих в стороне Равных. Двенадцать крылатых существ сложили свои мечи еще в самом начале штурма Обители. Я не хотел обвинять их в малодушии, ведь здесь, на спирали, конные стражи были слишком сильными противниками даже для меня, но все же предательство крылатых меня расстраивало. В этой схватке на кон было поставлено само существование нашего мира, и, предавая меня, они в большей степени вредили самим себе...
В отличие от Равных, всадники вели себя бесстрашно, потому что хорошо продумали и спланировали все свои действия. Они заранее заперли в подвалах отступников, запугали членов Совета, уничтожили все кратчайшие пути к Обители и напали на меня, когда я этого не ожидал. Будь мы на планете, я сумел бы справиться с этими существами, но здесь наши индивидуальные силы были равны, а значит, все решал чисто количественный перевес. К тому же стражи обладали способностью внушать мне страх и усталость. Те самые чувства, которых я не ведал, если поблизости не было этих тварей. Я слабел, понимая, что проигрываю, и даже близость Обители уже не могла придать мне бодрости и веры в успех. Я защищал ее скорее рефлекторно. Там больше не было Творца. Я не заметил, как он ушел, но чувствовал, что его там больше нет. Стражи заставили его уйти куда-то за край мироздания, и теперь мне предстояло сделать выбор: либо тоже отправиться в небытие, либо сдаться...
– Ты защищаешь пустоту, – негромко подтвердил мои опасения второй всадник. – Вспомни, разве такой была обитель при Творце?
Я невольно оглянулся и увидел, что позади меня действительно нет ничего, кроме пустоты. Спираль обрывалась, а за ее неровным краем простиралась Бездна.
– Я не помню, – неожиданно для самого себя произнес я.
Мне стало страшно. Я действительно не помнил примерно половины из своей прошлой жизни.
– Ты забудешь еще очень многое, – пообещал третий страж.
Я помотал головой, но это не помогло. Прошло еще несколько мгновений, и я внезапно осознал, что забыл уже практически все, кроме Слов. Теперь я не помнил даже причины, по которой боялся атакующих меня тварей. Пытаясь предотвратить неизбежное, я собрал в кулак остатки воли и попробовал проникнуть в мысли четвертого всадника, который явно собирался продолжить работу соратников и повесить на мою память еще один замок, но в сознании стража царила пугающая пустота. Я был бессилен победить его в молчаливой схватке. Мной овладело отчаяние. Я понимал, что не смогу выжить, если продолжу борьбу, но гордость и упрямство во мне оказались сильнее страха.
– Теперь твой хозяин – первый среди Равных, – внушил мне четвертый всадник.
Я поднял на стража мутный взгляд и, роняя на поверхность витка кровавую слюну, проревел последнюю осмысленную Фразу. От моего рева кони стражей встали на дыбы, а крылатые зрители испуганно присели.
– Остановите его! – завопил один из Равных. – Он нас убьет!
– Усни, Зверь, на тысячи тысяч витков! – пытаясь перекричать меня, произнес пятый страж, и я рухнул на колени.
Мои веки налились свинцом, а руки прижались к бокам. Я свернулся в позу эмбриона и шумно выдохнул, погружаясь в тяжелый сон. Последнее, что я видел, была раскинувшая крылья над спиралью Времени, сияющая, словно шторм в земной ионосфере, Фраза. Не знаю, способны ли огорчаться стражи, но я надеялся, что их огорчил. Избежать проклятия, сказанного Истинными Словами, не могли даже они. Точно так же, как произнести нечто, нейтрализующее действие моей Фразы. Помнить и знать Слова, изменяющие мироздание, мог кто угодно, а вот правильно произносить их – только я. Стражи хотели обмануть Творца и его слуг, но в результате – больше навредили все-таки себе...
Впрочем, в тот момент я был уже не в состоянии анализировать ситуацию. Во-первых, четыре наложенных стражами блока наглухо задраили мою память, а во-вторых, я ужасно хотел спать. Однако картина того тяжелого дня будет неполной, если я не приведу текста знаменитой Фразы. В общем-то, ничего особенного, но следует учитывать, что такие пророчества исполняются всегда. Пусть с задержкой в пресловутые тысячи тысяч витков, но всегда. Иначе для чего Творец наделил моих соплеменников столь могущественным даром?
