Kitobni o'qish: «Миссия невыполнима (сборник)»
Для тех, кому недостает серьезности.
Предисловие
Без предисловия никак нельзя. И точка. Предисловие должно быть. Вот и здесь – оно есть.
С уважением. Картавцев Владислав.
Ленин в октябре
– Товарищи, товарищи! Прошу всех и вся прекратить разговорчики! Совет Народных Комиссаров начинает работу. Товарищ Бонч-Бруевич, прошу огласить список присутствующих на заседании!
– Здравствуйте, товарищи, если кто еще не знает, я – Бонч-Бруевич Владимир Дмитриевич, можете называть меня Вован, а папа, кстати, был Димон.
– Протестую, товарищ Бонч-Бруевич, Вован – это я. А Вас мы будем называть Бруевич – просто и со вкусом.
– Хорошо, товарищ Владимир Ильич, простите, товарищ Вован! Бручевич – это хорошо, по-ленински.
– Вот и славненько. Так что там с присутствующими?
– На заседании должны присутствовать товарищи Штейнберг Исаак Захарович, Скворцов-Степанов Иван Иванович, Камков Борис Давидович, Трутовский Владимир Евгеньевич, Шляпников Александр Гаврилович, Прошьян Прош Перчевич, Сталин Иосиф Виссарионович, Коллонтай Александра Михайловна, Дыбенко Павел Ефимович, Кокшарова Елизавета Константиновна, Подвойский Николай Ильич, Горбунов Николай Петрович, Невский Владимир Иванович, Шотман Александр Васильевич, Чичерин Георгий Васильевич.
– Это все? А где, собственно, товарищи Троцкий, Крыленко, Петровский и другие товарищи?
– Товарищ Владимир Ильич, простите, товарищ Вован, эти товарищи попросили предоставить им на сегодня отпуск за свой счет по случаю вчерашнего и завтрашнего загула в имении товарища Прокопчука Тимофея, из крестьян.
– Прокопчук? А кто это? Но, впрочем, пустое. Значит, вечеринка? Прошу занести в протокол мысль о пользе/вреде вечеринок для дела революции. Мысль сырая, следует обдумать позже. Ну, что ж, будем работать без них. Для ускорения процесса и для конспирации нужно каждому присутствующему народному комиссару дать емкое, сочное и краткое имя, чтобы не пользоваться этими бесконечными и никому не нужными Владимирами Евгеньевичами и Елизаветами Константиновными. Я вчера на досуге набросал небольшие наброски, как мы будем кого называть. Товарищ Бруевич, огласите, пожалуйста, весь список!
– Товарищ Вован предлагает в дальнейшем пользоваться следующими именами для членов правительства:
– Штейнберг Исаак Захарович – Прохор,
– Скворцов-Степанов Иван Иванович – Вороной,
– Камков Борис Давидович – Кац (по настоящей фамилии),
– Трутовский Владимир Евгеньевич – ВЕТ (от Владимир Евгеньевич Трутовский),
– Шляпников Александр Гаврилович – Папахин,
– Прошьян Прош Перчевич – Сантьяго,
– Сталин Иосиф Виссарионович – Сталин Иосиф Виссарионович,
– Коллонтай Александра Михайловна – Венера,
– Дыбенко Павел Ефимович – товарищ Маузер,
– Кокшарова Елизавета Константиновна – Падчерица,
– Подвойский Николай Ильич – друг Коля,
– Горбунов Николай Петрович – Нотр Дам,
– Владимир Иванович Невский, он же Феодосий Иванович Кривобоков – Айвазовский,
– Шотман Александр Васильевич – Суворов,
– Чичерин Георгий Васильевич – Пуанкаре.
– Возражений нет? Прошу голосовать! Единогласно.
– Хорошо, хорошо, товарищ Бруевич, теперь, собственно – к делу. Сегодня на повестке дня у нас проведение парада красноармейцев перед Смольным, который, как уверяет – так, подождите минуточку, сверюсь со списком, ага – товарищ Маузер – должен состояться ровно через час. Следует обсудить два вопроса, первый – кто будет командовать парадом, и второй – кто еще, кроме меня, претендует на должность командующего парадом, и что ему за это будет. Предлагаю высказывать мнения, товарищи.
