Kitobni o'qish: «Враг внутри тебя»
Глава 1
Самое сложное в отношениях с эго – распознать его.
Оно всегда прикрывается самим человеком, вещая от его имени.
Осипов В. В.
У каждого свой враг.
Меня называли Матвеем Олеговичем еще до того, как мне исполнилось восемнадцать. Моя родина Сибирь умело закалила мой характер, а требовательный отец воспитал во мне достойные личностные качества. Благодаря этим двум факторам и собственной усидчивости, еще будучи подростком я уже открыл, а в скором времени и обанкротил свою первую фирму. К двадцати годам я женился и разорил уже третью компанию, а в свои сорок девять был владельцем крупного бизнеса в сфере телекоммуникаций, заработал более миллиарда фунтов чистыми и испробовал в этой жизни все, что пришло мне на ум.
Жажда денег, которая буйствовала в молодые годы, со временем приутихла, но полностью отказаться от предпринимательских затей я так и не смог, даже несмотря на полную обеспеченность на поколения вперед. Азарт давно отсутствовал, а я с каждым днем продолжал увеличивать свой финансовый запас и мечтать о деле, которое оживило бы мою ежедневность.
Поэтому, когда я достал конверт из почтового ящика, который в сущности давно уже исполнял лишь декоративную функцию, во мне что-то екнуло. Вся информация теперь передавалась электронным путем. Даже телефоны и компьютеры определенно становились старомодными, потому что люди все чаще пользовались сенсорными голограммами, которые ничего не весили, а их источник проектирования и питания находился либо в кольце на пальце либо в очках на носу. А уж совсем современным и модным, во всяком случае так это оформляли медиа, считалось установить у себя в голове чип, позволяющий иметь прямой доступ к всемирной сети информации и коммуникации.
Я в свою очередь, хоть и зарабатывал на этих технологиях баснословные суммы, не был их преданным приверженцем.
Внутри белой, бумажной оболочки оказалось письмо, причем написанное от руки. Получение такого в две тысячи сороковом году мне представлялось как чудо. По правде говоря, я даже не был уверен, существовала ли еще традиционная почта, так как все посылки доставлялись специальными дронами прямо под дверь адресата и точно в заявленный срок.
Текст состоял из всего нескольких строчек, которые я жадно проглотил, не успев дойти до дома. Но даже они сумели разбудить во мне, пусть пока еще тлеющее, но очень сладкое и хорошо забытое чувство интереса к жизни.
Я понял от кого оно благодаря подписи «М. К.», которая однозначно указывала на информатора, с которым мы уже ранее сотрудничали. С ним мы виделись крайне редко, но такие встречи обычно приносили крупные и вкусные плоды. Поэтому я был готов прямо сейчас отправиться в указанное место, но время, к сожалению, было назначено на завтра.
В прихожей меня поприветствовал наш умный дом и встретила моя жена Елена. Мы поцеловались, обменялись несколькими словами и я сразу же направился в свой кабинет на втором этаже. Тут у меня был встроен отдельный от нашего жилища искусственный разум, подключенный к моей системе управления бизнесом. Я предупредил его, что завтра, то есть в среду, с тринадцати ноль-ноль буду недоступен, и попросил перенести все встречи и звонки.
– Все дела реорганизованы а сопричастные лица поставлены в известность, – через тридцать семь секунд прозвучал металлический, женский голос.
Я специально оставил его таким, чтобы всегда помнить, что его хозяйка всего лишь произведение технологического искусства, а не живой человек.
– Спасибо, – тихо произнес я, каждый раз упрекая себя за проявление вежливости к ИИ (искусственному интеллекту).
– Могу я еще вам чем-нибудь помочь? – спросила Клара, как я ее в шутку называл.
– Нет. Выключайся.
Немного посидев в своем удобном, кожаном кресле, я встал, подошел к шкафу и, выбрав пластинку с произведениями Чайковского, включил проигрыватель на минимальную громкость. Конечно, я опять-таки мог запустить музыку голосом, но мне хотелось все сделать по старинке, своими руками. Заняв лежачую позицию на небольшом диванчике, я еще раз, теперь уже медленно, прочел письмо. Затем повторил это действие еще и еще раз, наслаждаясь предвкушением грядущей встречи.