«Соединение миров разбудит Зверя, а он вернет Творца!»
Представляю себе, в каком напряжении прожили стражи и прочие предатели все прошедшие с того момента витки Времени и как разволновались они, когда мое проклятие начало сбываться...
Естественно, заново переживать все эти неприятные моменты немного легче, чем участвовать в них, но даже сейчас некоторые детали прошлого вызывают во мне внутреннее содрогание.
Я брожу по спирали и записываю эти строки Истинными Словами, возвращаясь на многие витки назад, или просто вспоминая то, что видел, слышал или узнал от предков, и периодически содрогаюсь, как припадочный. Ничего смешного, даже наоборот. История на самом деле невеселая, и мне даже не с кем ее толком обсудить.
Лишь некоторые из существ, живущих во Времени и Пространстве, способны вспомнить то, о чем я собираюсь рассказать дальше. Если быть абсолютно точным – двое времян и двое людей, но и они не в силах понять всей глубины составляющих эту историю слов, а что до всех остальных, то, с их точки зрения, приведенные ниже события вообще не происходили. Структура взаимодействия измерений мироздания слишком сложна, чтобы я мог сейчас подробно объяснить, почему память большинства людей и времян вдруг вернулась к исходной точке.
Тем не менее история вычеркнутого из памяти Вселенной витка Времени существует, и я обязан ее помнить. Такова моя незавидная доля, но я не жалуюсь. Находиться в здравом уме мне нравится гораздо больше, чем пребывать в полуобморочном состоянии, как все последние тысячи лет и витков...
Глава 2
МАЙ БУДУЩЕГО ГОДА. ПРИШЕСТВИЕ
Старец, как всегда, начал со вступления. Сто пятый знал все излюбленные тезисы Иила почти дословно, но сегодня учитель начал беседу со странного вопроса.
– Что ты знаешь о Земле?
– Я знаю главное, – быстро сообразил ученик, – мы контролируем развитие разумной жизни в этом мире. Для людей мы боги...
– Но что мы получаем взамен? – подсказал направление ответа старец.
– Истинная добродетель не нуждается в оплате, – выдал заученную формулу Сто пятый.
– Но без интереса не может быть и желания, – возразил учитель. – В чем наш интерес?
– Наблюдая за людьми, мы совершенствуем свои познания и удовлетворяем потребность во внешних эмоциях, – ответил ученик и, немного подумав, добавил от себя: – Без Пространства было бы скучно.
– И все же имеется и более весомая причина, – строго проговорил Иил. – Ты, как один из посвященных, должен знать о ней больше прочих времян.
– Вы хотите проверить, помню ли я секретный девиз нашей разведывательной службы?
– Именно так, – подтвердил старец.
– Соединение двух миров – путь к уничтожению Вселенной, – отчеканил Сто пятый.
– А до конца ли ты понимаешь, о чем идет речь?
– Время и Пространство не могут быть слиты в единое целое, – не слишком уверенно ответил ученик.
– Но разве время это не свойство пространства? – Иил чуть склонил голову набок. – Разве каждое измерение существует отдельно от другого?
– Видимо, речь в девизе идет о чем-то другом, – предположил ученик, – о каких-то идеальных понятиях. Философских или теологических...
– Я создавал тайную службу вовсе не из философских соображений, – возразил учитель. – Равно как и Время контролируется бдительными стражами совсем не для того, чтобы времянам было кем пугать непослушных детей.
– Я не часто задумывался над устоявшимся мировым порядком, – признался Сто пятый, – это скорее занятие для отступников...
– Неверный подход, – оборвал ученика Иил, – думать полезно не только тем, кто, ленясь трудиться, отсиживается в своих подвалах, но и честным воинам. Соединение миров не метафора. Это реальная угроза, предотвратить которую мы обязаны, если хотим выжить и сохранить свой мир для грядущих поколений.
– Угроза не бывает самодостаточной, – ученик нервно всплеснул крыльями. – От кого она исходит, если реальна? И как технически может соединиться то, что несоединимо, поскольку уже давно тесно связано?
– Ты не сможешь удивить меня парадоксальной риторикой, – с оттенком иронии сказал старец. – Угроза исходит от людей. Очень скоро они смогут проникнуть в наш мир, а значит, там, где на поверхность витка ступит нога человека, Время соединится с Пространством...
