Kitobni o'qish: «Посылка для Консула»

Shrift:

Пролог

Пятнадцатое июля 1815 года выдалось на редкость ветреным. На небе висели низкие облака. Холодный ветер задувал порывами и клубил на пристани пылевые вихри.

Наполеон Бонапарт стоял у причала в окружении офицеров и с грустью смотрел на ждущий его парусник. На Наполеоне был любимый мундир гвардейских егерей и треугольная шляпа…

Вот уже около месяца отрекшийся император находился в Ла-Рошели, он все не решался покинуть Францию. Два фрегата военно-морских сил были готовы отбыть в любое время. Император надеялся добраться до Америки, но его планам мешал английский флот, блокировавший залив Пертюи-де-Антиош.

Окружение Бонапарта предложило подождать, пока англичане не уйдут сами. Наполеон согласился, хотя прекрасно понимал, что это пустая трата времени. Противник не за тем торчал в заливе, чтобы уйти с пустыми руками, и их добычей должен был стать он.

Прошло несколько дней. Ожидание для Наполеона было подобно смерти. Человек действия, он не мог сидеть просто так, этому способствовали и складывающиеся условия. Флагман английской эскадры «Беллерофон» дрейфовал неподалеку от острова Иль-де-Экс, тогда как остальные корабли находились у северной оконечности залива.

Бонапарт хотел созвать на совещание капитанов фрегатов, но, передумав, решил сам обратиться к экипажам «Медузы» и «Заале». Его план, как всегда, был дерзок и рассчитан на неожиданность. Он заключался в том, чтобы фрегат «Медуза» напал на «Беллерофон», а «Заале» должен был увезти Наполеона.

Речь Бонапарта воодушевила экипажи и их капитанов. Они кричали: «Виват императору!»

– Мой император, – воскликнул капитан «Медузы», – мы продержимся два часа, а если господь даст, то и больше. Я буду счастлив умереть за вас!

– Спасибо, – произнес дрогнувшим голосом Наполеон, – этого я никогда не забуду.

Вылазку решили начать рано утром, но вечером из Парижа поступило распоряжение из морского министерства, в котором под угрозой смертной казни капитанам фрегатов запрещалось вступать в бой с английскими кораблями. Им было приказано ждать ухода эскадры.

Прочитав приказ, Наполеон велел отвезти его на остров Иль-де-Экс, он предвидел подобный ход. При Наполеоне находились фанатично преданные ему офицеры: герцог Ровиго (Савари), генерал Монтолон, маршалы Бертран и Лас-Каз.

Пришло время переговоров. Савари и Лас-Каз отправились на «Беллерофон» с предложением о пропуске английской эскадрой французских фрегатов. Делегацию встретили вежливо. Капитан Мэтлендом лично поприветствовал парламентеров и отвел их в свою просторную каюту, где их уже ждали.

За огромным овальным столом из красного дерева сидел худощавый старик. При виде французов он встал, пригласил их сесть, затем сам опустился в кресло.

– Рад видеть вас, господа, – скрипуче произнес он, губы его тронула едва заметная улыбка. – Давно ожидаю. Я лорд Сорос.

Старик медленно обвел холодным пронизывающим взглядом сидящих перед ним людей. Герцог Савари поежился, на что лорд усмехнулся и продолжил:

– Итак, в чем нужда?

– Мы прибыли просить капитана Мэтлендома пропустить фрегаты «Заале» и «Медузу», – сказал маршал Лас-Каз. – На «Заале» находится император Наполеон Бонапарт, он желает отбыть в Америку.

– Вот как? – Сорос пожевал в задумчивости губами. – Не уверен, что капитан Мэтлендом позволит вам сделать это. Что же касается меня, мне нужны гарантии.

– Какие гарантии, милорд?

– Гарантии того, что Наполеон не вернется и вновь не поставит всю Европу на уши. Поверьте, старушка Англия в этом совсем не заинтересована, совсем.

– Но ведь он отрекся! – воскликнул герцог. – Разве этого не достаточно?

