Kitobni o'qish: «Остров Z»

19.10.2015. Этот день навсегда останется в истории как «День Страха». Ведь после 19 октября 2015 года именно страх стал главным мотивом поступков всех людей на планете. Кого-то он вогнал в депрессию, кого-то довел до отчаяния, а кого-то, наоборот, обозлил и настроил на сопротивление. И причиной этого страха стало Абсолютно Неведомое, которое принялось медленно, но верно расползаться по планете. Зловещее Нечто прорывалось через бесформенные черные разломы бытия то в одном, то в другом месте и устанавливало вокруг точек прорыва свои, порой совершенно непонятные людям правила игры.

Сначала точка прорыва (это место назвали «зоной разлома») была одна – посреди кенийской столицы Найроби вдруг взметнулся гигантский грязевой фонтан. Но затем появился другой разлом, третий, десятый…

Бангкок, Новосибирск, Дубай, Каракас, Детройт, Москва… это лишь часть списка крупных городов, которые вошли в двадцатку пострадавших вскоре после начала ползучего светопреставления. Меньше чем за год, к началу осени 2016-го, число пугающих аномальных зон увеличилось до полусотни и продолжало расти.

Нереальные землетрясения, странные «застывшие» извержения вулканов и невообразимые по силе и продолжительности песчаные бури. Стремительные наводнения в маловодных регионах, тлеющие без пожаров земли, и болота, полные невозможных тварей. Странные поселки, где время меняло свой ход, районы, в которых не удавалось найти нужный дом, потому что здания постоянно перемещались, как шашки на доске, и большие города, в одночасье замерзшие среди жаркого лета. Джунгли, которые кишели мутантами, обросшими зеленью, шипами и мхом, области, затопленные локальными, но непрерывными дождями, и вывернутые наизнанку свалки, которые на поверку оказывались перекрестками миров. Это лишь краткий список проблем, встречавшихся на территориях вокруг разломов реальности.

Поначалу власти пытались изолировать аномальные территории и как-то их изучать, но затем плюнули и пустили дело на самотек. Слишком много стало аномальных зон и слишком разные, не поддающиеся никакой систематизации события происходили на этих территориях. Ни в одном из мест прорыва Неведомого в нашу реальность сценарии его вторжения не повторялись. Единственным объединяющим моментом на первом этапе глобальной катастрофы стало ощущение, что каждый раз из непонятных сопредельных пространств, времен или измерений в наш мир прорывалось худшее, что мог создать или накопить смежный мир.

Никто не мог угадать, где в очередной раз рванет, поскольку не существовало никаких примет-предвестников, что именно здесь образуется разлом, но со временем удалось выделить хотя бы общие признаки аномальных зон. Вот главные из них: подавление всех видов радиосвязи, наличие в центре аморфной черной кляксы разлома, появление поблизости от разлома загадочных человекоподобных существ, так называемых «серых», и загадочные, размером с ладонь квадратные металлические пластины. По одной, две, а иногда по пять и более таких штуковин обязательно находили в пределах аномальный зоны вокруг каждого разлома, через который в очередной раз прорвалось Абсолютное Зло. Какое-то время спустя этим вещицам придумали название – «пакали», но их назначение и свойства оставались загадкой до тех пор, пока в этот вопрос не внес ясность созданный бизнесменом Кирсановым Центр Изучения Катастроф. Именно ЦИК и его квестеры – бойцы и ученые исследовательских групп – превратились в главную силу, способную помочь человечеству хотя бы в общих чертах понять, что происходит, и найти свой путь по лабиринту, созданному из осколков мироздания.

Так все и началось. Мир то ли перевернулся, то ли вывернулся наизнанку, не имеет значения. Важно, что миру пришлось принять правила Большой Игры на выживание. Игры, названной ее участниками Сезоном Катастроф.

Пролог

Зона разлома 11
Остров, 20 мая 2016 г.

