Kitobni o'qish: «Любовь и кровь, или Пишите, девочки!..»
БИРИТЕ КТО ХОЧЕТ ВСЁ РАВНО ВЫБРАСЫВАТЬ
Обрывок гофрированного картона, исписанный корявыми буквами, венчал коробку, плотно и аккуратно забитую томиками формата 1/32 в ярких обложках. Да-да, именно 1/32 – уж в этом-то Вадим – директор небольшого рекламно-полиграфического предприятия – разбирался прекрасно.
Сдвинув картонку в сторону, он с любопытством рассматривал пышногрудых пухлогубых красоток в объятиях страстных мачо: так вот ты какой, дамский роман! Несмотря на свою работу, вплотную сталкиваться с литературой подобного рода Вадиму не приходилось: листовки, рекламные буклеты, каталоги – таков был ассортимент печатной продукции, выпускаемой их типографией.
Зажав подмышкой папку с документами, Вадим попробовал приподнять коробку, но, увидев, что дно проваливается, ногой стал подталкивать её от мусоропровода в сторону лестничной клетки. Дотолкав до нужной двери, нажал кнопку звонка и, не дожидаясь ответа, заколотил по железной створке:
– Эдик! Открывай, давай…
Дверь открылась нескоро. Молодой человек с тёмными подпалинами вокруг глаз и жидковатой порослью на подбородке угрюмо глядел на него через порог, не приглашая пройти.
– Ну-ка, помоги, – Вадим кивнул на коробку.
– Эт чё за фигня? – угрюмый зябко повёл костлявыми плечами, но с места не сдвинулся.
– Книги. Кто-то выставил к мусоропроводу полную коробку.
– Не, ну а мне-то ты их за фигом припёр? Я такую муть не читаю…
– Я так-то не тебе: на днях буду на колёсах – заберу. Хоть в приют, что ли, отвезу… Или в больницу… А пока пусть у тебя полежат – жалко выкидывать.
– Ага, в вендиспансер свези – самое им там место… – хозяин криво усмехнулся, однако, наклонившись, подхватил коробку за угол и аккуратно перетащил через порог. – Заходи давай. Чего в дверях торчать…
* * *
– Наташка-то где? – Вадим хотел было разуться, но, оглядевшись по сторонам, передумал: пол в прихожей был затоптан, а вдоль стены плотно, плечом к плечу, теснились пустые бутылки разнообразной конфигурации.
– Где…Тебе стихами в рифму ответить, или прозой?
– Можно прозой, – Вадим, скользнув взглядом по опустевшему нутру встроенного шкафа с бесстыдно раздвинутыми дверцами, прошёл в комнату. Там – на рабочем столе в окружении грязных тарелок, кружек и пепельницы, полной окурков – красовался широкоформатный дизайнерский монитор.
