Kitobni o'qish: «Неизвестный алмаз. Обычная тайна волнового процесса»

Глава 1. Пролог

Старый индус внимательно слушает сбивчивый, взволнованный рассказ молодой женщины. Он не перебивает, не задаёт вопросов. Её большие красивые глаза говорят ему гораздо больше, чем дрожащий от волнения голос. В этом взгляде отражается боль за любимого мужа, страх остаться одной с тремя детьми, безнадёжность и отчаяние. И только глубоко внутри этой всеохватывающей энергии смятения тлеет маленький огонёк надежды. Надежды на знания и возможности старого Учителя. Маленький огонёк веры в его Мудрость, веры, что он поможет. Он – единственный, кто может это сделать.

– Хорошо, – он поднимает руку.

Женщина умолкает и вопросительно смотрит на него.

– Где он?

– Мы с родственниками принесли его сюда. Он там, в саду, на носилках.

– Ладно, я постараюсь помочь. Сделаю что смогу.

– Спасибо, Учитель, – глаза женщины загораются, и маленький внутренний огонёк надежды вспыхивает яркой энергией Веры во всемогущество Учителя.

Старый индус печально улыбается, покачивает головой. Её вера, её любовь помогут ему. Это великая энергия. И он знает, как с этой энергией можно работать. Как направить её на благо. На благо человека. Как помочь этой красивой женщине излечить её мужа.

У выхода из комнаты, внимательно слушая весь разговор, почтительно стоят два его ученика. Он смотрит на них и молча кивает. Ученики, поклонившись, выходят.

– Ступай с ними. Они скажут, что надо делать.

Оставшись один, старик задумывается. Великий Творец даёт человеку всё, чтобы выжить в этом мире. ВСЁ и, может быть, чуть больше. Но человек почему-то не понимает этого. Не ощущает всего величия и могущества этого бесценного Дара. Может со временем он поймет? И когда наступит это время? Учитель вздыхает. Дожить бы до этого…

Он подходит к небольшому столику у стены. На столике одиноко стоит красивая шкатулка. Открывает её. На дне шкатулки лежат два кристалла. Соединив руки ладонями, старик почтительно наклоняется и начинает шептать старинные мантры. Кажется, что ничего в мире больше не существует для него. Погрузившись в музыку древних знаний, он уважительно просит кристаллы помочь ему. С улицы раздаётся негромкий звук ситара. Значит, всё готово. Ученики всё подготовили и ждут только его. Старый индус, поклонившись, бережно берёт один из кристаллов и выходит на веранду.

До изнывающей жары остаётся ещё несколько часов, но воздух, насыщенный тонким ароматом цветущих растений, теряя последние остатки утренней свежести, становится упругим и плотным, как бы готовясь отразить всепоглощающий зной. И в этой атмосфере ожидания чарующие звуки ситара с упоением разносят старинную завораживающую мелодию, которая, переплетаясь с симфонией утренних ароматов, обволакивает окружающий мир своей удивительной волновой энергией гармонии и красоты, лаская и нежно затрагивая сокровенные душевные струны и настраивая людей на великое таинство единения с Природой. Со всем Сущим.

На самом краю тени, что даёт раскидистая крона многовекового дерева, на земле, на носилках лежит бледный молодой мужчина. Кажется, что жизненные силы медленно, но неотвратимо покидают его. Старик садится рядом. Вынимает кристалл и бережно кладёт его на небольшое блюдце, лежащее на солнце за границей тени дерева. Закрывает глаза и, медленно покачиваясь в такт звучащей мелодии, начинает тихо наговаривать старинные молитвы. Подносит руку ко лбу лежащего и, не касаясь его, медленно ведёт руку вдоль его тела, останавливая это движение только в энергетических центрах человека – чакрах. Он как бы прислушивается к этим центрам, ощущая переплетающуюся в них энергию жизни. Ощущая, как болезнь сбила гармонию протекания этих энергетических потоков, сформировав холодные центры диссонанса.

