Kitobni o'qish: «Кризис Московского Художественного театра», sahifa 4

И в прошлом сезоне андреевский «Анатэма».

3

Но тут уже получилось сплошное недоразумение. Я не буду говорить о пьесе, как таковой. Слишком много было посвящено писанию об этой смеси из Евангелия, Фауста и наивной отсебятины, преподнесенной частью невежественной, частью просто ошельмованной публике под видом нового учения. Я только отмечу ряд несообразностей и фальшивых положений, допущенных при постановке этой пьесы введенным в заблуждение автором Художественным театром.

Дело в том, что Андрееву, при фабрикации «Анатэмы», для вящей ли убедительности в непреложности старых истин или просто эффекта ради, но, словом, зачем-то понадобились евреи.

Ну, евреи, так евреи, чего же проще!

Взял несколько вымышленных фигур, поставил их за прилавки, дал еврейские имена – и конец делу, поди, разбирай – еврей это или христианин. Пьеса готова, а представляет ли она художественное произведение или ремесленную стряпню, интересна ли она и правдива, верен ли изображаемый в ней быт – не все ли равно?

Но Художественный театр, по свойственной ему щепетильности, взглянул на дело совершенно иначе и принял, конечно, андреевских евреев всерьез.