«Петербургские трущобы. Том 2» kitobidan iqtiboslar
Чему хочется верить, тому веришь так охотно!
Замечательно, что у русского человека в сивушно-пьяном образе все его мысли главнейшим образом и почти постоянно сосредоточиваются и путаются около одного представленья о том, что он может, и чего не может, а также и о том, что могут и чего не могут другие. Это почти общая характеристическая черта.
Между ними ярко выдавалась актриса Лицедеева, разодетая в великолепное, шумящее, черное шелковое платье, belle femme, в полном смысле этого слова, лет, начинающих уже становиться преклонными, то есть сорока с хвостиком, и с физиономией, которая ясно изобличала, что обладательница ее, хотя к небесно-божественному приникает, но и от греховно-земного укрыться плотию своей неизможет.
честный, великодушный, благородный порыв, но… я боюсь за тебя!
радостного, счастливого чувства свободы. Он все шел и шел, улыбался и глядел на все такими
стороны своего благоверного. Но – увы! – в настоящей Луизе Андреевне не осталось и тени от прежней, которая была когда-то слабостью штатского генерала Хундскейзера. Насколько округлялся супруг ее, настолько же сама она
вопросила его промеж постороннего каляканья хлыстовская матушка.
ктуально исполнителен до тошноты, до омерзительности
неразрывно идет общественное положение, которое она обязана прежде всего поддерживать
посещении Шадурского, о свидании с ним, где он выскажет этому барину все, что так хотелось ему высказать, где он «вдосталь накуражится