Так Учитель проделывает несколько раз. Мужчина дышит ровнее, закрывает глаза. Кажется, что он засыпает. Старик бережно берёт согретый солнцем кристалл и определённым образом располагает его сначала на груди лежащего. В том месте, где находится сердечный энергетический центр. Немного ждет. Потом переносит кристалл ниже, в район солнечного сплетения, потом в остальные энергетические центры. Так он проделывает несколько раз, периодически возвращая кристалл на солнце для наполнения энергии.

Он знает, что кристалл будет отдавать накопленную энергию солнца, осторожно пополнять жизненную энергию человека и исправлять движение энергии жизни, уничтожая эти холодные центры, порождённые болезнью. Это единственный камень из всех известных человеку кристаллов, способный впитывать в себя, а потом возвращать энергию солнечного света, помогая восстанавливать тонкие жизненные силы. Воистину кристалл – божественный подарок человеку.

Старый индус походит на любящую мать, зашивающую порванные в детских играх штаны своего сына. Где надо, делает стежки и вставляет заплатки в энергетической ауре больного. Наконец он поднимается, кладёт кристалл в карман. Делает поклон дереву. Благодарит его за участие. Неторопливо подходит к стоящей на веранде притихшей женщине.

– Всё хорошо, – тихо говорит ей. – Если он попросит еды, давайте только воду и фрукты. А завтра приходите вместе. Посмотрим, как идут дела.

– Учитель! – глаза женщины сияют от счастья. – Как мне благодарить тебя?

Старик улыбается, наслаждаясь этими сияющими огромными глазами. Вот она, лучшая награда старому индусу. Сияние Великой энергии божественной Любви, подаренной человеку Творцом.

– Береги себя, – он слегка кивает женщине и неторопливо входит в дом.

Мои мысли отвлёк холодный нос, ткнувшийся в мою руку. Передо мной, внимательно и немного озабоченно глядя в глаза, стоит верный пёс – такса.

– Что, Кабан? – я ласково потрепал собаку за ухо. – Что случилось?

– М-м-м?! – ответил он, выражая своё беспокойство.

– Я просто задумался. Всё нормально. Мы с тобой ждём Друга. Он сейчас придёт. Иди. Иди и займись делом.

Кабан успокоено завилял хвостом, ещё раз ткнулся своим носом в мою руку и побежал дальше копать в земле ямку под соседним кустом.

Я попытался восстановить прерванные размышления. Так как же древние индусы лечили людей кристаллом алмаза? Уж, конечно, не так, как в 1532 году врачи лечили папу Климента VII, прописывая ему употребление алмазного порошка. Во народ! Либо всё сожжёт, а потом ищет новые источники энергии, чтоб опять в топку сунуть, либо что-то сожрёт и животом мается начинает. И всё о волшебной палочке мечтает. Словно кто-то другой должен ему принести, дать, положить, а он этим воспользуется. Только бы самому ничего не делать, не искать, не думать. Хорошо, если алмаз мелко потолкли. В этом случае ничего плохого не будет (как и хорошего). А если оставили крупные осколки, то и кишечник поранить можно, заразу постороннюю в ранку занести. Вот и разводи потом руками: и что же, горемыка, помер от кишечной инфекции, когда мы лечили его от простуды?!

Я сидел в лесу на нашей с Другом поляне, на нашем бревне. Лесом, конечно, это уже не назовёшь. Но остатки настоящего леса, что когда-то окружал строящийся мегаполис, все же сохранились. Мы много лет назад облюбовали эту небольшую поляну, стоящую немного в стороне от обычных «пикниковых» зон отдыхающих горожан. Тишина и уют бывшего «дремучего» леса настраивали на «размышлительный» лад. Сколько же здесь было споров и жарких дискуссий… Больше двух лет мы не виделись с Другом. Он уехал преподавать физику в зарубежный университет, а я пытался приспособиться к новому укладу жизни в этой удивительной и непредсказуемой стране. И не только выжить, но и продолжить в одиночестве наши исследовательские работы, начатые много лет назад.