Худощавое лицо лорда украсила ехидная ухмылка:

– Насколько мне известно, однажды подобное отречение уже было! И что в результате? Будет третье, четвертое… Нет, господа, я не могу так опрометчиво поступить. Такие люди, как ваш сюзерен, от своих принципов не отступают. Их можно одурачить на какое-то время, но потом они снова берутся за свое. И боже сохрани тех, кто встанет у них на пути! Нет, господа, я не верю, что Наполеон Бонапарт оставит свою звезду и удалится на покой. Не верю!

В каюте повисла напряженная тишина.

Помолчав немного, лорд заговорил снова:

– Я не знаю, как поступит капитан Мэтлендом. Это полностью на его и адмиралтейства совести. Но я бы со своей стороны, как сугубо гражданское лицо, рекомендовал бы вашему императору обратиться к королю Англии и попросить у него убежища. Думаю, это будет удачный выход из нынешнего более чем щекотливого положения. А как вы считаете, господа?..

Резкий порыв ветра неожиданно попытался сорвать с Бонапарта шляпу, но он успел ухватить ее и сильнее натянул на голову. Это движение вывело Наполеона из оцепенения, и он решительно направился к кораблю, но тут путь ему преградила подъехавшая карета.

Дверца кареты отворилась, и из нее вышла женщина. Она была молода и красива. Ее лицо обрамляли каштановые волосы, убранные под кокетливую шляпку. Внимательные зеленые глаза смотрели на Бонапарта испытующе.

Бонапарт знал ее. Она называла себя Беатрис, но Наполеону было известно и ее настоящее имя – Мари-Катрин Блез де Сюркуф. Да, она была супругой известного французского корсара. Злые языки утверждали, что тот был любимцем императора, иначе почему ему был дарован титул барона? Впрочем, Наполеон никогда не отрицал этого.

Последний раз он виделся с Беатрис десять дней назад. Она приходила к нему поздно ночью в сопровождении морского офицера.

Войдя в помещение, Беатрис бросилась на колени перед Бонапартом. Она схватила его за руку и, устремив на него свои огромные пленительные глаза, порывисто произнесла:

– Мой император, не все потеряно, камень еще во Франции! Есть возможность начать все сначала. Корабль моего супруга ждет, он доставит вас в любую точку планеты. Вы немного окрепнете, и мы вернемся продолжить великое дело!

Не ожидая такого поведения от женщины, Бонапарт растерялся:

– Да-да, конечно, мадам, – и уже более решительно произнес: – Я готов!

Беатрис улыбнулась и разрешила императору поднять себя на ноги.

– Вы не передумаете? – задала она вопрос.

– Что вы, дитя!

– Тогда нужно спешить! – женщина оглянулась на дожидавшегося ее офицера.

Тот вздохнул и произнес с мягким акцентом, какой обычно бывает у русских:

– Император, есть только одно условие, которое вы должны выполнить.

Бонапарт нахмурил брови. Он не любил ни условий, ни клятв – все ограничения были ему противны. Однако глаза Беатрис смотрели на него с такой мольбой, что он, умерив свою гордыню, согласился:

– Слушаю вас.

– Император, вы должны помириться с Жозефиной.

– Мы с ней не ссорились, – выдавил из себя улыбку Бонапарт.

– Я знаю, но вы должны вернуться к ней в качестве супруга, отказавшись от брака с Марией-Луизой. Это единственное условие. Поверьте, оно обусловлено не чьей-то прихотью, а непреложностью законов мироздания. Только в союзе с той, кому подарен камень, вы сможете вновь обрести покровительство своей звезды. Только так вы восстановите союз Европы и покорите Англию.

Наполеон задумался. Наконец он тяжело вздохнул и покачал головой:

– Я не могу принять ваше условие, месье.

– Мне жаль, – сказал офицер. – Это не мое условие, император. Я только проводник.

– Тем более.

Беатрис и морской офицер переглянулись. Женщина бросила взгляд на Бонапарта, но он, отвернувшись, смотрел в сторону.

Когда за гостями закрылась дверь, Наполеон тяжело опустился на стул и вперил взгляд в пол…

Теперь эта женщина снова стояла перед ним.