– Товарищ Вован, я хочу сказать, что Вы должны командовать парадом, потому что так должно быть, и это верно с революционной точки зрения!
– Спасибо, товарищ Сантьяго. Еще какие-нибудь мнения есть?
– Есть, товарищ Вован.
– Говорите, товарищ Сталин Иосиф Виссарионович.
– Мы считаем, что нужно доверить проведение и прием парада товарищу Ленину Владимиру Ильичу. Как полагают остальные товарищи? Может, кто-то считает иначе? Хорошо. Решение принято единогласно.
– Чудненько, чудненько, засим переходим к следующему вопросу. Кто еще вместе со мной хочет стоять на балконе Смольного и смотреть на парад? Жалко, пока еще мавзолей Ленина не построен, поэтому местечка маловато пока. Дамы, конечно, вперед – к самым перильцам, потом мужчины, а мне, пожалуйста, скамеечку под ноги, чтобы лучше было видно и слышно, и чтобы отвечать на приветствия революционных масс. Что Вы говорите, товарищ Суворов? Броневик? А ведь это чертовски правильно принимать парад на броневике! Решено, войска будут построены, я проеду вдоль строя на броневике, а дамы и примкнувшие к ним сочувствующие товарищи будут наблюдать с балкона – массовку, так сказать, создавать. Кто хочет порулить броневиком? Товарищ Сталин Иосиф Виссарионович, я Вам предлагаю порулить. Как Вы, согласны?
– Мы считаем, что мы согласны порулить, товарищ.
– Вот и славненько. Товарищ ВЕТ, готовьте броневик! Да, и не забудьте его вымыть и колеса накачать. А пока мы с товарищем Сталиным Иосифом Виссарионовичем спускаемся вниз, все остальные – на балкончик, на балкончик! Кроме Вас, товарищ Маузер, идите уже строить войска.
Садитесь, товарищ Сталин Иосиф Виссарионович, пожалуйста, за руль. А я полезу на башню. И катите аккуратно, а то вождь может упасть. Сцепление плавненько так выжимайте, не газуйте, что твой жеребец, и по сторонам не глазеть. Ну, ну, усики-то сильно не топорщите, как говорится, и аккуратно, прошу Вас. Поехали!
– Здравствуйте, товарищи красные пехотинцы!
– Здравия желаем, товарищ Вождь Мировой Революции!
– Вождь Мировой Революции, это отличненько, отличненько, нужно запомнить и применять.
– Здравствуйте, товарищи красные кавалеристы!
– Здравия желаем, товарищ Вождь Мирового Пролетариата!
– Вождь Мирового Пролетариата, это превосходненько, превосходненько, нужно запомнить и применять.
– Здравствуйте, товарищи красные артиллеристы!
– Здравия желаем, товарищ Вождь Прогрессивного Человечества!
– Вождь Прогрессивного Человечества, это миленько, миленько, нужно запомнить и применять.
– Здравствуйте, товарищи красные красноармейцы!
– Здравия желаем, товарищ Вождь!
– Вождь, просто Вождь? Что ж, это стильненько, стильненько, нужно запомнить и применять.
– Здравствуйте, товарищи красные краснофлотцы!
– Здравия желаем, товарищ!
– Товарищ, просто товарищ? Что ж, это неотъемлемо, неотъемлемо, нужно запомнить и применять. Глушите мотор, товарищ Сталин Иосиф Виссарионович, приехали. Ну, как Вам? Мощь, сила! Броня, натиск, напор!
И сабель свист,
И конский топот,
И шпоры звонкие звенят,
И рубят сплеч врагов,
И империализму
Гидре злой
Под криков грозный ропот
Отпора безусловного
Безудержно хотят!
– Стишок так себе – поделка, но мысль верная. Прошу привлечь товарища Маяковского Владимира Владимировича и наработать слоган. И на основании предложенного текста сочинить поэму под названием «Стали сила и чугун на дне литья». Да, уж мы с Владимиром Владимировичем сила! Хоть в атаку на врага, хоть быка за рога, хочешь – ладно, еще не придумал. Но нужно запомнить и применять. Давайте поднимемся наверх и продолжим совещание народных комиссаров.