– Только и всего? – легкомысленно удивился Сто пятый. – Но вы же сами говорили, что наша служба создана как раз для предотвращения подобных происшествий!
– Видимо, твои соратники не справляются со своими обязанностями, – предположил Иил.
– Мне неизвестно, чтобы люди придумали способ попасть в мир Времени, – немного заносчиво ответил ученик, – но, даже если это так, я могу исправить положение без лишнего шума. Расскажите мне о сути проблемы, и я поручу своим земным агентам уничтожить семена зла до того, как эти семена дадут всходы! Последователи Очага Истины отличные исполнители. Любому резиденту хорошо известно, что наиболее надежными являются агенты, работающие за идею, а не за деньги. Мои адепты буквально пропитаны идеями. Они безгранично доверяют каждому слову божественной сущности, то есть, извините, моему.
– Доверие людей – продукт скоропортящийся, сын мой, – устало произнес Иил, – сегодня оно в цене, а завтра не стоит и глотка воды...
– Я подбираю своих помощников очень тщательно, учитель, – возразил собеседник.
– Люди коварны и непостоянны, – продолжил Иил, – помни об этом каждую минуту.
– Те, кого я подготовил для выполнения миссии, абсолютно надежны, – уверенно ответил Сто пятый. – Я создавал Очаг Истины несколько земных лет. Моя паства свято верит в справедливость придуманного нами учения. К тому же, я помог своим ближайшим сподвижникам набрать солидный политический вес. Теперь они мне безоговорочно преданы и готовы на все. Они лишь ждут сигнала. Как только этот сигнал поступит, мои последователи пойдут на что угодно; от тайного захвата власти в стране до крупномасштабной конфронтации с любыми противниками. Я обещал своим агнцам лично явиться накануне особого дня, и, если ситуация действительно серьезна, я исполню это, учитель...
– Все очень серьезно, и действовать нам придется так же. Возьмем, к примеру, твое обещание спуститься на планету. Ты проделал большую теоретическую работу, но помни, что, сойдя на планету собственной персоной, ты будешь вынужден совершить преступление. Для того, чтобы действовать непосредственно среди людей, тебе придется стать одним из них, а это означает, что ты лишишь кого-то из своих адептов личности... Лишишь навсегда.
– Я не думаю, что это такой уж серьезный проступок, – ответил старший ученик. – Перевоплотившись в человека, я стану зависеть от привычек, недостатков и потребностей его бренного тела, я стану уязвим и смертен. Разве эти муки не компенсируют мою вину перед Вселенной за уничтожение личности одного человека? К тому же физически тело останется тем же, что и прежде...
– Разум важнее телесной оболочки, – старец покачал головой. – Твои аргументы, разумеется, никуда не годятся, но мы не будем продолжать дискуссию. Задача, с которой ты отправишься на Землю, невыполнима без небольших отступлений от закона. Однако высокая цель оправдывает любые средства.
– Какая удивительно емкая формула, – невольно перебил учителя Сто пятый.
– Сегодня я побывал за чертой состоявшихся событий, – медленно подбирая слова, сказал старец. – В потоке вероятностей видны признаки грядущих перемен. Источник этих волнений определяется довольно отчетливо, причем во всех вариантах возможного развития событий он один. Это столица той страны, где ты основал свой Очаг Истины. Я заглянул в Пространство и после недолгих поисков выяснил, в чем заключается суть грозящей нам опасности. В секретных военных лабораториях, неподалеку от упомянутого мной города, завершается работа над новым научным проектом. Твои поднадзорные вывели формулу перехода из Пространства в Бездну. Как ты понимаешь, покинув пределы своего мира, они не остановятся и рано или поздно обязательно сделают следующий шаг – на поверхность спирали. Если, таким образом, земляне получат экспериментальное подтверждение своих теоретических расчетов, мир Времени окажется на грани уничтожения. Пока мы имеем возможность тайно повлиять на ход человеческих исследований, этим следует воспользоваться. Потому что, в противном случае, нам придется принимать радикальные меры, и это будет не просто мелким нарушением законов Творца, а катастрофой. Я этого не желаю...
– Я сделаю все возможное, учитель. – Сто пятый поклонился. – Мои помощники свято верят в праведность изреченных времянами утверждений и помогут нам избежать катастрофы.