– Мой император, – тихо произнесла она, – я пришла за вами. Самый лучший капитан Франции ждет вас за тем поворотом. Его славный корвет не догонит ни один английский корабль. Ваше решение – и мы начнем все сначала. Я говорила с Жозефиной – она ждет вас и все понимает. Ну же, император!

– Я уже принял решение, – с трудом, едва разжимая губы, вымолвил Бонапарт. – Я своих решений не меняю.

Неожиданно взгляд его потеплел, плечи ссутулились и он грустно выдохнул:

– Поверьте, я бы рад начать все сначала, но… я устал. Очень устал. Извините меня и попросите прощения за меня у вашего русского друга, – на лице императора появилась гримаса усмешки. – Подумать только, русские лишили меня всего и они же предлагают спасение. Нет, мир явно сошел с ума или я чего-то не понимаю. Прощайте, милая!

Наполеон отвел взгляд от женщины и пошел в сторону ожидавшего его брига. По пути ему встретился старик с крючковатым носом, который, прищурившись, внимательно рассматривал встречного.

Поравнявшись с Бонапартом, старик приподнял шляпу:

– Лорд Сорос. Должен вам заметить, император, что вы круглый дурак. Если бы я имел таких друзей, как вы, то уже управлял бы миром. Прощайте.

К молодой женщине подошел морской офицер.

– Семен, – сказала она, – я сделала все что смогла.

– Я знаю.

Они смотрели вслед удаляющемуся императору.

– У него был шанс победить? – спросила Беатрис.

– Да, но он ни в коем случае не должен был расставаться с Жозефиной. Камень через любимую женщину давал ему несломимую силу, но…

Договорить морской офицер не успел. К ним подошел старик и, приподняв шляпу, представился:

– Лорд Сорос. Имею честь с вами познакомиться.

Молодая женщина и офицер выжидающе смотрели на него.

Лорд растянул в улыбке тонкие губы:

– Наслышан о вас. Захотелось лично увидеть, – и, взглянув вслед Наполеону Бонапарту, добавил: – Жалкая судьба. А могло ведь сложиться по-другому, как вы считаете?

Не дожидаясь ответа, лорд приподнял шляпу:

– Не прощаюсь, – и удалился.

– Кто это был? – спросила Беатрис.

– Князь, – ответил Семен. – Я его по взгляду узнал. Точно такой же, как у советника на Иль-де-Франсе.

Глава 1. Люзи

Полуденное солнце нещадно жгло, наполняя безбрежно-синюю поверхность моря мириадами бликов. Раздувая громаду парусов, стремительно шел бриг, радуя взор изяществом обводов. Корабль держался в пределах видимости береговой линии и следовал курсом к восточной оконечности острова Ява.

Жаркие солнечные лучи разогрели смолу в пазах настила и наполнили воздух терпким запахом, смешанным с запахом морской соли.

В тени грота стояли два человека, оба молодые и высокие. На них были шелковые белые рубахи с распахнутым воротом. Один худощавый, с ясным блеском в серых глазах – Семен Воронцов. Другой – капитан брига Робер Сюркуф, человек плотного телосложения с круглым веснушчатым лицом, слегка приплюснутым носом и тонкими губами. Он любил улыбаться, и улыбка у него была обаятельной.

Молодые люди смотрели по ходу корабля. Там, над бушпритом, в мареве перегретого воздуха дрожало едва различимое очертание мыса. За ним была цель плавания – небольшая французская колония Люзи.

Капитан вспомнил сегодняшнее утро. Казалось, ничто не предвещало неожиданностей. Розовые лучи восходящего светила заливали округу, окрашивали в теплые тона небольшой бриг, стоящий в уютной бухте. Сюркуф и хозяин дома Андрю ван Хорн в предвкушении завтрака сидели на веранде и просматривали свежие газеты месячной давности.

Андрю раскрыл очередную газету и, пробежав взглядом заголовки, выразительно посмотрел на сидевшего напротив Сюркуфа:

– Послушайте, капитан, как вам эта новость? Наполеон провозглашен консулом!

– Я прочел, – спокойно отозвался Робер и добавил: – Не удивлюсь, если завтра узнаем о его коронации.

– Вы серьезно?

– Более чем. Бонапарт не из тех людей, кто останавливается на полпути.