– Ну, как вам, товарищи? Мощь, сила! Броня, натиск, напор! Предлагаю всех товарищей красноармейцев и краснофлотцев, участвовавших в параде, наградить. Так, товарищ Венера, чем мы можем их наградить? Нет, лучше не
Вы. А то Вы так наградите, что не обрадуешься. Так чем, товарищ Падчерица? Молчите. Как Вам не стыдно! Нужно лучше учить матчасть, особенно сейчас, когда враг у ворот, и гидра контрреволюции не дремлет! Ладно, наградите уже чем-нибудь, а, впрочем, можно вообще не награждать! Все, решено! И, как говорится, на этом добром слове заседание Совета Народных Комиссаров предлагаю считать на сегодня закрытым. Товарищ Бруевич, раздайте, пожалуйста, товарищам вопросники и анкетные листы. Нужно заполнить все поля. Вопросы несложные:
– Как прошел парад? Оценить по десятибалльной шкале.
– Как выглядел броневик? Оценить по десятибалльной шкале.
– Как я выглядел на броневике? Оценить по десятибалльной шкале.
– Как товарищ Сталин Иосиф Виссарионович выглядел в броневике? Оценить по десятибалльной шкале.
– Как Вы лично выглядели во время парада? Оценить по десятибалльной шкале.
– Стоит ли расширять балкон Смольного или сразу перенести столицу в Москву? Ответить – да, нет, не знаю.
– Как Вам вопросы анкеты? Оценить по десятибалльной шкале.
Товарищ Бруевич, никого из товарищей из помещения не выпускать, пока не ответят и не подпишутся. К товарищу Сталину Иосифу Виссарионовичу это не относится. Пойдемте, товарищ, чай пить, у меня есть такой горяченький, горяченький кипяточек!
– Попков, а Попков! Ты уже закончил сценарий на сегодня? Съемки через двадцать минут начинаются!
– Все, все, уже бегу. Вот! А сколько всего серий нужно отписать?
– Пока планируем где-то двести, так что работа есть!
– Ну, слава богу, а то я после этой нудной «Резни во Фламенко» совсем засиделся!
В рабочий полдень
– Ну, что, смотрел вчера футбол?
– Да смотрел – наши, как всегда, проиграли, балбесы.
– Да ладно ты, можно уже привыкнуть!
– Ага, привыкнуть – это только ты так спокойно говоришь! Я знаю, тебе футбол пофиг. А для меня ничего интереснее футбола в жизни нет. И не было, и не будет.
– Ты что, такой фанат?
– Еще бы! Сколько себя помню, всю жизнь болел. Сначала, когда жили в Новосибирске, болел за «Сибирь», только они ничего путного не выигрывали. Потом переехал в Ленинград, стал болеть за «Зенит». А теперь вот на старости лет приходится болеть за какое-нибудь киевское «Динамо».
– Ладно, не расстраивайся. Давай вот лучше кроссворд поразгадываем. Бери газету, начинай.
– Ладно, давай, но уроды – какие уроды все-таки! Вот так всегда, надеешься, ждешь чего-то, с работы домой бежишь смотреть их по телевизору или еще хуже – покупаешь билет на футбол и смотришь на стадионе, а они все всухую сливают. И ладно бы какой команде приличной, а то деревне, колхозникам колченогим! Смотреть противно. Ты вот что об этом думаешь?
– Да что я могу думать, мне это не интересно, я же тебе говорил уже.
– Ну, ты даешь, братан, что, в самом деле, футбол не интересен? Тебе что, все равно, как наши сыграют, например, с Италией или с Францией, если будет такая возможность?
– Ну да, мне как-то все равно. Давай кроссворд разгадывать.
– Давай-давай, хотя нет, вот ты мне скажи, как можно жить без футбола? Чем еще-то можно интересоваться? Ты что, политику любишь?
