Kitobni o'qish: «Путешествие в Сибирь»

Сибирь 1990 год. Вокзал. Декабрь, канун нового года. Раздался громкий грохот состава. Экскурсионный паровоз, который был испещрён разноцветными красками «выдохнул», изрыгая из трубы тёмно-серый клубень дыма. Поезд остановился … Проводники в типичных для того времени зимних шинелях лениво продвигались в тамбуры, открывая дверь пассажирам, за которой показался прекрасный пейзаж. Джон уверенно шагнул вперёд, минуя последнюю ступень. Снег шёл большими хлопьями. Обратив взор на небо, которое было совершенно чистое и имело необычный сине-пурпурный цвет. Потупив глаза он удивился, но не придал этому значения. В его нос ударил запах свежей выпечки. Ну конечно же, нет ничего лучше, чем угоститься после долгой дороги свежеиспечённой булочкой с горячим чаем, подумал он. И бодро зашагал к источнику манящего аромата. Снег усилился. Его пальто всё до единого миллиметра было усыпано снегом, что придавало ему схожесть с местным етти, о котором так и говорили сибирские старожилы. Измождённый холодом, он уже еле передвигался. Но спустя несколько шагов он увидел перед собой довольно яркое свечение, о чудо !! Пронеслось в его голове. Перед ним выросло небольшое здание с яркой светящейся вывеской «Добро пожаловать». У двери кафе стоял швейцар, у которого был ярко-красный нос, но ему это не мешало выжимать из себя вежливую улыбку, как только он подошёл ближе, он резким движением открыл дверь. В лицо пахнуло горячим воздухом. Перед ним открывается вид на обычную барную стойку, за которой виртуозно жонглировал бокалами и микшером бармен. Люди сидевшие рядом завороженно смотрели на него, в ожидании своего заказа. Отогревшись, Джон краем правого глаза заметил короткий коридор, повернул голову, и уверенно ускоряя шаг пошёл туда. Старая, белая и обшарпанная от старости дверь, и выцветшая вывеска "Булочная". Он аккуратно, нажал на ручку двери, та послушно открылась, на удивление без характерного скрипа. Пройдя вперед, Джон услышал тихое звучание классической и старой музыки, которая как раз была под стать антуражу. На плиточном полу стояли изящные круглые столы, их столешницы были украшены ярким узором, чем-то напоминающее ели. Ножки столов были явно ручной работы, резные узоры в виде волн. Стены с деревянной оббивкой, тоже имели узоры Спустя несколько минут, окликнул спокойный женский голос. -Добрый вечер, молодой человек. Сказала женщина не молодых лет, которая сидела за столом в центре зала. На ней была серая, и скорее всего шерстяная шаль. Джон посмотрел на её, и с яркой интонационной раскраской сказал. -Ах, вот откуда тянется этот божественный аромат. Дама указала на прилавок, на котором были всевозможные виды выпечки, от пирожков и пирожных, до огромных пирогов в виде караваев. Сытно поев, и поговорив со старушкой, он вежливо улыбнулся, и с облегчением в душе выдохнул, встал, пошагал к выходу. В этот вечер, ему было не до горячительных напитков. Он шёл наслаждаясь прекрасным зимним вечером. Закат. Доехав до гостиницы, он был не в силах разбирать сумки и чемоданы, просто лёг на кровать, разлегшись на ней, он уснул. Утро встретило ослепительным восходом, который приятно осветил номер, чей интерьер был выполнен в строгом серо-белом стиле без надоедающих ярких узоров которые мешают сосредоточиться на мысли. Ох, какая тишина, подумал он. Но не тут-то и было, как будто по будильнику раздался неприятный монотонный звук похожий либо стрекотание, либо на треск. Джон протяжно зевнул, и посмотрел на большие настенные часы. На которых было почти десять утра. " Вот же зараза, неужели я опоздаю на свою первую экскурсию по Сибири" быстро и с явным негодованием проговорил он. Спустя несколько минут он покачиваясь как лодка на волнах вышел из своего номера, по пути поправляя пальто. Ему предстояла бы долгая и изнурительная пробежка, если бы не милая дама, которая тотчас же впала ему глубоко в душу, не подвезла его до станции. Ох, насколько же он был рад, что и она, его прекрасная госпожа ехала с ним в одном автобусе. Она то и дело мило хихикала, тем самым и отвечая на местами глупые шутки Джона. Им было далеко не до монотонного бурчания что-то себе под нос экскурсовода. У них была своя личная экскурсия по рассказам о своей жизни, и своей родне. Спустя несколько часов автобус уже вернулся на остановку. Джон не хотел расставаться не с милой леди, не с мыслями о ней. Его ход мыслей прервал её робкий поцелуй в лоб. Как он опомнился, в его руках уже лежал листок с написанным адресом и подписью внизу Рита. " До вечера, милый Джон". С яркой улыбкой прокричала она. Весь остаток дня, он то и делал, что лежал на кровати своего номера, читал книгу. Вот и настал вечер… На улице промозглый мороз. Тонкая и витиеватая тропинка, которую как будто пробил жалкий пропойца, недавно принявший на грудь целую бутылку портвейна. На которую, как