– Вы с ним знакомы?

– Встречался, – неопределенно ответил Робер.

– Не хотите ли сказать, что вы его почитатель?

– Отнюдь, – улыбнулся Сюркуф, – хотя и признаю его гениальность. В некотором роде мы, можно сказать, похожи – образом мышления, действиями. Я его хорошо понимаю. Мне доставляют радость его правильные решения. Я служу своей родине, он тоже, но, – Сюркуф помрачнел, – я всегда считал и буду считать, что главнейшая задача Франции – противостоять Англии. Это наш единственный реальный враг, и одолеть его мы сможем только победой на море. Сильный флот – сильная Франция!

– Тогда почему вы здесь?! – воскликнул Андрю. – Почему вы с вашими способностями захватываете мирные купеческие суда? Ваше место рядом с Бонапартом!

Робер грустно усмехнулся:

– Ошибаетесь, дорогой Андрю, мое место здесь. Консул отверг меня, посчитав мои устремления пустыми мечтаниями. Поэтому я и отправился туда, где в моем таланте чувствуется острая нужда. Служить Франции – значит служить ее народу, а где – не имеет никакого значения.

Сюркуф замолчал, молчал также и хозяин дома. Робер, облокотившись о балюстраду, смотрел на бухту. На замершем у причала бриге отбили склянки, матросы потянулись на бак завтракать.

Капитан повернулся к хозяину дома:

– По вашему мнению, мои действия похожи на пиратство?

– Я, – подал голос в свое оправдание Андрю, но был остановлен Робером:

– Не оправдывайтесь. Лучше скажите, знаете ли вы больших пиратов, чем англичане? Касаться их порядочности мы не будем. Взять хотя бы для примера Шутера. Отъявленный подонок! А сколько еще подобных ему каперов на службе у Англии! Что прикажете мне делать? Кто позаботится о сотнях колонистов, моих соотечественниках, разбросанных по всей Вест-Индии? Франции до них дела нет. Парижу глубоко наплевать на их мольбы о помощи! Что будет с ними, если Робер Сюркуф не станет им помогать?

– Капитан! – хозяин дома вскочил на ноги. – Я не думал, что мое вскользь сказанное замечание так вас заденет! Я приношу свои искренние извинения! Если бы не ваши щедрые дары, капитан, то большинство колоний на этом острове просто перестали существовать! Франция…

Договорить Андрю не дали.

На веранде внезапно появился буддийский монах в сопровождении высокого молодого человека, одетого в дорожный костюм.

Монах сложил ладони перед грудью и легким поклоном поприветствовал сидящих за столом. Затем негромким голосом поинтересовался:

– Кто из вас будет Робер Сюркуф?

Капитан был несколько озадачен подобным поворотом событий. О том, что он бросил якорь в голландском городке Кендал, знали лишь единицы, а среди них, насколько он помнил, болтунов не было. Да и швартовался его бриг под вымышленным именем. Тем не менее эти двое ищут именно Сюркуфа, и совсем не факт, что им не известна его внешность. Если уж они умудрились каким-то неведомым образом выведать про стоянку «Сокола», то найти подробное описание внешности его капитана вряд ли составит трудность: только брось клич в таверне, часто посещаемой матросами, и тебе все выложат на блюдечке и даже рисунок внешности приложат за соответствующее вознаграждение. Так что играть в кошки-мышки Робер особого смысла не видел.

– Ну, я, – Сюркуф поднялся.

– Вам письмо! – монах достал из складок оранжевого одеяния конверт и с поклоном протянул его. – Велено передать лично.

Робер повертел конверт в руках, распечатал. Внутри он нашел вдвое сложенный листок из рисовой бумаги. Пробежав глазами текст, перевел взгляд на гостей.

– Как я понимаю, вы Семен Воронцов, – обратился он к высокому мужчине. – В письме мой друг просит оказать вам помощь. В чем она заключается?

– Сходить на вашем прекрасном бриге на восточную оконечность острова и забрать из французской колонии одну девушку. Потом отвезти нас, куда она укажет.

– Однако…

Монах, по-своему истолковав жест капитана, выложил на стол увесистый мешочек.

