Kitobni o'qish: «Сдвиги»

– Как бы ты назвал это место в двух словах? Но только ёмко и поэтично.

– Не знаю. Может вечная молодость?

– Идея хорошая, но пафосно как-то.

– Согласен, но пока в голову ничего не приходит.

Вокруг было шумно от большого количества людей и, хотя ресторан был поделен на зоны декоративными панелями, освещен стильным светильниками, украшен комнатными растениями и в нем звучала музыка, он все рано напоминал железнодорожный вокзал, на котором царила атмосфера ожидания и суеты. Только вместо поездов люди ждали выполнения своего заказа.

У многих лица подсвечивались холодным светом смартфонов, отчего лица напоминали жуткие маски, это впечатление усиливалось из-за отрешенного выражения лица. Может там, в телефоне и было, что-то смешное или интересное, но показывать свои эмоции было плохим тоном. Отрешенное изысканное безразличие, пустой взгляд, и большой палец, листающий ленту.

Меня сюда привел Никита, сам бы я вряд ли решился зайти. Эта сеть общепита меня никогда не привлекала, я бы даже сказал, отталкивала.

Мы по очереди сходили помыть руки, казалось бы, простая процедура, но я, всё же, попал впросак. Я почти минуту стоял перед краном, у которого кроме самого крана по бокам торчали две трубки и я, грешным делом, подумал, что из них тоже должна течь вода, ну или мыло. Видимо заметив мое замешательство, молодой человек, мывший руки рядом, сказал мне, что это сушка, я его поблагодарил и сказал, что такого раньше не видал, на что тот, уже на выходе, свысока ответил: «Такие давно уже стоят». Спасибо, что не прибавил «деревенщина» или «старпер».

Я пересказал этот нелепый случай Никите, а он ответил, что первое время тоже не понимал, зачем у крана две железяки по бокам. Я мысленно поблагодарил его за тактичность и поддержку своего старика, и еще подумал, что у меня получился неплохой сын.

– Я шел сейчас по длинном коридору, – сказал я, снимая куртку и укладывая ее рядом. – И насчитал пять дверей с надписью «Служебный вход».

– Ну и что?

– Как ну и что? Пять входов и не одного выхода. Получается, что служащие туда входят, но никто не возвращается. Странно, что нет двери с надписью «Служебный выход»

Никита улыбнулся одними глазами и сказал:

– Может и есть где-то такая дверь.

– Хорошо бы, а то хорор получается. Одноразовые сотрудники. Отстоял смену и в переработку.

– Или «Гарри Поттер» с порталами. – Поддержал мою игру Никитка. – Ты что будешь?

– Картошку точно… Ну и еще что-нибудь из мясного.

– Курицу или говядину?

– Курицу. Ее менее жалко. Денег дать?

– Не надо, я заработал.

Никита ушел, а я стал изучать обстановку как заправский Джеймс Бонд.

Диванчики были жесткими и обиты дерматином, стояли спинками вплотную друг к другу и чем-то напоминали вагон ресторан, где чтобы позавтракать, нужно подсесть к совершенно незнакомому человеку и почти касаясь локтями разделить с ним трапезу.

За спиной у меня сидела шумная компания, они громко, никого не стесняясь, обсуждали довольно откровенные темы, девчонки хохотали, один из мальчишек, говорил громче всех и выдавал идею за идеей, довольно добрые и веселые ребята, которым вдруг стало можно все.

По диагонали за столиком на двоих сидела девчонка с очень милым личиком и слушала музыку в наушниках. Весь наш «вагон» был до отказа забит людьми и все они были молодыми. Казалось, что я незаконно проник в особую зону, где взрослые под запретом. Вернее, взрослые здесь были, но они выглядели фоном – работали уборщиками, охранниками, мойщиками посуды.

Ощущение, что я вне закона особенно усилилось, когда Никита ушел сделать заказ. Большинство из молодых людей не обращали на меня никакого внимания, я для них мог исчезнуть в любую секунду как приведение или мираж, в любом случае мой статус взрослого был помножен на ноль. Это даже начало меня задевать, но стало понятно, что это и есть атмосфера этого места. Здесь был праздник непослушания, здесь со временем могли меняться люди, но не возраст людей, здесь действительно царила вечная молодость. Никита был прав.