– Да нет, вроде, особо не увлекаюсь. Чего на них на всех смотреть-то? Понятно, что вор на воре и вором погоняет. Вот то ли дело раньше – все в каракулевых папахах, цивильных пальто и на «Волгах». Гордость брала за отечество. А сейчас, что сейчас – одно сплошь жулье и прихлебатели, негде пробы ставить. Ладно, давай разгадывать.
– Да, правду ты говоришь, совсем другие времена наступили, жизнь-то совсем опоганилась. Вот раньше идешь на матч «Сибири» или «Зенита», и гордость тебе берет за живое. Наши они были футболисты – все наши. От сохи, из крестьян, рабочих, колхозников. Сыны народа! А сейчас? Что сейчас? Посмотри на него, ему еще двадцати нет, а он уже – на «BMW», в одной руке – блондинка, в другой – брюнетка, посредине – рыженькая. И все при деньгах. А сам-то на поле – ну баран-бараном, мяч у него, такое чувство, что не круглый, а квадратный, и ноги растут не оттуда, откуда положено. Зато – на «BMW», что царь тебе персидский. Тьфу, смотреть противно!
– Согласен, согласен. А говорят – что по телевизору-то лопочат? Натуральный бред. Морды понаели, в телевизоре не умещаются, а как заседание, так смотришь на них и понимаешь, что нет – толку с них не будет никакого. Не доросли умишком толк-то генерировать. Без головы они все, и дети их банкиры – без головы, и внуки их, что ресторанами и казино рулят – тоже совсем без мозгов! Одно слово, дрянь, а не политики. Одно слово!
– Да, плохо все, согласен, все плохо. Ну что у нас страна-то за такая? Кругом одно жлобье – не знаешь, куда скрыться-то от них. Вот, смотришь, в Германии – люди как люди, бьют по мячу и попадают, а если пас дадут, то прямо в ноги. И головы на месте – одни раз ударил, два раза, и мяч в сетке! Эх, вот нам бы так, как в Германии! Есть же страны нормальные, есть!
– Да уж, не дави на больную мозоль. Вот раньше, возьмешь пива, пойдешь по городу по сторонам посмотреть, себя показать. Девушки кругом такие милые, в платьишках ситцевых с ромашками. Все тебе улыбаются, красота и отдохновение души! А сейчас, что сейчас? Каждый – кто на «Мерседесе», кто на «Вольво», у всех телохранители, все в пиджаках, часы дорогущие у каждого. А мозги-то где? А нет мозгов! Смотришь, что ни депутат, то чистый недотепа, зоофил какой-то, честное слово! В общем, нет, совсем нет политики, и жизни нет. Кончилась-то жизнь, кончилась!
– Да. Прав ты. Одно расстройство. Зашел давеча в магазин, купить сметаны. Смотрю, мужик рядом стоит, что-то разглядывает. Посмотрел – оказалось, футбольный мяч, да не наш, а китайский! Представляешь? Ты вот мог себе раньше представить, что наши футбольные мячи будут в Китае делать? И что нам теперь прикажете – футболистов тоже из Китая завозить? Типа команда такая: «На воротах – Мао Цзедун, в нападении Чон Ду Хван, в защите – Ким Ир Сен?». Позорище, сил нет уже на это все смотреть!
– Да что там мячи, ты знаешь, какие они взятки берут? А в Китае, между прочим, за такое к стенке ставят! Поэтому Китай и расцветает, а мы все дальше и дальше – рылом в грязь, и глубже, и глубже, как нарочно! Еще бы – такие дачи, фазенды, особняки себе отгрохали, да за такие дела любое правительство в любой нормальной стране давно бы уже посадили. А у нас что? Рука руку моет, все тип-топ, все довольны, все смеются. Один только народ в дураках вечно остается. И мрет поэтому, как муха навозная. А потому что Сталина на всех не хватает! Поставил бы их всех к стенке или на Колыму одного-двух, быстро бы поняли, что к чему. Правительство – тоже мне! Это не правительство, а балаган и ворье одно!
– Да, точно, точно, ты прав. Представляешь – мячи квадратные скоро, говорят, начнут делать. Типа, говорят, они катятся лучше по траве, и пасы более точные получаются. Да вот только что-то сомневаюсь я – ведь это совсем уже будет не футбол, а какая-то фигня на постном масле, и никакого зрелища! Ты представляешь, как можно играть квадратным мячом?