В конце прошлого века мы сделали открытие в области обработки алмаза. Удивительное открытие! До сих пор никто в него не верит (кроме нас, конечно). Работая раньше в режиме строжайшей секретности, мы, естественно, ничего не сообщали широкой общественности, не делали научных докладов, не публиковались в специализированных журналах. А когда рухнула империя и стало зарождаться новое государство, то до нашего открытия вообще никому не стало никакого дела. Все упорно пытались выжить в новых условиях. Но мы, как могли, сохраняли нашу Технологию и постепенно уже в одиночестве продвигались в её изучении.

Суть явления довольно проста: взаимодействие акустических колебаний. Скорость звука в алмазе составляет порядка 18 км в секунду. Огромная скорость! Затухание этих волн очень мало, вот они и могут довольно долго носиться в кристалле, перенося энергию звука и формируя некое волновое энергетическое поле в объёме кристалла. Но дело не только в этом. Нам удалось создать оборудование, обеспечивающее максимально возможный перенос энергии акустических волн. Максимально допустимый для алмаза и на уровне его атомной структуры. Взаимодействуя между собой в объёме кристалла, эти волны могут сконцентрировать значительную энергию, которая способна изменить не только исследованные свойства этого материала, но и проявиться в новом неизвестном состоянии.

Кабан вылез из-под куста и начал внимательно принюхиваться. Как-никак охотничья порода. На соседней поляне две отдыхающие пожилые пары начали жарить шашлык. Негромко играл магнитофон. Похоже, старые друзья встретились после долгой разлуки. Ветерок донёс запах костра и жареного мяса. Пёс, принюхавшись, повернулся ко мне.

– М-м-м! – глядя мне в глаза, промычал он. Словно хотел сказать: «Пойдём туда. Там мясо! Поедим!»

– Нет, малыш. Это не наше мясо. Давай мы в выходные возьмём Друга, много мяса и пойдём на пруд. Сами пожарим шашлык. Вот ты наешься!..

Пёс ещё раз внимательно принюхался, вздохнул и вернулся к своему занятию под куст. С соседней поляны, где играл магнитофон, зазвучала песня легендарной группы «The Beatles» «Lucy in the Sky with Diamonds». Я невольно улыбнулся. Люси, Люси…

По-моему, в 2004 году учёные открыли бывшую звезду. Её назвали в честь песни «The Beatles» «Люси». Этот бывший белый карлик находится в созвездии Центавра на расстоянии всего 50 световых лет от Земли. И самое удивительное – она полностью состоит из алмаза. Масса этого кристалла диаметром 1500 км составляет 10³⁴ карат. Вот это алмазик!!! А ведь когда-то эта бывшая звезда сияла так же ярко, как наше Солнце. Наверное, и наше Солнце через каких-то семь миллиардов лет превратиться в гигантский алмаз. Поразительно! Звёзды умирают, превращаясь в алмазы!.. Светятся, пульсируют и гудят на всю Вселенную!!!

Во второй книге Пятикнижия Моисеева алмаз упомянут среди украшений служебных одежд первосвященника Аарона (Ветхий Завет, «Исход», гл. 39. ст. 11). В индийских поэмах алмазу приписывались мистические чудодейственные свойства. В Древней Индии считалось, что вибрации алмаза излечивают человека. В Индии есть бронзовая статуя, возраст которой около 2000 лет. Вместо глаз у нее необработанные алмазы. В музее натуральной истории в Лондоне находится бронзовая греческая скульптура с округлым алмазом. Возраст этой скульптуры более 2000 лет.

Так, может, именно этот принцип использовали индусы для лечения человека? Вибрации алмаза. Те же акустические колебания. Те же волновые процессы. А если учесть, что алмаз способен аккумулировать солнечный свет, то есть волновую энергию Солнца, то, может, моё воображение, нарисовавшее картину лечения больного, не так уж далеко от истины? Солнечный свет активизировал волновое поле кристалла. Помещённый в прохладу тени дерева, он начал излучать энергию. Звуки ситара, спокойная музыка гармонических колебаний, энергетические центры, мудрость старца. Вот иммунная система больного и восстановилась, а может, и активизировалась на какое-то время? И уж, конечно, никто алмаз внутрь не употреблял.

