Kitobni o'qish: «Зелёная монета»

Шла середина августа, и в палисадниках цвели георгины. Большой георгин, белый, с кремовыми каемками на лепестках, каждое утро заглядывал во мне в окно и тихо покачивал головой:

«Скучно, брат, а?»

В то время я проводил отпуск в городе, где прошло мое детство. Я жил у своего школьного товарища в небольшою доме, над которым шумел старый тополь.

Мой друг отличался характером решительным и беспокойным, через неделю после моего приезда он взял да и укатил в экспедицию на Север, оставив меня на попечение своих родителей. Прошло несколько дней, и я заскучал. Знакомых в городе не осталось, заняться было нечем. Тихими вечерами, когда опускаются синие сумерки и в черных листьях тополей начинает дрожать зеленая звезда, я ходил к реке, где в детстве мы с Николаем ловили пескарей и возились с рассохшейся старой лодкой.

По крутой тропинке, проложенной среди кустов полыни и конопляника, я спускался к воде. Город исчезал, оставался вверху, за гранью высокого обрывистого берега. Здесь до утра жгли костры мальчишки-рыболовы. У пристани глухо трубили буксиры, и где-то далеко им отвечали резкими вскриками паровозы. Тонкие марлевые облака ползли из-за обрыва, не заслоняя звёзд. Низкий левый берег светился жёлтыми квадратиками окон, а дальше по течению на судоверфи вспыхивали голубые молнии электросварки.

…В один из вечеров я, как обычно, решил пойти к реке. Было около десяти часов. В зеленоватом небе висела полная луна. Здесь, на окраине, ей не мешали фонари, и она светила вовсю.

Я направился через лог, про который слышал еще в мальчишечьи годы, что это остатки старинных крепостных рвов. Лог был глубок, с отрывистыми берегами.

Я стал спускаться к мостику, ведущему через ручей. Было совсем тихо, только вода журчала на дне лога, разбивая лунное отражение на сотни голубых искр. Примерно на половине спуска рос высокий тополь. Когда я поравнялся о ним, вверху зашуршал конопляник, а на тропинку посыпались комки сухой глины. Потом послышался сердитый шепот.