За свою долгую жизнь Охотник видел много полнолуний. Летних, когда Луна кажется гигантской и висит, будто бы прямо над макушкой, или зимних, когда серебристый мячик кажется лишь крупной звездой. Или обычных, по осени и весне, с Луной среднего калибра. Отличия были всегда, но непринципиальные. Фактически Луна оставалась той же, с теми же условными морями, океанами и кратерами. И только сейчас Охотник видел верную спутницу Земли другой. Совершенно другой. Будто бы она вдруг взяла да и развернулась к планете своей темной в прошлом стороной. Охотник мучительно пытался найти «бабу с коромыслом» и другие знакомые пятна на поверхности спутника, но не находил. И это было очень странно.

Хотя еще более странным выглядел небосвод вокруг Луны. Обычно, если пелена легкой облачности затягивала небо, вокруг спутника появлялось нечто вроде размытого светящегося гало, но сегодня слегка светилось все небо, от горизонта до горизонта. Выглядело это красиво – словно небосвод превратился в огромное вогнутое зеркало – но почему-то Охотника не восхищало это странное природное явление. Было во всеобъемлющем свечении что-то неестественное, что-то неправильное. Может быть, тревожило странное ощущение, что кто-то смотрит прямо с этого светящегося неба? Глупость, конечно, но ощущение не проходило, сколько от него ни отмахивайся.

Охотник в сотый раз взглянул на Луну и вдруг понял, почему его преследует это странное чувство. Небо не просто светилось. В нем еще и отражалось все, что находится на Земле. То есть в гигантском небесном зеркале при желании можно было разглядеть очертания лесов, озер, зданий и даже объектов помельче вроде машин. Искаженные, размытые, призрачные, но они действительно отражались в странном зеркале неба.

Зрелище оказалось настолько захватывающим, что Охотник на какое-то время потерял концентрацию и в результате едва не вляпался в крупные неприятности.

Из полумрака почти бесшумно вынырнули несколько фигур. Они быстро окружили Охотника и разом бросились к нему, выставив перед собой руки с растопыренными пальцами. Со стороны могло показаться, что эти люди слепые и пытаются нащупать проводника, который выведет их из леса. Но Охотник точно знал, что люди не слепы. Они отлично видели Охотника, лес, каждое деревце и кустик, и руки они тянули не для того, чтобы ухватить проводника за рукав. Они собирались схватить жертву. Схватить, повалить на землю и разтерзать.

Охотник вскинул ружье и, стараясь действовать спокойно, без нервов, влепил по тяжелой пуле в грудь каждому из нападавших. Не издав, как бывало и прежде, ни единого звука, враги повалились на землю, но не замертво, а просто подчиняясь законам физики. Эти пули без труда опрокинули вертикальные конструкции на двух опорах.

Охотник перепрыгнул через медленно поднимающихся с земли врагов и помчался в поле. Он чувствовал себя зайцем под фарами машины, понимал, что бегство по прямой через поле – худший вариант, но прятаться в лесу и вовсе не имело смысла. Лес просто кишел сородичами этих агрессивных и прожорливых тварей в человеческом облике. А по ту сторону широкого поля располагалась деревенька. Если удастся до нее добежать, все обойдется. В дома твари не совались ни ночью, ни днем. По какой причине – Охотник пока не выяснил, но факт установил железно. Дома были для тварей – Охотник называл их нелюдями – запретной зоной. В сарай заглянуть могли, а вот в дом с трубой, пусть это будет даже баня, – нет.

Погоня организовалась скоро, Охотник выиграл на старте метров сто, не больше, но бежали преследователи не быстрее среднего человека, поэтому гандикап долгое время был постоянным. Жаль, не удалось сохранить его до самой деревни. Когда до околицы оставалось подать рукой, фортуна повернулась к Охотнику спиной. Дорогу ему преградила обширная лужа. Еще вчера в полдень здесь было практически сухо, а теперь плескался натуральный пруд. Вряд ли глубокий, от силы по колено, но и такой глубины хватило, чтобы притормозить Охотника. Чертовы дожди!