– Есть ли среди твоих последователей люди, способные внедрить тебя в секретный военный проект?
– Есть, – гордо ответил старший ученик. – Еще три года назад я помог одному из генералов стать министром обороны. Он молится мне абсолютно искренне и выполнит любое поручение. Так что проблем с внедрением не возникнет... Я буду следить за развитием событий с позиции непосредственного участника и, в случае необходимости, сам исправлю их ход...
– Обрати свой взгляд на меня, – отчетливо произнес Сто пятый, появляясь на пороге кабинета в своем истинном, недоступном пониманию человека, облике.
Глаза министра забегали, никак не находя источник звука, а лицо маршала побледнело и вытянулось.
– Это ты, отец мой? – осенив себя священным знаком, спросил военный. – Я не ожидал твоего прихода...
– Время настало, – не обращая внимания на слова министра, заявил крылатый и медленно трансформировал свою суть в понятный собеседнику образ.
Маршал с изумлением запрокинул голову вверх и уставился на трехметровую фигуру, одетую в синевато-белый балахон. За спиной очень похожего на человека существа были видны огромные сложенные крылья, а головой он почти касался яркой лампы под потолком. Свет от электрического источника мешал маршалу увидеть лицо пришельца, но военный в любом случае был не в силах долго смотреть вверх. Он вышел из-за стола и рухнул на колени. Длинные светлые одежды существа трепетали, словно по кабинету гулял легкий ветерок, а кончики касающихся пола крыльев слегка подрагивали.
Офицер зафиксировал свой взгляд на белоснежных перьях левого крыла и покорно спросил:
– Наступил особый день?
– Пока нет, но он близок, – заверил крылатый. – Я пришел, чтобы остаться рядом с тобой и не дать тебе и всем нашим друзьям сбиться с пути истинной веры... Грядут тяжелые испытания, и только от того, насколько вы будете сильны духом, зависит, станут ли эти испытания последним днем Земли.
– К нам приближается враг? – неуверенно спросил маршал.
– Враг находится внутри ваших умов, – возразил пришелец. – Ваш враг – безверие и самонадеянность. Вы подходите все ближе к краю пропасти, поскольку не понимаете, куда ведет избранная вами дорога. Вы пытаетесь покорить вершины, взобраться на которые по силам лишь Творцу, и это грозит обернуться катастрофой не только для безрассудных еретиков, но и для ни в чем не повинных последователей истинной веры. Небольшие горстки потерявших разум и стыд отщепенцев пытаются присвоить себе право браться за дела Создателя. После того, как вы нашли способ полностью уничтожить мир, сотворенный не вашими руками, а чуть позже и покинуть предназначенную для вас планету, это стало третьим тревожным ударом набата!
– Я не понимаю, отец, что именно скрывается за словом «это»? – Министр поднял взгляд чуть выше, но по-прежнему смотрел лишь на колени крылатого.
– Вы решили, что вправе терзать сотворенную Великим Существом Вселенную, – торжественно пояснил гость. – Некоторые из ваших недостойных прощения умов вознамерились прорвать суть Пространства.
– Ты говоришь о проекте межзвездного корабля? – догадался маршал.
– Верно, – согласился крылатый. – Только на самом деле это проект разрушения миропорядка, а не освоения дальних космических трасс. Ваши «ученые» не понимают, какая опасная идея пришла в их затуманенные мозги! Разрывая Пространство, их гравитонная установка может вызвать цепную реакцию, подобную термоядерной, и тогда весь ваш мир исчезнет в образовавшейся дыре! Если быть более точным, он не исчезнет без следа, но вывернется наизнанку. В Пространстве, наполненном антиматерией, не останется места для человечества...
– Но расчеты?! – попытался возразить министр. – До сих пор они подтверждались. Когда проходили испытания первой атомной бомбы, многие тоже думали, что цепная реакция не остановится и в результате выгорит вся атмосфера планеты. Однако этого не случилось...
– Сколько знали ученые о строении атома тогда и сколько они знают о сути гравитонов сейчас? – спокойно парировал пришелец. – Эксперименты на уровне, предшествующем пространственным событиям, весьма опасны, можешь положиться на мое знание. Оно бесконечно шире, чем представления ваших мыслителей об устройстве и развитии Вселенной. Бездна, вмещающая Пространство и Время, неустойчива, и, чтобы нарушить царящее в ней относительное равновесие, достаточно одного неосторожного шага.