Мистика, магия. Всё, что за гранью известного, человек сначала мистифицирует. Неизведанное его страшит. Столкнувшись с чем-то непонятным, он сразу пугается и относит явление к мистике, проявляя свое дремучее невежество. А разобравшись кое-как с явлением – хохочет. Да всё просто, однако! И начинает назидательно объяснять окружающим это явление со своей точки зрения, с точки зрения так называемых современных человеческих знаний. И, как правило, даже не допускает мысль о том, как он далёк иногда бывает от сути наблюдаемого. Но ему стало что-то понятно. Он сам себе всё объяснил. И довольный, что развенчал мистику, идёт дальше.

– Посмотри, дорогая!

Толстый обритый «братан» с такой же, как он толстой золотой цепью на шее, тычет жирным пальцем в древнюю статую.

– Совсем дошли, пращуры! Зубы, наверное, из брюликов уже достаточно понаделали, так в глаза алмазы вставлять начали! Совсем обалдели от роскоши древние! За-е-лись!..

И не может понять мамонтоголовый всё очарование символизма наших предков. Не пропускает его толстая волосатая шкура тонкую энергию сокровенных знаний древних цивилизаций. А уж они-то прекрасно знали, что мысль человеческая материальна. Несёт огромную энергию тонких волновых полей. И глаза, как оптический прибор для этой энергии, могут сфокусировать её и направить в нужном направлении.

И разве выстрелянный из-под длинных бархатных ресниц, лукавый, многообещающий и зовущий взгляд красавицы не заставляет зашкаливать в своих вибрациях все внутренности мужчины?! Не заставляет ли его лихорадочно искать некий огнетушитель, некий стоп-кран, чтобы, включив его, не наделать непредсказуемых глупостей? И потом досадно сожалеть, что ты его нашёл… А если не нашёл, то сожалеть уже о содеянном, опять лихорадочно ища виновного. И уж, естественно, найдя его в области мистики, истошно орать: «Бес попутал, ребята! Я не виноват!!! Это всё он, окаянный, со своей сединой в бороде!» И успокоившись, что всё каким-то образом обошлось, через много лет, сидя в кресле-качалке укутанный тёплым пледом, с умилением вспоминать: «А бес то вроде ничего был…».

«Имеющий уши да услышит!». Глубокая мудрость символизма древних. Права была Великая Актриса, тихо ответившая толстой накрашенной девице, пялящейся на гениальную картину Леонардо да Винчи и недоумевающую при этом:

– И что такого в ней все находят?! Мне вот она совершенно не нравится!

– Знаете, мадам, картину посмотрело столько народа и картина так стара, что сама вправе выбирать: кому ей нравиться, а кому нет.

А они будут просвечивать картину рентгеновскими лучами, выискивать рецепт красок, лихорадочно искать, кто позировал Леонардо, уж не с себя ли он её писал?!.. И невдомёк им тонкая магическая энергия волнового процесса, блестяще воплощённая в картине Великим итальянцем и сияющая для людей до сих пор. Энергия ироничной застенчивой Любви. «Имеющий уши да услышит!». Имеющий душу да почувствует тонкую фантастическую энергию мудрости Мастера.

Глава 2. Начало

Директор

Прошло почти двадцать лет, а я до сих пор удивляюсь: как же мне повезло в своей жизни повстречаться с этими людьми! Словно кто-то свыше написал необычный сценарий создания и становления нашего открытия и обеспечил участие в исполнении этого сценария многообразие удивительно талантливых и одарённых людей. Словно нас всех сознательно собирали для какой-то великой цели. И каждый из нас с вдохновенной радостью творчества самоотверженно отдавался этому непростому процессу познания, принося ему все свои знания, умения, весь свой талант. Словно чувствуя, что от этого зависит рождение того, что мы сегодня с благоговением называем «Технология».