Охотник попытался обогнуть лужу, потом сообразил, что это нереально, и бросился напрямик, поднимая тучи брызг, увязая в донной грязи, падая, поднимаясь и снова падая. Десять секунд форы растаяли, как туман, но преследователи не схватили Охотника. Более того, он не слышал за спиной плеска. Не рискнули соваться в воду? У них водобоязнь, как бывает у бешеных собак?

Охотник обернулся. Так все и было. Нелюди даже близко не подошли к луже. Метров за двадцать до водной преграды они разделились и побежали в обход двумя группами. Охотник собрался с силами и поднажал. Вскоре он был уже на другом берегу, и ему оставалось сделать лишь несколько шагов до забора из серого гнилого штакетника. А там еще немного – и ближайший дом!

В самый неподходящий момент Охотник вдруг споткнулся и упал. Он тут же поднялся и побежал было дальше, но щиколотку пронзила острая боль, и Охотник снова рухнул в грязь.

Отбегался. Больше сказать было нечего. Да и не нужно.

Охотник торопливо перезарядил ружье и сел поудобнее. Четыре выстрела по тварям, последний – себе. Охотник не сомневался, что ему хватит смелости. Лучше уж так закончить жизнь, чем продолжить ее в облике вечно голодного нелюдя. Да и жизнь ли это будет? Существование, и только.

Когда в поле зрения вновь появились нелюди, Охотник поднял ружье, но не успел даже прицелиться. Несколько тварей его перехитрили: подкрались сзади и навалились разом. Охотник почувствовал, как острые зубы впиваются в шею, в плечи… и вдруг забыл о боли в щиколотке, о намерении героически погибнуть в бою, обо всем на свете, кроме мизерного шанса. Его яркое пятнышко нарисовалось посреди залитого лунным светом, но все равно безрадостного фона. Это пятнышко-шанс было бликом на поверхности воды.

Охотник собрал все силы и, стряхивая с плеч нелюдей, ринулся обратно к луже. Когда до кромки воды оставалось пять шагов, не больше, твари притормозили, но и самому Охотнику стало вдруг очень тяжело двигаться дальше. И дело было не в усталости после неравной схватки. Неимоверный, просто космический холод вдруг сковал все тело, а в голове начала пульсировать страшная боль, которая многократно усиливалась при одной мысли о воде.

Понять, что происходит, было нетрудно. Охотник подцепил от нелюдей заразу. Гораздо труднее было это принять и попытаться с этим бороться. Какая-то смутная, неоформленная, но все равно вдохновляющая мысль отчаянно боролась с новыми инстинктами и заставляла Охотника ползти к воде. Через силу, пульсирующую боль, крошево стиснутых зубов и кровь прокушенных губ. Ползти, ползти и ползти. Чтобы выжить и отомстить. За себя, за своих родных, за всех. Нет, не этим несчастным, которые теперь не могут ни жить, ни умереть по-человечески. Тому, кто на самом деле во всем виноват. Найти его и отомстить!

Охотник поднял мутнеющий взгляд. До уреза воды оставалось еще три метра. Целых три метра! Охотник попытался заставить себя двигаться, но сумел сделать лишь пару движений. Секундой позже все его тело пронзила мощная судорога, а затем он забился в припадке. Охотника трясло, как под током, он извивался, корчился, ерзал в грязи, строил нечеловеческие гримасы, но издал при этом лишь один звук – в самом начале он протяжно выдохнул и больше не вдохнул.

Какое-то время спустя он затих.

Прошло не меньше часа, прежде чем Охотник вдруг поднялся на четвереньки и преодолел оставшиеся метры до воды. Столпившиеся поодаль нелюди тоже зашевелились, подались было вперед, но замерли, не сделав и пары шагов. А Охотник тем временем остановился у края лужи и уставился на свое отражение в воде. Вернее – просто на воду. Ведь никакого отражения в ней не было.

Так, на четвереньках, Охотник простоял довольно долго. Поначалу его взгляд был стеклянным. Он не видел и не чувствовал ровным счетом ничего. Но постепенно в глубине зрачков стала появляться некая осмысленность, телу начали возвращаться чувства, а разум наполнился обрывками мыслей. Сумбурных, примитивных, но все-таки мыслей.