– А как можно в правительстве заседать с квадратной головой? Ты думаешь, это лучше? Квадратноголовые там все, и секретарши у них квадратноголовые, и секретари, и охрана, и жены, и дети-банкиры, и внуки – в общем, все! Кто так законы пишет, как по таким законам можно жить? Они бы сами попробовали пожить по таким законам, какие они нарисовали! Где деньги все, где все деньги, я тебя спрашиваю?
– Где-где, в Китае, там же, где и мячи! Да, верно все, верно. Стыдоба-то какая! Ходишь, ходишь, смотришь, смотришь, а всегда либо три-ноль проиграем, либо четыре-ноль, либо пять-один. Ну, и где удовольствие? Где гордость, где кураж, куда все это подевалось? Нет теперь настоящих мужиков, вот, что я тебе скажу, нет, и уже не будет. Все деньги, деньги все проклятые – всех купили и все теперь продают. И матчи договорные, и судьи все куплены, а игроки – чисто клоуны. Клоунада и шоу-балет, а не настоящий спорт! А главное – безысходность. Все, амба. Кранты. Бежать некуда. Приплыли окончательно!
– Да, точно. Точно все ты говоришь. Безысходность – самое лучшее слово здесь. И тоска. Тоска по былому могуществу нашего спорта. А олимпиады какие были, а правительство! Все в шапках каракулевых, в пальто цивильных и на «Волгах»! А отдыхать все ездили в Крым – не то, что сейчас, по Европам и Америкам разъезжают-разъезжают – направо-налево, направо-налево, кто куда, кто куда! И красотки с ними всегда – и в бикини, и на матрасах надувных. По морям-океанам так и плывут, так и плывут! Где справедливость, я тебя спрашиваю? Мы что, вот за такое боролись, за такое кровь проливали на фронтах гражданской войны в отечественную?
– Да нет, конечно, вот вспомнишь, какие команды были – на загляденье! Динамо-Тбилиси! Спартак как играл! Динамо-Москва, Торпедо! А сейчас? Ну, что сейчас? Посмотришь на поле – сплошь дуболомы, даже разговаривать – и то нормально по-русски не умеют. Не люди, мутанты одни!
– Да, не в лучшие времена мы с тобой на свете живем! Совсем не в лучшие! А помнишь, раньше какое эскимо продавалось? Натурпродукт! А сейчас? Что сейчас? Одни модифицированные продукты, на упаковках такое написано, что сам черт не разберет! Язык сломаешь, пока прочитаешь! Мне вот интересно, а правительство, что, тоже такую еду ест, где все написано непонятным языком? И дети их банкиры-дебилы, что, тоже такое едят? Поэтому-то они все в правительстве без мозгов, не то, что раньше – в каракуле и на «Волгах»!
– Да уж, совсем настроение испортилось. Называется, посмотрел вчера футбол, век бы его глаза мои не видели. Не, ну ты представляешь, бегают по полю двадцать два балбеса, и хоть бы одна мысль в голове? Как можно в футбол играть, не думая совсем? А тренер, куда смотрит тренер? За что ему такие громадные деньжищи платят, я тебя спрашиваю? Чтобы по кромке поля ходил и чтоб зарплату получал, а потом ее пропивал в кабаке каком-нибудь? Да я бы за такую зарплату всех этих футболистов выдрессировал, как обезьян! Они бы у меня носом землю рыли, в пыли б лежали, но победы бы добились! И что – мне вот нифига не платят почти, а они там, бездельники, ни за что, ни про что такие деньги гребут!
– Да, да, все так, все верно! Эх, жизнь она такая – кругом несправедливость, кругом один обман и жулики. И это называется государство, я такое государство в гробу видал в белых тапочках! Да я бы этому правительству такой шиш на постном масле показал за то, что они со страной сделали! И кто их только такому учил? Подожди, слышишь – что-то говорят!
– Внимание, внимание, офицерам службы охраны аэропорта «Бен Гурион» Савелию Фельчинскому и Луке Шильду срочно подойти к выходу номер два! Повторяю, офицерам службы охраны аэропорта «Бен Гурион» Савелию Фельчинскому и Луке Шильду срочно подойти к выходу номер два!