– Это лишнее, – проговорил Сюркуф, но монах его не слушал.

Он поклонился и, улыбнувшись на прощание, удалился.

Капитан обратился к Воронцову:

– Позавтракать с нами, надеюсь, не откажетесь?

– Не откажусь…

Бриг миновал мыс и теперь приближался к дельте неширокой реки. Спокойно катила она свои зеленые воды в море. На пологих берегах в самом устье обосновалось небольшое поселение колонистов Люзи. Здесь мирно уживались французы, голландцы, немцы и мадрци – коренное население восточной части острова. Французы на простирающихся вокруг колонии плантациях выращивали рис и сахарный тростник, а мадрци трудились на этих плантациях наемными рабочими.

Капитан направил подзорную трубу в сторону колонии, затем передал ее новому товарищу:

– Взгляни!

Воронцов прильнул к окуляру. Среди опаленных огнем полей зияло страшной пустошью пепелище с черными остовами еще дымящихся построек. Между ними бродили люди. Заметив корабль, они поспешили укрыться в лесу.

– Что тут произошло? – Семен тревожно взглянул на Робера.

– Сейчас узнаем! – ответил тот и приказал убирать паруса.

Бриг замер напротив устья реки. Спустили на воду шлюпку. Сюркуф, Воронцов и еще шестеро матросов перешли в нее и взялись за весла. Вскоре лодка уткнулась в берег.

– Вы оставайтесь здесь, – сказал капитан матросам, – а мы с Семеном прогуляемся до леса.

Опушка встретила их тишиной. Не было слышно даже вездесущего гомона птиц.

– Есть кто живой? – крикнул Сюркуф, ощущая на себе тревожные взгляды со стороны зеленой стены деревьев и кустарников.

Ответом было молчание.

– Мы видели вас, – добавил Воронцов. – Зачем прятаться? Выходите! Мы не сделаем вам ничего плохого.

И снова тишина, только слегка шевельнулась листва ближнего кустарника.

– Кто-нибудь, в конце концов, объяснит, что здесь произошло?! – начал терять терпение капитан.

– Вы кто? – раздался со стороны леса голос.

– Мы? Я Робер Сюркуф, а это мой товарищ Семен Воронцов.

– Вы утверждаете, что вы капитан Сюркуф? – недоверчиво проговорил показавшийся из леса человек крепкого телосложения.

Одет он был в полотняный балахон, подпоясанный веревкой. Мужчина остановился в отдалении и оперся на сучковатый посох, сверля Робера пронзительным взглядом карих глаз. За ним, соблюдая осторожность, потянулись еще люди.

– Да, как-то так.

– Тогда ответьте на вопрос: где ваша «Кларисс»? Или вы думаете, что я настолько глуп, что не отличу один бриг от другого?

– Хороший вопрос, – Сюркуф улыбнулся. – Мне льстит ваша осведомленность. Действительно, это не прославленная «Кларисс». Это бриг «Сокол» – тоже достойный корабль. Мне пришлось его взять, так как «Кларисс» в настоящее время стоит на ремонте в доках Франса.

– Это нам известно, – спокойно произнес мужчина, – не такие мы все тут дремучие, да и хорошие вести по округе разносятся быстро.

– Тогда к чему вся эта комедия?

– Это не комедия. Люди напуганы. Они, можно сказать, собственной тени боятся после того, что здесь произошло. Нужно их как-то успокоить.

Мужчина оглянулся: за ним плотно сгрудились колонисты. У всех был встревоженный и усталый вид.

Суровое лицо собеседника озарилось улыбкой, и он произнес, широко поведя рукой:

– Добро пожаловать в колонию Люзи, или, вернее, то, что от нее осталось. Я Луи Жербер, местный священник, а это мои прихожане.

– Себя и моего товарища я уже представлял, поэтому тратить время на взаимные любезности не будем.

– Как скажете.

– Так что же тут случилось? – спросил Сюркуф.

Жербер вздохнул:

– Утром на нашу колонию напал английский капер Шутер.

– Откуда вам известно, что это был именно Шутер?