…
На следующий день ровно в четырнадцать ноль-ноль я очутился в одном из обычных лондонских пабов. Никогда ранее я здесь не был и вряд ли окажусь когда-либо еще. Каждый раз наши дорожки пресекались на новом месте, так как М. К. тщательно заботился о безопасности. По сути, я даже не знал его истинного лица, так как на нем явно была голограмма очень высокого качества. И только изредка можно было разглядеть еле заметные блики на его глазах, самой сложной зоне для компьютерного изображения. Эта технология была строго запрещена законом и в умелых руках была очень даже коварна и полезна.
Мой собеседник торговал информацией, тайной информацией. Но не просто о каком-нибудь там оружии или интриге в высших кругах общества, нет, а именно такой, которая имела глобальный вес и могла повлиять на мировую историю, а значит и экономику. Такие сведения всегда меня интересовали, чтобы я мог быть на шаг впереди происходящего и зарабатывать на этом огромные деньги.
– Ты просил сообщать тебе обо всем из ряда вон выходящем, – спокойно произнес он, держа в руке бокал темного пива.
– Да, вот только с ценой ты в этот раз обнаглел, – прямо заявил я, всем своим видом демонстрируя наигранное безразличие, в надежде сбить плату наполовину.
– Поверь, она того стоит.
В этот раз он запросил сто тысяч мировых фунтов, ставших основной валютой после краха банковской системы в двадцатые годы. Доллары и евро почти одновременно потеряли свой вес, а многие люди тогда остались ни с чем. Стоимость сегодняшних сведений, в принципе, была невелика, учитывая масштабы моего кошелька, но продавец хотел получить оплату настоящими бумажками, которые достать уже было все сложнее, а в некоторых странах их ценность по соотношению к электронным деньгам увеличивалась в три, а то и в пять раз, что пробуждало во мне абсолютно лишнее чувство жадности.
В добавок, какая бы сумма ни называлась при сделке, я всегда торговался, относясь к такому действию как к дополнительному заработку. И моему осведомителю это было прекрасно известно. Поэтому обычно он оставлял финансовый запас, избавляясь от которого вследствие переговоров он все еще был доволен сделкой, а я радовал свое эго.
Однако сегодня он был непоколебим, держался строго, уверенно и не соглашался ни на какие уступки.
В итоге, не получив ни малейшей скидки, с противным чувством негодования в душе я вытащил из пакета две, на первый взгляд, обычные книги и передвинул их к нему по столу. Внутри каждой было аккуратно подготовленное отверстие под тысячные купюры, которые, опять-таки, благодаря современным технологиям невозможно было увидеть, просто перелистывая страницы. Но а если приглядеться или того хуже начать гладить бумагу пальцами, то весь секрет быстро испарялся.
Передав мне обещанный товар посредством короткого, но исчерпывающего рассказа, информатор спокойно встал и, оставив наполовину полный бокал, а у меня в душе алчное послевкусие, удалился, быстро теряясь в толпе прохожих на улице.
Я же поседел еще минут пять, хорошенько обдумывая услышанное. Затем кинул десять фунтов на стол и поспешно покинул это сомнительное заведение.
Покружив меж домами, я спустился в метро, где сменив несколько веток и убедившись, что за мной никто не следит, выбрался обратно на солнечный свет. После чего заглянул в магазин и прикупил несколько вещей, оставляя след в электронной системе автоматического анализа, чтобы соблюдать правила поведения прилежного и выгодного правящей структуре человека. И только тогда взял такси и направился в свой офис.
Служебные помещения в это время уже пустовали, чему в данном случае я был только рад. С появлением ИИ ряды моих сотрудников резко сократились, но в то же время обогатились новыми специалистами, способными быть значительно эффективнее своих предшественников. Многие боялись, что люди останутся без работы, и так оно и случилось, но только не с теми, кто найдя в себе силы, сумел переквалифицироваться и заняться любимым делом. То есть дигитальный помощник своим приходом мотивировал многих к натуральному развитию, а некоторых, послабее характером вначале загнал в депрессию, а потом и в могилу. В общем, произошел естественный отбор, так сказать.
Из своего кабинета я выполнил пять телефонных звонков, четыре из которых по специальной, зашифрованной линии связи старого типа, а последний секретарше, сообщая о необходимости отменить все запланированные встречи на завтра. Да, в наше максимально оцифрованное и автоматизированное время у меня была помощница. А все потому, что, во-первых, я мог себе это позволить, а, во-вторых, больше доверял живому человеку, особенно когда задача имела характер повышенной значимости.
Затем я залез в официальный и общедоступный интернет, потом в подпольный интернет, а в итоге не постеснялся даже спросить ИИ о проекте, за который недавно отдал круглую сумму. Но нигде ничего не найдя, призадумался еще серьезнее и представил себе приближающиеся изменения и их последствия, если информация была верна.