– Побежали, Лука, потом договорим!
– Да, Саввушка, но тему интересную мы затронули, нужно будет как-нибудь продолжить!
Кратко и по существу
– Здравствуйте, дорогие наши любимые бывшие ученики! Сегодня у нас торжественный день – наконец-то после стольких лет, прошедших после вашего окончания школы, мы все вместе опять встретились! И я сейчас объявляю вечер встречи одноклассников открытым! Но прежде всего, мне хотелось бы сказать буквально пару слов!
Перво-наперво прошу всех к столу. Рассаживайтесь, рассаживайтесь! Смотрите, вот тут у нас водочка, тут огурчики с грибочками, салат Оливье – как без него! Для дам – да, да, дамы уже! – шампанское «Советское Игристое» и вкусненькое винцо с моей собственной приусадебной виллы. Потом, конечно, будет горячее – бефстроганов с курочкой, рыбка-карп, запеченная под майонезом, ну и блинчики с лососевой икоркой, конечно! Здесь вам не какой-нибудь китайский ресторан, где нормальной человеческой пищи днем с огнем не найдешь, а подают вечно какую-то отраву – птичьи гнезда, кольчатых морских червей и гадюк. И, заметьте, все это – абсолютно без хлеба, да еще и есть заставляют исключительно ветками. Право слово, нельзя так издеваться над русским человеком и топтаться по душе свинцовым взглядом бывшего китайского жандармского генерала. Да, так нельзя! Но, впрочем, я что-то сильно увлеклась китайцами, а в данный момент это не актуально.
Итак, все-все рассаживаемся. Наливаем-наливаем водочку и шампанское для дам! Коля, пожалуйста, не нужно с таким остервенением рвать зубами проволоку на бутылке! Эх, Коля, Коля, всегда ты был скор на решения, а я вот тебе всегда говорила, что торопиться не нужно, а нужно прежде всего думать головой. И если бы ты меня тогда послушал, то сделал бы правильные выводы.
Давайте все вместе логически поразмышляем, почему у Коли не получается руками снять проволочку с пробки от бутылки шампанского? Что мы здесь видим – шампанское «Советское», а тем более «Игристое». А если оно «Игристое» – значит, что? Ответ – шампанское должно после вскрытия сильно-сильно пузыриться. Следовательно – давление углекислого газа внутри закрытой бутылки составляет значительное количество единиц давления, которые измеряются в чем? Кто-нибудь помнит, в чем измеряются единицы давления? Стыдно, граждане, такое не знать! До седых седин дожили, и вот такое! Давление измеряется в паскалях и барах. А можно еще в атмосферах. Это я вам говорю на всякий случай, если кто не помнит или знал, но забыл.
Так вот, из-за того, что давление внутри бутылки достаточно большое, пробка должна держаться очень плотно, а самое главное – продолжительный отрезок времени. Кто у нас помнит, в чем измеряется время? В часах Cartier? Это неправильный ответ. В часах Cartier измеряется ваш заработок, хотя некоторые предпочитают единицы поскромнее, например – копеечки или пятиалтынные. Так вот, возвращаясь к времени – время у нас измеряется в секундах, а все остальное – от лукавого. В обиходе, конечно, минуты более распространены, а также часы, дни, даже годы, а вот, например, в астрономии используются уже миллионы и миллиарды лет. А комар живет всего сутки. И это говорит о чем? Что время, как и все пространство вокруг нас, относительно. А что мы знаем от теории относительности? Ладно, ладно, вижу по вашим лицам, что вопрос здесь неуместен. Но в любом случае, время для всех относительно – это нужно хорошенько запомнить! В жизни пригодится!
Но вернемся к шампанскому. Итак – наша пробочка, чтобы выдержать достаточное давление в течение продолжительного отрезка времени, должна быть хорошо закреплена в гнезде. Заметьте, не в вороньем или ласточкином, и даже не в гнезде Ксении Стриж, прости господи, а, назовем по науке – в отверстии, из которого плавно вытекает жидкая шампанская субстанция.