Впервые поднимаясь как-то утром по широкой лестнице министерства, я ощущал себя немного неловко. Меня встретила и провожала к Начальнику его миниатюрная и симпатичная помощница. В чёрной юбке, в белой блузе с жабо, с красивой причёской и макияжем, вся в украшениях. Да и все, кто попадался мне на пути, были одеты словно пришли в театр. Шагая по красной ковровой дорожке, я старался не переживать. Ну и что, что я в потёртых джинсах и стареньком пиджаке, да ещё и без галстука? Мне дали телефон начальника отдела перспективной микроэлектроники этого министерства мои старые друзья. «Он парень толковый, любит всё новое. Даст ход твоему изобретению», – напутствовали они меня. И какая разница как я одет? Не по одёжке же провожают, успокаивал я сам себя.

Начальник, высокий скуластый красивый, как герой американских вестернов, моложавый мужчина со слегка тронутыми сединой висками, поднявшись из-за стола, крепко пожал мне руку.

– Водку принёс? – сразу спросил он.

Я немного растерялся от этого вопроса.

– Нет!

– Разве ты не знал, куда шёл?

Я смутился. Мои друзья, правда, меня предупреждали. Здесь такие правила для новых посетителей.

– Я не пью водку, – тихо ответил я.

– Почему?! – искренне удивился он.

– Водка по определению – женское начало. А я пью коньяк. Это мужской напиток. Вот коньяк я и принёс.

Начальник ухмыльнулся. Расплылся в улыбке. Посмотрел на помощницу и кивнул в мою сторону.

– Похоже, наш человек!

Он вышел из-за стола. Подошёл ко мне. Окинул меня оценивающим взглядом. Опять ухмыльнулся.

– Пойдём. Я кое с кем тебя познакомлю.

И мы вместе вышли из кабинета.

– Понимаешь, – ведя меня по длинному коридору, назидательно поучал Начальник, – ко мне приезжают люди со всей страны. Они же в командировке! И чтоб нигде не шастали, наслаждаясь временной свободой, и не теряли зря драгоценное время, я их заставляю сразу работать. Выделяю кабинет, и пусть общаются. Но не могу же я их всех обеспечить водкой за свой счёт! Никакой зарплаты не хватит! А родят идею – милости прошу ко мне, но уже без водки. И чтоб всё уже было продумано. Вот так!

Мы вошли в небольшой кабинет. Из-за стола поднялся невысокий, плотный, начинающий слегка лысеть, пожилой симпатичный мужчина.

– Знакомьтесь! Это – Директор. Директор строящегося самого уникального в мире алмазного завода. Директор, а это – Вованище, гениальный изобретатель. Я тебе о нём уже говорил. Садитесь и общайтесь! Хозяин кабинета в командировке, так что времени у вас навалом. Находите общие точки соприкосновения. Через два часа я зайду. И чтоб уже был готов план сотрудничества! Закуска в холодильнике.

Он поставил на стол принесённый мной коньяк и вышел.

Мы переглянулись.

– Прошу, – Директор кивнул на стул.

Я сел за стол напротив него и внутренне собрался. «Сейчас, наверное, будет серьёзный экзамен», – подумал я.

– Расскажи мне, в чём суть твоего изобретения?

– Мы запускаем в кристалл гармонические колебания. Волны взаимодействуют в объёме материала. Возникают максимумы и минимумы волновой реакции. В максимумах может концентрироваться огромная энергия. Кристалл во время возбуждения приобретает необычные свойства. Становится как пластилин. Качество полировки получается на атомарном уровне. Но когда убираем возбуждение, опять становится обычным кристаллом.

– Да… – театрально-саркастически покачал головой Директор. – Прямо революционная технология! Весь мир бьётся над качеством полированной поверхности, а у тебя раз – и всё готово. Чудеса!

Оценивающе посмотрел на меня.

– С какими кристаллами работал?

– Кремний, арсенид галлия.

– А с алмазом работал?