Прошло еще около часа, на востоке занялась заря, и Охотник спиной ощутил тепло первых солнечных лучей, пробивших легкую облачность над горизонтом. Возможно, это и стало последним толчком. Охотник за неуловимо короткий миг вдруг осознал, что вновь чувствует тело, опять может нормально мыслить и видеть, а главное – он теперь понимал, что же он видит.

Он снова видел свое отражение в воде. Оно странно двоилось и колебалось в такт движению волн, было искажено страшной гримасой, но больше не напоминало ужасную маску, столь характерную для лиц нелюдей. Да и сам факт наличия отражения говорил о многом. Теперь Охотник знал это точно.

Охотник шумно вдохнул и выдохнул, издав при этом утробный звук вроде рычания.

Он вернулся! Случилось нечто невероятное, возможно, уникальное, но это случилось. Он вернулся из небытия! Более того, он вернулся, прихватив с собой из запредельного мира полезное знание. Очень полезное знание, как все исправить. Пока это был не путь, ведущий к источнику сошедшего на Землю зла, но это была подсказка, как найти этот путь. Уже хорошо.

Охотник осторожно поднялся на ноги. Никакой боли в щиколотке или в шее он не ощутил. Нога была как новенькая, а раны от укусов зажили. Что ж, парой странностей больше или меньше – теперь без разницы.

Охотник обернулся и смерил взглядом замершую поодаль толпу нелюдей. В дневном свете они выглядели вовсе не так страшно, как в лунном. Скорее они выглядели жалко. Охотник сочувственно кивнул и вдруг невольно дал отмашку: «уходите». Нелюди тут же зашевелились, немного потоптались на месте и… побрели прочь! Невероятно, но снова факт.

Дождавшись, когда на пути к деревне не останется нелюдей, Охотник подобрал брошенное ночью ружье, закинул его на плечо и уверенно двинулся к ближайшему двору. Ему больше не требовалось укрытие, отныне он не боялся наводнивших местность нелюдей. Но бурная ночь, проведенная по уши в грязи, все-таки не прошла для него бесследно. Ему нестерпимо хотелось помыться, поесть и отдохнуть, как любому нормальному человеку. Пусть теперь Охотник и не был уверен, остался ли он нормальным и остался ли он вообще человеком. А есть ли разница? Каким ты себя ощущаешь, такой ты и есть. Факт!..

…Наблюдать за странными метаморфозами человека, стоящего на четвереньках у обширной лужи, было страшновато, да и противно, честно говоря, но любопытство оказалось сильнее отвращения и страха. Притаившийся в зарослях на опушке ближайшего перелеска Наблюдатель дождался финала, проводил Охотника задумчивым взглядом, а затем осторожно двинулся к тому месту, где в грязи остались глубокие отпечатки. Приблизившись, Наблюдатель внимательно осмотрел место, а после заглянул в воду.

Поначалу ничего, кроме собственного колеблющегося отражения, он не увидел, но потом ему показалось, что под толщей воды что-то блеснуло. Красноватый блик на мгновение ослепил Наблюдателя и тут же исчез. Наблюдатель присел, закатал рукав и пошарил рукой по дну. Блестящая вещица отыскалась почти сразу. Наблюдатель ополоснул ее в воде и удивленно уставился на свое новое отражение, но теперь не в воде. Вещица оказалась зеркальцем. Небольшим, квадратным, со стороной около двенадцати сантиметров, но что самое интересное, не стеклянным, а металлическим. Неизвестный легкий металл имел красновато-медный отлив и был отполирован до зеркального состояния.

Наблюдатель перевернул зеркальце. С другой стороны вещица была точно такой же, но… черт побери! От неожиданности Наблюдатель едва не выронил странную вещицу. Эта сторона зеркальца не отражала своего нового владельца! Словно его не было! Наблюдатель видел заболоченное поле, деревню, лес вдалеке, небо, солнце, но не видел себя!