– Я верю тебе, отец, – маршал поклонился, но на его лице по-прежнему отражалось сомнение. – Только я не знаю, как предотвратить грядущее событие. Конечно, если ты потребуешь принести в жертву данное мне тобой положение и даже жизнь, я не стану сомневаться ни секунды...
– Ты останешься в своем кресле, – в голосе крылатого послышались нотки недовольства. – От тебя потребуется лишь замять скандал и наложить вето на дальнейшие исследования в этой области. Это возможно?
– Если первые испытания закончатся неудачей, – согласился министр.
– Это возьмут на себя мои сородичи, – пообещал крылатый. – А теперь подбери мне подходящее тело. Я останусь рядом с тобой до тех пор, пока назревающий кризис не разрешится.
– Лучше всего подойдет мой адъютант, – маршал поднялся с колен и вернулся к столу. – Я сейчас его позову... Только...
– Ты хочешь спросить, не снится ли тебе все происходящее? – догадался пришелец. – Когда я завершу переход в новую оболочку, твой помощник станет гораздо смышленее, и первым его словом будет обращение: «Сын мой». Разве без моей подсказки он посмел бы обратиться к тебе таким образом?
– Думаю, нет, – согласился министр. – Он станет тобой навсегда?
– Скорее я стану им, – уклоняясь от прямого ответа, сказал крылатый. – Так что береги его от случайностей и слушайся во всем, но пока лучше отвернись. Это будет не самое приятное зрелище...
– Когда ты покинешь его тело, он умрет? – с опаской предположил маршал.
– Разве наша вера исключает появление мучеников? – явно теряя терпение, спросил гость. – Или ты завидуешь, что избранным станет кто-то вместо тебя?
– Я... все понял, отец мой, – министр отошел к высокому окну и, уставившись невидящим взглядом на зеленеющие за ним деревья, произнес: – Подполковник Андреев, зайдите ко мне!
Молодой холеный офицер появился на пороге кабинета почти мгновенно, словно только и ждал приглашения. Он четко доложил о своем прибытии и немного удивленно замер, ожидая приказаний. Министр, как ему и было велено, не оборачивался. Подполковник, сообразив, что происходит нечто необычное, перевел взгляд на противоположную стену кабинета и невольно вскрикнул. Прямо на него надвигалась огромная, переливающаяся серебром и абсолютно не поддающаяся осмыслению фигура. Трехметрового роста крылатое существо наклонилось и приблизило к Андрееву свое лицо. Свет ярких ламп остался за спиной гостя, и подполковник рассмотрел только гладкую, лишенную мимики и привычных человеческих черт серую маску. У пришельца не было ни глаз, ни носа, ни рта. Лишь верхнюю часть его головы украшали волны тщательно уложенных длинных светлых волос. Офицер инстинктивно вытянул руки вперед, словно надеясь оттолкнуть чужака, но безликий внезапно потерял определенные очертания и превратился в размытое облако. Подполковник попытался снова вскрикнуть, но звук застрял в глотке, и его рот лишь перекосила гримаса адской боли и страха. Кожа Андреева приобрела землистый оттенок, а глаза налились кровью. По телу одна за другой пробежали сильнейшие судороги, и офицер упал, выгнувшись дугой, словно эпилептик. Несколько секунд его пальцы скребли по паркету, оставляя в полированном дереве глубокие царапины, а ноги синхронно ударяли в пол, проломив несколько крепких дощечек, как будто те были всего лишь листками однослойной фанеры.
Министр для верности прикрыл глаза ладонью и сжал зубы. Ему было чертовски не по себе, хотя он и не видел ничего происходившего за спиной. Когда пугающие звуки стихли, маршал опустил руку и немного повернул голову, стараясь рассмотреть тело адъютанта боковым зрением. Андреев все еще лежал на полу, но уже неподвижно. Министр постоял еще минуту в нерешительности и наконец обернулся.
– Помоги мне подняться, сын мой, – не открывая глаз, хрипло попросил подполковник. – Чтобы привыкнуть к этому телу, мне понадобится некоторое время...