– Нет! Даже не видел ни разу. А какая разница?! Кристаллическая структура же у них подобная. И в нём всё получится. Я в этом не сомневаюсь!

Директор внимательно посмотрел мне в глаза. Неожиданно его правый глаз сузился в лукавом прищуре.

– Знаешь, я много повидал разных изобретателей. Все они в один голос утверждали, что сделали гениальное открытие в обработке алмазов. При этом алмаз даже в руках не держали. И зубы себе потом пообломали, когда я их заставлял повторить всё, что они утверждали на этом материале. Алмаз – это нечто особенное, дорогой. Совершенно уникальное состояние материи. И человеку своих тайн не открывает. Во всяком случае не всем!

Он неторопливо вынул из ящика стола чистый лист бумаги, ручку и положил их передо мной.

– А теперь давай всё сначала и поподробнее.

Я взял ручку и приготовился описать всё, что мне на тот момент было известно.

– Стой! – неожиданно остановил меня Директор. – А давай-ка по стопочке. И где же там, в холодильнике была закуска?..

Через два часа в кабинет влетел Начальник.

– Как дела? – обратился он к нам.

Я сидел, молчал. Директор задумчиво изучал нарисованную на листе бумаги диаграмму процесса обработки и словно не слышал зашедшего Начальника.

– Директор, что скажешь? – спросил его Начальник.

Директор отложил в сторону диаграмму, внимательно посмотрел на него. Немного помолчав, коротко ответил:

– Да!

– Отлично!

Начальник похлопал меня по плечу.

– Значит, так, Вован! Деньги на финансирование твоего проекта я уже нашёл. Сейчас готовится договор. Как он будет готов, принесу тебе его подписать. И начинай делать станок! Ясно?

Я ошарашенно смотрел на него. Сказанное им до меня доходило с большим трудом.

– Но я же только пришёл… Вы мне поверили?!

Начальник хмыкнул и расплылся в улыбке.

– Ты уже два часа как работаешь, родненький! И независимая экспертиза в лице Директора дала «добро». Так что ты в команде, милый! И что же тебе здесь непонятно?!

Ещё раз похлопав меня по плечу, он направился к выходу. У двери остановился, обернулся и внимательно посмотрел на Директора.

– А ты возьми его на свой завод. Пусть сам всё увидит.

– Обязательно, – ответил Директор и хитро прищурил правый глаз.

Алмазники – удивительный народ! Люди, которые непосредственно работают с алмазами, сильно отличаются от обычных людей. Спокойные, уравновешенные, внимательные, добрые, открытые специалисты, патологически не в состоянии даже лукавить, а не то, что врать. От них исходит какая-то внутренняя тёплая энергия. Сначала я думал, что на такие человеческие качества влияет специфика работы с огромными материальными ценностями. Потом догадался, что на формирование внутреннего человеческого состояния воздействует кристалл алмаза. Они относятся к алмазу как к любимому маленькому ребёнку. Я смотрел, как аккуратно работает огранщик. Он словно пеленает новорожденного. Сортировщицы, разбирая поступившее сырьё, потихоньку мурлычут спокойные песни, словно убаюкивают малышей. Оценщик, сохранивший в своей памяти все прошедшие через его руки кристаллы, как заботливая нянька, трепетно и бережно рассматривает бриллиант. Удивительная любовь к кристаллу. И он, похоже, платит им тем же.

Директор энергично ввёл меня в этот неповторимый, восхитительный алмазный мир. Познакомил с талантливыми людьми. Я облазил всё производство. Терроризировал геммологов. Доставал вопросами технологов. За полгода я получил информации столько, сколько не даст ни один институт. И такую, которую не получишь нигде, ни в каком вузе.

В общих чертах наше открытие подтвердилось. Прав был Директор! Всё надо почувствовать самому и найти те нюансы, которые ты никогда не найдёшь, лёжа на диване. Мы мотались с ним по стране, готовя новый проект – создание рабочего прибора на алмазных пластинах. Встречались с проектировщиками микросхем, с изготовителями микрочипов. На одном из заводов министерства уже изготавливался мой малогабаритный настольный автоматический станок (ЧПУ) для обработки алмазов. Перспективы открывались просто захватывающие. Мы чувствовали себя сопричастными большому и важному делу.