Он торопливо перевернул зеркальце и выдохнул с облегчением. Другая сторона, как, впрочем, и полагается нормальному зеркалу, исправно отражала изумленную физиономию Наблюдателя. Одна проблема – эту сторону пересекали несколько глубоких царапин, образующих геометрическую фигуру – трапецию. Причем пропорции фигуры были такие, что можно вставлять в школьный географический атлас. Подобными значками обозначаются месторождения нефти или газа. Из-за этой насечки отражение в «медном» зеркальце как бы дробилось на фрагменты, но это не мешало Наблюдателю увидеть себя, а значит, все было в порядке. Наблюдатель не сошел с ума и, что более важно, не начал перерождаться в мистическую тварь, не имеющую отражения и не отбрасывающую тень.

Наблюдатель сунул удивительный артефакт в карман, воровато оглянулся и быстро двинулся обратно к перелеску. Он пока не знал, чем конкретно ему удалось разжиться, но чувствовал, что вытянул из лужи счастливый билет. Сто процентов!..

…Когда-то давно ходил анекдот про дом терпимости, в котором наблюдение через замочную скважину за обслуживанием клиента стоило вдвое дороже самого обслуживания. А наблюдение за наблюдающим – втрое. Шутка незатейливая, но это как раз тот случай, когда доля истины в шутке довольно велика. Важность выводов, сделанных в результате изучения реакции Наблюдателя, было трудно переоценить. Поведение этого человека предоставило обильную пищу для размышлений. Следивший за Охотником и Наблюдателем высокий худощавый «серый» еще долго стоял на месте, прячась в тени густых елей, будто бы не сразу сумел разложить все выводы по нужным полочкам. Лишь в момент, когда солнце поднялось к зениту, «серый» вышел из ступора и двинулся в сторону деревеньки. Туда же, куда несколькими часами раньше отправился Охотник.

«Серый» без труда определил, где укрылся человек, но заглядывать в дом не стал. Он прошел мимо, даже не притормозив. «Серого» не интересовал Охотник. Он двигался к разлому, который чернел в самом центре деревни. Игра началась, но пока в нее не вступит третья команда, «серому» здесь нечего делать. А значит, незачем и задерживаться. Имелись дела поважнее.

И все-таки ему пришлось заглянуть в один из дворов. Когда до разлома оставалось всего ничего, из черной кляксы появились сородичи «серого». Пришлось резко менять курс и прятаться. Высокому худощавому «серому» категорически не хотелось встречаться с коллегами. Особенно с этими, возглавляемыми Мастером Игры.

«Серый» торопливо открыл локальную пространственно-временную червоточину и скользнул подальше, насколько это было возможно, в пределах Острова. Вышло неплохо. Он очутился в десятке километров от разлома, у единственного моста, соединяющего Остров и Большую землю. По мосту шли колонны машин, брели беженцы, а вокруг подступов к мосту на обоих берегах суетились многочисленные люди в форме. Шла «фильтрация» и одновременно возводились блокпосты. В такой толчее и суете на «серого» никто не обратил внимания, хотя его «униформа» выглядела необычно: серый облегающий костюм и шапочка-маска без прорезей. Впрочем, все служивые были в респираторах и даже в ОЗК, а гражданские в марлевых масках, либо просто прикрывали лица платками и шарфами, так что при желании здесь можно было найти и не таких «фантомасов».

«Серый» прижался к единственной машине, съехавшей с моста по эту сторону разлившейся реки. Экипаж машины его не заметил. Люди вели себя спокойно. Один высунулся в окошко и наблюдал, как военные пытаются навести понтонную переправу, чтобы разгрузить мост, а другой фотографировал. Журналисты?

«Серый» дождался, когда журналисты решат двигаться дальше, и, как только машина тронулась, вновь активировал червоточину. Вернувшись к месту старта, «серый» нырнул наконец в разлом. Активацию разлома наверняка заметил Мастер Игры, но вернуться и поймать нырнувшего «серого» Мастер и его помощники уже не успевали. Ведь они бросились по следу через локальную червоточину в район моста. Чтобы убедиться, что это был ложный след, Мастеру пришлось сделать лишний ход.