– Бандиты называли своего капитана по имени, – ответил француз в полотняной рубахе с оторванным рукавом.

Глава 2. Сеанс

– Бандиты напали на поселок на рассвете, – рассказывал священник. – Стрельба, крики! Пираты врывались в дома, выгоняли всех на улицу, потом занялись грабежом. Кто сопротивлялся, тех избивали. Люди побросали свой нехитрый скарб, укрылись в лесу. Ворвались подручные Шутера и в мою хижину. Племянница попыталась бежать, и ей это почти удалось… Ее нагнали у самого леса. Она отчаянно защищалась, но бандитов было слишком много. В конце концов ее скрутили и увели на корабль. После этого пираты распоясались окончательно. Они как воронье потехи ради стали поджигать дома. Когда вся колония запылала, переключились на плантации. Результат их злодеяний перед вами.

– Погибшие есть? – тихо спросил Робер.

– Да. Ганс и Отто – немец и швед. У них были ружья, они попытались оказать сопротивление. Когда их хижины подожгли, немец отстреливался до последнего. Швед постарался укрыться в лесу, но пуля настигла его на опушке.

– Каналья! – ударил стиснутым кулаком о ладонь Сюркуф, но в следующее мгновение уже справился с охватившим его гневом и совершенно спокойно произнес: – Брат Луи, вы упомянули о племяннице.

– Да, – глухо отозвался священник, при этом его волевое лицо посерело, а глаза наполнились грустью. – Беатрис гостила у нас. Она прибыла на прошлой неделе буквально как снег на голову! Сказала, что поживет у нас немного, пока за ней не приплывет сам Робер Сюркуф. Я, конечно, воспринял ее слова за выдумки взбалмошной девчонки, но, похоже, ошибался.

– Мы действительно должны были взять ее на борт… – и осекся под взглядом товарища, который поинтересовался у брата Луи:

– Англичане еще кого-нибудь забрали?

– Нет, только ее.

Друзья переглянулись.

– Не нравится мне это, – Робер сжал губы. – Англичанин все-таки опередил нас. Болтаться ему на рее, когда поймаю!

– Вы знаете, куда пираты повезли Беатрис? – воспользовался паузой священник.

– Нет, уважаемый, но шансы найти вашу племянницу живой значительно возрастают. Шутер хотя и порядочная скотина, но товар портить не даст. Вы случайно не заметили, в какую сторону они ушли?

– На север, в сторону Макасарского пролива, – подсказала стоящая рядом женщина.

– Да-да, – торопливо произнес брат Луи, усилием воли отгоняя нахлынувшую тоску. – Если вы останетесь у нас до вечера, я смогу указать точные координаты местонахождения корабля Шутера.

– Как вы это сделаете?

– Скажем так, – улыбнулся священник, – я был неплохим учеником Фридриха Антона Месмера, имел практику в Париже, но с приходом к власти Конвента мы с супругой были вынуждены перебраться в эти края.

– Понятно, – кивнул Сюркуф. – У меня остался только один вопрос: какой корабль был у Шутера?

Брат Луи прищурился, всматриваясь в стоящий на рейде бриг.

– Больше вашего будет. И еще три мачты…

– Это был двадцатипушечный военный шлюп, – пришел на помощь рослый крепыш. – Двадцать карронад по бортам и четыре переносные трехфунтовые пушки. Максимальный ход – тринадцать узлов.

– Откуда такие сведения?

– Меня зовут Эврем Дидье, по профессии я плотник, ходил на торговом барке, – начал свое повествование колонист. – Примерно полгода назад возвращались мы с Сейшел на Франс с грузом черепашьих панцирей и на свою беду повстречали английский шлюп. Это был Шутер. Капитан был наслышан о свирепом характере привата и, чтобы сохранить жизнь команде, решил сдаться без боя. Поднявшись на палубу барка в окружении вооруженных головорезов, Шутер потребовал у капитана плотника. Тот указал на меня. Так я проплавал с Шутером два месяца, пока тот не отправился на охоту за головой Робера Сюркуфа, то есть за вашей головой, месье.

– И как, удачно? – улыбнулся Сюркуф.