Возвращаясь как-то из очередной командировки, мы сидели с Директором в маленьком привокзальном буфете, ожидая прибытия поезда.

– Знаешь, – обратился я к Директору, размешивая ложечкой сахар в своей чашке кофе. – Никак не могу понять: почему Начальник мне так сразу поверил? Деньги выделил. В работу включил. Он что, ясновидящий?

Директор улыбнулся. Хлебнул чайку. Он не пил кофе. Хитро посмотрел на меня.

– Да-а, Владимир Юрьевич! Ну, знаешь, сегодня я могу тебе это сказать. Ты, конечно, очень открытый и доверчивый человек. В общем – лох, то есть нормальный парень. И проявил себя как надёжный партнёр…

Он посмотрел на часы. До прибытия поезда ещё было достаточно времени.

– Когда ты первый раз пришёл к Начальнику, он уже знал о тебе столько, сколько твоя родная мать не знает.

И самодовольно посмотрел на мою вытянувшуюся от удивления рожу.

– Наши специальные службы предоставили ему необычно пухлое досье на тебя. Кто ты, откуда, чем интересуешься, чем живёшь, и какие доносы на тебя строчили близкие твои знакомые. Я сам не читал, Начальник говорил. Мы же тесно работаем с министерством обороны. Так что сам понимаешь…

Он неторопливо помешал сахар в своей чашке.

– И когда ты пришёл, то вопрос уже был решён. Надо было только вникнуть в суть дела, что я и сделал. А прикол с водкой – тоже проверка: а как ты на алкоголь реагируешь? Так что всё довольно просто.

Я ошарашенно смотрел на Директора. А ведь действительно всё просто. Он продолжал:

– Ты и на моём заводе прошёл ряд проверок. Сам, конечно, этого даже не заметил.

Он засмеялся, наблюдая моё искреннее недоумение.

– У нас есть одно испытание. Проверка человека. К нам приезжают разные люди. Имеют различные рекомендации. И чтобы понять, с кем мы работаем, иногда делаем следующее. Человека приглашаем в отдельную небольшую комнату, сажаем за стол, а на стол кладём чистый белый лист бумаги. На этот лист помещаем бриллиант размером карат или больше и предлагаем ему полюбоваться камнем. А сами внимательно смотрим в глаза посетителю на его реакцию. Поверь, человек раскрывается полностью. Всё его внутреннее состояние как на ладони. Хитрость, лукавство, нажива – ничего нельзя утаить. Вся суть человеческая видна в реакции на алмаз.

Он помолчал.

– Тебя тоже так проверяли, когда ты первый раз к нам приехал.

– И что? – заинтригованно спросил я.

– А ничего. Ты с восторгом попросил оптический микроскоп, чтобы рассмотреть что-то внутри алмаза. Обнаружил некачественную огранку. Долго этому удивлялся. Кстати, главный технолог из-за этого потом чуть выговор не схлопотал. Но в итоге разобрались с огранщиком.

Мы помолчали. Я осмысливал услышанное, а Директор думал о чём-то своём.

– Алмазы – удивительное состояние материи, – задумчиво продолжил он. – Они все разные. Нет ни одного одинакового кристалла. И каждый со своим особым внутренним строением. Как человек со своим внутренним миром. Нет ведь ни одного одинакового человека. Природа очень мудрая дама. Но человеку неизвестно, для чего и как она создала это уникальное состояние углерода. В реакциях, происходящих на Солнце, углерод участвует в качестве катализатора. Я не удивлюсь, если через много миллиардов лет наше Солнце превратиться в алмаз. Это, правда, только фантастическое предположение. И в твоей человеческой структуре ДНК присутствует углерод. Он несёт, по-видимому, какую-то очень важную вселенскую информационную нагрузку.