– Это затронет все сферы жизни, без исключения, – сказал я почему-то вслух, стоя у панорамного окна и наблюдая за ночным городом, – а уж тем более мою предпринимательскую нишу.
Поэтому действовать следовало решительно и без промедления.
В какой-то момент взглянув на часы и осознав, что понятие поздно уже переросло в рано, я просто плюхнулся на диван и заставил себя отдохнуть, пускай и в странном, бредовом полудреме перед началом бурной деятельности.
На следующий день ровно в девять утра состоялось экстренное собрание, на которое я пригласил четырех самых талантливых и подходящих этому делу людей. Все они, как я и ожидал, прибыли вовремя, хотя только двое из них, Виталий и Максим, до сих пор работали у меня на постоянной основе. Трое из них были одеты строго и со вкусом, кроме Макса. Он предпочитал стиль полной несуразицы, который почему-то все еще оставался модным в некоторых слоях общества вот уже на протяжении многих лет.
Мое отношение к хаотичному творчеству при выборе одежды было однозначное и хорошо всем четверым известно. Я считал это как минимум неуважением к самому себе и окружению или того хуже психологическим отклонением. Однако Макс, будучи гениальным специалистом в своей профессии и отлично зная себе цену, даже несмотря на мои неоднократные замечания оставался верен своему абсурдному ассортименту нарядов, тем самым каждый раз будоража состояние моего самолюбия, которое, к слову, чувствовало себя превосходно.
Как я сам считал, главное, что я отдавал себе в этом отчет, так как давно научился распознавать присущее мне эго и даже осознавал последствия его коварных проделок, но пока что поделать с этим ничего не мог. А все потому что в какой-то мере любил свой эгоизм, подпитывающий во мне слащавое чувство власти, которое, в свою очередь, я просто обожал.
В общем, получался замкнутый круг.
Еще один поведенческий шаблон, мешающий мне нормально жить, пусть и в значительно меньшей мере, назывался идеализацией. Что бы я ни делал, я всегда стремился к безупречности и, соответственно, требовал того же от окружения. Хотя я прекрасно понимал, что это глупо, все равно мое эго, пользуясь приобретенной властью и силой, настойчиво вносило коррективы во все, что по его мнению портило его представление о безупречности мира.
Поэтому ко всему и всем, с чем и с кем я имел дело, у меня были весьма жесткие требования.
Но как в любой системе, и в моей были исключения. И Макс был одним из них.
Остальным присутствующим тоже были присущи изъяны, но в то же время и уникальные качества, которые имели значительно большую ценность.
Так, на пример, Степан Владимирович, был моим ровесником и долгое время подчиненным, но зачастую мне почему-то хотелось его называть именно по имени отчеству. Вероятнее всего, я ощущал в нем силу, превосходящую мою, а учитывая мою любовь к власти, я просто на просто опасался его и автоматически уважал.
Он никогда не подводил меня, всегда держал свое слово и был прирожденным лидером. Вот и сегодня он первым вошел в мой кабинет. Мы толком не виделись последний год, и что он теперь из себя представляет мне не было известно. Приглашая его, я лишь надеялся, что он за это время стал сильнее, быстрее и мудрее. И он меня не разочаровал. Его взгляд однозначно презентовал твердый, мужской стержень, а легкая, искренняя улыбка говорила о спокойной уверенности в себе. А еще он фонил какими-то особыми вибрациями, ранее мне незнакомыми, которые я сразу уловил, реагируя непроизвольной, легкой дрожью по своей спине.