Получалось, что высокий и худощавый «серый» вновь опережал Мастера на один шаг. Мало, но в Большой Игре и не бывает солидного преимущества. Да и важно ли, с каким счетом одерживать победу? Важна сама победа.

Зона разлома 4
Бангкок, 15 июля 2016 г.

То, что схватка с местными чудовищами проиграна, Лидер Большого передового отряда Армии Огня понял еще до того, как погиб последний из его воинов. Два десятка бойцов из мира Хрустального Огня отчаянно сражались с местными мутантами-гринменами на Земле, а около дюжины поднимались по лестницам высотного здания, в надежде перехватить людей-квестеров и отнять у них ценнейший комплект пакалей. То есть шанс пока оставался, но Лидер уже не верил в успех. Лидер отлично понимал, что окружающий зеленый кошмар не позволит выиграть битву. Все эти двуногие существа, похожие на обросших мхом, листвой и колючками леших, все эти звери, покрытые корой, ветками и деревянными шипами, даже птицы с густыми ветвями вместо крыльев – все эти «зеленые драконы», как выражались местные жители – были настроены против чужаков, телепортированных пакалями из двадцать девятой Киевской зоны нестабильности. И тот факт, что для зеленых мутантов и чужаков из мира Огня главными врагами были люди, ничего не менял. Формула «враг моего врага – мой друг» здесь не работала. «Каждый за себя и свою территорию», вот каким был девиз местной зеленой мерзости. Воины Армии Огня или обычные люди – зеленым драконам было все равно. И те и другие – враги и подлежали уничтожению. Хотя людям повезло чуть больше. Их могли не уничтожить, а превратить в гринменов. А вот чужакам светило самое худшее, без вариантов. Превращение неприспособленных к местным условиям чужаков в гринменов не имело никакого смысла.

Подтверждалось это умозаключение тем, что зеленые твари рвали воинов Армии Огня в клочья. С запредельным азартом и без малейших колебаний. Наземная группировка уже почти исчезла, лишь два или три бойца еще мелькали в зарослях, преследуемые гринменами, а от группы, штурмующей здание, остались четыре воина, да и те кувыркались высоко в воздухе. Стоило им выбраться на крышу, их сбросили оттуда зеленые птицы. И теперь летающие «драконы» играли бойцами в воздухе, как мячиками.

Плохая смерть, недостойная воина.

Лидеру повезло чуть больше, чем его бойцам. Во-первых, он был гораздо мощнее и легко отбился от нескольких гринменов, а во-вторых, его страховали временные союзники, рейнджеры, которых Лидер подкупил и заставил прикрывать его отряд во время рейда в центр чужой зоны нестабильности. Отряду в целом прикрытие несильно помогло, но Лидера американцы спасли. Что и неудивительно, ведь он обещал генералу Джонсону, командующему местной группировкой войск, изолирующих зону, пакаль. Даже два. Для генерала это было немыслимое богатство. В результате Джонсон лично приказал своему помощнику, проводившему операцию, вывезти Лидера из мясорубки. И помощник, полковник Доминик, выполнил приказ. Лидер сидел на борту вертолета, который уже поднялся над деревьями и вот-вот должен был заложить вираж, чтобы уйти на базу.

– Туда! – вдруг приказал Лидер и махнул рукой.

Доминик и два его бойца, сидевшие в вертушке, невольно вздрогнули. Лидер понял, что в пылу сражения ослабил самоконтроль и забыл принять человеческий облик. Он трансформировался в подобие человека и повторил приказ.

– Туда! Зависнуть над крышей!

– Ответ отрицательный, сэр, – возразил Доминик. – Генерал приказал доставить вас на базу.

– Генералу нужен не я, а пакали, – лидер вручил Доминику один из двух имевшихся артефактов. – Это залог! Когда закончу, брошу вам второй!