Он придвинул свой стул ближе к столу, облокотился на стол и таинственно продолжил.

– Представляешь, в атомах углерода может находиться информация обо всей Вселенной! О прошлом и о будущем! Получается, что человек может быть связан с Космосом с помощью каких-нибудь ещё не освоенных, скажем, квантовых информационных, хрональных, лептонных или торсионных полей. Много разных предположений и теорий начинает зарождаться, но где же правильная?! И природный алмаз, поверь, займёт не последнее место в этих исследованиях!

И он многозначительно выставил указательный палец своей правой руки.

Дорогой мой Директор! Тогда в конце прошлого века, сидя в буфете на маленьком вокзале затерянного в просторах необъятной страны городка, где поезда останавливаются всего лишь на одну минуту, мы отдавались безудержной фантазии о роли углерода во Вселенной, о значении алмаза. И кто тогда мог знать, что всего лишь через каких-то пятнадцать лет, но уже в другом веке, будет много статей о торсионных полях, а учёные найдут алмазную звезду и нарекут её тёплым и ласковым женским именем Люси.

– Твоя технология мне симпатична тем, что не производит насилие над алмазом. Не дерёт его, не скалывает. Она волновыми процессами как бы предлагает ему измениться, используя внутреннюю энергию кристалла. А что это за энергия, можно только предполагать. И куда занесёт тебя судьба в изучении этого процесса, одному Богу известно. Хотя и здесь у меня появляются сомнения…

– Мы же вместе работаем, – возразил я. – Вместе пойдём дальше. И всё увидим сами!

Директор глубоко вздохнул, опять посмотрел на часы.

– Знаешь, я старый человек. Я пережил культ личности, оттепель, застой. Сейчас перестройка разгорается. Я с опасением отношусь к резким изменениям в укладе страны. Ничего хорошего не жду. Всякое может случиться. Но пошли, сейчас поезд подойдёт.

Он как в воду глядел. Это была наша последняя с ним совместная командировка.

Начальник собрал нас в своём кабинете. Мы молча выслушали зачитанный им приказ о расформировании министерства. Молча разошлись. Всё уже было ясно и до этого. Но формальность была соблюдена. На улицу мы вышли вместе с Начальником. Падал крупный бархатный снег. Его шляпа, а других головных уборов он не признавал, начала превращаться в небольшой сугроб. Мы подошли к его машине.

– Вот и всё, Вован! Как в старом кино. Лента событий оборвалась на самом интересном месте!

– Что теперь будет?

– Не знаю. Думаю, что этого никто не знает. Увидим.

Мы помолчали. Было очень грустно. Снег стал усиливаться.

– У меня к тебе просьба, – задумчиво произнёс Начальник. – Не бросай исследований. Я знаю, что в твоей технологии есть очень большая перспектива и какая-то удивительная тайна. Когда-нибудь всё уляжется, и она может быть весьма востребована.

– А как я могу продолжить? У меня же ничего нет…

Начальник стряхнул снег со шляпы. Ухмыльнулся. Посмотрел на меня взглядом голливудского героя. Молча открыл багажник своей машины. В багажнике стоял аккуратно упакованный мой станок!

– Начальник… – от волнения я потерял дар речи.

Мы стояли и смотрели друг на друга. Я растерянно, а он нежно и немного иронично.

– Кто-то ведь должен был о тебе позаботиться, – широко улыбаясь, сказал он. – Забирай и дерзай! Иди на электричку, платформа рядом. В автобусы и метро не садись. Бандиты и менты ведут себя дерзко. Неправильно себя ведут. В электричке немного спокойнее и вопросов у окружающих будет меньше. Ну, прощай!

Мы обнялись. Он помог мне поднять станок на плечо, и я пошёл. Пошёл в метель. Стараясь не упасть, не поскользнуться, не уронить свою великую драгоценность. И в усиливающимся снегопаде ничего не было видно. Только впереди тускло светились огни железнодорожной платформы, словно маленький тёплый огонёк в конце тоннеля – тоннеля сквозь неизвестность.