Об остальных я не мог сказать того же. После одобрительного знака головой с моей стороны вся троица заняла сидячие положения на специально подготовленных для них креслах и уставилась с ожиданием на меня, в то время как Степан сначала пару секунд внимательно осмотрелся и, наверняка уловив изменения в помещении после последнего своего посещения, присоединился к ним. Первым делом я заглянул каждому в душу, где заметил несущественную нерешительность троих ребят. Глазам я всегда верил, они превосходно открывали доступ к нутру человека и выявляли их нынешнее состояние, а иногда даже приобретённые качества. Затем, убедившись в статусе каждого из собеседников, я заявил:
– Признателен Вам, что оперативно откликнулись на мой вызов. Времени у нас в обрез, поэтому сразу перейду к делу. Как нам с вами известно, ни система 5G, ни уж тем более с треском провалившаяся в две тысячи тридцатом году 6G, не оправдали возложенных на них мировым правительством ожиданий. Смертность людей и возможность их результативной манипуляции не достигли необходимого уровня. И, как сообщил мой источник, решение наконец-таки ими было найдено и в скором времени будет реализовано. Их первостепенная задача осталась та же – эффективно влиять на массы людей, пробуждая в них необходимого рода чувства, такие как страх, злость, агрессию, или же напротив полностью выключать эмоции и вводить народ в апатию. Дополнительно они очень хотели бы целенаправленно воздействовать на индивидуальные личности, но это уже имеет второстепенную важность, – тут я сделал паузу, наблюдая за реакциями слушателей, но увидев лишь сконцентрированное внимание без нотки удивления, порадовался и продолжил мысль, – Рассмотрев разные варианты и проведя необходимые подсчеты, они пришли к пока еще теоретическому пониманию, что эту задачу поможет решить излучатель неслыханной до этого момента мощности, установленный на самом большом спутнике нашей Земли, то есть на Луне. В общем идея такова, что такой дополнительный трансмиттер электромагнитных волн необходимой частоты над нашими головами сможет обеспечить требуемую им продуктивность. И пускай не на всей планете одновременно, а только в зоне текущего нахождения сателлиты, но все же даже такой результат на данном этапе устроит стоящих во главе человечества, – здесь я тоже остановил на несколько секунд свою речь, а затем закончил, – а если этот проект станет явью, то однозначно затронет и сферу телекоммуникаций, которая будет подвергнута необратимым трансформациям. А значит, я должен быть к этому готов.
– Матвей Олегович, – позволила себе вмешаться, единственная в комнате женщина, Наталия, за что мгновенно была наказана моим суровым взглядом.
Честно говоря, я не хотел брать даму в команду по этому делу. Прежде всего потому, что считал главными обязанностями настоящей женщины заниматься уютом в доме и беречь отношения в семье, однако Наташа, учитывая известные мне факты, выбрала кардинально иной путь бытия. Будучи замужем, а правильнее сказать, в браке, так как это муж в их союзе был за женой, именно она правила и вела их семейное судно к целям. И пусть я обращал значимое внимание на законы природы во всех своих деятельностях, я также понимал и иногда молча, но нехотя принимал любые обстоятельства. Поэтому я, в данном случае, одобрял ее выбор, а все потому, что у нее имелись чрезвычайно близкие связи в американском правительстве, которое, как мне представлялось, являлось главным инвестором в этом деле.
– Вопросы в конце, – жестко отрезал я, – и попрошу более не произносить ни слова, пока я сам об этом не попрошу.
Я терпеть не мог, когда меня перебивали. Обычная моя реакция в таких случаях склонялась к включению жесткого начальника, приказам которого, ой как страшно противиться. Вот и сейчас, не давая никаких поблажек, я устанавливал свои правила игры.
– Я намерен участвовать в этой безумной гонке за властью, чего бы мне это ни стоило, – произнес я настойчиво и четко, – как минимум в проекте должен присутствовать мой человек, а лучше, чтобы я был в непосредственном контакте с лицом принимающим решения, – тут я позволил им обдумать услышанное, а через несколько мгновений добавил, – информатор уверен, что попасть на это закрытое мероприятие можно лишь через три двери: правительство США, NASA и правящие мировые кланы. Причин с ним не соглашаться у меня нету. Поэтому главный мой вопрос к вам звучит так: ваши предложения?
Всех присутствующих я знал несколько лет, ближе всего двух мужчин, Степана и Виталия, по правую мою руку. Для всех них я был примером, авторитетом, а значит они учились у меня, копировали и приобретали навыки и привычки, закаляли характер, а в душе возможно слегка меня ненавидели.
– Суть задачи ясна, – начал сразу Максим, сидящий слева, – однако, чтобы предлагать, мне необходимо изучить ситуацию более подробно. Завтра, – задумался он на секунду, – к девяти часам утра, я смогу изложить конкретику.
Макс был спецом по компьютерам. Ни таким, что их собирает, а затем зависает в видеоиграх, а таким, что способен незаметно взломать сеть, на пример, «Пентагона» и скопировать все их масштабные планы. Поэтому в этом деле он мог быть мне крайне полезен, несмотря на его излишний вес, откровенную нелюбовь к работе в команде и чрезмерно высокое самомнение.
– Я уже навела справки у своих источников за океаном, – продолжила по часовой стрелке Наташа, – ведь, именно из-за них вы меня взяли, не так ли? – она слегка проявила эмоции, похоже приняв слишком близко к сердцу мою недавнюю реакцию на ее высказывание без позволения.