А закрепляют пробочку специальной проволочкой, которая не дает пробочке прежде времени покинуть насиженное местечко. Вот здесь у нас искомая проволочка присутствует в наличии. Из-за того, что давление внутри бутылки большое, проволочка должна крепко держать пробку – обездвижить, принудить к неподвижности, крепко спеленать, замуровать! А еще – цепко ухватить за место, как любят выражаться натуры, недалекие литературы.
Да, да, помню, помню, Антоша, как мне Зоя Павловна рассказывала про твои перлы в сочинении о Грибоедове! Наш Директор Сой Борисович тогда очень сильно расстроился и все спрашивал нас, почему тебе никто внятно не объяснил, что не нужно вставлять широко известные и глупые анекдоты в выпускное сочинение. Вот скажи мне сейчас, кто тебя тогда надоумил написать такое:
«Дословно не помню, но самое известное стихотворение Грибоедова въелось мне в мозг, как воспоминания о тяжелом детстве Алеши Пешкова.
Сюда я больше не ездец,
Сюда я больше не ездюк,
Сюда я больше не ездун,
Короче, сюда я больше не приеду!
Бессмертные строки звучат набатом! И недаром! Дело в том, что фамилия «Грибоедов» издревле известна, как неотъемлемая принадлежность славной русской династии писателей, поэтов, литераторов и литературных критиков. Грибоедовым от души восхищались такие глыбы, как Тредиаковский, Радищев, Державин, Герцен и, конечно, Пушкин с Дантесом. Грибоедовы произошли из разночинцев, но не потеряли лоска и мертвой хватки гениев и, кроме того, всегда славились своими глубокими познаниями в области лесной флоры и фауны, а конкретно, как не трудно догадаться – в пространстве грибов и грибниц. Прошу не путать с гробницами!
Сам лично Грибоедов – лесник и поэт, славился выдающимися дипломатическими способностями и отменным знанием персидского языка. Нес службу справно и трудолюбиво и приносил ощутимую пользу царской сатрапии и деспотии, за что, конечно, был заслуженно наказан свободолюбивым иранским народом.
Грибоедов, уповая на защиту своего никчемного царя, безрассудно выходил по утрам из здания посольства и обращался на персидском языке к местному раввину. Дескать – товарищ, принеси-ка мне чего-нибудь с утра на посошок! Раввин был ужасно оскорблен таким поведением Грибоедова и в конце концов его терпению пришел конец. Раввин взял большой отточенный кухонный нож, предназначенный для заклания жертвенных баранов во время Хануки, да и сделал свое черное дело. Вот так мы и потеряли великого поэта, только я никак не могу понять, как к нему относиться – как к поэту или как пособнику угнетателям трудового народа?»
Дорогие мои! Я специально здесь прочитала текст дословно, чтобы вы хорошо вспомнили те забытые торжественные дни, когда вы только-только делали свои первые шаги в новой для вас взрослой жизни! И вот вы все теперь сидите перед нами, и мы с гордостью смотрим на вас – какие вы все выросли красивые, женственные и мужественные – настоящие герои и героини литературных романов!
Но опять вернемся к бутылке! Итак, проволочка должна обездвиживать. Поэтому она должна быть прочной. А в чем измеряется прочность, кто-нибудь помнит? Да, я понимаю, это трудный, очень трудный вопрос, особенно по прошествии стольких лет!
Но все равно, по-настоящему грамотному и образованному человеку следует знать назубок, в чем измеряется прочность! Как, скажите на милость, вы собираетесь смотреть в глаза своим детям, когда они вас об этом спросят? Будете мычать, как лошадь Пржевальского, или блеять, что твой горный козел? Стыдно, граждане, мои товарищи! Стыдно!
Итак, прочность измеряется в ньютонах, деленных на единицу площади. А площадь, как известно – это только квадратные метры, и никак иначе. Вообще, знаете вы или нет, что физика оперирует метрами и секундами? А все остальное, как я уже говорила – от лукавого! Миллиметры, сантиметры, километры, ну и т. д.!