– Бросите?

– Да, полковник. Поймаете, и свободны! Сам я уйду другим путем. Высаживайте меня на крыше! Сейчас же!

– Да, сэр, – Доминик подался вперед и хлопнул пилота по плечу. – Высадка на крышу. Канат?

Он вопросительно взглянул на Лидера.

– Обойдусь, – отмахнулся чужак и принял свой истинный облик.

Вертушка подлетела к точке высадки вовремя. Об этом просигналил лежащий в кармане пакаль. Он ощутимо завибрировал, сообщая таким способом, что поблизости имеются другие артефакты. И, судя по силе вибрации, пакаль указывал вовсе не на отданный Доминику артефакт. Прошла минута, и Лидер увидел подтверждение своей догадки. На крышу выбрался человек, который держал в руке внушительную пачку из пяти артефактов. Лидер без труда узнал этого человека. Это был Старый, или Андрей Лунев, который уже не впервые появлялся в самый неподходящий момент и отнимал у Лидера верную добычу. Что ж, теперь с этим будет покончено. Цепь событий замкнется. Раз и навсегда…

…Выход на смотровую площадку был открыт. Круговая металлическая платформа шириной в три метра с остатками защитной решетки над бортами давно и прочно застряла в одном положении. Как раз в том, которое позволяло свободно выходить на нее с лестничной площадки. Но даже заработай вновь механизмы, платформа вряд ли пришла бы в движение, черная клякса разлома занимала почти половину ее окружности и надежно зафиксировала смотровую площадку в нынешнем положении.

Лунев двинулся по площадке влево, но путь к разлому преградил завал из какого-то хлама. Перебраться через него было возможно, однако Андрей не видел смысла терять время. Он развернулся и двинулся в другую сторону. Там подход к разлому был вроде бы свободен. Попутно Андрей бросил взгляд вниз.

Джунгли вокруг здания все еще волновались. Казалось, что их зеленое море охватил средней силы шторм. Рассмотреть мелкие детали и подробности происходящего внизу было трудно, однако Андрей смог разглядеть пару красноречивых эпизодов, произошедших выше среднего уровня верхушек деревьев.

В первом эпизоде участвовали чужаки и крупные зеленые птицы. Несколько летающих мутантов подняли трех чужаков высоко над деревьями и отпустили. Падение с такой высоты не обещало пришлым тварям ничего хорошего, но птицы решили действовать наверняка. Три стаи птиц помельче набросились на падающих чужаков и принялись рвать их в клочья прямо на лету. Получалась просто иллюстрация к выражению «торжество справедливости». В двадцать девятой зоне чужаки крошили в капусту людей, а здесь та же участь постигла их самих.

Второй эпизод был в пользу рейнджеров и, как выяснилось чуть позже, все тех же тварей. Та самая «штабная» вертушка, что снизилась по сигналу ракеты, вдруг вынырнула из зеленого моря и быстро поднялась на высоту смотровой площадки. Птицы попытались ее атаковать, но сделали это необдуманно, бросились на добычу сверху, и большая часть стаи была перемолота винтами вертолета.

Андрей поднял взгляд, и до него дошло, что назревает третий эпизод. Причем с его участием. Вертушка не просто так поднялась именно на высоту площадки. Она зависла в опасной близости от здания, и на площадку с борта вертушки спрыгнул… особо крупный чужак! Тот самый, в узорчатых доспехах и с офицерским тесаком. Во время «дымерской» встречи с Андреем он маскировался под Комиссара.

Какого черта он делал на борту американской вертушки? Однозначно ответить было трудно, хотя теперь становилось понятно, почему вертолеты не стреляли по просеке и нижним уровням здания и почему рейнджеры пытались придержать Лунева и компанию на средних этажах. Они хотели таким образом выиграть время для прорывающихся снизу тварей. То есть чужаки каким-то образом договорились с бравыми американскими вояками о совместной операции!