Мне было отлично знакомо это чувство, ведь ее слабое место, так же как и мое проявлялось в стремлении к власти, и она терпеть не могла, когда что-то происходило не по ее мысли. Вот только здесь распоряжался я, и поэтому ответа никакого не последовало, тем более что всем здесь присутствующим было на него глубоко наплевать.
– Просто деньгами тут не обойтись, это однозначно, – продолжила она через несколько секунд уже спокойно, проиграв в нашей схватке взглядов и в срочном порядке включив свою осознанность и покорность. – Один тип, правда, запросил миллион, фунтов, конечно, но гарантий никаких не дал. Только и дело, утверждает, что может подкинуть идею, которая с большой вероятностью, через какое-то время, созрела бы до статуса реальности. В общем, болтун умелый, сказки рассказывает, даже мне тяжело сопротивляться. Тут надо скорее на личные потребности или слабости давить и думать стратегически. Все чего-то хотят и боятся. И это мой главный следующий шаг – узнать кто и чего!
– Хорошо, – утвердил я и незамедлительно перекинул взгляд на следующего члена собрания.
Я не хотел более с ней общаться, потому что отчетливо ощущал ее скрываемую, но раздутую надменность, которая давала волю живущему в моей голове Константину.
Так я называл свое эго. Возможно это может показаться странным, но, да, я дал ему имя. И сделал я это преднамеренно, когда стал различать настоящего себя и изощренного демона, чтобы было проще с ним общаться. Имя Костя я взял из моего детства, когда на протяжении пяти лет, должно было быть счастливого времени, Константин Изумрудов, чтоб его, ежедневно издевался надо мной во дворе! Даже в отвратительную погоду, когда я пылал надеждой побыть один, поиграть или просто подумать на свежем воздухе, он не щадил себя и выползал на улицу, только бы помучить меня, на два года младшего соседа. А закончилось это безумие лишь когда он со своей семьей переехал. Тогда я вздохнул с облегчением, но не на долго, потому что тотчас, только в другом месте, в школе, появился другой гонитель, достающий меня, ехидно тому радуясь. И тут я задал себе один из важнейших жизненных вопросов – «почему ситуация повторяется»? Но однозначный ответ найти не смог, учитывая свой еще совсем крошечный опыт. Зато вскоре решил эту изрядно тревожащую меня задачку силой, послушав мудрый совет отца. Да, я и сам заработал несколько синяков, но вот забияка, прочувствовав на себе жгучие удары моих кулаков, отстал навсегда. Позже, в мои пятнадцать, когда под наставлением моего жесткого, но порядочного папы я принялся за духовное развитие, а также увлекся уже бизнес-книгами, оставляя на полках искренне любимые приключения и фантастику, я вывел точное определение случившегося – «мир создает условия для того, чтобы я мог прокачать необходимые мне качества». В подростковом возрасте, этот открытый самостоятельно феномен, с одной стороны, казался невероятным и крайне полезным, но в то же время с другой, легко мог вызывать во мне негодования, мол, как это так, меня не спросили, что лучше для моего развития. И только со временем, я научился во истину ценить божественные замыслы. И даже с великой радостью, желал встретить уже взрослого Константина, чтобы хорошенько… поблагодарить его! Именно поблагодарить, за то, что он воспитывал во мне характер, хоть и сам того не подозревал. И пусть я давно простил его и относился полностью спокойно, изредка вспоминая, то его имя я все же позаимствовал для злейшего врага, спрятавшегося в моей голове.
– Она сделает все ради своего могущества, поэтому опасна, – бубнило эго в моей голове, – а Макс бесполезен, слишком сконцентрирован на себе хорошем. Наташа сдаст меня при первой же возможности, укрепляя свою власть, а Максим будет выпендриваться и доказывать свою правоту. Я же знаю, что это правда.
– Костя, – призвал я себя к осознанности, – ты неисправим. Тебе только дай повод, малейшую зацепку и ты целую сказку насочиняешь на ровном месте! Вот лучше бы мне поведал, как от тебя избавиться, а не мешал бы достигать цели.
Пока во мне происходило небольшое сражение, я смотрел с ожиданием в глаза Степана, который на протяжении продолжительных секунд пяти, так и не стал делиться с нами своими мыслями, чем ловко воспользовался Витя, на данный момент, самый обещающий и надежный мой сотрудник.