Так вот, продолжим. Ньютон на квадратный метр, понимаешь. А, кстати, а Ньютон-то кем был? Ой, а кто это там тянет ручку в жалкой попытке дать правильный ответ? Танюшечка, Танюшечка, я всегда говорила, что ты у нас самая умная! А ручку тянешь, прямо, как тридцать лет назад!
Ох, простите меня, что-то я сегодня растрогалась! Так что не буду вас мучить в такой торжественный вечер, скажу только, что Ньютон был известный английский физик и математик, который придумал кучу всего интересного и поучительного, и я бы на вашем месте перечитывала его труды не реже, чем один раз в полгода. Талантливейший был человек, можно сказать, основоположник физики и гений научного духа. И много чего открыл такого, что сейчас повсеместно используется. Так вот, вернемся к нашей проволочке.
Скажу вам по секрету – это шампанское непростое, и разлито оно еще во времена Советского Союза! Да-да, вот так! Посмотрите год выпуска – одна тысяча девятьсот восемьдесят седьмой! Изготовлено Московским заводом шампанских вин! Что и объясняет прочность, упругость и качество исследуемой нами металлической проволочки. Это сейчас экономят на всем – воткнут, понимаешь, какую-то тонкую непонятную абстракцию из непонятного металла с примесью посторонних низкокачественных каверн и включений, которая не то что удержать отечественную пробку не может, а просто-таки никуда и ни в какие ворота не лезет! Зато раньше, когда мы все были молодыми, а вы еще очень маленькими (ну или не очень, но все равно, еще маленьким), все делали на совесть, а не за страх. Хотя и за страх тоже было, но нечасто и мало.
Так вот – это проволока по-своему эксклюзивна, потому что данная бутылка предназначалась на стол самому товарищу Горбачеву Михаилу Сергеевичу, который по факту оказался совсем нам не товарищ, а злющий и подлый сам в себе американский шпион и предатель рода человеческого. В чем потом со всей ответственностью признались его подельники и такие же американские шпионы Шеварнадзе, Лигачев и Яковлев.
Но не будем о грустном, и так я сегодня очень растрогана. Значит, проволочка! Она, уважаемые и любимые наши ученики, сделана из высококачественного космического титана, который помимо всего прочего – ну там космоса, авиации, стратегических и крылатых ракет – использовался для изготовления корпусов атомных субмарин. Поэтому наша проволочка такая прочная и живучая. И поэтому – а в этом и заключается весь секрет – разорвать ее руками, а тем более, разгрызть зубами, чрезвычайно трудно, а самое главное – эстетически невыгодно. Ведь у нас есть специальные ножнички! Коля, на тебе ножнички!
Вот так, молодец! Теперь пробочку осторожненько – возьми на полотенчико – открываем, открываем, потихонечку, потихонечку!
БАЦ!
– Ай! Я аж присела, так было громко! Фу, ну, слава богу – всегда боюсь я этого шампанского, особенно, когда оно советское, игристое и с титановой проволочкой! Анюта, а ты почему отказываешься от шампанского? Ты водочку любишь? Да, да – я всегда знала, что у тебя по-настоящему мужской характер! Помню – да, и не только я, а мы все помним – как ты раздавала оплеухи пацанам направо-налево. А особенно помним того толстого из девятого «Я», который все время от тебя что-то хотел, а ты ему ведро с помоями на голову одела. Тебя еще тогда в колонию для несовершеннолетних забрали. А тот толстый сейчас заведует мясной лавкой на Мясницкой! Вкусные у него копченые свиные уши, хочу вам доложить! Могу дать адресок, если хотите! Вдруг кто-то из вас решит, что еще одно ведро на голову ему не помешает за его беспредельные цены!
Ой, а что это у тебя на руках, Анюта? Наколочки? И много как! Ну ничего, как говорится, побольше тату – хороших и разных! Говорят, это сейчас особенно модно! Пей, пей, Анюта, водочку! Пей, у меня еще есть, на всех хватит!
Кушайте, кушайте, мои дорогие любимые! Ой, аж сердце защемило от избытка чувств! Простите меня, дорогие мои, я чуть-чуть передохну! А вы пока общайтесь и закусывайте! Только, чур! Первый тост за мной!