Вертушка ушла на вираж, и в ту же секунду противник поднял тесак и бросился на Андрея. Лунев не стал усложнять и без того непростую ситуацию и разрядил в него весь магазин. Ни одна пуля не пробила доспехи врага, но атаку чужака скороговорка «Беретты» сорвала. Чужак споткнулся, наугад махнул тесаком и промазал. Андрей тем временем ухитрился проскользнуть вдоль стены ему за спину и от души врезал твари в затылок рукояткой пистолета. Чужак упал, пару раз кувыркнулся и вскочил было на ноги, но не удержался и рухнул на колени.

Пока чужак приходил в себя, Лунев сумел добежать до разлома и размахнулся, чтобы забросить пакали в черную кляксу. Чужак взвыл, на пике воя переходя в ультразвуковой диапазон, но Андрей выдержал эту звуковую атаку.

Однако пакали в разлом он все-таки не забросил. Только помешал ему не чужак, а «серый». Он, как чертик из шкатулки, выпрыгнул из-за угла и встал на пути у Андрея, подняв руку чуть выше плеча раскрытой ладонью вперед. Смысл жеста был вполне понятен: «Стой!»

– Мастер Игры? – спросил Старый.

– Да, Андрей Лунев, – голос Мастера звучал, казалось, ниоткуда и сразу отовсюду. – Ты закончил игру.

– Я выиграл?

– Да. И ты получишь приз.

– Я играл не один.

– Ты и вся твоя команда: Ольга, Александр, Константин и Михаил. Отдай мне пакали.

– Держи. – Андрей бросил Мастеру Игры пачку артефактов.

Тот поймал пакали, кивнул и сделал шаг назад, к разлому. Но, прежде чем исчезнуть в нем, Мастер снова кивнул, теперь указывая за спину Луневу.

Андрей мгновенно отреагировал на подсказку «серого». Он пригнулся и с разворота ударил ногой чужаку в голову. Удар прошел, но чужак не рухнул навзничь. Более того, он сумел схватить Лунева и лишь после этого завалился, но не назад, а вправо. Как раз в ближайшую дыру в ограждении смотровой площадки…

…Лететь до Земли было довольно далеко, поэтому и у Лидера, и у Старого оставалось время не только подумать о прожитой жизни, но даже поговорить. О чем? Хотя бы о том, что погибать именно сейчас будет глупо.

Лидер активировал режим Ускоренной Жизни (ее запаса осталось на считаные минуты, но сейчас экономить было нелепо) и достал из кармана черный пакаль.

– У тебя красный с тигром! – частично, только в плане изменения голоса, включая человеческий облик, крикнул Лидер. – Ударь!

– У тебя есть свой красный, минский!

– Я отдал его людям-помощникам как залог! Бей!

– Не вопрос! – Старый вынул из кармана красный пакаль.

Лидер, конечно же, сразу попытался выхватить пакаль у Старого, но тут вновь произошло нечто невероятное. Человек его опередил! Опередил, несмотря на то, что Лидер находился в режиме Ускоренной Жизни! Проклятый человечишка выхватил у Лидера черный пакаль, да еще умудрился оттолкнуть чужака так, что тот кувыркнулся и полетел в сторону здания – прямиком в объятия хищных растений!

Лидер успел увидеть, как Старый соединяет пакали и исчезает, а в следующий миг его захлестнули, обвили и крепко зафиксировали упругие зеленые лианы.

Лидера основательно встряхнуло, но он остался в сознании. Зеленые веревки принялись его душить, однако Лидер не растерялся и не запаниковал. Он собрал в кулак всю волю и самообладание, сосредоточился и включил на полную катушку свой талант к перевоплощению.

Ровно через секунду на высоте примерно тридцатого этажа в объятиях хищных лиан висел уже не Лидер пришельцев из мира Хрустального Огня, а зеленый, поросший мхом, побегами и колючками гринмен. Или гринбист. Как посмотреть.

Растения тут же ослабили хватку и позволили Лидеру начать медленное скольжение между лианами вниз. Очень скоро замаскированный под зеленого мутанта чужак очутился на земле.