– Судя по тому, что вы стоите передо мной живой и невредимый, нет. Но я не знаю всех перипетий этого грязного дела, ибо как только мы достигли южного побережья Явы, я сбежал с корабля.

– Что стало с вашими товарищами? Шутер их отпустил?

– Да, – помрачнел лицом Дидье. – Их вместе с капитаном без воды и провизии посадили на баркасы и отправили на все четыре стороны.

– Понятно, – ответил Робер. – Какое название носит шлюп?

– «Орел».

– «Орел», – недобро усмехнулся Сюркуф. – Придется этой птице крылья пообломать, но это в будущем, а сейчас давайте займемся насущными делами. На «Соколе» имеется некоторый запас семян и кое-что из инструментов. Мы поделимся с вами, чем сможем. На первое время должно хватить.

За несколько рейсов с брига доставили на берег палатки, мешки с семенами, ящики с инструментами и несколько бухт просмоленного пенькового троса. Капитан велел команде поделиться провиантом с погорельцами, а также выделил из судовых запасов шесть ружей, бочонок пороха, необходимое количество дроби и пуль.

Вручая ружья священнику, Робер сказал:

– Понимаю, что для защиты колонии этого мало, а для охоты в самый раз будет. Но обещаю, как только захватим Шутера, обязательно пополню ваш арсенал его оружием.

Колонисты времени даром не теряли: установили на поляне рядом с деревней палатки. Тут же возвели навес, укрыв его матами из пальмовых листьев. Под ними плотник вбил крест-накрест по две пары кольев и связал их тонкой лианой. Сверху установил дощатый щит – получился стол. Рядом вкопали по паре пеньков, сверху уложили по отесанному бревну – вышли неплохие скамейки.

У навеса соорудили очаг: выкопали неглубокую яму и обложили ее плоским камнем. Развели огонь и повесили над ним котел. Котел наполнили водой, и женщины стали готовить ужин.

Когда с ужином было покончено, священник отыскал среди остатков хижин подрумяненную пламенем табуретку и небольшой стол. Установил их на некотором отдалении от вновь возведенного лагеря. Потом он нарезал из прутьев колышки и обставил ими табурет и стол так, чтобы они составляли центр импровизированного круга. За первой окружностью на расстоянии десяти футов Жербер Луи соорудил еще одну.

– Все готово для церемонии, – сказал он Сюркуфу. – Только просьба не заходить за колышки. И еще, у вас есть морская карта местных вод?

– Да, – ответил Семен, – вот, возьмите. Я захватил ее с собой, памятуя, что вы обещали после ужина указать точное местонахождение шлюпа. Здесь изображены все острова Новой Индии.

Священник расстелил карту на столе, рядом положил карандаш. Затем пригласил женщину с большими тревожными глазами и усадил ее на табурет.

– Это Флер, моя супруга. Она сенситив, – сказал он.

Флер грустно улыбнулась.

– Сейчас, друзья, – продолжил Жербер, – Флер попробует отыскать Беатрис. Расскажет нам, где она и что с ней. Потом обозначит на карте карандашом местонахождение «Орла».

Луи положил ладонь на голову жены:

– Ты готова, дорогая?

Женщина едва заметно кивнула.

– Тогда приступим. Только убедительная просьба ко всем присутствующим: что бы ни произошло, ни в коем случае не переступать черты круга, за которым вы находитесь, иначе сеанс может не состояться.

Священник сделал несколько пасов над головой супруги, и та, выпрямившись тростинкой, застыла с открытыми незрячими глазами. Выждав с минуту, Луи обратился к ней с вопросом. Говорил он негромко, четко поставленным голосом.

– Флер, ты знаешь, где Беатрис?

– Да, – ответила, не разжимая губ, женщина, вернее – присутствующие услышали высокий звонкий голос, идущий из глубины первого круга.

– Она жива?

– Да!

– Где она находится?

– В небольшой закрытой комнате. Сидит на узкой кровати. Над ней круглое окно в латунной оправе. Это корабль. Он плывет…

– Ты знаешь, куда он плывет?

– Да. На Борнео.

– Зачем он туда плывет?

– Обменять Беатрис на золото.

– Кто хочет ее обменять?

– Капитан.