Kitobni o'qish: «Сотворение Брамы»
* * *
Это было весною мира, на самой заре человечества. Показался только краешек солнца, и женщина проснулась, как просыпается птица при первом луче. Быстро, ловко, проворно, цепляясь руками и ногами, она спустилась с дерева. Как обезьяна.
Она подражала обезьяне и гордилась, что умеет лазить совсем как обезьяна. Женщина умылась у холодной струи, бившей из скалы, и, свежая, радостная, как обрызганный росою ландыш, побежала, срывая по дороге цветы, к большому озеру. Побежала, прыгая, как коза.
Она подражала козе и гордилась, что прыгает выше. Женщина умывалась и пила из холодного источника, бившего в скале, потому что в жару это текла:
– Радость.
Женщина знала два слова: – «Радость» и «беда». Когда ее целовали, она называла:
– Радость.
Когда били:
– Беда.
Все, что ей нравилось, было:
– Радость.
Все, что было неприятно:
– Беда.
Она умывалась и пила из холодного источника, потому что это была «радость».
Но она была любопытна и всюду заглядывала. Человек сказал ей, чтобы она не ходила к большому озеру:
– Там я видел огромных ящериц, которые тебя съедят.
И тут ходят пить слоны. А они злы, когда хотят пить, – как я, когда хочу есть. И женщине захотелось посмотреть хоть мельком на больших ящериц и огромных слонов. Умирая от страха, она пробралась к озеру. Никого.
– Может быть, ящерицы там? Она заглянула в воду. И отскочила.
Из воды на нее глядела женщина. Она спряталась в кусте.
– Беда!
Женщина сейчас выскочит из воды, вцепится ей в волоса или выцарапает глаза.