Kitobni o'qish: «Как я был турком»
Эта мысль пришла мне в голову как-то за границей, в одном из курортов.
– Буду турком!
Делается это очень легко.
Вы покупаете себе феску, и как только её надели, – весь мир вокруг изменяется к лучшему.
Всё становится необыкновенно деликатным, любезным, внимательным.
– Турок!
На улице, в театре, на железной дороге вы – предмет общего внимания.
– Смотрите! Смотрите! Турок!
Мальчики поутру, идя в школу, останавливаются перед вашими окнами, стоят и пропускают уроки.
– Здесь живёт турок!
Всё это чрезвычайно приятно.
Вы знаете, что десятки людей ежедневно, придя домой, говорят:
– А вы знаете! Я сегодня встретил (или встретила) турка!
– Да неужели?!
Согласитесь, что это очень лестно.
Надо написать «Воскресение», вылепить Лаокоона или нарисовать Сикстинскую Мадонну для того, чтобы возбудить к себе такое же всеобщее внимание, какое вы возбуждаете, всего на всё надевши феску.
И я рекомендую всякому и каждому, приезжая за границу, надевать феску.
Какова бы ни была ваша наружность, – в ней находят «черты храбрых османлисов».
Когда вы молчите, в ваших глазах видят «много восточной лени и неги».
Когда заговорите, все толкают друг друга под столом:
– Смотрите! Смотрите, как горят его глаза!
Ваша жизнь – триумфальное шествие.
Если вы во время еды прибегаете к помощи ножа и вилки, это вызывает всеобщий восторг:
– Как он воспитан!
Если вы в разговоре случайно упомянете, что Лондон лежит на реке Темзе или Париж на реке Сене, – все обмениваются взглядами, изумлёнными и восхищёнными:
– Скажите! Какой образованный!
Если вам удаётся более или менее связно сказать две-три фразы, все находят, что вы прямо красноречивы.
А если вы поднимете платок уронившей его дамы, – Боже, какой неописанный восторг вы вызовете.
– Вот вам и турки! А?!
Об этом будут говорить три дня.
Наконец, если это всё вам надоест, вы можете взять руками кусок ростбифа, вытереть руки о фалды своего соседа или погладить даму по декольте.
И все сделают вид, что ничего не заметили:
– Ведь он турок!
Вообще можно доставить себе массу удовольствий.
Совершенно безнаказанно массу таких удовольствий, за которые всякого европейца выгонят в шею, изобьют или убьют на дуэли.
Раньше так же выгодно и приятно было быть русским.
Когда вы садились за стол, соседи спешили отодвинуть от вас «судок», боясь, что вы сейчас выпьете уксус и начнёте себе мазать прованским маслом сапоги, чтобы блестели.
К концу обеда все бледнели:
– Вот сейчас вынет из бокового кармана сальную свечку, съест, а руки оботрёт об голову соседки!
Но теперь – увы! – эти счастливые времена миновали.
Русских столько шляется повсюду, что на них не обращают никакого внимания.
Разве какой-нибудь особенно любезный иностранец, желая вас занять разговором, спросит:
– А правда, что у вас в газетах разрешают писать только о погоде?
Да и то редко.
Итак, однажды я решил превратиться в турка.
Подъезжая к курорту, я в вагоне, в купе, надел феску, и едва вышел на платформу, ко мне бросились все комиссионеры всех лучших пансионов.
Ещё бы! Каждому пансиону лестно иметь у себя турка!
Я выбрал самый лучший из наилучших, и комиссионер, которому все завидовали, шепнул мне:
– Хозяин с удовольствием сделает вам даже скидку!