раз он и наткнулся. "Чёрт тебя дери ирод " –  проругался в сердцах Джон, и полётом подстреленной утки, издав крякающий звук, приземлился пятой точкой прямо в огромный сугроб. Сидя по самые плечи в сугробе, он услышал вой волка. Поднял голову вверх, посмотрел на небо, сквозь рваные тучи виднелась полная кроваво-красная луна. Еле удержался чтобы не завыть от холода, который пронзил тело. Сжав кулаки он встал, отряхнулся и уверенными шагами пошагал по тропинке к магазину. Спустя несколько минут он уже был у магазина, долго и трепетно выбирая цветы для своей дамы, ведь же он умудрился не спросить какие цветы она любит. Долгое не думая он взял букет сделанный из и роскошных лилий и гладиолусов. Но и на этом он не остановился, немного побродив вокруг прилавков он взял красное полусладкое вино. И удалился из магазина. Сколько времени он шёл к ней, он думал. Ждёт ли она его, или нет. Спокойная погода начала постепенно сменяться на снежную. Снег хороводом балерин в пышных белых платьях, большими хлопьями кружась опускался на землю. Мелодичный и в то же время монотонный хруст снега наконец расслабил его, и он перестал трепетать. "Ну вот, я теперь снова похож на етти". С улыбкой сказал он про себя. Вот и нужный дом, с наружи дом ничем не отличался от других заурядных домов на этой улице. Разве что, огромный флигель в виде балерины возвышался на крыше. Он постучал в дверь, сначала робко и неуверенно, боясь, что через момент ему предстоит встреча с его любимой дамой, хотя он ещё и сам особо не подозревала о своих чувствах. Он на секунду закрыл глаза, выдохнул. И снова начал стучать в дверь уверенно, наигрывая какую-то мелодию. Спустя несколько мгновений-дверь отворилась. "Заходи Джон, я не кусаюсь " :– с игривой улыбкой сказала она. В доме чем-то приятно пахло, и это расслабило его. Он аккуратным движением преподнёс цветы даме, на то она сказала, что это её любимые цветы. И поцеловала его в щеку. Изящным жестом Рита пригласила его в зал, где по средине стоял небольшой круглый стол с тёмно-синей скатертью, на которой стояли две красные пока ещё не зажжённые свечи, и тарелки с блюдами, которые выглядели очень привлекательно и аппетитно. Бутылка шампанского, и бокалы. Джон добавил ко всей этой красоте вино, которое недавно купил. Дама пригласила его за стол и сказала:– " Присаживайся, а я сяду напротив". Она достала спички и подожгла свечу, которая стояла ближе к нему, затем передала спички Джону, чтобы тот зажёг свечу рядом с ней. Он удивлённо посмотрел на её, но ничего не спросил. Она сказала чтобы он налил шампанского. Как только они подняли бокалы, Рита рассказала почему так надо зажигать свечи. "Каждый не может зажечь истлевшую искру в себе сам, именно мы зажгли наши искры, чтобы стать чем-то больше, чем просто искра". Договорив фразу, они одновременно сделали глоток шампанского. Их свидание не было скучным, из комнаты доносился смех, и истории из жизни. Рита подошла к изящному граммофону крутя рукоять, кокетливо смотрела на Джона, который в свою очередь робко сидел в кресле держа в правой руке бокала вина, и бросал на её краткие взгляды. Он залпом опустошил бокал, чтобы предать себе больше уверенности, поставил бокал на стол, поднялся, и пошёл в направлении Риты.Как только он встал, из раструба граммофона начала литься медленная музыка, сопровождаемая лёгким потрескиванием и шипением. Это была прекрасная мелодия, он не стоял ни секунды,он пригласил даму на танец, всё же алкоголь сделал своё дело, он предал Джону уверенности, сначала, они кружили в танце на небольшом расстоянии друг от друга, иногда дразня друг-друга  попытками прижаться друг к другу, они слились в поцелуе. Закончилась музыка их взгляды были наполнены страстью и любовью, о которой можно и не говорить словами.  Вот и догорели свечи, пришло время сна. Оба одурманенные алкоголем, они пошли в спальню, где воссоединились их не только тела, но и души. Затем, к ночной тишине прибавился звук птичьей трели, и снова утих. Утром, они долго не могли расстаться. Ведь же Джону надо было возвращаться на родину, домой, правда его там никто не ждёт. Он побрёл к номеру, где написал своё письмо Рите с обратным адресом своего дома. Последняя строка письма гласила:"Помни, что твоя свеча всегда будет гореть в моей душе ". Он собрал свои вещи и поспешил на поезд. Он всматривался в окно, как медленно начинает плыть перрон.  Спустя некоторое время поезд прибыл в его родные края. Он поехал домой на автобусе, начал разбирать сумки, постепенно утопая в воспоминаниях о милой леди, что впала ему в душу. Начали тянуться невыносимо одинокие, опустошённые и лишённые всякой надежды рутинные дни. В один из таких дней на его и затмённый от гнетущей жизни аскета озарила яркой искрой надежды, идея. Идея о том, чтобы послать своего ближнего друга, за ней, так Джон понял, что он просто пропадёт без Риты.