– Матвей, – уверенно заявил он, – несмотря на крайне сжатые сроки, я уже сумел разыскать лазейку и составил конкретный план дальнейших действий.
Самым приближенным людям я разрешал, а даже настойчиво предлагал называть меня только по имени, от чего иногда шарахались новички, услышав данное обращение своих коллег, но поняв систему, сами с дополнительной мотивацией стремились к такому уровню.
У Виталия я наблюдал лишь пару незначимых минусов, над которыми он усердно работал, понимая ценность обратного поведения. Ему важно было быть хорошим, то есть получать постоянный допинг в виде похвалы, а еще он достаточно много говорил. Любил, так сказать, разукрасить излагаемое яркими красками, даже зная, что я склонен к четким и предметным высказываниям. Но он трудился над собой, а это для меня было самым ценным.
– Конкретнее, пожалуйста, – вежливо, но настойчиво попросил я.
– Значит я, получив вначале жесткий и безапелляционный отказ в помощи от наших друзей в английском правительстве, а следом и в спецслужбах, пошел другой тропой, как ты и учил, – улыбнулся, переполнен радостью, но тут же стал серьезным, пораженный моим недовольно нахмуренным взглядом, так как я терпеть не мог виляния хвостом передо мной. – Я обратился непосредственно в NASA и без каких-либо связей, раздобыл ценную информацию! Оказывается, что голоса двоих человек, контактные данные которых в полной безопасности хранятся в моей голове, имеют значимый вес в вопросах интересующей нас темы. В общем, люди там очень разговорчивые и дружелюбные, а у меня в кармане билет на самолет через девять часов из Хитроу.
– Отлично! – похвалил я. – До старта остались двадцать семь дней. Ваша задача сделать все возможное и невозможное, чтобы я стал неотъемлемой частью этой эпохальной затеи! Действуйте быстро и смышлёно, отчет каждый день мне лично на почту по защищённой линии до восьми вечера по лондонскому времени, – я сделал короткую паузу и закончил: – Вопросы?
Наемники переглянусь, затем тихо и одновременно встав, кроме далее спокойного и безмолвного Степана, направились было к двери, когда я добавил:
– Да, ваша мотивация, это пятьдесят тысяч, фунтов, конечно, – с насмешкой взглянул я на Наталию, – и очередные пятьдесят тому, кто решит задачу.
Трое удалились, а я успел уловить завистливый взгляд Виталия, похоже, не желающего мириться с тем фактом, что это не он остался один на один со мной в кабинете, а какой-то лысый молчун извне. Просто он не знал нашего совместного прошлого, так как сам был под моим крылом относительно недавно, однако успел уже подняться до высот, которых большинство сотрудников никогда не достигает. Но я был уверен, что после того, как он захлопнул дверь, ему понадобились минут пять-десять, чтобы восполнить свои пробелы в знаниях.
– Как твоя Наталья? – спросил я Степана непосредственно перед нажатием небольшой, прямоугольной, красной кнопки. – Два свежевыжатых, грейпфрутовых, пожалуйста.
– Будет сделано, Матвей Олегович, – тут же ответил дружелюбный голос секретарши.
Я был приверженцем простоты и советской строгости. Поэтому на моем дубовом столе виднелись две кнопки для связи и барабанный телефон, кстати, в рабочем состоянии, с возможностью звонить в любую точку мира. А в остальном, это был просто, но с богатым вкусом, гармонично и без излишеств омеблированный кабинет.
– Второго ждем, – как всегда, коротко откликнулся Степан.
– Это отличные новости, – улыбнулся я.
Он все еще оставался лучшим моим учеником, почти другом, но я, конечно же, никогда ему в этом не признавался. Тут Костя умело держал меня за горло.
– Какой твой план?
– Похоже мы летим с твоим новым любимчиком одним рейсом.
Я промолчал, ожидая подробностей, но они не появились, и после секунд десяти, пробивая таким образом мою броню внутренней уравновешенности, кнопка вновь сравнялась с уровнем стола, а я, а точнее мистер эго, произнес:
– Один сок, посетитель уже уходит.
Степан был готов к такому повороту событий или умело скрыл какие-либо эмоции. Мягко встал, провокационно прихватил с моего стола бутылочку негазированной воды и еле заметно кивнув в мою сторону, направился к выходу.
– Ты осознаешь всю серьезность операции? – не выдержав, бросил я вдогонку.
– Еще бы! И только поэтому, я все еще не решил, как относится к остальным участникам забега. Как к соперникам или все же как к союзникам, – озвучил он, закрывая за собой дверь.
